Транспорт бодро скользил по Солнечной на маршевых, постепенно набирая необходимую для прыжка скорость. Настроение у капитана Заславского, удобно расположившегося в пилот-ложементе на мостике, понемногу улучшалось. Собственно, он сейчас не принимал никакого участия в процессе разгона, просто соблюдал протокол и приглядывал за новым пилотом. Вахта фон Строффе — Аскеров, в качестве пилота и навигатора, очень неплохо справлялась. Не в последнюю очередь благодаря заслугам Леона, который очень четко формулировал для Алекса условия или быстро и корректно отвечал на возникающие у второго пилота вопросы. А вопросы пока еще возникали — техника, с точки зрения Леона старая, для фон Строффе была новой и незнакомой. Но Алекс справлялся, и справлялся весьма неплохо, что с точки зрения Леона, что Макса. Да и «Ревель» был с этим согласен.

Заславский собрался было покинуть мостик и пройти в кают-компанию, когда терминал связи сообщил о том, что пришел вызов с Земли. Макс изрядно удивился, кого бы это могло еще нести, но на вызов ответил. На экране появилось знакомое лицо. Более того, ровно в том варианте, который Макса устраивал меньше всего. Елена Реньи перед тем, как вызывать столь спешно ретировавшегося любовника, навела парадный макияж, что, как успел удостовериться Заславский, означало ее полную скандальную готовность.

— Макс, ты далеко? — начала она без предисловий.

— Дальше, чем ты можешь себе предположить. Более того, с каждой секундой расстояние все увеличивается и увеличивается. Чем обязан, Елена? — Майор не собирался быть вежливым.

— Да вот, хотела выяснить, чем я тебе так насолила, что ни слуху, ни духу, ни даже хоть какой-нибудь строчки на прощание. — Женщина сразу начала накручивать эмоции в разговор.

— А ты сама даже представить себе не можешь, конечно же? — ехидно осведомился Заславский.

— Представь себе, не могу. Как и не могу даже вообразить, что ты ожидал увидеть, раз уж сам появлялся раз в месяц в лучшем случае! — Тон Елены еще повысился, до крика оставалось совсем чуть-чуть.

— Елена, я ничего не ожидал. И не надо ничего воображать, хорошо? Особенно на мой счет. Все уже сказано, дверь закрыта, ключи сданы по описи.

— По какой описи, Заславский? Что ты несешь? Ты абсолютно невозможен. Немедленно разворачивай свой летающий антиквариат и возвращайся! Я тут без тебя уже не знаю что и думать, а ты… — Но тут ее в самой невежливой форме перебили.

— Мадемуазель Реньи, спрячьте свои амбиции в дальний угол. Я не собираюсь возвращаться, ни сейчас, ни позже. И сделайте мне одолжение, сотрите мой номер из памяти вашего коммуникатора, чтобы больше меня не беспокоить. Со своей стороны обещаю быстро заблокировать поступление вызовов со всех ваших контактных номеров. Будьте счастливы, живите богато.

Макс произнес всю тираду без малейшего намека на эмоции, холодно и деловито, после чего обрубил связь и произнес, словно в пустоту:

— «Ревель»!

— Слушаю, капитан. — Голос ИскИна был холоден и безэмоционален.

— Блок на вызовы с этого номера, а также со всех номеров, помеченных как «Реньи» в памяти моего коммуникатора. Блок на сервер почтовой связи, на все ее адреса.

— Есть, капитан. Выполнено, капитан.

— Спасибо, «Ревель».

— Разрешите уточнить, оставить ли возможность получения вызова на корабельный канал связи и почты? И оставить ли возможность поступления вызова на номера остальных членов экипажа? — С чего вдруг бортовой компьютер был таким предусмотрительным, осталось за кадром.

— Остальной экипаж решит для себя этот вопрос самостоятельно. На корабельный канал связи тоже заблокировать. Почту помечать как нежелательную.

— Есть, капитан. Выполнено, капитан.

