Глава 11
Прошло двенадцать часов с момента нанесения ядерного удара по месту вероятного расположения остатков карательной бригады «Галичина». По сведениям российских метеорологов, которые все еще в своем распоряжении имели несколько спутников, буран должен был продлиться еще не менее недели, поэтому проанализировать результаты точечного ядерного удара мы не могли. Во всяком случае, служба радиоперехвата уже давно не слышала с той стороны даже писков тактической радиосвязи, поэтому с той стороны мы уже не ждали ничего плохого, только блокпосты да дальние секреты все еще были ориентированы на возможность появления отдельных групп враждебно настроенных боевиков.
Несмотря на погодные условия, Семенов за восемь часов, осторожно пробираясь по заранее известному маршруту, ориентируясь по радиометкам и специализированным маякам, сумел на бронетранспортере добраться до нашего бункера для личной встречи. Что у него зудело в одном месте, было понятно не только мне. Только не посвященные в наши эксперименты в Перевальном считали, что это связано с американской штурмовой группой, которая под шумок хотела овладеть главным бункером. А вот я не удивился, когда мы остались наедине, и уставший, с покрасневшими от недосыпа глазами полковник сразу завел разговор о новом мирю, куда мы умудрились пробить канал.
Мы уединились в небольшой комнатке и, попивая свежезаваренный кофе, обсуждали сложившуюся ситуацию.
— Сергей Иванович, скажите, это правда насчет четырнадцатого года, или это была уловка, чтобы мы были на вашей стороне?
— «Мы» — это ваше руководство или некая группа единомышленников?
Семенов не выдержал и усмехнулся.
— Ну и жук вы, Сергей Иванович, всё вербуете и подгребаете под себя?
Я не стал играть в непонимание и корчить из себя невинную овечку.
— Вы думаете, мне это надо для личной власти и обогащения?
— Если бы так думал, то мы давно бы уже попытались захватить вашу установку. Но вы, Сергей Иванович, авантюрист еще тот. И главное, удачливый и вдумчивый авантюрист, со своей прочной, сработавшейся командой единомышленников, в которой нет дураков, фанатиков и восторженных идиотов — все профессионалы. Это о многом говорит, да и все ваши нынешние достижения подтверждают сказанное.
— Хм. Это именно то, что я недавно говорил некоторым своим людям. Вам ведь нужны не столько установки, сколько мы, правильно?
— Да, — не стал юлить разведчик, — именно вы. Фотографии ваших установок, часть программного обеспечения по управлению системой мы уже давно заполучили, но и так понятно, что именно без вас программа застопорится. Раскрою маленький секрет…
Он сделал театральную паузу, но я был настолько уставший, что он не стал меня мурыжить.
— Вас среди наших ученых, которые после памятного взрыва и уничтожения нашей установки, называют Бешеным Максом. Даже получив информацию о ваших наработках, они находятся в ступоре и не понимают, как это всё может работать.
Я усмехнулся.
— Я сам иногда этому удивляюсь.
— Вот-вот. Тут как у многих компьютерщиков, которые, не зная многих вещей, интуитивно ремонтируют незнакомую аппаратуру. В общем, я могу вам сказать, что после анализа ситуации у нас в руководстве и по согласованию с некоторыми украинскими и даже белорусскими определенными лицами, имеющими власть и ресурсы, было принято решение не производить захвата вашей установки и лично вас оберегать от посягательств третьих лиц.
— Хм. Можете раскрыть вопрос, так сказать, поподробнее пояснить?
— Вы же знаете, что у нас нет единого руководства, а есть некий совет при Президенте?
— Ну допустим, хотя там у вас не все так просто, но что есть устоявшаяся клановая система, в которой спорные вопросы решаются на совете, я в курсе.
— Ну примерно так. Многим людям не очень понравилось, что в ФСБ вели такой проект и не известили других.
— Понятно, при удаче они бы получили такие преимущества, что остальным…
— Прекрасно, что всё понимаете. Так вот, на расширенном совете с участием некоторых представителей силовиков с Украины и Белоруссии принято решение взять вас под особую опеку, но при этом не мешать работать. У вас будет особый статус, скажем так, независимого перевозчика, но при определенных условиях.
— Каких? И что этот особый статус будет собой представлять?
