Но как назло дверь, в ожидаемое время, почему-то не спешили открывать. Пленники не знали, что и думать.

– Что за черт? – нервно прошептал Леон, осторожно выглядывая в окошко, когда время уже определенно вышло сверх всякой меры.

– Что там?

– В том-то и дело, что ничего… Никого не трогают. Похоже кончилось время утех… Значит бежать нам в любом случае нужно при первой возможности.

– И не прикасаться к еде, – озвучил Эрик свою последнюю мысль. – Ее могут отравить…

– Верно.

Стражник за дверью вдруг глухо кашлянул. Потов второй раз, третий, каждый раз все громче и надсаднее. В какой-то момент он начал кашлять не переставая.

Это было как минимум странно. Эрик подобрался к окошку и выглянул наружу, увидев согнувшегося в три погибели сахарианца, харкающего кровью. Он в какой-то момент упал и затих.

– Чего это с ним? – удивился Леон.

– Заболел, – сказал Дойл.

– Так быстро не заболевают. По крайней мере до такого состояния, – возразил Озли.

Эрик тоже недоумевал, но потом его осенило:

– Похоже, наши решили пустить в ход секретное оружие.

– Думаешь оно? – понимающе кивнув, спросил Леон.

– Не знаю. Все может быть. Разрабатывать биологическое оружие больше некому, потому ремезов наверное решил что нужно воспользоваться имеющимися результатами. Чего собственно с ними еще делать?

Упавшего, хрипящего стражника тем временем унесли прочь его коллеги, а у дверей встал новый.

– Этот тоже, похоже, не ахти, – заметил Озли.

– Да, – согласился Дойл. – Выглядит каким-то уставим, что ли…

– Пожалуй… – кивнул Леон. – Морщится… тоже наверное болен. Хорошо.

– Хорошо-то оно конечно хорошо, но вот как теперь с нами поступят? – заметил Эрик.

– Думаешь, догадаются, что это наших рук дело?

– Не стоит их недооценивать. Мы уже столько раз на этом обожглись. Они вполне могут догадаться. Ведь распространителей инфицировали наверняка путем ввода шприцом состава и отпустили. Разузнают что да, как и все сразу станет ясно. Если уже не разузнали. Ведь инфицированные вполне могли рассказать что с ними сделали инопланетяне прежде чем отпустить.

– А как еще можно было сделать? – удивился Леон.

– Заразить носителей, воздушно-капельным путем от инфицированных, тех кому ввели препарат и уже их отпускать, а тех что укололи – оставить.

– Точно… Но они видимо не хотели так долго ждать.

– Да. Пока болезнь проявится до открытой формы и можно будет заразить других, это куча времени, – согласился Махов. – А люди наверняка все это время подвергаются регулярным нападениям, вот и спешили хоть как-то оградиться.

– И нас подставили…

– Ну… надо все же сказать, что они ведь не знают для чего мы нужны аборигенам. Думают наверняка, что нас и в живых-то давно нет.

– Тоже верно.

Еды кстати тоже забыли принести и пришлось поголодать (впрочем голодать в любом случае пришлось бы ведь пленники решили к еде не прикасаться во избежание отравления). Видимо зараза проявила себя не на шутку, так что о пленниках просто забыли. Не до них, надо своих спасать.

А когда дверь все же открыли, пленники оказались просто не готовы к рывку на свободу. Да и как собственно рваться, если их держат под прицелом сразу два сахарианца.

– Гурбух… – выдохнул один из них, характерно дернув стволом винтовки. – Гурбух…

– Гурбух так гурбух, – не стал спорить Эрик и первым вышел из камеры.

За ним вышли все остальные.

– Кыргх… – позвал за собой еще один абориген.

Эрик пошел вперед.

Как выяснилось всех пленных кроме женщин вывели из камер.

«Неужели реально кончить с нами решили», – с тоской подумал Махов, глянув в небо.

Дельтапланов в воздухе видно не было, но это не значит что они не стоят на взлетно-посадочной полосе, нам на вершине «острова».

На «улице» гоблинов практически не было видно. Обычно они занимались своими повседневными делами. Что-то мастерили, разделывали туши животных, готовили.

«Ну конечно, практически все слегли», – понял Эрик Махов, но отчего-то радости особой не испытывал. Даже странно.

Лишь на пределе видимости, встав так что стена из деревьев расступилась, образовав коридор, он увидел там ближе к реке, как несколько сахарианцев что-то делают с неподвижно лежащим на широких листьях телом своего соплеменника. Тот был мертв. Хоть и далеко, но печать смерти Махов различать научился хорошо.

«Похоже его готовят к погребению, – понял он. – Омывают».

Убивать пленников не стали. Их куда-то повели под хорошей охраной. Впрочем, это не значит, что их не укокошат в каком-нибудь укромном местечке. Чтобы туши не таскать.

Но к счастью Эрик вновь ошибся в своих черных ожиданиях. Хотя привели их в довольно таки мрачное место – на кладбище. Только-только зарождающееся, ведь поселение новое, но несколько могил уже имелось. Возможно тут захоронены погибшие в столкновениях с людьми, прибывшие назад тяжело ранеными. Или от старости. Или еще от чего-то… Чего гадать?

В стене дальше уже «полных» могил, имелось несколько только-только начатых. Глубина в стене едва ли достигала длины руки. Рядом с каждой начатой могилой лежали инструменты. Одно из орудий могилокопательства представляло собой палка длиной метра два с каким-то твердым и острым камнем на конце. Второй инструмент, просто палка с привязанной перекладиной, сиречь швабра. Последнее орудие похоже предназначено для выгребания выбитой первым инструментом породы.

– Буддарха! – рыкнул один из аборигенов, указывая первоначально на орудия труда и потом на начатые могилы.

Все ясно, они хотят чтобы пленники продолжили работу. Эрик опять-таки протестовать не стал и взялся за палку с камнем на конце и начал осторожно работать.

Гоблин остался доволен и прикрикнул на медливших людей:

– Буддарха ор тарро!

– Похоже, тебя в пример ставят, – усмехнулся Леон, также берясь за палку с камнем.

Когда все приступили к работе, сахарианцы успокоились, только продолжали наблюдать. Один из них кашлянул, но похоже что это только начало. Через несколько дней и он будет выблевывать свои легкие как стражник у дверей в камеру Эрика, Леона и остальных.