Макс довольно кивнул, спустился с мостика, заглянул через плечо Алексу, увидел, что разгона осталось еще семь часов, буркнул что-то одобрительное себе под нос и вышел из рубки. Когда люк, отделяющий рубку от коридора, закрылся за его спиной, Заславский прислонился к стене и продолжительно, витиевато выругался. Но, против ожиданий, от ругани легче не стало. Наоборот, на душе сделалось еще паскудней. Макс пошагал в сторону жилых отсеков, мечтая запереться в своей каюте и не видеть и не слышать ничего, хотя бы до момента ухода «Ревеля» в прыжок. Хотя бы так — а лучше проспать до выхода на орбиту той планетки, из-за которой столько возни.

Дойдя до своей каюты, Макс плюхнулся в кресло перед рабочим столиком, снял с пояса флягу и приложился к ней. Спиртное проникло в пищевод диверсионным отрядом, предвосхищающим обширное вторжение. Заславскому остро хотелось надраться, но еще держал барьер обещания, данного экипажу. Впрочем, обещание не подразумевало такого количества форс-мажоров в течение одного рейса. А ведь он, этот самый рейс, только начался.

Однако через очень небольшое время Максим Заславский уже спал сном праведника, выжидая время до наступления своей вахты. Шесть законных часов у него было, и сон показался лучшим лекарством.

Яна Дорощенкова постояла перед дверью каюты капитана минуты три, не решаясь войти, и в своей нерешительности дождалась момента, когда ее сзади вежливо взяли за локоть. Девушка обернулась и увидела Урмаса Дирка.

— Яна, вы чего-то хотели? — вежливо поинтересовался канонир с непонятным официозом в голосе.

— Наверное, нет, Урмас, просто… Просто хотела уточнить у капитана расчетное время прыжка и расчетное время прибытия. — На самом деле, девушку абсолютно не интересовали эти данные, но хоть что-то ответить Дирку было надо.

— Ну, это не та проблема, и капитана тревожить ради этого, наверное, не стоит. Хотите, я для вас узнаю? — прибалт был сама учтивость, но официоз все-таки сквозил.

— Спасибо, Урмас, но все-таки не надо. Я подожду. — Яна вежливо улыбнулась и, развернувшись, отправилась в свою каюту. Пройдя два коридора, она спустилась на жилую палубу и прямо около дверей своей каюты напоролась на Стаса Бартенева.

— Меня ищешь, Стас? — поинтересовалась Дорощенкова.

— Угу, — кивнул лейтенант. — А что у тебя случилось, Ян?

— Да как тебе сказать… Наверное, особо ничего. Заходи. — И Яна открыла люк своей каюты, приглашая штурмовика зайти.

Стас не стал заставлять женщину себя упрашивать и юрким зверем просочился в каюту. Яна на правах хозяйки вошла второй и задраила за собой люк. Бартенев тем временем прошел в глубь каюты и, удобно расположившись на стуле, посмотрел на девушку вопросительным взглядом.

— Что у тебя случилось, Ян?

— Да с чего ты взял, второй раз уже спрашиваешь? — ответила Дорощенкова несколько раздраженно.

— По выражению твоего прекрасного лица видно, — фыркнул «серебряная чайка».

— Ну если видно… Ты с нашим капитаном, то есть майором, то есть… Тьфу ты! Короче, ты с Максом говорил?

— Говорил. Горин, интересно, чем думал, когда его поставил командующим операцией? — задумчиво ответил Стас.

— Головой, очевидно. Генералам больше ничем думать не положено, ты ж понимаешь, — улыбнулась Яна.

— Ага, головой… У Заславского явные проблемы с алкоголем, или мне это кажется? — Бартенев старался сильно не перегибать.

Яна наконец-то отошла от входного люка, прошла к бытовому автомату, установленному в каюте, и добилась от него чайника крепкого чая и двух чашек. Поухаживать за гостем — простейшая обязанность хозяина, и перед бойцом появилась чашка чаю. А Яна уселась на откидную койку, с противоположной от столика стороны каюты, налила себе напиток во вторую чашку и сделала несколько маленьких глотков. Стас помалкивал, ожидая от нее ответа.

