20
Марьям уходила на юг два дня. Каждый шаг отзывался в руке жуткой болью, и у нее уже давно кончились стимуляторы. Но она шла до тех пор, пока не почувствовала, что больше не сможет сделать ни единого шага, настолько она обессилила. Только тогда она воспользовалась маяком.
Конечно, существовала опасность, что сигнал может перехватить противник, и тогда вместо союзников ее могли найти враги. Но вероятность этого оставалась небольшой, так как сигнал изрядно поплутает по спутникам связи, прежде чем пойдет на приемник. К тому же у КФБ вряд ли настолько хорошо развита система обнаружения, даже если бы она послала сигнал напрямую.
Теперь оставалось только ждать.
Прошло еще два дня, прежде чем в зоне видимости появились собиратели каких-то кореньев в количестве трех человек. Они прочесывали лес, то и дело припадая на колено и начиная разрывать землю вокруг какого-нибудь растения специальными приспособлениями. Найденные коренья они отправляли в наполовину заполненные мешки.
«Хорошее прикрытие», – оценила агентесса и двинулась навстречу собирателям.
– Привет… Трое из лесу.
Собиратели напряглись, Марьям даже подумала, что она ошиблась, и это действительно обычные люди никакого отношения к разведке Конфедерации не имеющие.
Один из собирателей подошел ближе.
– Семь.
– Три, – ответила Марьям.
– Правильно, сумма – десять.
– Привет. Одна?
– Естественно.
Остальные собиратели внимательно озирались по сторонам, водя по периметру замаскированными в шапках приборами из серии «магических штучек», в свою очередь выявляя средства наблюдения, если встречаемый под колпаком. Саму агентессу также тщательно обследовали.
– Чисто… – сказал один из них, посмотрев на наручный дисплей.
– Хорошо. Уходим.
Агент вновь повернулся к Марьям.
– Ты вооружена?
– Да, – достала она пистолет.
– Отдай.
Агентесса послушно отдала оружие. В какой бы переплет она ни попала, кто бы перед ней не стоял, свои или чужие, просто у нее не осталось никаких сил сопротивляться.
– Идем.
– Далеко? А то я едва ноги переставляю…
– Поешь…
Так и не назвавшийся агент протянул ей высокоэнергетический батончик, после чего дал напиться из фляжки. Сил, пришедших к ней через пару минут со спецпищей, хватило на полудневный переход к месту, где их ждал пикап, в кузов которого якобы сборщики кореньев побросали свой сбор. В машине Марьям быстро укачало, и она заснула.
Проснулась в каком-то доме. Сначала она даже подумала, что никуда из избушки отшельника-психа и не уходила, но потом взгляд отыскал множество отличий. Дом больше, под потолком электрическая лампочка. Типичный охотничий домик.
– Ешь, – нейтрально произнес агент, который забрал у нее пистолет.
Он поставил поднос с едой на стул рядом с кроватью.
– Тебе потребуется много сил…
На этот раз ее накормили нормальной пищей: морковный салат, картофельное пюре с мясом и чай с пирожным. Но скорее всего во все это что-то подмешали. Иначе в их деле никак.
– Спасибо, – поблагодарила она, быстро закончив трапезу.
– Не за что. Теперь тебе придется ответить на несколько вопросов.
– Конечно.
– Тогда прошу в соседнюю комнату.
Марьям проследовала в указанном направлении, и как только она увидела массивное кресло с самодельными ремнями, ей стало нехорошо.
– Садись, – сказал тот, что стоял рядом с креслом, и с легким смешком добавил: – В ногах правды нет.
Второй устроился за терминалом. На столике также находилось все необходимое оборудование и пневмошприц, заполненный янтарной жидкостью.
– Сыворотка правды?
– Она самая…
Марьям с тяжелым вздохом села в кресло. По крайней мере в еде ничего не было. Ее тут же увязали ремнями, после чего приладили датчики и вкололи препарат.
– Имя, – начал с простых вопросов дознаватель за компьютером.
– Обойдешься.
– Отвечай на вопросы. Это в твоих же интересах, – снова нейтральным тоном произнес главный из тройки. – И не включай дурака… Если выяснится, что работает «дурак», у нас есть переносной ментоскоп. Мне нужно говорить, какой процент проверяемых получает неизлечимые психические травмы от полноценных приборов, не говоря уже о переносных аналогах?
– Я знаю…
«Интересно, а этот старик случайно не жертва такой вот неудачной проверки? – неожиданно подумала агентесса. – Человеческая личность-то у него полностью стерлась…»
– Тем лучше. Твое имя?
– Зовите меня Марьям.
– Марьям так Марьям. Цель заброски?