— Условия просты. Так как вы и ваша организация по сути дела на данный момент являетесь официально признанной стороной, имея при этом полную поддержку руководством СССР из сорок второго года, и при этом, вне всяких сомнений, являетесь действующим офицером Вооруженных сил Российской Федерации, будучи гражданином Украины. Поэтому мы считаем, что в сложившейся ситуации вы должны представлять интересы не только некой группы доверившихся вам людей, но и Объединенного Совета.
— Это, можно сказать, что-то типа политического признания и предложения войти в ваш Совет?
— Да. Это сообщение я получил буквально несколько часов назад, и меня делегировали сообщить вам эту новость и узнать ваше решение.
Я невесело усмехнулся.
— А у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда.
— Какие еще условия?
— Совет признает ваше право контролировать установку перемещения во времени, при условии, что никто, без ведома Совета, не сможет пользоваться этой системой.
— Это значит, что у меня над головой будет стоять кто-то, кто будет определять, кого можно пускать в прошлое, а кого нет?
— Вы не совсем правильно выразились. Совет хочет контролировать именно поток постоянных переселенцев, их условия размещения, содержания и, главное, чтобы в прошлое не пробрались люди нелояльные, так сказать, к нашей общей Родине. Ведь согласитесь, у нас больше возможностей по контролю этого процесса. Ваши же потуги с использованием простых детекторов лжи чуть не привели к непоправимым последствиям.
Я встрепенулся.
— Это как?
— Националисты сумели внедрить к беженцам двух человек, в задачу которых входило проникновение в прошлое и выход на связь с националистами прошлого для дальнейшей помощи и сотрудничества.
— Они что, с ума сошли? А почему я не знаю?
— Ну скажем так, нас просветили коллеги из СБУ, и мы сумели обезвредить агентов еще до того, как они начали активные действия по проникновению в прошлое. Но могу сказать, что они были проверены вашей службой безопасности и уже официально состояли в списках на безусловное переселение. Даже специалисты из НКВД ничего не заподозрили.
— Н-да. Знаете, что мы не можем быть сильными везде.
Я задумался.
— А как к этому отнесется руководство СССР, вы не думали?
— У меня был разговор на эту тему со Сталиным. Он не против, если вы будете представлять не только лично себя и некую группу людей, а весь Объединенный Совет, со всеми его возможностями и ресурсами.
«Ого. Простая торговля, и всем всё выгодно. Хотя тут Сталина понять можно, мы свои возможности исчерпали, а тут такое поле для деятельности».
— Допустим, я согласен, хотя, как мне кажется, выбора вы мне не оставили и обложили со всех сторон, да подсадили на военно-промышленную иглу, если можно так сказать. Всегда приятно работать с новой техникой и оружием.
— Это только один из больших плюсов нашего сотрудничества.
Я вздохнул.
— А как же тогда разруливать ситуацию с новыми каналами? Вы ведь понимаете, что просто так к этому мы никого не допустим?
И тут Семенов меня удивил. Он просто заржал как лошадь и долго смеялся, вытирая выступившие слезы из уголков глаз. Все это время я спокойно смотрел на него и ждал продолжения концерта. Отсмеявшись, он весело глянул на меня и извинился:
— Извините, Сергей Иванович, это нервное.
— Ничего, понимаю. Так что вас так развеселило?
— Дело в том, что после того, как вы освободили профессора Кульчицкого и отправили к нам, он, проведя исследования в прошлом, написал докладную. Там он много чего описал, но всем стало ясно, что и он, и вы уверены, что в природе существует только один пространственно-временной канал в сорок второй год, и конструкция наших систем не предполагает возможности путешествия в другие миры. Поэтому он рекомендовал направить его к вам в помощь, а Совет после детального изучения доклада как раз и принял такое решение. Вот и представьте мою реакцию, когда вы сообщаете, что, несмотря на наших корифеев науки и их выводы, уже свободно шастаете в девятьсот четырнадцатый год, несмотря на невозможность такого факта.
— Вы поэтому лично и прибыли сюда, чтобы уточнить этот факт?
— Да. Именно поэтому.
— Понятно…
А вот теперь я пошел ва-банк.
— Это важно знать лично вам или вашему руководству? — И пристально уставился на него, тщательно контролируя его реакцию на вопрос.
