57
Главный распорядитель чувствовал себя наилучшим образом. Воды бассейна, в котором он нежился, были насыщены чудесным образом возвращающими силы и хорошее настроение солями с небольшой безымянной планеты, где-то на самом краю Галактики.
Помощник стоял рядом и покорно ждал, когда его начальник придет в себя настолько, чтобы как следует выругать своего недостойного подчиненного. За трусость, за постыдную, недостойную мыслящего существа трусость, заставившую его во время заварушки отсиживаться в собственной каюте, вместо того чтобы сделать нечто полезное, а может, и героическое.
Вот Главный распорядитель высунул из воды голову и издал звук, напоминающий резкую барабанную дробь и означающий высшую степень удовольствия.
Ну, сейчас начнется…
— Значит, ты осознаешь всю безнравственность своего поведения? — спросил Главный распорядитель.
Что можно ответить на такой вопрос?
— Осознаю, — покорно произнес Помощник.
— И конечно, раскаиваешься?
— Раскаиваюсь, ох как раскаиваюсь. Но ведь не только я один проявил трусость? Были и другие.
— Были. Но были также и такие, как я, — заявил Главный распорядитель, — которые, чтобы спасти наш корабль от нападения, отправились в плен к злобным бандитам, сумели, находясь в сложных условиях, вести среди них подрывную работу, не дали им добраться до камеры дроков и тем самым сделали нашу победу неминуемой.
Ему все-таки стало стыдно и, выдав эту тираду, он тотчас скрылся в бассейне, спрятался в воду полностью. Конечно, это несколько смазало впечатление от его слов, но ничего поделать с собой он не мог.
Стыдобушка, если вспомнить о том, как он унижался перед каким-то грязным бандитом с обычной планеты-свалки. Но ведь была у него мысль, что в будущем, может быть, это пригодится, чтобы отбить свой корабль?
Была.
Так, значит все, сказанное им только что не является стопроцентной ложью? А то, что не является стопроцентной ложью, может быть хоть в какой-то степени правдой? Значит, все сказанное им было отчасти правдой? И раз так, то должно ли ему быть настолько стыдно?
Он и в самом деле намеревался оказать бандитам сопротивление. Планировал. Но события так повернулись, что он не совсем успел претворить свои планы в жизнь. Вон другие не сделали даже и этого. Просто прятались по каютам и дрожали от страха мелкой дрожью.
А он…
Нет, какой там может быть стыд? Все правильно, все верно. Он действительно специально сдался бандитам в плен и планировал дальнейшее освобождение корабля. А поскольку он все еще оставался Главным распорядителем, которым, между прочим, является и до сих пор, то есть самым главным на корабле…
Вот эта мысль Главному распорядителю понравилась. Опровергнуть ее было невозможно, и значит, она была верна. Мысль очень простая. О том, что освобождение корабля произошло в то время, когда он был на нем самым главным.
Не означает ли это, что оно, освобождение, фактически произошло под его непосредственным руководством? Конечно, означает.
Теперь следовало подвести итог.
Честно говоря, он был неплох. В сухом, так сказать остатке получалось, что лично он, Главный распорядитель, для спасения корабля добровольно сдался в плен, при этом оно, это спасение, было совершено под его непосредственным руководством.
Да ведь это же подвиг!
Главный распорядитель вынырнул из глубины бассейна, с шумом и плеском и бросил на Помощника горделивый взгляд.
Тот все еще находился в раболепной позе и, конечно, был готов каяться в своей позорной трусости хоть до скончания века.
Замечательно.
И не в обычаях ли героев, которым на самом деле он, Главный распорядитель, является, благородное всепрощение своих неожиданно споткнувшихся и теперь искренне раскаивающихся слуг?
В обычае, да еще как.
— Хорошо, — сказал Главный распорядитель. — Ты признаёшь свои ошибки?
— Признаю.
Произнесено это было с должной долей смирения.
А посему…
— Ты прощен, — мысленно любуясь благородством своего поступка, возвестил Главный распорядитель. — Можешь более не извиняться. Можешь забыть о данной истории и своем неблаговидном в ней участии.
— Я так благодарен…
— Не стоит, не стоит. Скажи лучше, что нового произошло на моем корабле? Как там дроки? Скоро ли они планируют выключить прыжок-поле, связывающее наш корабль с этой весьма негостеприимной планетой?
— Они так до сих пор и не нашли ни следов симбиота, ни следов его похитителя, — напомнил Помощник.
Ах да, симбиот… Это проблема.
Главный распорядитель издал звук, означающий некоторое раздражение, напоминающий стрекотание рассерженного кузнечика.
Симбиот!
В течение всех этих событий он о нем почти забыл. Потерянный, и теперь можно сказать, что навсегда. Как и укравший его Хур-синеусый. Сейчас, когда прошло столько времени, после всей этой суеты, можно дать полную гарантию, что похититель либо погиб во время обстрела, либо удрал так далеко, что найти его не представляется возможным. Если произошло последнее, то симбиот уже кем-то использован. Самим Хуром-синеусым, а скорее всего, одним из этих грязных, противных, тупых местных жителей.
То есть к использованию он уже непригоден. Стал браком.
Что делают с браком? Безжалостно уничтожают. Что делать именно с этим браком? В данном случае для того, чтобы уничтожить, его надо сначала найти. И потратить время, силы, может быть, снова подвергнуть свой корабль опасности быть захваченным, если на него обратит внимание очередная банда, кочующая по этой планете. Нет, так не пойдет.
