Глава 28
Тауберг, прихлебывая крепкий чай, сидел в кабинете заместителя начальника полиции Эдинбурга. Было три часа ночи и Алан Пакстон курил одну трубку за другой, чтобы не показать, насколько он устал и хочет спать, и не дай Бог, не обидеть гостя. Звонок из правительства застал его, когда он уже собирался домой. Предложение, походившее на приказ, звучало недвусмысленно: оказывать представителю компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед» всемерное содействие, предоставив в его распоряжение как людей, так и технику. Пока это не понадобилось — у Тауберга были свои люди, но остаться на работе Пакстону все равно пришлось. Не мог же он допустить, чтобы кто-то руководил операцией из его кабинета, задействовав его линии связи, пусть и в неофициальном порядке.
Тауберг ему, в общем-то, нравился. Спокойный, Доброжелательный, он сразу извинился за то, что пришлось просить помощи таким неделикатным способом, однако заметил, что поступить иначе — действовать, не ставя Пакстона в известность, прикрываясь разрешением Министерства Внутренних Дел, значило бы вызвать неприязнь самого Пакстона. Как-никак Эдинбург и пригороды — его вотчина.
От пива, а тем более виски Тауберг отказался, отдав предпочтение чаю, а Пакстон, которому ужас как хотелось пропустить стаканчик-другой, не решился при госте демонстрировать свою слабость и нещадно дымил трубкой. Они так и сидели в кабинете, развлекая друг друга байками — Пакстон историями из своей богатой полицейской практики, а Тауберг вспоминая забавные случаи, имевшие место в среде ученых, работающих на «Биотехе».
Время от времени Тауберг связывался со своими людьми, обложившими частный дом где-то в Куинсферри, выслушивал доклады, но никаких действий не предпринимал, ограничиваясь приказом продолжать наблюдение. Из его слов Пакстон понял, слежка ведется за людьми, укравшими у всемогущей «Биотех» что-то весьма ценное. Частности его не интересовали и уточнять, что именно украли, Пакстон не стал, но предложил в помощь полицейскую группу захвата. Тауберг вежливо, но твердо, отклонил его предложение, сказав, что его люди достаточно компетентны в подобных делах. Что ж, такие люди должны быть в штате любой серьезной организации, а «Биотех» была, несомненно, весьма серьезной компанией. Промышленный шпионаж, саботаж расплодившихся «естественников», возможные диверсии террористов проникающих на Землю, несмотря на все барьеры вокруг нее, да мало ли кто может желать неприятностей лидеру важнейшего сегмента современных технологий? Единственное, что заботило Пакстона, — соблюдение приличий, хотя бы внешних. Неприятностей ему хватало и по службе.
Тауберг допил чай и одобрительно покачал головой.
— Не забыть спросить у вас рецепт, — сказал он, — хороший чай — моя слабость.
— Заварить еще? — спросил Пакстон, хотя ему совсем не хотелось покидать уютное кресло, чтобы ублажить гостя.
— Нет, благодарю вас, — отказался Тауберг, — все хорошо в меру. С вашего позволения, я еще раз свяжусь со своей группой.
— Почему вы не берете тех, за кем они следят?
— Поспешность никогда никого к добру не приводила, — мягко улыбнулся Тауберг, — вам ли не знать, что главное, — не взять конкретных исполнителей, а дождаться тех, кто стоит за ними и может выйти на связь.
— Верно, — одобрил Пакстон, выбивая погасшую трубку.
Тауберг включил личный коммуникатор — стационарным он воспользоваться не захотел. Как подозревал Пакстон — из-за того, что ведущиеся по полицейскому коммуникатору переговоры фиксировались. Видеорежим Тауберг также не включил.
— Аарон, — спросил он вполголоса, — что нового?
— Ничего, — ответил приглушенный голос, — за исключением того, что она провела первый тест, как вы и предвидели. — Собеседник хмыкнул, — это было забавно. О результатах спросите у нее сами.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение. Я буду часам к пяти, тогда и начнем активную фазу.