Ох, как у него загорелись глаза, понял, что начался новый раунд серьезных переговоров. Но дядька ой как непрост, сразу перешел в атаку.
— Это зависит от того, Сергей Иванович, какие цели вы ставите перед собой. Вы, как я понял, хотите предложить мне в некоторой степени перейти на вашу сторону, так же как и многим другим, мотивируя доступом в новый чистый мир? Это заманчиво, но хотелось бы прояснить некоторые моменты.
— Например?
— Чего вы добиваетесь?
— Честно?
— Сейчас именно тот случай, Сергей Иванович.
— Хорошо.
Я собрался с мыслями и, может быть, впервые за последние несколько месяцев смог нормально и внятно сформулировать, что мной двигает последнее время.
— Знаете, полковник, помотавшись по разным мирам, я пришел к выводу, что, да, мы можем переселиться и что-то там сделать, можем изменить тот мир и время под себя, но это всё будет не то. Мы должны поднимать и восстанавливать свой мир, раз его загадили. Возможно, если получится вычислить историческую закономерность, подкорректировать процессы и не допустить глобальной войны у нас — это будет лучшим вариантом. Я буду искать и изучать, пока не погибну, и пока не опустятся руки. С другой стороны, нельзя нашу грязь, наше видение мирового порядка, наши морально-нравственные установки, подкорректированные средствами масс-медиа, экспортировать как какой-то высококачественный товар, чем мы сейчас, кстати, в некоторой степени и занимаемся.
Семенов несколько удивленно уставился на меня, не ожидал он от прожженного материалиста и прагматика Оргулова таких слов.
— Не ожидал от вас такого. Думал…
Он не стал продолжать, но я понял.
— Думали, хочу стать новым мессией? Нет, не будет этого, оно мне и даром не нужно. С точки зрения прагматика, есть еще одна причина для такого рода выводов и убеждений.
— Какая? Вы меня удивили, честно сказать.
— Куда бы мы ни пришли, везде уже есть своя сложившаяся система мировой расстановки сил, и при любом раскладе мы рано или поздно начнем с ней конфликтовать, что потянет за собой огромные ресурсы и, главное, человеческие жизни. Образно говоря, мы везде будем чужими. Но вот пользоваться ресурсами миров для восстановления нашего нам никто не запрещает.
Семенов задумчиво смотрел на меня, потом опустил голову.
— Я подумаю над вашими словами. Вроде и всё объяснили, но количество вопросов не уменьшилось.
Я усмехнулся.
— Не поверите, сам до конца не понимаю, куда точно нужно двигаться, но стоять и ждать для нас окончится уничтожением.
— В новом мире вы далеко продвинулись? К царю на контакт еще не пошли?
Вроде и с некоторой иронией задавался вопрос, но, как мне показалось, Семенова эта тема серьезно волновала.
— Нет, конечно, и вы прекрасно понимаете, что Николай Второй не та фигура, с которой можно решать серьезные стратегические вопросы, но у нас есть конкретно проработанный план, в результате выполнения которого будем иметь очень интересные выгоды.
— Даже не сомневаюсь, Сергей Иванович. Я пока не решил, что делать, но с вами всегда будет интересно.
— Вы свое руководство известили о нашем, так сказать, прорыве.
— Нет, конечно. Они до сих пор в шоке, как вы в прошлое атомную подводную лодку отправили. Поэтому и поспешили вас принять в Совет, даже белорусского Батьку подключили. Тот тоже как-то узнал и решил поучаствовать в развлекухе, тем более у него очень большие счеты к гитлеровцам. Несмотря на войну, в Белоруссии осталось много бункеров и убежищ, и, по нашим данным, там сейчас собирают добровольцев, чтобы помогать белорусским партизанам в сорок втором году. Представляете, какой скоро цирк начнется?
Я улыбнулся.
— Хорошо, я думаю, вы примете правильное решение. Кстати, а насчет нашего нового проекта вы свое руководство еще не извещали?
— Нет, Сергей Иванович. У меня нет доказательств, а волновать руководство НЕПРОВЕРЕННОЙ информацией не очень хочется. Сдается мне, что в Совете скоро начнутся интриги и обязательный передел власти, и кто его знает, может, придется с вами бежать в другой мир.
