Проснулся я, как говорят — с петухами. А точнее, благодаря соседскому голосистому петуху, было такое ощущение, что он сидит прямо на заборе и горланит назло, городскому приезжему, громче всех зараза. Открыл глаза, в доме светло, чисто и свежо — форточка осталась открыта. Похмелья не было, голова была ясная и вообще, было ощущение какой-то легкости. Встал и выпустил Бимку на улицу, который уже всем своим видом показывал «еще чуть-чуть и наделаю прямо на пол на кухне». Подошел к умывальнику, почистил зубы и умылся, на побриться уже не было желания, пусть отрастает. Оделся и побрел в туалет, по дороге обратно, из туалета в дом, обратил внимание, что доски в заборе напротив колонки, которые были сняты, теперь аккуратно прибиты на место, а на крюке колонки висит плетеная корзина накрытая полотенцем. «Это мне? Просто так?» — вспомнил я старый мультик и поднял полотенце. В корзине лежала дюжина яиц, пирожки, литровая банка молока и пол литровая банка сметаны. Взял корзину и подошел к забору, посмотрел через него и увидел только спину подростка лет двенадцати, убегающего к своему дому.

— Спасибо большое, — крикнул я через забор, и пошел в дом.

Меня догнал Бим, и стал тыкаться носом в корзину и заглядывать мне в глаза, вроде как «давай хозяин, колись чего там у тебя вкусненького». Решил позавтракать и накормить собаку, растопил печь и поставил греться чайник себе и вчерашнюю кашу с тушенкой Бимке. За завтраком мысленно составил себе план мероприятий на сегодня — разгрузить прицеп и привести в порядок баню… что-то так захотелось в баню.

Позавтракал пирожками со сметаной и накормил Бима, после чего одевшись в рабочее пошел обследовать баню. Открыв невысокую и узкую дверь, я немного удивился — баней пользовались, и совсем недавно. Теперь понятно откуда такая натоптанная тропа от лаза в заборе. Да мне и не жалко, попросятся еще попариться — пущу. Ну что, банька скромная — коридорчик полтора на полтора, кирпичная печь, на листе железа под печью несколько поленьев, потом дверь в помывочную, совмещенную с комнатой отдыха, где у малюсенького окошка стоит небольшой столик и лавка, а на стене на нескольких гвоздиках висят связанные по несколько штук веники, помывочная отделена полиэтиленовой шторой. В помывочной на лавке пара ведер и тазиков, цинковое корыто. Дальше дверь в парилку… ммм… какой приятный запах, даже как то голова немного закружилась. В углу парилки, на каменке стоял здоровенный чугунный казан, накрытый алюминиевой крышкой, литров на 50–60, я попробовал его приподнять… ага, сейчас! Ну да и сдался он мне, его двигать. Полки были сделаны углом и в два яруса, но лечь и вытянуться не получится, маловато места. А я и не привередливый, и так считаю очень повезло с такой баней, Ехал же вообще «пальцем в небо», а судьба вот какой презент преподнесла, в виде еще в полнее приличного дома, действующей колонки, бани… и вообще я весть такой довольный.

Один из сараев был хозяйственным: кое какой инструмент огородный, какие то мотки проволоки, бруски и доски, небольшой столярный верстак, полки с разной мелочевкой и прочее, в целом все аккуратно лежит и почти ничего бесхозно не валяется. Ну, сейчас подмету да приберусь, и пусть так и остается хозяйственным тот сарайчик. Пошел к прицепу и начал процесс перетаскивания своего барахла. Через час управился, распихал все по полкам и по углам, развесил над верстаком инструмент. Пока занимался всем этим, периодически поглядывал по сторонам, и смотрел, чем занимается местный народ. Праздно шатающихся практически не было, кто то занимался в огороде, кто то на картофельном поле копал урожай, пару раз мимо проезжал мотоцикл с коляской, вернее вместо коляски был такой лоток, на котором полный мужик возил от куда-то из распадка по паре бревен метра по два в длину. Даже детвора работала, только самые мелкие играли у второго от начала дороги дома и с ними какая-то сухенькая бабулька, вроде как приглядывала. Бим тоже нашел себе занятие — гонял на пустыре за моим огородом с соседским кобелем, пару раз подбегал, вроде как отметится «хозяин, я тут не далеко», весь в репьях и колючках, а потом залез на один из небольших валунов точащих их земли, и лег на нагретый солнцем черный камень… Прям «Акела», куда ж деваться.

Во втором сарайке прежний хозяин вероятно держал корову, ну этим пока я вот так с ходу заниматься не рискну, курятник бы осилить. Что там кстати с ним? Ага, сам курятник одной стеной примыкал к сараю для скотины, а от противоположной стены была небольшая загородка из сетки рабицы, метров пять в диаметре и сверху накрыта старой масксетью. Обошел вокруг и обнаружил несколько дыр, которые сразу же и заделал проволокой из сарая, в самом курятнике тоже навел относительный порядок, как мне показалось, заменил подгнившие в некоторых местах доски стены.

Захотелось пить и я пошел в дом. Налил из подаренной банки в кружку молока и выпил залпом — вкусно!

— Еще кружечку? — спросил сам себя и ответил, — Будьте добры.

Налил еще, выпил — отлично!

Кстати, надо бы какой ни будь холодильник придумать, наверное вырою небольшой погребок, подключу к генератору морозильную камеру, наморожу льда, и сложу в погребе… Странно, не ужели тут нет погреба, или я не заметил? Ладно, повнимательней посмотрю после бани.

Еще с утра у меня было какое то непонятное ощущения, и я не мог понять причину не то что бы беспокойства, но как будто не хватает чего то… Точно! Телефон! Достал из кармана куртки на вешалке телефон, включил… сети нет. Ого, а времени то уже обед — половина третьего! Выключил телефон и затем выставил наручные часы и завел их, а то так и потеряться во времени не долго. Причем я заметил, что меня вообще не волновал тот факт, что я никому не могу позвонить, и тем более никто не может позвонить мне. Отлил молока в миску и вынес на крыльцо.

— Бимка! Иди молока попей, — позвал я собаку, которая соскочив с валуна, понеслась ко мне.

Ну что пора как говориться и о теле подумать, натаскал в баню дров и затопил печь. Затем наносил воды и в казан и ведра все наполнил. Вот, теперь пока топится, можно и по двору прибраться. Достал из сарая метлу, грабли, совковую лопату и сделанную прежним хозяином одноколесную деревянную тачку. Сначала все убрать перед домом, потом навести порядок под кедрами, возить все буду в огород, где предположительно была компостная куча, правда края развалились, ну и до этого руки дойдут — поправлю.

Когда катил тачку с очередной порцией хвои и листвы, впереди ахнули два выстрела, я поднял глаза, и увидел как по пустырю за огородами идет женщина, закидывая двустволку за спину, на ногах резиновые сапоги, яркий сине-оранжевый сарафан, поверх армейская куртка и на голове армейская же кепка, под этим «гардеробом» проглядывалась хорошая фигура и прямая осанка, она прошла еще метров пятнадцать, нагнулась и подняла какую то птицу, я пригляделся — фазан! Вот так, как говориться и коня на скаку, и фазана на бегу. Симпатичная кстати женщина… Ладно, некогда отвлекаться… Сходил подкинул в топку еще дров, и продолжил уборку. Вычистил все вокруг дома, привел в порядок зону отдыха под кедрами, посмотрел на часы, почти восемнадцать часов и уже начала чувствоваться усталость. Пошел проверить баню, заглянул в парилку, ого! Ну градусов под сто-сто десять раскочегарил, думаю достаточно. Посмотрел в топку, дрова прогорели, подкинул еще пару поленьев, и пошагал в дом утолить опять накатившую жажду и собираться мыться. Напился опять молока, съел пирожок, взял шильно-мыльное, чистое исподнее и поспешил в баню…

Парилку посетил аж четыре раза и знатно отхлестал себя дубовым веником, примерно через час банных процедур ощутил приятное головокружение и вообще, как будто в другое измерение переместился. Решив что для изнеженного городского организма достаточно, прибрал в парилке и пошел мыться. Быстро помывшись, поливая на себя из ковша я обтерся, оделся в чистое и вышел на улицу. Это сказочное состояние действительно, «ни в сказке сказать, ни пером описать», дышится полной грудью, как будто объем легких увечился еще на несколько литров, вечерний прохладный воздух не вызывает никакого дискомфорта и как будто проходит сквозь тело приятным покалыванием. На ясном небе светили непривычно огромные и яркие звезды, луна подсвечивала прибранную дорожку к дому, куда я направился, завернувшись в махровый халат с капюшоном.

На широких ступенях у двери меня встречал Бимка приветливо махая хвостом.

— Ага, привет, давно не виделись, — сказал я, погладив его по усеянному репьями лбу, — ну пошли, съедим чего-нибудь.

