Из здания местной администрации он вышел совсем довольным. Нет, зарегистрировать свое дело ему не удалось, поскольку у соискателя не обнаружилось требуемого набора документов. Впрочем, это была не главная проблема, ибо в принципе все эти документы раздобыть не трудно. Главная проблема была в том, что чиновник в регистрационном отделе довольно прозрачно намекнул на необходимость взятки, и это Осетра вполне устраивало, ибо наличных денег у него на взятку не набиралось. Зато теперь он получал возможность на вопрос, почему не начинает торговлю, отвечать любопытствующим: в администрации с оформлением документов волокитят. Конечно, свобода у него появляется всего на несколько дней, потом, дабы не проколоться (что это за торговец, который не только не торгует, но и не пытается торговать), все равно что-то надо будет предпринимать, однако, возможно, за эти несколько дней ему попросту удастся выполнить задание, и тогда необходимость начинать торговлю отпадет сама собой. Тогда на первый план выйдет ее величество Эвакуация. Потому что грош цена тому «росомахе», который, справившись с противниками, не сумел эвакуироваться с поля боя. Говорят, в любом полете самое главное – посадка. Вот так же при работе над любым заданием главное – не только выполнить, но и выйти из него целым. Ибо, как говорит капитан Дьяконов, «успешно не то задание, которое вами выполнено, а то, которое вас выпустило».

Однако об эвакуации у нас еще найдется время и подумать, и с кем надо посовещаться. В случае чего…

По дороге к дому Чинганчгука он хотел зайти в продуктовую лавку и купить перекусить, но потом решил, что лучше пообедать в «Ристалище». В конце концов, если информация не идет к оперативнику, оперативник шагает к информации…

Поднялся на мост через Данилу и немного постоял, облокотившись на перила. Данила текла неспешно – ведь это была равнинная река. Мусора в воде было немного – так же как в давно ставшей Осетру родною петроградской Неве на Новом Санкт-Петербурге, но там на эту чистоту работала целая индустрия, а здесь хватало усилий самой природы…

В кабаке на сей раз было достаточно многолюдно, ибо наступило обеденное время. Возле стойки сидело несколько клиентов, которым их работа не мешала пропустить перед обедом стаканчик «божьей крови». Было шумно. Обсуждали какое-то ночное происшествие. Осетр тоже пристроился за стойкой, заказал кружку «жигулевского», прислушался. Вскоре он уяснил, что убили местное чертковское медицинское светило. Из дальнейших реплик стало ясно, что светило было врачом лазарета. С болезнями на Угловке, как известно, бедно, зато часто бывали травмы, в том числе и полученные в пьяных драках и поножовщине. Потому народ доктора Евгения Герасимова знал. Сломанные носы и ключицы, порезанные кишки и печенки – и вылеченные убитым врачом – имелись у многих.

– Кому же могло понадобиться замочить доктора?

– Да хрен его знает! Евгения Петровича даже Карабас уважал.

– Да уж это точно не наши. Наверняка кто-то из приезжих.

– Точно из приезжих!

Осетру показалось, что при этом весь кабак одновременно взглянул на него, и если бы человеческий взгляд имел физическое воплощение, его бы сейчас снесло с табуретки и размазало по стойке.

А потом он вдруг подумал, что объяви официальные лица подозреваемым торговца Остромира Приданникова (вернее, по легенде – Кайманова, позывной Ирбис), алиби у него нет. Чинганчгук ушел вчера очень рано, ночью не появлялся, и его гость вполне имел возможность сбегать в нужное место и спокойненько совершить убийство. А то, что по дороге его никто не видел, так на улицах, известное дело, немноголюдно. Он это, он, голову на отсечение даю…

Радует только одно – у Остромира Кайманова нет никакой заинтересованности в смерти доктора. Вот если бы замочили бюрократа из регистрационного отдела, это бы принесло Осетру хоть какую-то пользу – может, вновь назначенный чиновник сделал бы свое дело без волокиты и взяточничества.

Он допил пиво, заказал Макарычу обед из трех блюд (зеленые щи, отбивная с гречей, фруктовое желе из брута) и отправился за освободившийся столик в углу, под «иконой». Некоторые клиенты по-прежнему бросали на него весьма подозрительные взгляды, но тут уж он ничего не мог поделать. Не заберешься же на стул и не объявишь громогласно: «Господа, да не убивал я вашего доктора»!..