Я решил слегка надавить на него.
— Значит, фактически решение вы уже приняли и будете с нами?
Он вперил в меня настороженный взгляд, несколько мгновений колебался, принимая какое-то решение.
— В первом приближении — да. За последнее время у вас было много возможностей обмануть и просто кинуть доверившихся вам людей, но этого не произошло. Я вам доверяю, поэтому — я с вами. Те условия, которые вы предлагаете всем присоединившимся, вполне устраивают, но поймите меня правильно, у меня есть свое руководство и очень бы не хотелось вызвать его недовольство. Сами понимаете, чем это чревато.
— Понимаю. Но что-то мне говорит, что в ближайшее время вас попытаются заменить на нового куратора.
— Вы что-то знаете?
— Нет. Всё на уровне интуиции. Если у меня и у всей нашей группы поменялся статус, то соответственно и куратор должен иметь и другое звание и другие полномочия, согласны?
— Да, в ваших словах есть смысл.
— Вот поэтому я вам и предлагаю, а со своей стороны буду продавливать вашу кандидатуру как представителя если не Совета, то наблюдателя вашего непосредственного руководства при установке путешествия во времени, и соответственно могу обещать такую же позицию со стороны руководства СССР.
— Хм. Быстро вы освоились в этих играх. С другой стороны, может, это и хорошо, значит, эти акулы безнаказанно не схарчат вас.
Он сделал паузу.
— Хорошо, чем я сейчас могу вам помочь? И когда вы планируете ближайший выход? С какого портала ходите? С Перевального? Вроде как вы там какие-то работы вели, но что, никто так и не узнал.
«Блин! Вот она конспирация». Нет смысла в такой ситуации крутить носом и врать, когда пошла серьезная игра.
— Ага. У нас экспериментальная установка, настроенная на другой канал, только в Перевальном. Здесь что-либо крутить и перенастраивать — будет куча вопросов, поэтому придется маскироваться. На данный момент основная проблема это Приходько и буран.
— А что Приходько? Вроде после ядерного взрыва они там все в штаны наделали.
— Да, наделали, только эти идиоты изначально умудрились нам вывести из строя главные дизель-генераторы, чтобы мы не смогли в прошлое удрать и вызвать оттуда помощь. Вот сейчас и восстанавливаем, как можем.
— Диверсия?
— Фактически да. Какую-то дрянь в танки с горючим добавили и вывели из строя топливную систему, взяли в заложники семьи наших дизелистов. Вот только недавно всё разрулили, а ремонт идет, и, по прикидкам, в лучшем случае еще пять-шесть часов нужно.
— Чем могу помочь?
— Нужны мощные электростанции, а лучше парочку, чтобы можно было в Перевальном поэкспериментировать, может, еще куда смогу канал пробить.
— Организую. Этот вопрос, кстати, уже обсуждался. Что еще? Думаю, то, что касается вооружений, вы и так, как дикие хомяки, натаскали на несколько лет вперед.
— В принципе, тут правы, а вот в другом вопросе — сможете помочь.
— Слушаю.
— Нам нужны легкие многоцелевые вертолеты под стандартное горючее типа АИ-92. Что-то типа американского А600 Talon или российского аналога, главное, чтобы летали и не падали.
— Хм. Поищем, вроде что-то было. Еще что-то?
— Не привлекая внимания, по вашим архивам собрать всю информацию по всем ключевым фигурам предреволюционной России. Главное, не засветиться.
— Попробую, но основная информация у смежников, поэтому придется попотеть.
— Ну, вот и посмотрим, насколько и как вы готовы потеть…
Фраза получилась двусмысленной, поэтому я постарался смягчить впечатление.
— Ничего, что противоречит указаниям вашего руководства, мы требовать, точнее, просить не будем.
— Хорошо, Сергей Иванович, я вас услышал, — задумчиво закончил разговор Семенов.
Он долго у нас не задержался и, уточнив некоторые детали, снова сел в свой оборудованный специальной системой бронетранспортер и, осторожно пробираясь через буран, отправился к аэропорту, где у них в здании гостиницы была оборудована своя постоянная база.
Когда я, измотанный всеми этими телодвижениями и задушевными разговорами, плюнул на кофе и принялся за ужин, в дверях комнаты нарисовался Дегтярев.