— Как скажете, Стефан. В ноль-ноль десять мужчине звонил ребенок…
— Ребенок? — нахмурился Тауберг.
— Да, его сын. Я проверил. Алексей Сергеевич Седов, пятнадцати лет. Я распорядился отследить, откуда шел разговор.
— Седов говорил по своему коммуникатору?
— Нет. Как только мы выясним номер — я сообщу. Сам разговор для нас интереса не представлял, поэтому я не доложил. Если захотите — я распоряжусь сделать распечатку. В два двенадцать мужчина вставал, пил воду. Женщина предложила проверить его состояние, и около двадцати минут они были в подвале, где, по ее словам, у нее медицинское оборудование. Судя по их разговору — опасаться мужчине нечего. Да, чуть не забыл, — было два сбоя в работе аппаратуры. Длительность: первый раз — три минуты, второй — минута. Надо будет кое-кому надрать задницу — не люблю, когда техника подводит.
— Согласен. Я сам этим займусь, — Тауберг отключился, потянулся, прикрыл рот ладонью, подавляя зевок. — Потерпите мое присутствие еще полтора часа, Алан?
— А у меня есть выбор? — усмехнулся Пакстон.
Они сдержанно рассмеялись, понимающе глядя друг на друга.
— В таком случае позвольте предложить вам слегка освежиться, — Тауберг вынул из кармана тонкую флягу, — понимаю, конечно, что вы на службе, но учитывая обстоятельства… а?
— От такого предложения трудно отказаться, — Пакстон достал из стола две серебряные стопки, — виски?
— К сожалению, коньяк. Я не рискнул бы предложить вам виски — что может быть противоестественнее, чем угощать шотландца напитком, о котором он знает больше, чем кто-либо?
В воздухе разлился тонкий пряный аромат. Пакстон понюхал коньяк, приветственно поднял стопку, отхлебнул, как и положено, покатал напиток во рту, и лишь потом проглотил. Он не любил коньяк, но нельзя же было огорчить гостя.
— Великолепно, — сказал он. — Кстати, не так давно мы едва не упустили одного весьма опасного преступника. Вот так же на две минуты вырубились акустические и визуальные средства наблюдения. А оказалось, этот парень вычислил наших людей и накрыл их эмитером.
— Не тот случай, — покачал головой Тауберг, — наши подопечные вряд ли подозревают о том, что мы рядом. Вот если бы… — он приподнял брови, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, задумчиво взял флягу, поболтал и вновь разлил коньяк по стопкам.
— За успех вашего предприятия, — Пакстон выпил коньяк и стал набивать трубку, надеясь, закурив, избавиться от ванильного привкуса во рту.
Тауберг медленно выцедил свою стопку, откинулся в кресле и набрал на коммуникаторе номер.
— Джарвис? Как ваш подопечный?
— Как раз хотел вам звонить, Стефан. Мы потеряли его…
— Когда?
— Около десяти часов вечера, но…
— Почему не доложили сразу?
— Мы надеялись найти его, сэр. Я уверен, что он…
— Можете считать себя уволенным, — Тауберг отключился, набрал другой номер. — Аарон? Внимание, Тауберг вызывает Сильвестри.
Командир группы наблюдения не отзывался.
— Тауберг вызывает Сильвестри!
— А вы круто берете, — покачал головой Пакстон, окутавшись клубами табачного дыма, — может быть, не все так плохо?
Тауберг поднялся на ноги.
— Боюсь, мне придется воспользоваться полицейским глайдером, Алан.
— Да ради Бога, — пожал плечами Пакстон. — Что-то случилось?
— Мои люди не выходят на связь. Дай Бог, если это обычный сбой, но…
— Ясно, — Пакстон отложил трубку, вызвал дежурного по участку и приказал подготовить глайдер, — хотите, я поеду с вами?
— Не надо. Думаю, ничего серьезного не случилось. Я свяжусь с вами из Куинсферри.