— Я, Стас, не так часто нашего капитана вижу, чтобы приходить к каким-либо выводам. Ну да, выглядит он несвежим, мягко говоря. Однако это только в стереопостановках капитаны всегда идеально выбриты и носят элегантные кителя от рубки до пьянки. В жизни все немного не так, и ты это не хуже меня знаешь. Я видела Макса полгода назад — он груз для колонии нашей возил, я летала с ним представителем от наших. Он тогда много работал, мало спал и периодически пил. Во всяком случае именно такое впечатление у меня сложилось. На данный момент он выглядит лучше, чем выглядел тогда. Но, спорить не буду, выглядит он сейчас крайне неприглядно.

— Паршиво, — качнул головой Стае. — В этом деле ему бы получше собраться. Не на прогулку летим.

— Кстати, — заинтересовалась Яна, — а куда мы все-таки летим? И зачем? А то мне так ничего никто и не сказал, кроме того, что опять лестиане.

— Ох, Яна, Яна, — улыбнулся Бартенев, — потерпи немного, и ты все увидишь сама. Я полагаю, что в общих чертах тебе уже все объяснили?

Их милую беседу совершенно бесцеремонно прервал ревун срочного вызова, прозвучавший одновременно из их личных коммуникаторов. А в следующую секунду голос Макса Заславского сообщил, что ждет весь командный состав у себя в каюте. Молодые люди переглянулись, Стас пожал плечами и встал. Яна рассмеялась — уж больно забавно он выглядел в этот момент. Секунду полюбовалась нетипичным зрелищем, тоже встала и сделала приглашающий жест. Бартенев чопорно коротко кивнул и вышел из каюты. Девушка отправилась следом за ним, а в коридоре «чайка» галантно оттопырил левый локоть, предлагая ей пройтись по кораблю под руку.

Зрителей у этого процесса не было, не считать же таковыми датчики видеонаблюдения по всему кораблю? А информация с них поступала «Ревелю». И уж он-то точно лишний раз предпочитал промолчать.

В каюте капитана кроме Яны и Стаса нашелся Отто Лемке. И Заславский, разумеется, куда же без него. Макс выглядел злым и, кажется, свежепроснувшимся. То есть, с точки зрения Яны, примерно так и выглядит мужчина его возраста, который спал, потом был резко разбужен, успел умыться и причесаться, но еще не до конца стряхнул с себя последствия сна. Впрочем, так оно и было, только Дорощенковой никто ничего не сказал. А когда за Яной и Стасом закрылся люк, Макс потер лицо ладонями и жестом предложил собравшимся располагаться. Сам он подошел к столику, присел на него, обвел взглядом людей в своей каюте, и тяжело вздохнул.

— А теперь, друзья мои, извольте распахнуть уши. Настежь. Только что, пять минут назад, мне пришло сообщение от нашего дорогого Геннадия Владимировича. Лестиане атаковали восемь планет из числа Вольных Миров. Волга, Орегон, Тиксон, Мечта, Нью-Эдинбург и Фагот перестали отвечать на вызовы. Есть подозрение, что они захвачены. Закат и Мыс отбились, от них и пришли сведения об атаковавших. Те, кто не смог отбиться, ничего передать не смогли, кроме самого известия об атаке. Сказать, что генерал наш был зол — это ничего не сказать, к слову так. Стало быть, само существование лестиан перестало быть тайной. А у нас с вами дополнительная просьба от его превосходительства — привезти хотя бы троих-четверых живыми. И, желательно, не слишком контуженными. Вопросы есть?

— Разрешите, господин капитан, — встал Отто.

— Слушаю, — кивнул Макс.

— Хотелось бы уточнить, в чем именно состоит наша миссия. Как я понимаю, вас в известность уже поставили, а я пока ничего не знаю, кроме того, что опять будем гонять тварей.

Макс тяжко вздохнул, вспомнив, что свой экипаж он держал это время в неведении. Плохо, стал терять адекватность восприятия. Видимо, «Ревель» был прав, и алкоголь действительно сыграл с майором Заславским дурную шутку.