Тем более, что в этом случае абсолютно точно не поверят. И официальные лица нагрянут прямо в «Дристалище». Возьмут под белы руки, наденут на шею баранку, а вместо штатской куртки и брюк форменную оранжевую робу…

Осетр усмехнулся буйству своей фантазии, дождался, пока Маруська, стреляя по сторонам глазками, принесла тарелку зеленых щей и взялся за ложку.

Щи были вкусные, густые, наваристые, и оказалось, что пока он ждал чиновника-мздоимца, а потом препирался с ним, успел изрядно проголодаться. Правда, сварены щи оказались явно не из щавеля – вкус был совсем другой.

Вокруг уже весь кабак обсуждал смерть врача, и довольно быстро выяснилось, что убили его вовсе не последней ночью, а прошлой, ходят тут придурки пьяные, слухи распускают, сами ничего не зная, а добрые мертвяки верят… Прошлой ночью Осетра и близко не было от Крестов, так что теперь даже перед самым рьяным официальным лицом у него появилось стопроцентное алиби, и он вообще выкинул это убийство из головы и, покончив со щами, со смаком принялся за отбивную. Маруська поглядывала на его обеденные подвиги с теплой улыбкой, но перед ним опять стояла Яна, и ему не было никакого дела ни до Маруськи, ни до Леночки из заведения «тетушки» Баян, ни до одной из обитающих в этом городе женщин.

Потом в зале появился Каблук со своими подручными, компания поздоровалась с Осетром, как со старым знакомым, заказала «божьей крови» и принялась азартно резаться в очко. Игра сопровождалась репликами типа: «Ваши не пляшут!» и отборным матом.

После пары банков Каблук мигнул Осетру, приглашая его присоединиться, но тот вспомнил сегодняшний сон и отрицательно помотал головой. Настаивать никто не стал – наверняка решили, что у него нет в кармане ни гроша.

А Осетр вспомнил недомерка на Солнечном проспекте, еще раз обдумал ситуацию и на этот раз решил, что в принципе слежка все-таки могла быть – если замеченный недомерок передал его кому-нибудь другому, но ведь, с одной стороны, чувство тревоги вело себя спокойно, а с другой, с какой все-таки стати за ним вдруг начали следить уже на второй день после появления. Это могло быть только в одном случае, если его продала «тетка» Баян. Или же она и организовала слежку. Но ведь она понятия не имела, что он отправится в банк. Поломав голову еще несколько минут, он так и не пришел к определенному выводу и решил на время забыть о вероятном хвосте. Для определенных выводов слишком мало информации. Посмотрим, как пойдут дела дальше…

Расплатившись, он кивком головы попрощался с картежниками и отправился к Чинганчгуку. По дороге забежал в продуктовую лавку и взял замороженных продуктов. В том числе и пельменей. Кто знает, в каком состоянии сейчас водитель, а пельмени сварить за пять минут можно… Тут и бульон – неплохо для опохмела, – и второе…

Однако опохмел не потребовался – Чинганчгук оказался во вполне нормальном состоянии. Во всяком случае, никто бы не подумал, что он всю ночь кувыркался с проститутками.

– Здравствуйте, Матвей Степанович, – сказал Осетр. – Я уже пообедал. А это вам.

– Привет, – просиял хозяин, принимая из рук гостя пакет с продуктами. – Пожрать купить – это ты удачно придумал. Я уже едва не двинулся из дому. Оголодал совсем. Ночью девочки так пощипали мои силы, что надо срочно отъедаться. – Чинганчгук заглянул в пакет, и лицо его слегка вытянулось. – Однако пельменями тут не очень-то отъешься. Что это ты как цыпленку…

Осетр в душе поморщился – ему и в голову не пришло, что такое количество пельменей может показаться кому-то малым. У «росомах»-то принято не переедать, но водитель – не «росомаха», он может принимать пищу в объемах, не приносящих организму ничего, кроме вреда. Это, как говорится, его личное дело. Тем более, когда «божья кровь» любой вред ликвидирует…

– Честно говоря, я думал, хватит.