— Ну что, поговорили? — он сразу перешел к делу.
Я с сожалением положил ложку, понимая, что сейчас опять будут капать на мозги.
— Поговорили.
— И?
— Да там вообще черт знает что творится.
— А поподробнее?
И я кратко пересказал ему наш разговор, про решение Объединенного Совета и про наши личные договоренности. Итогом рассказа стал задумчивый вопрос Олега:
— Думаешь, Семенов будет играть на нашей стороне?
— Во всяком случае, против нас пока играть не будет, и минимум сделает вид, что лег под нас, и мы с этого поимеем кучу всяких интересных вещей.
— Например?
— Например? Я ему заказал легкие двухместные вертолеты типа А600 Talon. Они, как правило, идут в разобранном виде, поэтому и доставить их будет не так сложно. А представь, как мы в том мире сможем с их помощью развернуться.
— Тоже дело…
— Что там с дизелями?
— Топливную перебрали, сейчас будут делать тестовый запуск. Думаю, если всё нормально пойдет, через час-два будем пробовать твою систему тестировать.
— Надеюсь, а то пора начинать серьезную работу. Что-то мы засиделись, играя тут в войнушки.
— Согласен.
Но только через пять часов удалось нормально запустить дизельную электростанцию и, подключив к питанию аппаратуру, заняться настройкой и диагностикой большого портала. Особенно это было интересно в свете недавнего применения в опасной близости ядерного боеприпаса. Но как показали исследования, ничего особенного не произошло. Последствия более чем недельного аварийного отключения портала уже не сильно влияли на стабильность работы канала. До этого разработанная система корректировки уже вполне справлялась с неучтенными колебаниями энергии, и мы смогли установить вполне стабильный канал в прошлое, в наш поселок под Оренбургом, а точнее под Чкаловым, как он проходил по картам того времени.
Там нас встретили с распростертыми объятиями, и в Москву сразу по нескольким каналам пошел сигнал, что мы появились. Буквально через десять минут по закрытому каналу на связь вышел Судоплатов.
— Здравствуйте, Сергей Иванович.
Вроде и голос радостный, но в нем слышна усталость и настороженность.
— Добрый день, Павел Анатольевич. Как у вас тут?
— Ну, неплохо, но могло быть и лучше. События вроде как развиваются не по самому худшему сценарию…
Больше он говорить не стал, но было понятно, что ему хочется пообщаться лично.
— Как у вас прошло, были осложнения?
— Были, и весьма серьезные. Пришлось кое-что применить по особо резвым.
— Понятно. Вы когда будете в наших краях?
— Через час могу быть в Усадьбе.
— Хорошо, Сергей Иванович, там встретимся и поговорим.
Через час, настроившись на маяк, который был расположен в Усадьбе, открыл портал и в сопровождении охраны перешел в 1942 год, где меня встречал Судоплатов.
Мы уединились в дальней, специально оборудованной для переговоров комнате и смогли наконец-то нормально пообщаться. Новости были не очень обнадеживающими, но не настолько отчаянными. Война идет, и, несмотря на временное отсутствие системы под пространственной переброски войск, разгром частей группы армий «Центр» продолжается, хотя не так победоносно. Красная Армия на глазах набирается опыта, хотя и неся значительные и часто необоснованные потери, продвигается вперед. Две самостоятельно проведенные наступательные операции показали большой потенциал советских войск, и даже несмотря на грубые просчеты генералов, наступление продолжалось, и пока не потеряло свой темп, как это было в другой истории. Благодаря мощнейшему контрнаступлению и разгрому отборной группировки войск, немцы вынуждены спешно снимать с других фронтов и направлений дополнительные силы и пытаться создать хоть какое-то подобие устойчивого фронта, тем самым давление на советские части на Юго-Западном фронте, в Крыму и в Заполярье резко уменьшилось. Благодаря этому и учитывая ошибки операций по деблокированию Ленинграда в другой истории, в условиях строгой тайны началось наступление, в котором активно использовались новые системы залпового огня, снаряженные боеприпасами объемного взрыва, некие упрощенные аналоги наших комплексов «Буратино», помогающие взламывать оборону нацистов. Всё это проходило на фоне полного доминирования советской авиации в воздухе, достигнутого за счет обнаружения немецких аэродромов и уничтожения практически всей авиации на данном участке фронта «Грачами» из будущего.