— Видишь ли, Отто… Лестиане — это полбеды. А вторая половина заключается в том, что их обнаружили на орбите населенной планеты. Не входящей ни в одно из государств и не являющейся Вольным Миром. Более того, цивилизация на этой планете достаточно высокоразвита, но не дошли они до космоса. У них там нефтяная эпоха, причем самое ее начало. По аналогии со старушкой Землей — конец девятнадцатого века. То есть самолеты только-только появились, они еще неторопливы и очень ненадежны, летают дирижабли, по морям и океанам они перемещаются на громадных и вальяжных кораблях. И, что не менее забавно, их язык — один на всю планету, различаются только диалекты. Но, несмотря на это, на планете минимум два государства. И очень сильна религия. Тоже, кстати, единая для всего населения этого шарика. Вот такая история, Отто. — Макс развел руками.

— А при чем тут мы? — не понял старший помощник.

— При том, герр Лемке, что ксенологов у Российской Империи нет. А у нас за плечами как минимум один успешный контакт.

— Ни фига себе успешный! — Лемке поднял бровь. — Это охота на тварь по всей станции теперь называется «успешным контактом»?

— Нет, Отто, — вмешался Стас Бартенев, бесцеремонно перебивая, — это наличие у вашего ИскИна данных по лестианам, плюс ваш опыт взаимодействия с ними, да еще крепкие нервы всей вашей группы. Именно это генерал и ставил во главу угла, посылая вас. А для силового взаимодействия, если до него дойдет, он послал с вами нас.

— О, да, — воскликнул старший помощник, по совместительству бортовой врач. — Отлично! Одного лестианина мы гоняли впятером, вернее, вшестером, считая Реньи. Едва загнали, donnerwetter, если кто забыл. При этом лишились троих своих, если кто опять забыл. Хорошо, я допускаю, что первые потери были из-за того, что мы не знали, с кем имеем дело. Я даже допускаю, что последующие потери были случайностью. Но вообще-то лестиане мало похожи на домашнюю скотину, если кто опять забыл. И даже без обузы в виде свежепостроенной колонии, которую надо было сохранить, я не могу быть уверен в том, что они дадут на себя спокойно охотиться!

— А никто и не сомневается, — вмешался капитан, — что спокойно не получится. Но тем не менее мы туда уже летим. И вообще-то лично я уже отказаться не могу. При этом я не считаю возможным использовать остальной экипаж «Ревеля» втемную, поэтому все будет просто. Мы туда долетим, на «Бритве» я вместе с «чайками» высажусь на планету, а корабль подождет нас на орбите. Сделаем дело — свистнем, заберете.

— Нет, Макс, — мотнул головой Лемке. — Ты прекрасно знаешь, что этого не будет. Никто тебя в одиночку не отпустит, и ты это тоже знаешь. Но если ты соблаговолишь вот прямо здесь и сейчас рассказать мне, почему это вдруг ты не можешь отказаться, я буду тебе вот прямо очень признателен.

— А ты все-таки язва, герр Лемке, — рассмеялся Заславский. — Но что ж делать. Ты старпом, имеешь полное право знать. Меня сдернули из запаса, обратно на действительную службу. И приказали слетать, сорвать планы лестиан по вторжению, установить дипломатические отношения хотя бы с одним государством на этой планете и теперь еще привезти некоторое количество лестиан в качестве военного трофея. «Языков», так-скать, взять.

Яна охнула, словно что-то из озвученного Максом было для нее неожиданностью, Лемке приподнял брови и покачал головой, ничего не говоря, а Стас Бартенев продолжал молчать и чуть-чуть улыбаться. Молчание повисло в каюте и было абсолютно бесцеремонно разрушено «Ревелем», чей голос ворвался в собрание из динамиков корабельной связи.

— Не хотелось бы показаться невоспитанным компьютером, господа офицеры, но с глубоким прискорбием вынужден сообщить вам, что получен еще один информационный пакет для капитана. Приказано доложить о доставке. Выполнять?

— Пометки конфиденциальности есть?

— Нет, капитан.

— Зачитывай, потом сообщишь. — Заславский не хотел прерывать «рабочее совещание».