Пройдя в дом, зажег пару керосинок, растопил печь и занялся приготовлением ужина. Бимке — без изысков, т. е. опять каша, а себе решил пожарить яичницу с салом. Расправившись с ужином, налил себе стакан «армянского» вина, которое оказалось очень даже неплохим, набил трубку и откинувшись на спинку деревянного стула задумался… ни о чем, просто сидел, пыхтел трубкой и слушал как в печи потрескивают дрова. Вспомнил что хотел поискать погреб, еще раз осмотрел не вставая со стула весь дом, вроде я мыл пол, и заметил бы крышку люка. Ладно, обойду все еще раз внимательно. Сделав круг по дому, так ничего и не обнаружил, но в спальне, мне бросилось в глаза продолговатое углубление в массивном плинтусе. Присел у стены и внимательно пригляделся. Действительно, углубление находилось в середине метрового отрезка, а от плинтуса отходили доски не вписывающиеся в общую картину половой доски. Потянул плинтус на себя, крышка поддалась и пошла вверх. «Ага, вот как все просто» — подумалось мне. Поднял крышку и приставил ее к стене, в погреб уходили массивные деревянные ступени, повеяло холодом. Я оделся, и освещая себе путь керосиновой лампой спустился вниз.

Погреб был большой, два метра в высоту, примерно четыре в ширину и в длину по всей стене, т. е. около шести метров. Вдоль одной стены были короба для картошки, стена напротив была одним большим стеллажом, на котором было много пустых стеклянных банок, какие то коробочки и ящички, так же было около двух десятков банок с давнишними соленьями. Три деревянных бочки, литров на сто — пустые, вероятно тоже для засолки. У дальней от люка стены стояло пара военных прикроватных тумбочек, на которых тоже лежало какое-то барахло, в углу несколько старых бамбуковых удочек и какие-то мотки брезента. Так же почти у пола обнаружилась небольшая ниша, выбранная в земле стены примерно на 0,5 куба с двумя полочками и закрытая крышкой выполненной их досок и ватного матраса — а вот и холодильник. В общем, погреб как погреб, только складировать тут пока нечего, только… Я вылез, достал из сундука полиэтиленовый пакет с деньгами, взял от туда пару пачек, которые оставил в сундуке и с пакетом спустился обратно в подвал. Взял один из пыльных деревянных ящиков с какими то старыми газетами внутри, и спрятав там деньги поставил ящик обратно на полку. Еще раз все оглядел и полез наверх, потом тут буду разбираться. Вылез и закрыл крышку, которая села плотно, но без усилий.

Решил завтра с утра съездить в район, накупить еще провианта, круп, кормов для птицы да и еще много чего для мелочи, а то как выяснилось нормального веника нет. Налил еще пол стакана вина, посидел и подумал, что еще надо и лег пораньше спать.

Опять проснулся с первыми криками петухов, выпустил собаку на улицу и сам пошел «до ветру». По дороге обратно, посмотрев на колонку, вспомнил про плетеную корзину, в которой был гостинец от соседей. Надо бы вернуть корзину, но не пустую, пустую нельзя возвращать — не правильно как то. Ну вот в район съезжу, прикуплю там каких-нибудь «вкусностей цивилизации», хотя… а вдруг дались соседям эти вкусности. Ладно, перед выездом зайду и скажу что в район еду, может им надо чего. Позавтракав и собравшись вышел во двор и завел «тирку» — пусть греется, а сам пока к соседям зайду, и познакомлюсь заодно. Вышел на улицу, и направился к соседской калитке, где меня сразу встретил «звонок» — за забором начал неистово лаять здоровенный лохматый кобель.

— «Бабай» на место! — скомандовал женский голос, и собака еще пару раз огрызнувшись на калитку виляя хвостом ушла в будку, там покрутилась и высунув морду на улицу улеглась.

— Доброе утро, — обратился я к хозяйке выглядывая поверх забора.

Женщина в спортивном костюме и в военной кепке подошла к калитке и вышла на улицу.

— Доброе, — ответила соседка приятным голосом и вопросительно посмотрела на меня.

— Я в район хочу съездить, по хозяйству много чего не хватает, вот подумал, может Вам что то надо? Могу привезти, мне не трудно.

— Подождите, я сейчас, — ответила она, и быстрым шагом ушла в дом.

«Хорошенькая» — проскочило в голове. Да, очень даже хорошенькая, выразительные черты лица, особенно глаза, при условии, что ни грамма косметики, спортивная подтянутая фигура. «Так, нечего тут» — погнал я от себя эти мысли, мало ли, женщина то может и не свободна, а я тут уже разглядываю ее оценивающе, народ тут простой и суровый, так можно и получить вечерком по дороге «до ветру» коромыслом по затылку.

Через пару минут, она так же быстрым шагом вы шла ко мне, прихватив алюминиевую канистру.

— Вот, я тут чиркнула список, — сказала она, протягивая мне сложенный пополам тетрадный листок.

Я развернул и прочитал написанное аккуратным почерком:

Соль — пять кило, Спички — десяток упаковок, Керосин — 20 литров, Сода — пять пачек, Патроны, картечь 5,5, 12 на 70 — сотня.

— Все? — спросил я.

— Да, остальное есть вроде, — ответила она улыбнувшись и протянула мне канистру и затем сверток плотно сложенных несколько раз купюр, — Вот, должно хватить.

— Ну не хватит добавлю.

— Ни в коем случае! Не хорошо это, сначала у котельной на заправке керосин купите, затем все остальное, патроны в последнюю очередь на все что осталось.

— Ну Вам виднее, — согласился я и продолжил, — меня Сергей зовут.

— Я уже знаю, — улыбнулась она, и тоже представилась, — А меня Светлана.

— Может что забыли написать?

Светлана задумалась на секунду, симпатично изогнув бровь «домиком», поправила рыжий локон волос и ответила:

— Нет, все пожалуй.

— Ну я пойду, до вечера.

— До вечера, — ответила она.

Я развернулся, пошагал к себе, и «краем глаза» заметил, что она перед тем как пройти во двор оценивающе посмотрела мне вослед.

Вернулся в дом и накормил Бима. Взял деньги и документы.

— Бим, остаешься за хозяина никого не пускать!

Пес продолжал увлеченно громыхать миской виляя хвостом, вроде как «да понял я понял, иди уже». Я вышел и закрыл дверь на «замок для честных», достал из отцепленного прицепа сложенный китайский тент и забросил в машину, мало ли, вон тучки на небе, закидаю груз на багажник и тентом накрою если что. Потом в сарае слил несколько канистр в стоявшую в углу железную бочку, докуплю еще солярки, да и керосин надо для ламп. Ну вроде все, можно ехать, — подумал я, постоял еще минуту у машины и пошел открывать ворота.

До районного центра я ехал не торопясь, стараясь по дороге побольше разглядеть местных достопримечательностей. Проехал поселок «Лесной», в котором в прошлый раз интересовался дорогой у двух стариков у магазина. Примерно через два часа пути выехал на трассу и придавил педаль. В райцентре все оказалось почти рядом, с одной стороны дороги базар и автовокзал, с другой недавно отстроенный супермаркет одной местной (приморской) сети магазинов, чуть дальше АЗС. Только в магазин «Охота и рыбалка» пришлось ехать на другой конец города, где накупил патронов, и еще всяких «причиндал» по мелочи. На рыке мешками взял рис, сахар, соль, макароны, а также по мешку отрубей, дробленой кукурузы, ячменя и комбикорма — такое «Меню» мне продавец на рынке посоветовал, когда я сказал что хочу завести кур и не знаю толком чем кормить. В общем нагрузил «тирку» всем чем планировал, и перед тем как заехать на АЗС за соляркой и керосином, заскочил в супермаркет потешить себя все таки некоторыми «продуктами цивилизации». Набрал кофе, черного шоколада, сгущенки и прочего, кое-что ящиками. На кассе почему то отказались принимать к расчету карточку, мол распоряжение администрации «банковские карты временно к расчету не принимаем», ну рассчитался наличкой. У входа в супермаркет стояли несколько банкоматов, и я решил подойти и проверить баланс своих карт. «Извините, в банкомате закончились наличные», «Нет связи с банком» — извещали меня надписи на мониторах. «Ну и хрен с вами», подумал я и покатил тележку к машине. Багажник был уже полон, накрыт тентом и увязан стропой, я немного «поиграл в тетрис» укладывая пакеты и коробки в салон, в котором уже стояли клетки с курами — несколько молодых несушек и один не менее молодой и пестрый петух. Так же заскочил в отдельно стоящее одноэтажное здание хозмага около рынка и понабрал там всякого, тот же веник, стиральный порошок, мыло, нитки-иголки и скупил практически весь запас свечей, не знаю зачем, может что бы не кататься в район часто, а может во мне просыпается «кулацкая сущность», опять же обменный фонд с односельчанами.