– Ну да! – Чинганчгук покивал. – Ты же, наверное, сам ни черта никогда не покупал. Все мамочка.

Он говорил несправедливые слова, но это было уже личное дело Осетра. Сам-то Чинганчгук был уверен в их справедливости, а теперь, когда гость промолчал (а гость, естественно, промолчал!), хозяин и вовсе уверовал в свою правоту. И в самом деле, кто занимается покупками в нормальной семье? Не ребенок же, он даже не знает коды допуска у линии доставки, а не то всю детскую завалит «Киндер-сюрпризами», самоходными машинками да игрушечными солдатиками. Знаем мы вас, отпрысков богатых фамилий…

– Ладно, оставим это на похмельный день. – Он переложил пакетик с пельменями в холодильник. – Где пропадал?

– Да так, – сказал Осетр. – Сходил в местный филиал «Императорского банка». – Он достал из кошелька несчастную треху. – Вот, возвращаю долг. Мне на счет за истекшие сутки перечисление пришло… Вы меня очень выручили. Большое спасибо!

Чинганчгук убрал деньги в объемистый кошель с изображением какой-то девицы на обложке. Потом распотрошил пакет окончательно, включил плиту и принялся готовить обед.

– Если станешь только тратить и ничего не зарабатывать, любое перечисление быстро иссякнет.

– Я понимаю. Я уже в администрации сегодня побывал, попытался зарегистрировать дело, но там возникли кое-какие проблемы.

– Что за проблемы?

– Да так… Документов не хватает.

– Только документов? – Чинганчгук прищурился. – А денег не требовали?

– Не требовали, – почти не соврал Осетр. Ибо и в самом деле не требовали, только намекали.

– Если нужно, я могу помочь. У меня в администрации неплохие связи есть.

«Да кто же такой, черт тебя возьми! – подумал Осетр. – Теневой министр местного правительства?.. Или просто ждешь, пока я грёзогенераторы со склада заберу, чтобы тут же взять меня в оборот? И потому торопишь…»

– Спасибо! Пока помощь не нужна.

– Ну смотри… Зря вчера не пошел со мной. У Татарки ништяковые девочки появились. Наверное, на том же судне, что и ты, прилетели… Небось, встречал их там?

Осетр отметил, что хозяин использовал слово «судно». Похоже, он действительно бывший военный. У штатских-то все суда – корабли!

– Может, и встречал в кают-компании за обедом. Так на них не было написано, что они проститутки, направляющиеся на Кресты.

– Ладно, не обижайся. Это я так, в шутливом разговоре.

– А почему Татарка? Это погоняло? Она кто?

– Татарка, потому что она из татар. Лицо блином и глаза узкие. Хозяйка публичного дома. Зовут Баян. Очень нужная нашему брату дама. Ты, кстати, присаживайся, чего стенку подпирать?

Честно говоря, Осетр лучше бы пошел да почитал про Аксютовых героев. Время до следующей встречи с Баян надо было куда-то девать, и чтение было не худшим занятием.

Однако Чинганчгук, судя по всему, полагал, что общение с опытным мертвяком – гораздо более интересное занятие для молодого человека, решившего заняться торговлей на тюремной планете.

– Ты в следующий раз так просто, в одиночку, в банк не ходи. Это может быть опасно. Каблук с компанией определенно на тебя глаз положили.

Осетр тут же устыдился своих непотребных мыслей. Ну может же дядька испытывать угрызения совести из-за реальной гибели реально существовавшей семьи!

– А кто он такой, этот Каблук?

– Осужденный бандит. Родом с планеты Дремучий Лес, это где-то у черта на рогах, чуть ли не на границе с Фрагербритским Союзом. Серийный убийца, сексуальный маньяк. Изнасиловал и убил около двух десятков молодых женщин. Так он сам утверждает. Случайно попался, заманили его на подставную девицу-полицейского. Сделали инъекцию суперпентотала. Тут он все им и выложил. Осужден, приговорен к смертной казни, которую, как в таких случаях и делается, неофициально заменили пожизненной каторгой на Крестах. Предварительно по решению суда медики поработали над его повышенной сексуальностью. Хорошо поработали, так что самой сонной проститутки ему раз в две недели хватает. Но натуру не переделаешь. И года здесь не пробыл, сколотил банду, подмазался к Карабасу, гоняет мертвяков и крышует некоторых торговцев.