— Майору Заславскому М. В. настоящим предписывается предпринять все возможные меры предосторожности при выполнении настоящей миссии. При встрече с представителями других разведмиссий, в случае уверенности в человеческом происхождении последних, постараться обойтись без силовых столкновений. Раскрытия своей миссии не допускать. Настоящим также предписывается М. В. Заславскому, как командующему группой, поставить в известность о сути миссии свой экипаж, но только в случае обеспечения со стороны экипажа лояльного содействия. Конец сообщения, подпись Горина удостоверена. Макс?

— Что — «Макс»? Макс этого не писал, — натужно процедил Заславский.

— Можно ли отправить отчет о доставке?

— Отправляй, чего уж, — фыркнул Макс. — Итак, господа, на чем мы остановились?

— На том, что тебе предписано взять «языков», по возможности, — подсказал Отто.

— Хорошо. Ну, в общем-то, да, предписано. И дипломатия, собственно. Вот и все, не считая сущего пустяка — изрядно испортить жизнь лестианам. Около этой планеты, разумеется.

— Вот же, — проворчал Лемке, — и правда, сущие пустяки. Просто два шлема нецензурной брани, наверное, не в полной мере выразят мое недовольство таким уточнением.

— Два шлема чего? — оторопело уточнил Макс.

— Нецензурщины, Макс. Помнишь, ты говорил, что в русском языке масса и значимость слова временами обозначаются одним и тем же понятием «вес»?

— Ну, это не совсем масса, но да, бывает такое.

— Ну вот и считай два шлема нецензурщины общей массой моего недовольства, — подытожил Лемке.

Заславский расхохотался, Яна присоединилась, Отто победно осклабился. Один только Стас Бартенев так и не сменил свою легкую улыбку ни на что. Он искренне считал, что этого более чем достаточно.

Когда смех утих, Заславский посерьезнел, подошел к автомату с напитками, добыл оттуда чашку кофе, сделал пару глотков и вернулся к столику, на котором полусидел до этого. Обвел взглядом собравшихся, поставил чашку на стол, потер руки и сложил их на груди.

— Итак, резюмирую. Лестиане перешли к активным действиям. То есть, по-моему, оборзели. Их валить можно не стесняясь. Если не получится взять «языков» — я сильно не расстроюсь. С аборигенами той планетки все немного сложнее, но все увидите, когда долетим. Все ясно? Вопросы есть?

Вопросов не оказалось. Все разошлись по своим местам либо каютам. И Заславский с наслаждением опять вытянулся на своей койке, дабы все же поспать до прыжка. Все равно «Ревель» за пятнадцать минут до окончания разгона разбудит. Или Леон зайдет, как он обычно делает.

Во сне Максу пришлось очень много бегать. По извилистым лабиринтам, по скалам и джунглям, и все ради того, чтобы поймать какого-то типа. Макс никогда его не видел, но мог с точностью сказать, что он — лестианин. И проклятая скотина никак не хотела быть пойманной, она все время в кого-то превращалась, пряталась, убегала. Явно у него были другие планы на жизнь, нежели попадаться М. В. Заславскому, даже во сне последнего. Короче говоря, неудачно поспал.

И когда «Ревель» включил у Макса в каюте «Марш авиаторов», чтобы разбудить капитана, Заславский проснулся чуть ли не с удовольствием. Влил в себя очередную (бог весть уже какую за текущие сутки) чашку кофе, умылся и отправился в рубку.

Войдя, Макс практически взлетел на свой мостик, удостоверился, что все системы функционируют штатно, с точки зрения капитанских мониторов, и с удовольствием оглядел экипаж, благо с высоты мостика это было несложно. Алекс на ходовой вахте смотрелся крайне гармонично, и Заславскому подумалось, что второй пилот отлично вписался в экипаж. На посту навигатора Ричард уверенно общался с системами, а канонир Урмас опять распивал что-то горячее. А что ему еще было делать, если ни одной цели не было?

— Экипаж, доложить готовность к прыжку, — скомандовал Заславский, для разнообразия — голосом, а не подавая со своего пульта системный запрос.

— Ходовая — полная! — отозвался фон Строффе, что переводилось как «ходовая вахта в полной готовности, нештатных ситуаций не наблюдается, движемся по расчетному курсу с расчетной скоростью».