На АЗС толстая тетка — заправщица мне сообщила что заправлять всю мою тару не будет, распоряжение начальства — 20 литров в «одни руки».

— Вот те раз, это с какого такого перепуга? — спросил я склонившись к окошку кассы.

— Так с пятницы проблемы с бензином по краю уже.

— А дизтопливо и керосин?

— Это налью, а бензин нет, и не уговаривай.

— Ясно, ну тогда так…

В общем налил я канистру бензина, канистру солярки, три керосина и залил бак соляркой «под пробку». В Ларьке фастфуда у заправки купил пару пянсе (паровой пирожок с капустно-мясной начинкой) и коробку сока, перекусил и двинул домой, в свою таежную глушь.

Не насилуя машину на перевалах потихоньку добрался до поселка «Лесной», на повороте у лесопилки остановился, увидев за забором большую кучу горбыля, сдал назад и вышел. Прошел на территорию, в двух щитовых строениях работали станки и пахло обработанной древесиной. Два парня таскали из цеха свежеструганные длинные дюймовые доски, и я подошел к ним.

— Бог в помощь.

— Ага, поможет он… Чего хотел? — ответил мне лысый крепыш в тельняшке с татуировкой на плече в виде Андреевского флага и надписью «Где мы, там победа».

— Да хотел спросить, горбыль продадите на дрова?

— А-а-а, ну это к Аслану, он в цеху, в ворота прям проходи, он там со станком занимается, — ответил крепыш и кивнул в сторону одного из цехов.

— Спасибо, — ответил я и направился к цеху.

Внутри было шумно, и у стены присев на инструментальный ящик менял ремни на станке седой мужчина лет пятидесяти, может старше, с кавказской внешностью. Я подошел к нему и поздоровался.

— Здравствуйте, Вы Аслан?

— Да, здравствуйте, — ответил он мне практически без акцента, и обтерев руки ветошью протянул мне руку.

— Я Сергей, хочу горбыль купить, Вы хозяин?

— Да я, пойдем на улицу, тут шумно.

Мы вышли, Аслан достал из кармана сигареты, подкурил и спросил:

— Много надо?

— А вот на этот прицеп сколько поместиться? — указал я на стоящий у забора трактор «беларуську» с прицепом.

— Ну если плотно уложить то кубов шесть.

— Хорошо, а в Сахарную привезти?

— Не, на этом не получится, там спуск крутой к броду, прицеп может перевернуться. У меня КАМАЗ есть бортовой, но он сейчас в рейсе, послезавтра только будет, он проедет, да и поместится в него больше. Но за доставку еще добавишь тогда.

— Хорошо, договорились.

— Слушай, я в Сахарной вроде всех знаю, а тебя в первый раз вижу, родственник что ли чей?

— Нет, я недавно переехал туда.

— А где живешь там?

— У Петра Ивановича я дом кум купил.

— А, знаю тот дом… хорошо, оставляй предоплату, послезавтра машина освободится привезем тебе горбыль. Только не пойму, почему ты углем топить не хочешь?

— Так а где его здесь купить то?

Аслан потянул меня тихонько за рукав в сторону ворот забора, и когда мы вышли к воротам он кивнул в сторону старого кирпичного строения с высокой железной трубой в полукилометре от нас.

— Котельная видишь? Вот туда едешь и договариваешься, они всем тут в округе привозят под заказ.

— Замечательно, — обрадовался я, — сейчас туда заеду.

— Поторопись, а то начальник уйдет, время то рабочее кончилось почти.

Я оставил предоплату Аслану за горбыль, поблагодарил его за наводку на уголь, сел в машину и попылил к котельной.

На котельной договорился на самосвал угля, тоже с доставкой и предоплатой. Там всем заправлял низкорослый мужичек — пенсионер, который как выяснилось, дружил с Петром Ивановичем и очень обрадовался, что у дома теперь новый хозяин.

— А то ведь знаете Сергей как бывает, постоит дом без хозяина пару — тройку лет, и вроде крепкий а все одно, начнет разваливаться, жалко, Петруха его с душой строил, кедрач сам валил, сам сушил, все бревнышко к бревнышку.

— Я заметил.

— Ага, ну и хорошо. Ну с утра завтра самосвал будет часам к десяти, ты только забор заранее разгороди там у туалета, видел там где?

— Эмм… не обратил внимание.

— Ну вот обрати, там еще щиты такие должны были быть сложены под угольный короб.

— Хорошо, посмотрю.

— Ага, ну бывай, только это… Мишке — ну водиле то, денег не давать, ага, будет просить на бутылку.

— Да не жалко на бутылку то.

— Не жалко ему, а работать потом за него ты будешь? Напьется же сразу и все — день насмарку.

— Понятно, не дам.

— Вот и не давай, все ехай, мне еще тут работать надо.

Проезжая опять поворот у лесопилки, я помахал стоящему у ворот Аслану с парнями.

— Спасибо Аслан, договорился я на счет угля.

— Не за что, — ответил мне Аслан и то же помахал.

Шурша грязевой резиной по лесной дороге я ехал и думал о том, что сегодня очень плодотворно провел время. И закупился по хозяйству и дрова и уголь… в общем все с пользой. Аккуратно преодолел спуск к броду, и затем сам брод. Не далеко от моста сидели два подростка, и ловили в запруде гольяна. В сопку, к дому, пришлось забираться «в натяг» на второй передаче, ибо лезущая под колеса домашняя живность односельчан не давала разогнаться. Сразу у ворот вывернул влево и остановился, открыл ворота и сдал задним ходом во двор. Выходя из машины услышал как Бимка в доме лает и скулит, открыл дом и собака визжа от радости начала пытаться запрыгнуть мне чуть ли не на руки, я присел и погладил его, Бим лизнув меня упылил в сторону огорода. Пройдя в дом обнаружил «гнездо» из одел на кровати и погрызенный ботинок. Понятно, собака скучала и развлекала сама себя, но за ботинок надо наказать, не дело это. Вышел обратно во двор и позвал Бима, тот сделав свои собачьи дела несся ко мне, радостный такой. Залетев пулей в дом, щенок сообразил или почувствовал «что-то не то» и сразу попытался выскочить обратно на улицу, но я закрыл дверь. Разувшись подошел к кровати и заговорил как можно строже и пытаясь не засмеяться, потому как Бим просек ситуацию «что попал» и изобразил мордой и ушами такое, что удержаться от смеха было сложно.

— Бим! Это что такое? Засранец! — спросил я поднимая с кровати погрызенный ботинок, — тебе что грызть больше нечего?

Бим практически по-пластунски заполз под лавку, делая при этом попытки повилять хвостом на каждую мою фразу.

— Вон у печи поленья, грызи, сколько хочешь! А добро портить нельзя! А ну иди ко мне!

Бим все так же, лежал под лавкой, не шевелясь.

— Я кому сказал?!

Он начал медленно выползать и «на полусогнутых» подошел ко мне. Я ткнул ему порванным ботинком под нос и сказал — «Нельзя!», потом, волоча его за шкирку подошел к кровати и указав рукой на постель — «Нельзя!». Потом я его отпустил, и он все так же со сложенными ушами и втянув голову смотрел на меня, я подошел к его коврику на кухне, сел на пол рядом, и уже спокойным голосом сказал, — Ну все, экзекуция закончена, иди ко мне, вот тут лежать можно, если тебе холодно, в погребе есть матрас, я его тебе сюда положу.

Бим уловил изменения в интонациях сразу же подбежал ко мне, неистово виляя хвостом и поскуливая, пытался меня лизнуть мол «прости хозяин, больше не буду».

— Ага, — сказал я, теребя его за холку и вспомнив одного персонажа, — «понять и простить».

На улице машина заглохла, и я обувая калоши сказал:

— Идем «вредитель» машину разгружать.

Мешки с «птичьей едой» перетаскал в сарай, где раньше держали корову, пристроив их на наспех сколоченный поддон, что бы на земле не лежали, потом выпустил кур в курятник и рассыпал им в лотки корма. Бим сразу заинтересовался «новыми жильцами» и с любопытством заглядывал сквозь сетку, со стороны огорода встав на задние лапы, а передними опираясь на сетку. Мешки со своей едой и коробки я перенес в подвал, он сухой и проблем с хранением быть не должно. Хозяйственное барахло и топливо разместил в сарае-мастерской сразу слив солярку в бочку, чтобы освободить канистру — в следующую поездку еще наберу. Уложив в деревянную тачку все по соседскому списку, выкатил ее к воротам. Сходил в дом и сложив в плетеную корзину пачку кофе, несколько шоколадных плиток и упаковку конфет, пристроил корзинку на тачке и покатил к Светлане. По улице медленно поднимались с выпаса коровы и «расходились по домам», некоторые остановившись у калики мычали и звали хозяев, запускайте, мол скорей и доите, а то вымя отваливается. У ворот Светланы также стояла корова и томно смотрела куда-то во двор в ожидании. Светлана вышла во двор со стороны огорода, и открыла ворота, корова деловито прошла во двор и направилась за дом, а Светлана вышла ко мне.