Новостей от «Гепарда» пока не было, поэтому Судоплатов хотел бы побывать и в Аргентине, на главной нашей операционной базе, и в Антарктиде, где все еще оставался небольшой отряд. Судоплатов по секрету поделился, что советские спецслужбы, используя информационные технологии, технику и знания по многим ключевым фигурам, хотят провернуть весьма и весьма смелую и оригинальную стратегическую спецоперацию в Южной Америке, и это как-то соотносится с будущим прекращением поставок стратегического сырья от нынешних союзников. Аналитики в черновом варианте разработали план, который потихоньку уже начал осуществляться, и ставка была на генерала Беляева, который был в курсе относительно пришельцев из будущего и был готов идти на сотрудничество именно с нами. Суть была в следующем: несколько подконтрольных геолого-разведывательных фирм находят на стыке Боливии, Парагвая и Аргентины воображаемое месторождение нефти, и, благодаря взяткам чиновникам и местным военным, подкупленной прессе, будет нарастать общая напряженность. Все три страны сразу начнут вкладывать средства в модернизацию армии и закупку в США и Канаде нового вооружения и сырья для его производства. Естественно, всё это будет проводиться через специально организованные фирмы, на средства, передаваемые СССР, и девяносто процентов всех поставок будут уходить через портал на другой континент. Для вида даже начнутся какие-то боевые действия, под это будет списано огромное количество оружия и боеприпасов, и «дельцы от НКВД» все это с нашей помощью переправят в СССР.
Честно сказать, я удивился такой масштабности и, главное, авантюрности проекта, но почему-то был уверен, что всё обязательно выгорит, уж слишком у Судоплатова горели глаза, когда он рассказывал о своей задумке. Это значит, что руководство СССР в принципе было готово выделить серьезные ресурсы для усиления своего влияния в том регионе. С другой стороны, там преобладает аграрная и скотоводческая отрасль, что может решить проблемы снабжения продовольствием населения, которое весьма и весьма плачевно, так как Украина и европейская часть СССР, главные производители продуктов, находятся под оккупацией. Под эту марку Судоплатов начал прощупывать почву относительно еще двух маяков, которые нужно было разместить в Боливии и Парагвае, но предварительно было бы неплохо переговорить с генералом Беляевым и через него договориться с президентом Парагвая, которого решено было посвятить в основную суть операции.
— Что по немцам и, главное, по союзничкам? Ведь уже дергаются и пытаются создать глобальную антисоветскую коалицию?
Судоплатов побарабанил пальцами по столу, и лицо его стало сосредоточенным.
— Не всё так плохо и не всё так просто, — философски начал он.
— И?
— Гиммлер хочет мира, и по многим каналам, которые достоверно контролируются только его людьми, неоднократно проходили призывы о начале предварительных переговоров, но при условии присутствия на них представителей пришельцев из будущего.
— Так прямо и говорят?
— Нет, конечно. Говорят про наших новых союзников, так активно вмешавшихся в войну на нашей стороне.
— Чего еще хотят?
— Пока общаться и обсуждать. На Гиммлера через промышленников и финансистов, имеющих прямые связи с американским капиталом, оказывается серьезное давление с упором на продолжение войны. После гибели Гитлера расстановка сил в руководстве Германии резко изменилась, и, хотя СС и СД получили почти полную власть, они серьезно ограничены в принятии решений. Несмотря на то что в Вермахте тоже много генералов считают нападение на СССР ошибкой, сильное проанглийское лобби в высшем руководстве армии выступает за продолжение войны. Ситуация настолько серьезна, что наши заокеанские союзники, точнее те, кто там реально управляет и принимает решения, наплевали на конспирацию и засветили свои контакты с немецкими промышленниками, ради такого воздействия, тем самым практически полностью раскрыв карты о реальных получателях прибыли от этой войны. После того как Япония фактически подтвердила свое желание не связываться с нами, началось активное формирование коалиции. В английской и американской прессе начали появляться антисоветские статейки, которые постепенно перекочевывают на страницы центральных изданий, и это всё является частью тщательно продуманного плана по изменению вектора общественного мнения. Истерии пока нет, но, думаю, со временем и до этого дойдет, у этих англосаксов опыта в таких делах хоть отбавляй.