– Подождите… Я примерно понимаю, что такое крыша, но буду крайне благодарен, если вы мне поподробнее объясните.

– Отец твой не объяснял, что ли?

– Нет. Я, правду сказать, не очень-то к его словам прислушивался. Воспитывают, воспитывают…

– А зря! Отец сыну худого не пожелает. Не знаю, как у торговцев, а у нас, военных, так. Меня батя очень многому научил, он тоже на пограничной планете служил. – Чинганчгук поморщился, будто воспоминание вызвало у него зубную боль. – А что касается крыши…

Через четверть часа Осетр узнал о взаимоотношениях местных бандитов и торговцев столько, сколько не узнал бы и за полгода. Интересно, почему в «мозгогрузе» таких сведений не было?

Подготовить не успели? Или просто толковый «росомаха» должен уметь добывать необходимые сведения самостоятельно? В особенности, если у него задание – «суворовская купель»…

– А Карабас – это кто?

– Карабас – местный пахан, то есть тот, кто крутит всеми мертвяками. Ему дорогу лучше ни под каким углом не переходить. Не успеешь оглянуться, как подрежут.

– Начальник, что ли?

– Можно и так сказать. Только он неофициальный начальник, потому что есть еще официальный, из черепов.

Пока Чинганчгук учил молодого уму-разуму, у него в руках все играло: мясо переворачивалось на сковородке, овощи резались и укладывались в кастрюлю, вода отмывала нож и руки…

– А почему, кстати, такие клички… погоняла такие? Мертвяки, черепа…

Чинганчгук усмехнулся:

– Это не погоняла. Погоняла – это личные клички: Карабас там, Каблук, Чинганчгук… А это… не знаю, как их и назвать. А в общем, происхождение их просто. Заключенные тут, как ты, наверное, понял, из приговоренных к смертной казни. Они как бы уже и не живут. То есть живут, пока храпповый сок добывают. Потому мертвяками и зовут. А черепа… Ты видел когда-нибудь погоны?

– Вчера. На корабле, у обслуживающего персонала.

– Ну, эти – не военные. А у военных на погонах, помимо звездочек, обозначающих звание, есть специальный значок, говорящий о том, в каком роде войск служит человек. У артиллеристов, к примеру, старинные пушечки на фоне планетного диска, у космического десанта – четырехконечная звезда с лучами. А в войсках, охраняющих заключенных, на погонах маленький череп.

– Почему?

– А хрен его знает! Для устрашения мертвяков, наверное… Так вот, надо иметь в виду, что для черепов главная забота – чтобы мертвяки бесперебойно добывали храпповый сок. Пока с Крестов разлетаются по всей Империи транспорты с продуктом, черепа имеют кусок хлеба с маслом, ежемесячные премии и присвоение очередных воинских званий. А для того чтобы мертвяки бесперебойно добывали продукт, надо, чтобы они боялись. Однако самим черепам пасти мертвяков не в жилу. Для этой цели и существует система паханов. Сами паханы не работают, они только следят, чтобы работали все остальные, и за это имеют от черепов определенные поблажки. А чтобы мертвяки паханов слушались, у последних ходят в подручных те, кто умеет махать кулаками или пускать провинившемуся кровь. Система эта придумана не здесь и не сейчас, она существует многие века и всегда работала безотказно, потому и уцелела. В зоне Черткова паханом является Карабас, а одним из тех, кто машет кулаками или убивает ослушников, он сделал Каблука. Они давние знакомцы. Вот так обстоит дело.

– И они убивают людей?

– Разумеется.

– А куда смотрит администрация? Куда смотрят черепа?

– Черепам на этих людей наплевать. Не забывай, что все заключенные на Крестах либо приговорены к смерти, либо к пожизненному заключению. За их гибель никто ни с кого не спросит. Подумаешь, несчастный случай на производстве! Добытый продукт все покроет… А теперь я, с твоего позволения, намерен пообедать.

Хозяин пристроился обедать прямо на кухне, а гость ушел в гостиную – читать «Когда впереди война».