— Добрый вечер Сергей.

— Добрый, я тут вот… привез все что просили.

— А, ну подкатывайте к крыльцу и выставляйте, я там разберусь уже.

Я посмотрел на собачью будку, в которой не сводя с меня глаз, лежал Бабай, вот уж точно бабай — лохматый, беспородный но не маленького размера пес.

— А Вы по дорожке идите, у него цепь не дотянется, — сказала Светлана, поняв мои опасения.

Подкатив тачку к крыльцу, я передал корзину хозяйке и начал выставлять ее «заказ» на крыльцо. Закончив я повернулся к ней.

— Все по списку.

— Вы все таки добавили денег из своих, — сказала она насупившись разбирая пакет с упаковками патронов.

— Да совсем чуть-чуть, мне не в напряг.

— Зато мне неловко, и что это? — она протянула мне корзину.

— Света, да что Вы в самом деле! Считайте это благодарностью за молоко, сметану и пирожки.

— Ну спасибо… вообще-то, молоко и пирожки это моя благодарность и извинение, за то что в отсутствие хозяев пользовались скважиной и баней.

— Хозяевам не жалко, — ответил я и покатил тачку к выходу, ибо меня уже начали утомлять эти бабские пререкания.

— Сергей! — окрикнула она меня, когда я уже был на дороге, — и все же, сколько денег Вы добавили? Я сейчас отдам.

— Молоком отдадите, — хмуро ответил я, кивнул в сторону, куда прошла ее «буренка» и покатил тачку к себе во двор.

Странная она какая то, — подумал я, продолжая распихивать в мастерской коробки с привезенной хозяйственной мелочевкой, — непонятно… но по-моему без мужика она живет, ага, от этого и проблемы у бабы наверное с головой. Ладно, пойду супецкого сварю, баранину на рынке же купил.

Прошел в дом и начал готовить ужин. Биму насыпал сухого корма, так же приобретенного в райцентре, все-таки в нем и витамины и добавки всякие полезные.

— Ешь собакин, но не привыкай сильно, этот корм только на ужин давать буду.

Когда баранина прокипела, снял пенку и засыпал в кастрюлю зажарку и картошку, пусть вариться, и пошел к туалету, где должен завтра разгородить забор и подготовить короб под уголь, стемнеет уже скоро. Действительно, за туалетом находилась заросшая травой конструкция — сваренный из уголка два на два метра каркас, возвышающийся над землей сантиметров на двадцать, в углах хитроумные зажимы, щиты сколоченные из досок лежали тут же. Разобрался как это все собирается я быстро, это было не сложно, по каждой стороне каркаса в специальный паз вставлялся щит и фиксировался зажимом, а сверху можно было поставить еще щит и так же зафиксировать. В общем прикинул, что полностью собранная конструкция была бы высотой метра полтора, нормально — самосвал угля поместиться. Ту сторону короба, что к забору собирать не стал, от туда завтра угля навалят. Подойдя к забору так же обнаружил, что одна секция напротив короба длиннее остальных и может открываться. С одной стороны петли, приваренные к столбу, с другой две пары проушин для замков, вверху и внизу, вместо замков проушины просто толстой проволокой замотаны. По дороге в дом проведал живность — осваивается курятина, нагадили вон уже сколько.

На кухне стоял аромат баранины, булькала на печи кастрюля, Бимка в углу наяривал мосол, который я ему выделил в процессе приготовления супа. Что ж… можно готовиться ужинать. Долил воды в умывальник, помыл руки и стал накрывать себе на стол. Только уселся, порезав хлеб и налив себе четверть стакана принесенного Василием самогона, как Бим перестал грызть кость, насторожился, заскочил на лавку у окна и начал лаять во двор. Я подошел к окну и увидел как Вася, легок на помине, проходит в калитку с трехлитровой банкой молока в руках.

— Ты на запах что ли? — спросил я его открыв дверь.

— А то! Да я так проведать зашел, ну и разговор к тебе есть.

— Заходи, поужинаешь?

— Ммм, пахнет то как, конечно!

Пока я наливал тарелку Василию, он поставил банку молока на тумбочку и помыл руки.

— Молоко вон тебе соседка передала, — сказал он вытирая руки, — главное входит из калитки с банкой, меня увидела покраснела лицом и узнав что я к тебе иду сунула мне банку, передашь мол.

— Яркая женщина, только мне показалось странная она какая то.

— Ага, есть немного, — согласился Вася усаживаясь на лавку и продолжил, — лет десять тут живет, особо ни с кем не общается, так есть у нее пара подружек — болтушек. Вроде как она в Находке жила, была замужем за военным, а лет десять назад раз, и приехала к родителям с одним чемоданом и двумя детьми сопливыми на руках, ага, и с фингалом под глазом. Не знаю что там у нее за история, но с тех пор так и живет тут. Пять лет назад ее отец в тайге сгинул, долго искали, всей деревней — не нашли. Ружье его нашли, а самого и след простыл, а потом через пару месяцев и старуха его — Марь Андревна, видать с горя представилась. Такие дела, ага.

— Ясно, — кивнул я наливая Васе стакан.

— Так то баба вроде хорошая, но настырная жуть, все сама, сама. Она и через забор то к тебе к скважине ходила не от лени, чтоб до низа дороги к колодцу не ходить, а что б с мужиками лишний раз не сталкиваться. Видал может, тут «Ганс» гоняет на мотоцикле с гробиком вместо коляски? Этот к ней пару лет назад вроде как в женихи набивался, ну и дал волю рукам, похватал там где помягче, так она на него собаку спустила и чуть не пристрелила, Бабай его аж до речки гнал, чуть не порвал.

— Хрена се, — прокомментировал я и поднял стакан, — Ну, за Бабая!

Мы выпили и Василий продолжил:

— А так нормальная она, просто видать в себе все больше.

— Понятно.

— Я чего пришел то, видел у реки люди картоху копают?

— Видел.

— Так вот, там почти у всех по несколько рядков, по весне всей деревней сажаем, рядом с моими рядками два рядка Николаевны, а она по лету померла. Ну мы посовещались там… в общем, берешься копать — копай. Нет — так мы разделим и сами выкопаем.

— Так чего не взяться, я согласен.

— О, это дело, наливай! Я в субботу собрался в верховья на форель, поедешь со мной?

— Конечно, сто лет на рыбалке не был, а на чем ехать?

— Ну, ты с лошадьми как?

— Вообще никак.

— Мда… ну можно тогда на твоей машине, я знаю одну дорогу, потом все равно через бурелом пешком, а там и через пару километров перекаты.

— Ну давай так, а что с собой брать?

— Снасти, ружье и чего теплого одеть и на чем поспать, остальное там у меня есть. Вот еще что, ты дрова на зиму запасать собираешься? А то у нас есть деляна в распадке, ну или угля, можем съездить в «Лесной» я покажу с кем за уголь договориться.

— Да договорился уже, — улыбнулся я и разлил еще четверть, — может добавки?

— Супа то? Давай, очень даже, я тебе скажу. Где научился то?

— Да я как то один все время, сам себя все время кормил, вот и научился.

— Понятно.

Мы еще немного поболтали и Василий взглянув на часы засобирался.

— Ладно Серега, пойду потихоньку, — сказал он напяливая на голову налобный фонарь, — в общем я завтра к полудню пойду картоху копать, ну и ты давай, прицеп вон свой прицепляй и подъезжай.

— Договорились.

— Ну бывай, пойду я, — хлопнув меня по плечу сказал Василий, и дойдя до калитки обернувшись добавил кивая в сторону соседнего дома, — И эта, Светку нашу не обижай.

— Не буду.

— Во-о-от, — он согласно кивнул, и пошатываясь побрел вниз по дороге.

Закрыв за ним калитку, я подождал пока Бимка «вернется из туалета» и мы прошли в дом. Подкинув палений в печь, убрав со стола, помыв посуду и задув керосинки, я лег спать. Вот такая она жизнь здесь, встало солнышко — деревня проснулась с петухами и за работу, село солнышко — поужинали и спать… Благодать.