— Понятно. Немцы в изменившихся условиях хотят отмазаться от роли пушечного мяса, но на них давят, как могут, и Гиммлер пытается как-то выкрутиться. Вы случаем ему ничего из информации из будущего не слили? — задал я неожиданно вопрос и, увидев озорную улыбку на лице Судоплатова, понял, что угадал на все сто процентов.
— Фотографию его трупа, после того как он в сорок пятом отравился, попав в руки к американцам, и информацию про то, что в вашем мире в Германии творили мусульманские эмигранты. Думаю, это произвело на него впечатление.
— Но тем не менее он все равно ограничен в свободе выбора. Интересно, во что это выльется?
— А уже есть результаты. По данным, полученным от пленных, особенно в войсках СС ужесточили наказания за преступления против советских пленных и местного населения. Чуть ли не открыто распространяются слухи об ошибочности войны с СССР и во всем винят продавшихся американским евреям генералов, которые, как и двадцать лет назад, втянули Германию в новую мясорубку, где гибнет цвет нации.
— Гиммлер начал свою информационную войну?
— По-видимому, да, и ему нужна стопроцентная поддержка с нашей стороны, иначе немецкие ястребы, несмотря на весь аппарат СС и СД, его просто съедят.
— Понятно, тут я ничего не могу советовать, вы и без меня все хорошо понимаете. И, как мне кажется, Гиммлер сумеет удержаться у власти. Что там с Канарисом?
— Он изолирован, но не арестован. Больше данных у нас нет, скорее всего, еще не решили, что с ним делать, и ведомство Гиммлера хочет воспользоваться его налаженными каналами, которыми мы пользовались в последнее время.
— Но вы же не думаете, что наши американские и английские оппоненты просто так откажутся от продолжения европейской бойни. Как думаете, какие шаги, кроме попытки еще одного переворота в Германии, они могут попробовать устроить?
А сам подумал, что в данный момент ситуация в Германии чем-то отдаленно напоминает обстановку в России в 1917 году, когда те же союзнички тасовали выгодных ей правителей, чтобы те продолжали гнать на убой русских людей ради интересов английских и американских банкиров.
— Вы правы. Началась активная возня у сателлитов Германии, особенно англичане пытаются что-то сделать в Италии. У нас есть свои выходы на Муссолини, и его известили, что если итальянские войска будут не сильно усердствовать на Восточном фронте, то со временем, когда немцы будут разгромлены, им дадут свободно вернуться на родину.
— И как?
Судоплатов усмехнулся.
— Итальянцы и до этого не сильно усердствовали…
Дальше продолжать не надо было, и так понятно.
— На Муссолини уже пробуют воздействовать, и если он не будет поддерживать военную линию в Европе, его могут сместить раньше времени по более радикальному варианту.
— Н-да, веселые дела в королевстве датском…
Судоплатов вопросительно глянул на меня.
— У вас как там прошло?
— Тоже не менее интересно…
И в течение нескольких минут я дал ему расклад по недавним событиям в нашем мире, особенно уделив внимание ядерному удару по колонне карателей-националистов. Это впечатлило Судоплатова, и он со знанием дела начал выпытывать подробности, а прояснив для себя всю картину, успокоился, поняв, что ситуация под контролем, но вот появление так называемого Объединенного Совета его насторожило намного больше, нежели массированный налет крылатых ракет на Симферополь. Он понял главное — в игре появились новые фигуры, которые в той или иной мере попытаются изменить налаженную систему взаимоотношений между предками и потомками.
После таких новостей мы обговорили рабочие моменты, новый порядок использования транспортной системы, расширения сети пространственно-временных маяков и выделение определенного количества золота, которое в нашем мире основательно обесценилось, для обеспечения южноамериканской аферы.
У обоих собеседников появилась информация для размышления и анализа, и, быстро попрощавшись, каждый отправился по своим дела: я в свое время, утрясать проблемы с Приходько, Семеновым, а Судоплатов, видимо, на доклад к Берии, с новостями о новой расстановке сил в нашем времени, хотя, по некоторым оговоркам, возможно что и прямо к Сталину. У них там тоже интересные процессы происходят.