— Орудийная — полная, — пробасил Дирк.

— Навигационная — жду отклика маяка, — доложил Райт, и его слова резанули слух. Ричард сообщал, что рассчитал прыжок, но нет отклика принимающего маяка. И это было нормально, учитывая, что в системе, куда предстояло переместиться через гравитационный колодец гиперпространства, маяка просто не существовало.

— Навигационной — отставить ожидание, финиш без маяка, — прокомментировал Заславский, как полагалось. Оно, конечно, хорошо, что весь экипаж в курсе, что прыжок будет по расчету, без отклика, но скомандовать было положено. В том числе для бортовых регистраторов, а не дай Бог что — и для последующих комиссий и расследований.

— Есть отставить ожидание, навигационная — полная, — тут же отозвался Дик Райт.

— Ну, господа, без молитвы, но с твердой верою — поехали! — скомандовал Заславский, и в ту же секунду эсминец немного вздрогнул от тяги бустеров разгона. Макс переключил один из своих мониторов на наружный обзор, с удовольствием наблюдая давным-давно привычную картину: звезды замерцали, немного померкли, и прямо по курсу звездолета начало разрастаться эдакое «северное сияние». Именно так выглядело для внешнего наблюдателя открытие гравитационного колодца гиперврат.

А то, что было дальше, Макс пронаблюдать не мог — но со стороны могло показаться, что корабль объят пламенем, и это пламя, как жадный язык, втягивает эсминец в воронку туннеля. Гиперпрыжок без финишных маяков начался.

За полторы тысячи парсек от старой и уютной Солнечной, в двух а.е. от орбиты крайней планеты системы желтого карлика, даже не обозначенного на общедоступных звездных лоциях человечества, открылась еще одна воронка. Такое же, как и на старте, «северное сияние» озарило Космос своим свечением, но что до того Космосу? Даже в рамках этой планетной системы, состоящей из небольшого светила и трех планет с полудюжиной спутников на всех, эта вспышка осталась незаметной. Из недр «сияния» изверглось свечение, и из этого света вынырнул бывший эсминец.

Сам прыжок без точной наводки на маяки финиша занял несколько секунд по субъективному времени экипажа. Да и по объективному времени Вселенной — ровно столько же. В рубке корабля бесстрастные приборы зафиксировали прыжок на полторы тысячи с мелочью парсек, и капитан Максим Заславский довольно фыркнул. Техника не подвела, новые двигатели вытянули этот прыжок совершенно штатно, без малейшего намека на перегрузку систем.

— Ходовая — рапорт! — скомандовал Макс.

— Прыжок завершен, все системы работают штатно, жду определений навигатора!

— Принято. Навигационной — определиться, привязаться к координатам, внести туннель в лоцию, рассчитать возможные курсы в системе!

— Есть, капитан. — И Райт углубился в работу.

— Канониру — приготовиться. Возможно появление противника. На данный момент любой корабль, не несущий опознавательных знаков Российской Империи, считать вероятным противником.

— Есть, капитан, — отозвался Дирк и, отставив в сторону чашку с чем-то горячим, замер за своим пультом.

Пара минут прошла для Макса в изучении показаний радаров и сканеров, а для Райта — в напряженной работе. Ричард первый раз «определялся» на этом оборудовании в совершенно новой системе. Но навигатор Поискового флота не растерялся, и вскоре на мониторе Заславского всплыла свежая объемная карта этого образования, настолько точная, насколько позволяли радары и сканеры определить ее состояние.

— Отлично, — прокомментировал вслух Заславский и коснулся сенсорного трехмерного дисплея, обозначая одну из планет. — Дик, прокладывайте курс вот на нее, вторую. Урмас, глаз не спускать с окрестностей. По разведданным, там, на высокой орбите, висит лестианское корыто, когда подойдем поближе — затормозимся и ляжем в дрейф. Подождем, пока оно нам покажется. А там и узнаем, какого цвета у него горючее.

— Есть, капитан! — отозвались два голоса.

Операция «вы не ждали нас, а мы приперлися» могла считаться успешно начавшейся. Во всяком случае именно так про себя Макс и обозвал это задание Геннадия Горина.