Ночью начался дождь, хороший такой, плотный с громом и молниями. Вчера весь день тучки бегали по небу, а ночью вот разродились. Открыл глаза — темно. Протянул руку к тумбочке, и включил светодиодный светильник. На часах 3:00, Бим поднял голову, посмотрел на меня, потом свернулся калачом и опять удрыхался. Сон прошел и я решил попить чай, расшевелил угли в печи, подбросил дров и поставил чайник на плиту. Мда, как то не экономично получается, согреть стакан чая и столько дров палить. В мастерской конечно лежит портативная походная китайская газовая горелка и пара упаковок баллончиков, но как то не серьезно это. В район надо бы наведаться все равно, там в хозмаге продавались вроде и печки, и редуктора к ним, и баллоны большие на 50 литров — вот это самый вариант. В чайнике вода была уже кипяченая, и поэтому я не стал дожидаться, когда закипит опять, а снял чайник в состоянии «горячий», кинул в кружку пакетик и залил водой. Сел у окна с кружкой и жменькой карамелек, пытаясь рассмотреть что там снаружи, не видать ничего, только вспышки уходящей грозы иногда освещают склоны сопок. И надо что то думать с освещением, а то ночью приспичит «по большому» и беги по темноте в дальний угол огорода. В общем, «поставил галочку» себе на счет газовой плиты и освещения. Завтра же, то есть уже сегодня картошку копать а мешки? Вроде в погребе у тумбочек какие то мешки были и мотки брезента. Допил чай, зажег керосинку и полез в погреб. Нашел несколько плотно увязанных свертков с мешками, у некоторых были подопревшие края, решил развернуть все свертки и выбрать целые мешки. Более-менее целые на вид я откладывал в сторону. Разворачивая очередную вязанку мешков, что то плюхнулось на пол, я присел и поднял небольшой но тяжелый сверток в промасленной бумаге. Развернул… как интересно, внутри были пять таких «минибандерольки» — упаковки винтовочных патронов 7,62х54 , по десять патронов в каждой бумажной бандерольке перевязанной на посылочный манер толстой грубой ниткой. Интересная упаковка, наверное что то из старых запасов, и из чего интересно, этим стреляли, неужели из «мосинки»? Так, поищем. Я сбегал наверх за мощным диодным фонарем и принялся двигать тумбочки, отодвигать деревяшки и всякое старое барахло, в поисках возможного тайника, но безуспешно. А может и нет ствола, уехал он вместе с Петром Иванычем в город Владивосток. Ну и ладно, а то раскатал губу на нелегальный ствол. Завернул обратно все патроны в бумагу и бросил в коробку с несколькими кусками старого хозяйственного мыла. Но мысль о возможном наличии в доме хорошего нарезного ствола удобно расположилась в закоулках мозга, надо будет у Василия спросить охотился ли Иваныч и с каким ружьем.

Завернул подобранные мешки в брезент, вылез наверх и закрыл погреб. Решил сварить каши собаке на весь день, Бим продолжал дрыхнуть, но как только я достал из коробки банку тушенки, он не шевелясь начал интенсивно размахивать хвостом, потом потянулся припадая на передние лапы и подбежал ко мне, вроде как участвовать в процессе. Потом пока еще не рассвело, я затеял небольшую постирушку, натаскав и нагрев воды. Потом покормил птицу и собрал уже накопившийся мусор в мешок. В общем по хозяйству занимался, пока не услышал рев и грохот подъезжавшего МАЗа с углем — наследие СССР, как он ездит вообще я не понимаю.

— Куда ссыпать то хозяин? — перекрикивая тарахтящий двигатель спросил меня водитель, когда я вышел к нему.

— Проезжай выше, заворачивай и до конца забора к туалету, я там сейчас открою.

МАЗ громко хрустнув коробкой и выпустив клубы черного дыма тронулся с места, а я побежал открывать секцию в заборе. Управившись с разгрузкой и попрощавшись с водителем который, как и предупреждало его начальство, пытался клянчить на опохмел, я принялся закрывать короб перекидывая лопатой просыпавшийся уголь. Поднял и закрепил все стенки короба, накрыл всю конструкцию кусками старого линолеума, которые лежали рядом и видно для этого и предназначались.

К полудню, как и договорились с Василием я приехал на картофельное поле. Мне показали теперь уже мои рядки по принципу «от сих до сих» и я, взяв вилы, принялся копать. После дождя земля была мокрая, и копалось тяжело. А сейчас на небе ни облачка, и светило теплое приморское солнце — бабье лето, только как то растянулось оно, да и хорошо. Высыпал выкопанную картошку на дно прицепа, таская то, что накопал ведрами. В процессе работы люди украдкой поглядывали на меня и перешептывались и периодически, вероятно услышав о чем шепчутся, Василий показывал кулак двум совершенно необъятным женщинам «бальзаковского возраста». К вечеру уже все перезнакомились, и одна из «двух необъятных», которая представилась как Лидия Матвеевна травила «бородатые» анекдоты и сама же с них очень громко смеялась.

— Ладно, на сегодня хорош наверное, — сказал подошедший ко мне Вася, — погода еще постоит недельку другу, так что успеем.

— Так а что тут успевать, мне вон на пол дня работы наверное осталось. Завтра и закончу.

— Ну да, Николаевна много не сажала, себе 2–3 мешка, да на продажу столько же.

— Вась, я спросить хотел, а Петр Иваныч с чем охотился?

— Ну известно с чем, с тулкой курковкой, да и…. - потом хитро посмотрел на меня и спросил, — нашел карабин что ли?

— Нет, не нашел, патроны винтовочные нашел.

— Ну найдешь, на видном месте ищи. Был у него карабин мосина кавалерийский, уж не знаю где он его взял, но факт, был.

— А ты от куда знаешь?

— Так а чего мне не знать то, я ж тут участковым 15 лет отработал. А потом как подстрелили, уволился по здоровью и тут «корни пустил».

— Подстрелили?

— Да было дело, на пару с егерем с «Лесного» браконьеров гоняли, ну и напоролся. Да дело прошлое. В общем был у старика карабин, а Михалычу он только тулку отдал, значит карабин где то припрятал.

— Ясно, ну поищу еще повнимательней, хороший наверное аппарат.

— А то! Мосинка же, правда на пол километра кучность не та у же как у полноценной винтовки, а тут у нас и не чисто поле, негде тут на полкилометра стрелять.

— Ну тоже верно, — согласился укладывая в прицеп ведра и вилы.

— Может вечерком по пять капель?

— Васька! А ну не спаивай мужика, — закричала Матвеевна, — ишь, я вот Надежде скажу.

— Матвеевна! Тебя подсматривать поставили, а ты подслушиваешь! Нечего влезать когда мужики разговаривают.

— Ой, поглядите бабоньки, мужики… Будешь частить с выпивкой и не мужик уже будешь. Мало нам что ли «трактористов».

— Что за трактористы, — спросил я у Василия.

— А вон внизу у реки видишь дома? Живут там несколько эм… личностей, не живут а так доживают, ни хозяйства толком нихрена. Старшой у них был Андрей, раньше трактористом тут работал, да спился и сгорел. Еще два брата осталось да несколько пришлых каких то. Как живут, на что — не понятно. Так иногда попросятся к кому подработать за еду да выпивку. Проблем от них особо нет, но мне они не нравятся, ожидать чего угодно можно. Прошлым летом с одного двора корова пропала, ну доказать ничего смогли, видать в лесу разделали и припрятали. В общем эти как их… ммм… а! Асоциальные элементы, вот. А весной к ним еще двое прибилось, ЗэКа стопроцентные. Ну Михалыч то добрая душа, пусть живут, говорит, пока худого не творят.

— Ясно. Ладно покатил я к себе.

— Давай, я мож заскочу, если время будет.

— Заскакивай.

Я завел машину и потащил прицеп с урожаем к дому. Заехать задом во двор получилось уже лучше, потыркался взад-вперед всего пару раз. Бим весь день носился как угорелый, то фазанов по склону гонял, то соседского Бабая доставал, просочившись через дыру в заборе. Бабай не обращал на него никакого внимания, и лежал у будки подставляя то один бок, то другой теплому, пригревающему солнцу. Увидев что я уже во дворе, Бим «бросил все дела» и радостно виляя хвостом крутился уже около меня.

— Пойдем, собака, поедим чего-нибудь.

Сыпанув в миску сухого корма я поставил греться ужин, поел. Сходил за углем, притащил пару ведер и поставил у печи. Накормил курей. Потом отправился в баню, сильно топить не стал, просто что бы в казане воду нагреть да обмыться, а то весь чухаюсь после утреннего угля и сбора урожая.

Неделя пролетела очень быстро. Занимался хозяйством — докопал картошку, просушил, отобрал семенную и на поесть и опустил в погреб; навел порядок в огороде, т. е. убрал всю траву, поправил грядки; растянул освещение, приспособив несколько автомобильных лампочек и один из запасных аккумуляторов; съездил еще раз в район купил два баллона газа, двухконфорочную плитку и шланги, примостив баллоны на улице в сколоченном ящике, протянул в дом шланг и подключил к плитке; так же привез еще запас топлива и провианта. Аслан как и обещал прислал КАМАЗ горбыля, и я пол дня сортировал его и пилил бензопилой, что бы аккуратно сложить за баней, где потом пришлось еще делать небольшой навес. Сходили с Василием на рыбалку половили форели, он мне показал, как ее разделывать и солить. В общем моя новая жизнь начала входить в определенное русло, и самое главное я начал ощущать какое-то душевное равновесие и даже сделал несколько карандашных набросков «вида из окна», получилось в полнее симпатично. А еще в гости заходил Михалыч, уходя уже по темноте? он очень озадачился, когда я включил «свое освещение».