Пусть остается на планете. Кто там его использовал, Хур-синеусый или кто-то из местных жителей, не имеет значения. Главное, тот, в чьем теле уже находится симбиот, останется на планете, никогда ее не сможет покинуть. А потом умрет в безвестности.
И это правильно.
Самое большее, чего он может достигнуть, это, допустим, стать местным царьком, взять под свою конечность большой кусок территории планеты. Да пусть бы и всю ее. Кому до этого есть дело? Кому нужен царек планеты-свалки?
Месть?
Задав себе этот вопрос, Главный распорядитель не смог ответить на него с полной уверенностью. Может быть, его решение было частично продиктовано и обидой. Ну а как без нее? Шутка ли в деле — упустить шанс, дающийся раз в поколение? Но все-таки безопасность корабля, особенно после того, как он побывал в руках бандитов, для него стала важнее всего. А упущенный шанс? Потом, наверное, он будет о нем жалеть, и очень сильно. Сейчас же ему достаточно спасенной жизни и вот этого бассейна. В нем весь смысл, вся радость. Просто жить и получать немудреные удовольствия.
Разве это так плохо?
И еще… Что, если симбиот все-таки соединился с одним из аборигенов? Каково строение тел аборигенов этой планеты? Кто знает, может быть, их гены обладают такими дефектами, что полного слияния не произошло? Какой монстр может получиться в результате такого слияния, одному только богу известно.
Нет, надо убрать связь с этой планетой как можно скорее и отправиться дальше. Ему, кстати, еще предстоят долгие объяснения по поводу всего случившегося, по поводу потери симбиота, по поводу высадки на планету, по поводу погибших ящеров…
Ничего, он сумеет дать объяснения так, чтобы выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Ему не впервой. Хотя, конечно, в такие истории он еще не попадал, но как-нибудь выкрутится.
А планета… Все эти планеты-свалки, кажется, только и созданы для того, чтобы служить хранилищем плодов неудачных экспериментов. И эта не является исключением. Пусть хранит.
— Думаю, надо эти поиски прекратить, — сказал Главный распорядитель. — Передай мой приказ. Прекратить поиски, если на планете есть пассажиры корабля, то их немедленно надо доставить на его борт, после чего необходимо выключить прыжок-поле, чтобы им нельзя было воспользоваться для перехода не только на наш корабль, но и на любой другой, который в будущем может случайно оказаться в этом секторе Галактики. Может быть, стоит для надежности его разрушить. Дроки знают, как это делается. Это мое распоряжение должно быть выполнено самым спешным образом.
— Немедленно передам, — отрапортовал Помощник. — Но есть еще один вопрос, требующий решения.
— Я слушаю.
— Что делать с аборигеном, с этим Волчонком?
Главный распорядитель слабо шевельнулся, и по поверхности воды в бассейне пробежала ленивая зеленая волна.
Ах да, этот ловкий, сметливый, юный местный житель, так помогший им со спасением корабля. И его можно было бы, в виде награды, взять с собой. Учитывая, что он молод, это станет для него шансом преуспеть, занять, может быть, даже не самую низшую ступень в обществе.
Взять?
А что, если он распустит язык? В своих подчиненных он уверен, а вот этот юный дикарь… Он не знает правил игры, и надолго заткнуть ему рот нет никакой возможности. Если он начнет рассказывать, как было дело с захватом корабля, а он это запросто может сделать…
Ну, нет, не бывать этому.
— Дроки ходатайствуют за него, — добавил Помощник. — Они считают, что абориген обладает необходимыми задатками, чтобы стать полноправным гражданином империи.
И получить возможность давать показания в любом суде.
Главный распорядитель издал звук, смахивающий на тот, с которым циркулярная пила вгрызается в брусок твердого дерева.
Ну уж нет, не надо ему таких неприятностей. Это сейчас он считает, что сумеет отболтаться, и, кажется, у него уже есть для этого некий план, некие заготовки, некие доводы. А что, если все повернется не так, как он рассчитывает? Вдруг появятся какие-то дополнительные обстоятельства? И вот тут любая мелочь, даже показания какого-то аборигена, будут иметь очень важные последствия.
— С ним, кажется, расплатились? — поинтересовался Главный распорядитель.
— Да, его спутнику было выдано некоторое количество предметов, из набора, лежавшего в хранилище как раз на случай контакта с аборигенами отсталых планет.
— Думаю, эти предметы для него являются настоящим сокровищем?
— Да, это так.
— В таком случае…
— Есть ходатайство дроков, — напомнил помощник. — Они не часто ходатайствуют за кого-то. И никогда — без веской причины. Мне кажется, сейчас, учитывая ситуацию, учитывая, что они будут давать показания обо всем произошедшем на корабле и вне его…
Обо всем произошедшем с того момента, как они проснулись, подумал Главный распорядитель.
— Это не имеет значения, — сказал он вслух. — Никакого.
— Но их показания… Что, если попытаться с ними…
— В любом случае, они будут говорить правду и только правду. В любом. Так они устроены.
— Значит…
— Ничего это не значит. Дроки — лучшие бойцы во всей Галактике. Они великолепно владеют любым оружием, но не языком. В словесных баталиях, в битвах на документах, любой, обладающий таким, как у меня, опытом, положит их на лопатки. Так что мне их показания не страшны.
— И в их просьбе…
— Отказать, — вынес решение Главный распорядитель. — Абориген должен остаться на своей планете. Не хватало нам еще подбирать кого попало со свалок.