– Усиление группы агентов АГБ, то есть, по всей видимости, вас.
– Не лепи горбатого! Настоящая цель заброски?! – разъярился дознаватель.
– Я же сказала – меня направили вам в помощь! На усиление и для координации действий!
– Это твое задание от РУВКФ…
– Да.
– …А нам нужно знать, что тебе поручили в КФБ!
– Ах вот оно что…
– Отвечать!
– Ничего мне в КФБ не поручали, потому как я с ними никак не связана.
– Врешь!
– Ты даже на монитор не посмотрел, чтобы в этом убедиться, – едко заметила Марьям.
– Мне и без полиграфа ясно, что ты лжешь. Отвечай, какое задание тебе дали в КФБ!
– Да пошел ты!
– Отвечай!
Дознаватель наотмашь ударил агентессу по лицу. Из губы потекла кровь.
– Я тебе это припомню… – сказала она, слизывая кровь.
Звонко прозвучал второй удар уже с другой стороны.
– Отвечать на поставленные вопросы! Какое тебе дали задание в Комитете?!
«Только не язвить», – одернула себя Марьям.
Ее так и подмывало с едким сарказмом сказать то, что они хотят услышать. Дескать, вскрыть всю агентурную сеть и сдать ее КФБ. Стоит такое ляпнуть, и эти ребята не слезут с нее еще очень долго, несмотря на то, что полиграф покажет, что это ложь. Впрочем, сыворотка правды помогла ей в этом, и откровенное вранье не слетело с губ.
– Мне нечего добавить к сказанному.
– А я думаю, есть. Подумай сама, как все выглядит со стороны…
– Хреновей не придумать, – согласилась агентесса, оценив все с точки зрения стороннего наблюдателя. Она бы тоже сильно засомневалась на их месте.
– Вот и я про что. Тебя обнаруживает досмотровая группа на корабле. Ты, подумать только, смогла уйти от до зубов вооруженных абордажников! Но и это не все, ты еще захватила чужое судно! В одиночку!
– Нас так тренировали.
– Допустим. Но ты раскрыта. Тем не менее, вместо того чтобы прервать операцию и вернуться на исходную, ты ее продолжаешь и идешь к Касабланке. Что мы должны думать по этому поводу?
– Что я очень принципиальный человек.
– Тебе это кажется смешным?
– Да.
– А мне нет.
– Такое впечатление, что я попала не в союзную контору, а в лапы КФБ. Тот же маразм…
– Мне не смешно, потому что создается угроза нашего раскрытия.
– Ну что в этом такого? Переделаем мое лицо, поменяем документы, и я могу продолжать выполнять задание. Потому как меня невозможно вычислить, ибо я нигде не оставила своего генетического материала.
– Ты так уверена в том, что нигде не обронила даже волоска?
– Нет… не уверена, – вспомнив, как она пару раз цеплялась головой за ветки, глухо ответила Марьям. Врать бессмысленно, потому как это не даст сыворотка, и полиграф это покажет.
– То-то же. Но и это еще не все. После того как ты прорвалась к планете, тебя нет несколько дней, затем ты появляешься, как ни в чем не бывало. Что мне прикажешь думать в этом случае?
– Что я была в руках КФБ…
– Вот.
– Но меня там не было!
– А где ты была?
– У старика… он спрятал меня.
– Да ты что?! – деланно удивился агент. – И не выдал, даже после проверки?! Ведь не могли же ее не провести?..
– О господи… – с безнадегой в голосе вздохнула Марьям.
Ее признали за свою только через длинную-длинную неделю постоянных допросов. Этого времени агентам хватило, чтобы выяснить все темные моменты тех дней и проверить старика, после того как от него, наконец, отстали люди КФБ, действительно страдавшего раздвоением личности.
Хорошо, что его хоть не убили, доведя до сердечного приступа, иначе судьба агентессы оказалась бы в подвешенном состоянии.
– Ну вот, вроде все выяснилось, – устало сказал агент.
– Ну наконец-то. А то я уже начала думать, что мне тут предстоит состариться.
– Зовите меня Альфредом. Это – Курт, а это – Ферган.
– Очень приятно, – поздоровалась со всеми Марьям за руку. – И еще один момент… Альфред.
Марьям мило улыбнулась.
– Да?
Агентесса, сохраняя на лице милую улыбку, хорошо поставленным ударом врезала агенту АГБ в челюсть, так что тот рухнул как подкошенный.
– Пожалуй, мы в расчете, – все так же улыбаясь сказала Марьям. – Хотя если возвращать вам все удары, боюсь, что я забью вас до смерти, а нас и так не много. Только это меня и останавливает.