— Сергей, а ведь есть у нас станция дизельная, только надо перебрать ее, проводов найти, «пасынки» то вон торчат по дороге, можно было бы освещение восстановить, да давать на пару часиков по вечерам, хоть новости какие посмотреть или послушать, да и старухи наши может какой концерт посмотрят.

— Можно, я только за, давай собирай команду, сядем, спланируем, задачи нарежем и займемся.

— Договорились.

В выходной заходил Василий, и просил свозить его в район, к какому-то знакомому за запчастями к его «шишиге». Я согласился, все равно надо дозвониться до Мишки и попросить кое о чем. Решили в понедельник с утра выехать.

Всю ночь был жуткий ветер, завывало и громыхало так, что я начал беспокоится за свой хилый навес, что соорудил для дров за баней. Но к утру затихло, вышел во двор убедиться, что ничего ветром не унесло, за исключением маленького окошка на фронтоне, оно открылось и повисло на одной петле. А на чердаке то я еще не был, собирался слазить посмотреть, да все некогда было. Поставил на плитку чайник и пока закипает решил слазить и отремонтировать окошко, а то еще свалиться на голову и ходи потом улыбайся всю оставшуюся жизнь. Вооружившись инструментом, жменькой гвоздей и приставив лестницу, я забрался на чердак. Вот, а печную трубу то подмазать надо, да и некоторые листы шифера с трещинами. В общем, и тут дел — непочатый край. Между стропилами на натянутой проволоке висят заготовленные хозяйственным Петром Иванычем веники для бани. Стопка небольшого размера стекол, и заготовки какой то столярщины — в небольшую стопку бруски с нарисованными карандашом контурами чего то для меня не понятного. Повертел одну заготовку, вероятно не состоявшаяся ножка стола или стула и укладывая ее на место уронит. Брусок укатился в самый угол крыши и уперся в еле заметный брезентовый сверток. А это что? И подтащив к себе сверток я уже догадывался, судя по весу и характерным силуэтам, что это и есть тот самый карабин Мосина. Развернул… это же целая эпоха, Калашникову такое и не снилось, хотя «калаш» — тоже эпоха, но другая. Взял оружие в руки, в длину метр, не больше, дерево местами подплесневело, а ствол также в некоторых местах пошел ржавым налетом, но затвор подался легко, внутри чисто, я заглянул в ствол, его будто залили очень плотным и вязким маслом каким-то. Ладно, вечером займусь, свернул все обратно — карабин, три кожаных подсумка, масленка и набор для разборки и чистки. Вот так раритет, — думал я прибивая на место петлю от окошка, — почищу, помою и стрельну аж руки чешутся. Я вообще к оружию без маниакальной привязанности, но именно этот карабин как то разбередил душу, наверное на генном уровне, по отцовской то линии казачьи корни как никак. Вот и этот карабин возможно был оружием какого-нибудь красного кавалериста, а может какой-нибудь вертухай ГУЛАГа, одной из некогда в превеликом множестве разбросанных по приморью зон охранял с ней политзаключенных. В общем — эпоха. Закончил с окошком, и спустился в низ. Карабин сунул под топчан, «подожди дружище, вечерком приведу тебя в порядок». Чайник уже семафорил мне вырывающимся паром из носика, все таки газовая плитка, быстро закипел.

— Хозяин открывай, — послышался голос Василия с улицы.

— Открыто.

— Привет, ну что планы не изменились? Едем?

— Да проходи, сейчас поедем. Завтракать будешь?

— Завтракай, я уже, а тебе вот к завтраку, — ответил Вася и поставил на стол тарелку с пирожками завернутую в полотенце.

— Спасибо, — ответил я и сразу взял еще теплый пирожок, — Надежда твоя расстаралась?

— Ага, дождешься от нее, это соседка твоя расстаралась, корову выгоняла со двора, меня увидела, а к кому я здесь могу идти, только к тебе, подожди говорит… ну встал жду, а она вынесла это и говорит что б тебе отнес. Ты это, проявил бы уже хоть какой знак внимания к женщине, — ответил Вася и хитро подмигнул.

— Так а… я… как то и не давал вроде повода…

— Хм… не давал он повода, мужик холостой, хозяйственный, на рожу конечно не Бельмондо, но сойдет. Не теряйся короче.

— Вась, давай я сам как-нибудь разберусь а?

— Конечно сам, тока резину то не тяни, перегорит баба и потом на выстрел не подпустит.

— Да что вы сговорились что ли, и Михалыч тут намеками замучил на днях.

— Ладно, завтракай да поехали.

— Поехали, — ответил я, подхватив сумку с ноутбуком и телефоном.

Спустя три часа мы были уже в райцентре, я высадил Василия у какого-то дома, и договорись, что через пару часов его заберу здесь же, а сам поехал еще закупиться по хозяйству и набрать в канистры солярки. В супермаркете банкоматы опять меня «послали», расплатился наличкой. Интересно эти банкоматы когда-нибудь работают. Недалеко от рынка я увидел знакомую вывеску и припарковался у отделения «Сбербанка».

— Добрый день девушка, а можно с карточки денег снять и баланс проверить, а то как не приеду, банкоматы не работают.

— Здравствуйте, а банкоматы уже пару недель не работают, давайте карту.

Я подал ей карту, она постучала по кнопкам на компьютере.

— Сколько снимать будете?

— Да пять тысяч сниму, только можно купюрами поменьше?

— Можно, пинкод вводите, — ответила кассир и подала мне консоль.

— И чек с балансом пожалуйста.

— Пожалуйста, — она вернула мне карту и чек, посмотрев на который я понял, что никаких «новых» денег на карту не перечислялось.

Поблагодарив кассира и вышел на улицу, напротив сберкассы была какая-то закусочная с претензией на ресторан, и я решил перекусить и позвонить Мишке.

Заказав пельмени, салат и чай набрал номер Михаила.

— О! Наконец то! Дауншифтер наш объявился.

— Может и шифтер, но еще не даун, привет Миша.

— Рад тебя слышать старик, как устроился? Все нормально? Пытался несколько раз дозвониться до тебя так бесполезно, как я понял.

— Да Миша, бесполезно глушь та еще. Нормально устроился, мне нравится. Как там цивилизация?

— Да какая нахрен цивилизация, у этой цивилизации вечно, не понос так золотуха. С электронными переводами какие то проблемы вот как ты уехал, так примерно и началось. То со связь, то с инетом, то свет на пол дня рубанется. Ну вроде говорят какие то вспышки там супер-пупер на солнце, так всегда на солнце вспышки. В общем наверняка чью-то безалаберность на солнце сваливают. Денег я тебе перевести так и не смог, правда старик фигня какая то с переводами, банк платежки раз в неделю отправляет.

— Да, я тут в райцентре пытался с банкоматами договориться, так они ни в какую.

— Вот, а я что говорю. Так а ты что нуждаешься там в чем, давай поможем, я тебе налика подкину в счет погашения долга.

— Давай в счет погашения, только не налика.

— А чего?

— Снаряжай наверное «бычка» нашего, бери ручку и записывай что мне надо…

— … нихрена себе, Серый, ты там что, контору какую открыть решил?

— Зачем, нет просто восстановить надо кое что.

— Так оно хоть отобьется имеет смысл?

— Имеет Миша, имеет но не отобьется.

— Так а зачем тебе этот альтруизм?

— Миша, ты не поймешь, просто сделай как прошу.

— Хорошо, а трактор?

— А что трактор?

— Ну я же не шарю.

— Есть такая контора «Сумотори».

— А знаю.

— Ну помнишь менеджера Пашу?

— Это горбатенький такой?

— Точно, вот к нему и обратись он сообразит, скажи что нужен минитрактор фермеру.

— Хорошо, постараюсь, но быстро не обещаю не раньше пятницы, все же еще набрать по твоему списку надо. А как добраться то к тебе?

— А я тебе на почту скину картину с яндекс-карт, доберетесь.

— Давай, жду. И я неверное сам к тебе приеду, может понравится, баня то есть?

— А то! Есть, не хоромы конечно но в полнее.

— Ну давай старик, жду почты от тебя, до встречи.

— Пока.

Перекусив, я вернулся в машину, и подключил «мегафоновский» модем к ноутбуку. Быстро продублировал список заказанного Мишке, и скинул карту с маршрутом. Интернет работал кстати поганенько.

Подобрав радостного Василия, который накидал мне в машину кучу железа — крестовины, подшипники и всякое по мелочи, мы покатили обратно.

По дороге обратно я спросил Василия:

— Вась, а где бы винтовочным патроном разжиться? Я б прикупил если есть у кого.

— Нашел значит?

— Ага, нашел, на чердаке, надо только в порядок привести.

— Хорошо, подкину я тебе цинк.

— Ого, и часто ты так цинками барыжишь?

— Так и не барыжу я вовсе, просто для хорошего человека не жалко, — ответил Вася.

— Договорись, а что в замен?

— Эмм… я тут слышал вы с Михалычем задумали электричество восстановить?

— Ага, есть такая задумка.

— Ну вот значит я первый на очереди в дом свет подать. А то Надежда как услыхала эти сплетни, так телик два раза на дню протирает и пилит и пилит меня, поговори, мол с Сергеем что б нам пораньше свет дали.

— Заметано, будет вам «лампочка Ильича», только я собираюсь к этим восстановительным работам тебя тоже привлечь.

— Да я за любой кипишь, кроме голодовки, а это же такое дело… ого-го, лет десять точно уже как электричества нет, — ответил Вася, эмоционально размахивая руками.

В Сахарную вернулись около пяти вечера, и высадив Васю я поехал домой. Бимка лежал в недавно сколоченной будке, и пристегнутый на цепь. Увидев меня открывающего ворота, он один раз вильнул было хвостом, но потом демонстративно отвернулся. Обиделся, характер показывает. Не понравилось ему выселение на улицу, ну да пусть привыкает, а то разнежится, охотничья собака все же, а не болонка. Разгрузив машину, принялся за кормление сначала живности, а потом себя. Пока еще тепло и светло, заняться приведением в порядок карабина решил на улице, а то еще провоняет дом соляркой, которую я налил в оцинкованный таз и уселся на крыльце. Развернул брезент и достал карабин, открыл затвор и удерживая спуск, вытащил его. Ага, помню… Все таки зря сейчас нет в школах НВП, мы же на этих занятиях с чем только не возились, «мосинку», ППШ, 47-й калаш… все по много раз через руки проходило, ну кому интересно конечно было, мне было интересно, да и большинству то же. Затвор бросил в таз — пусть откисает, снял кольца фиксирующие ложе и накладку, с трудом, но открутил болт, фиксирующий ствол и ложе. В стволе что-то непонятное и вязкое залито, вреде масло какое-то. В общем до темна не успел, и пришлось перебираться в дом, включил верхний свет и расположился на кухонном столе, в принципе осталось все протереть и собрать. Судя по клейму, кстати, карабин 1940 года, но он в идеальном состоянии, правда если не обращать внимание на приклад и ложе, по уму бы новое лучше. Я вертел в руках собранный карабин, весь собой довольный, когда во дворе залаял Бимка, но быстро успокоился, я встал и открыл входную дверь.

— Вот он у тебя собака-убийца, ага, залижет до смерти, — сказал Василий сидя на корточках и теребя собаку меж ушей, а Бим его нализывал на радостях.

— Да отцепляй его, пусть побегает… Заходи.

Василий отцепил карабин от ошейника и пошел к дому, а Бим аж с пробуксовкой стартанул куда то в темноту огорода, и через несколько секунд появившись из темноты, подскочил к Васе, лизнул руку и унесся опять.

— Вот шило в жопе, — сказал Василий проходя в дом.

— Да засиделся за весь день на цепи, а тут ты, весь такой спаситель.

— Ну етить-колоть! Блестит как у кота шары, — сказал Василий увидев карабин, — ну точно он и есть. Стрелял уже?

— Не, только закончил с ним, завтра по светлому стрельну с утра.

— Патронов я тебе подкину, как и обещал, только мне за ними сходить кое-куда надо.

— Хорошо, мне не горит, жменька есть пока патронов.

— Я что пришел то… я ж «шишигу» сделал, есть повод обмыть.

— Сопьюсь я тут с вами.

— Да мы так, без фанатизьму, обмозговать надо кой чего, сейчас и Михалыч подойдет.

— Ясно, тогда на стол чего-нибудь соберу на закуску, — ответил я, убирая карабин и оружейные причиндалы со стола.

Минут через десять и Михалыч подошел. Мы уселись за стол и Михалыч сказал:

— Ну, дизелем завтра займутся, думаю, переберут мужики с «Лесного» без проблем, я посчитал тут, столбов надо не меньше полста, только как мы их без крана к пасынкам то вязать будем?

— Кран будет в выходной.

— О как, от куда? — удивился Михалыч.

— А ко мне друг в гости приедет, и совершенно случайно на машине, где есть кран-манипулятор, — ответил я улыбаясь.

— Ну значит и столбы будут, отряжу народ на деляну завтра, пусть пилят. А тебе возить, — обратился он к Васе.

— Да повозим потихоньку, трос на удавку и за фаркоп.

— Ага, и сразу раскладывай их у пасынков.

— Понял, — кивнул Василий.

— Теперь самое главное, провода и светильники.

— Это все будет, то же в выходной, я уже заказал.

— А рассчитываться как? Надо ж было посоветоваться сначала Сергей, что ж ты… а вдруг они местную валюту не возьмут?

— Ну самогоном то они точно не возьмут, — рассмеялся я, — да у меня во Владивостоке остались кое какие долги, в смысле мне должны, вот в счет этих долгов и заказал.

— А, ну хорошо коли так, — кивнул Михалыч, потом как-то вопросительно посмотрел на Василия и тот одобрительно кивнул. Тогда Михалыч запустил руку в карман, достал папиросу, спички и зажигалку, подкурив от зажигалки, он положил коробок на стол и пододвинув ко мне сказал:

— А кто тебе сказал, что местная валюта это самогон? — и указал глазами на коробок.

Я взял ощутимо тяжелый коробок и открыл… золото… три маленьких самородка в форме расплюснутой капли, общем весом грамм на 40.

— Очень интересно… вы это лучше не показывайте ни кому из чужих, — ответил я, положив коробок на стол, — а то сметут тут всю деревню бульдозерами за неделю и прииск откроют.

— Так а мы только своим и показываем, а прииск… так он и так тут есть, только заброшенный еще в 70-х годах, километрах в десяти от сюда на север, вот там по реке самородки и попадаются.

— Все равно, осторожно надо.

— А мы осторожно, да и знают про это не много народа, и доберется туда не каждый, таежной тропы то не знаючи.

— Понятно, давайте от презренного металла вернемся к более приземленным, но светлым во всех смыслах делам. Например по топливу, надо запас сделать.

— Можно через Аслана купить, у него брат младший в районе что то с топливом мутит.

— Это который хозяин цеха в Лесном? — поинтересовался я.

— Угу, — кивнул Вася подрезая сало в тарелку, — он можно сказать всего Лесного хозяин, все на нем держится. Брат его младший конечно весь на понтах и с бандюками якшается, а сам Аслан мужик правильный, я еще «на земле» работал тогда, в 90-х. Ну у нас в Лесном опорный пункт был, приехал этот Аслан с семьей как беженец тогда, заселились в барак всем табором. Брат его младший, Ильхам, сразу как то с земляками в районе крутиться начал, все по сводкам и ориентировкам мелькал, времена конечно были… ух..

— Да, я помню эти времена «ух», — кивнул я, разливая самогон по стаканам.

— Так вот, — продолжил Вася, звякнув по нашим с Михалычем стаканам и замахнув, — а Аслан как то тихим сапом пристроился на лесопилку, которая уже «чуть жива да тепла» была, разваливалось все тогда да приватизировалось. Ну и он в общем умудрился эту лесопилку удержать, и станки подремонтировал, народ набрал, за пьянку сразу пинком под зад выгонял, в общем держится там за него народ и уважает.

— А младший что?

— Ильхам то? Так в районе крутится, то же какой-то бизнес по топливу да машинам.

— Ясно, значит топлива можно купить?

— Да купить то можно, как возить то, во что… — задумчиво произнес Михалыч.

— Я по трассе видел бочки продают пластиковые, — сказал я набивая трубку, — вон к Васе на шишигу и наливай, потом на хоздвор, где станция, можно их скатить аккуратно по направляющим.

— Согласен, можно и так.

— Ну значит до выходных планы такие, — подвел итог Михалыч, — пилим лес на столбы, вы за топливом и бочками давайте, сразу запас сделаем, потом бокс где дизель стоит надо отремонтировать, ну стены поправить да крышу перекрыть. Поговорю с «трактористами», пусть то же поучаствуют.

— Ага, ты им только после работы наливай, — буркнул Вася.

— Ну это понятное дело. Ну что по крайней и расходимся?

— Наливай, — обратился ко мне Василий и подставил стаканы.

На утро мы с Василием укатили за бочками и договариваться на счет топлива. Василий всю дорогу рассказывал про свой вездеход, как он на нем «и Крым и Рим» прошел. На трассе, недалеко от райцентра нашли мужиков, которые с бортового КАМАЗа продавали пластиковые бочки… или полиэтиленовые, нагрузили их в кузов, парочку и себе прикупил, закрепили и покатили в райцентр искать Ильхама. Ну собственно искать его долго не пришлось, он был в своей автомастерской, подъехав к которой Василий вышел из машины и разговаривал с Ильхамом сам, я сидел в кабине и пытался настроить автомагнитолу прикрученную к потолку к кабине, но безуспешно, сплошные помехи и пара китайских станций. Потом я включил телефон и хотел позвонить Михаилу, уточнить в силе ли наши планы, но у видел СМС сообщение «старик, думаю я тебе угодил, в субботу сам увидишь, к обеду будем», ну и перезванивать не стал. Вернувшись Василий сообщил, что все складывается более чем хорошо, Ильхам собирается проведать брата, и пригонит к концу недели машину с топливом — военный КАМАЗ, который сразу может и отправить к нам в Сахарную сливаться, а Михалыч съездит и рассчитается за ранее с Асланом, сумма озвучена.

До конца недели практически вся деревня трудилась на общее благо, прямо колхоз «Светлый путь» какой-то. Я вообще думаю что если бы коллективизацию сделали добровольной в свое время, и не лишили людей понятия частная собственность, то у строителей коммунизма было бы гораздо больше достигнутых целей… хотя конечно можно и под присмотром НКВД нагнать армию заключенных и прокопать, к примеру Беломор-Канал. В общем, лес на столбы пилился, старый гараж на хоздворе ремонтировался и утеплялся, и даже «трактористы», точнее один из братьев вызвался быть бессменным дежурным на будущей электростанции, «за еженедельный паек». Михалыч согласился, ведь Андрей — так звали одного из братьев, и в дизеле разбирался и с электрикой.

Старенький двухсоткиловаттный дизель ЯМЗ запустили в пятницу под всеобщее ликование и улюлюканье, что позволило сразу подключить сварочный аппарат и выполнить кучу необходимых работ. От Ильхама приехал топливозаправщик и слил три тонны солярки в бочки, для них сделали навес. Неделя закончилась очень продуктивно, и Василий пригласил к себе баню. В общем, вечером в пятницу я, Михалыч и Федор — кузнец, который в середине недели вернулся с еще двумя семьями с пасеки, здоровенный мужик, не высокий, но в дверь проходит только боком, собрались в бане у Василия. Конечно, эта баня не чета моей, большая светлая, пар отличный. Напарились мы конечно до слабости в ногах, а потом у Василия дома сели ужинать. Было весело, Федор при всей своей внешней суровости оказался жутким хохмачом с заразительным смехом. И на каждый случай у него был подходящий анекдот, а еще он пословицы переделывал, соединяя начало и конец разных пословиц, смешно получалось, к примеру — «век живи, век учись, и один хрен чуть свет и на работу». Его возраста я так определить и не смог, но судя по возрасту его детей примерно под полтинник, хотя выглядит не более чем на сорок, а если еще сбрить бороду и усы, то наверное еще моложе будет выглядеть. Неприятности случились когда уже стемнело и в самый разгар веселья… Дерсу, так звали Васиного кобеля Сибирского Хаски начал скрести лапами пол, сначала в одном месте, потом во втором, затем подбежал к двери и начал ее скрести и скулить. Василий открыл дверь и выпустил на улицу собаку со словами:

— Ну иди, тебе что приспичило что ли?

Собака выбежала во двор, и завыла, да так жутко, что аж в желудке подвело. С постепенным нарастанием по всей деревне начал раздаваться скулеж, лай и еще куча непонятных звуков. Мы все переглядываясь не понимая что происходит, хмель прошел как то на раз. А потом, как бы набирая силу еле ощущаемой вибрацией земли толкнуло так, что все потеряли равновесие, потом еще… и еще… толчки были очень сильные. По печи пошли трещины, а рамы треснули и посыпались стекла, сруб дома начал ходить ходуном.

— На улицу, живо! — вывел всех из оцепенения громкий голос Михалыча.

Мы все выбежали во двор, зверье затихло и толчки тоже.

— Землетрясение похоже, — сказал я.

— Похоже, — согласился Михалыч, — и похоже не слабое такое.

— Интересно еще будут толчки? — спросил Федор

— Ну давай постоим, перекурим, да подождем, — ответил Василий доставая пачку сигарет.

И только он подкурил, как гул земли опять начал ощущаться. Толкнуло сразу и сильно. Аккуратно сложенная у забора поленица, качнувшись завалилась.

— Твою мать! — сказал я, и непроизвольно встал на четвереньки, чтобы не упасть.

Все снова затихло. И только где то наверху деревни послышался громкий шорох, как будто кто то ссыпает из гигантского кузова большую кучу щебня. А где то внизу у реки что то скрежетало и рушилось.

— Ну вот и мосту кирдык, — сказал Михалыч сидя на земле.

— Да… не мост а название одно, не жалко, — ответил Федор.

Потом характер толчков изменился, теперь он шел не из-под земли и в бок, а как будто вагон метро разгоняется… раз толчок в сторону… второй, еще сильней… от третьего я чуть было не упал, сел на задницу, и схватился руками за ствол растущей во дворе сливы.

— Мужики… на небо гляньте, — произнес кто-то.

Я поднял голову и увидел, как Луна и все звездное небо смещается куда-то на северо-запад, потом еще пара толчков и все остановилось. Луна сместилась градусов на 40–50 примерно. Все затихло… не на долго. Птицы. Они вроде спать должны, но на фоне луны стало видно как они сбившись в стаи и стайки, крича метались по небу… жуткое зрелище.

— Читал я где-то про вот такой «сценарий», — почухивая бороду задумчиво сказал Федор.

— Сценарий чего? — спросил Вася, приглядываясь к перекошенной бане.

— Ну этого… апок… армаг… тьфу бля, конца света короче.

— Удивил… у нас тут свет еще в прошлом веке кончился, — пошутил Михалыч, вроде как пытаясь разрядить обстановку.

— Не смешно Михалыч, — все также чухая бороду ответил Федор, — следом за таким вот поворотом по идее должна волна пойти.

— И большая?

— Не помню, вроде большая.

— Ладно мужики, пойду я… у себя все проверю, — стал собираться я.

Бимка чуть ли не на руки мне запрыгнул, видно было что щенок очень напуган, отцепил его на всякий случай, еще что-нибудь свалится на будку и придавит. Из головы не выходила фраза про волну, включил «верхний» свет и поставил греться чайник. Начал прокручивать в мозгах произошедшее, особенно врезалась в мозг фраза Федора про волну…

И она пришла. Темная, громкая, бурлящая… ломая вековые сосны в распадках, вставая в верхушках деревьев «коброй из пены», и вырывая многотонные валуны из земли… Слушая нарастающий шум я выбежал во двор, рядом с пикапом стояли четыре пластиковых бочки, такие же как мы с Василием покупали для топлива… голова была пуста абсолютно… одна мысль «спастись»… и сразу ответ — «за чем? для чего?» И тут меня как толкнуло — «Светлана!» Перекинув пару пластиковых бочек через забор и схватив с крюка у ворот моток веревки, я следом за бочками сиганул через забор во двор к соседям. Светлана стояла с фонарем в руках во дворе, и лучом пыталась высветить то, что происходит в низу деревни.

— Дети где? — практически заорал я на нее, схватив за плечи.

— Вон на веранде.

Мальчишки — погодки сидели на лавке, на веранде и испуганно прислушивались к происходящему.

— Ну-ка пацаны, живо сюда!

Хватанув ножом, который уже привычно болтался в ножнах на поясе, два куска веревки, я привязал мальчишек к одной из бочек, цепляя веревку за технологический отлив одним концом, а вторым обхватив за пояс каждого. То же самое повторил со Светланой, которая покорно наблюдала за моими действиями и не сопротивлялась, и лишь когда я, связав ее бочку и бочку детей вместе вложил ей в руки нож со словами «если что режь веревку», она с глазами полными слез и ужаса спросила:

— А ты?

— Нормально все будет! — ответил я и перемахнул через забор, уже спиной ощущая холод приближающейся волны.

Только и успев на бегу дернуть из штанов ремень, и просунув его также в отверстие отлива одной из бочек, и затем намотав на руку я ощутил очень сильный удар в спину… холодно… мокро… страшно… мгновенно заложило уши… кувыркаясь под водой вокруг бочки я пытался определить свое местоположение в пространстве… уже выпуская из легких последние остатки воздуха, я обо что то сильно приложился головой и отключился…