Глайдер с сонным сержантом ждал возле выхода из участка. Пакстон посмотрел на сержанта и показал глазами на Тауберга — не выпускай из виду. Сержант едва заметно кивнул.
От полицейского участка глайдер резко ушел вверх поднимаясь над городом на высоту, запрещенную для пассажирских и грузовых машин, пересек Эдинбург с востока на запад от пассажирского терминала аэрокаров, прошел над пирамидой света, в центре которой темнел монумент Вальтеру Скотту, миновал Новый город. Слева сахарной головой проплыл ярко освещенный Эдинбургский замок.
Тауберг неподвижно сидел рядом с водителем, хотя ему очень хотелось перехватить управление и выжать из глайдера все, на что была способна машина. Впереди показался мост над заливом. Куинсферри был освещен не так ярко, как центр Эдинбурга, — здесь располагались спальные районы города.
Сержант переключил подсветку лобового стекла в инфракрасный режим и увеличил изображение. Мост остался позади, и теперь на зеленоватом экране мелькали деревья и редкие виллы. В гавани сонно покачивались яхты и катера.
— Вот этот дом, — Тауберг подался вперед и ткнул пальцем в стекло, — садитесь за деревьями, чтобы нас не засекли.
Пилот был знатоком своего дела — турбины смолкли, и глайдер вошел в крутое пике. Сержант выхватил машину над самыми деревьями и мягко притер к земле. Тауберг еще раз попытался связаться с командиром группы наблюдения Аароном Сильвестри. И вновь никто не отозвался.
Выскочив из машины, он уточнил по коммуникатору места дислокации своих людей и осторожно двинулся через кленовую рощицу. Сержант сменил фуражку на каску, опустил ночной фильтр и последовал за ним.
Трое из группы наблюдения лежали в подлеске, и Тауберг наткнулся на них почти сразу за деревьями. Штативы с акустическими датчиками валялись тут же, изломанные и покореженные. Тауберг, поочередно обходя неподвижные тела, проверил пульс у каждого.
— Живы? — выдохнул подошедший сержант.
— Двое живы, — процедил Тауберг и, уже не таясь, побежал к группе, которая вела наблюдение со стороны залива.
Аарон Сильвестри тихо стонал, скорчившись на земле. Двое лежали неподвижно. Пока Тауберг пытался привести Сильвестри в чувство, сержант быстро обследовал тела.
— Два трупа, — сказал он, нервно озираясь и доставая из кобуры полицейский парализатор. — Сколько у вас было людей?
— Восемь, — ответил Тауберг, — двое за домом.
Оставив Сильвестри, они обошли дом Ингрид Мартенс. Тауберг проломился сквозь кусты. Здесь, судя по следам, его люди попытались оказать сопротивление. Один из наблюдавших за домом еще подавал признаки жизни.
— Я вызываю Пакстона и дежурную группу, — заявил сержант.
— Можете не торопиться, здесь мы уже никого не найдем, — мрачно сказал Тауберг.
— Это неважно, — сержант снял каску и вытер мокрый лоб, — по закону необходимо провести расследование. Кроме того, пострадавшие нуждаются в медицинской помощи. А тела нужно доставить в морг, провести вскрытие и только после этого…
— Зачем проводить вскрытие? Разве так непонятно, что они убиты?
— Закон есть закон, — отрезал сержант и полез через кусты, направляясь к глайдеру.
Тауберг тенью настиг его, схватив за плечо, развернул к себе лицом, и резко ударил открытой ладонью снизу вверх в основание носа. Звонко лопнули хрящи, голова сержанта дернулась назад, глаза закатились, он опустился на колени и медленно повалился на траву. Тауберг на несколько секунд прижал пальцы к его шее под скулой, затем вытер ладонь о траву и пошел к дому, на ходу набирая номер на коммуникаторе.
— Внимание, здесь Тауберг. Вызов для Спенсера Бриджеса, связь через сателлит.
Он успел дойти до крыльца, когда раздался недовольный голос президента «Биотехнолоджи инкорпорейтед»:
— Бриджес. Что у вас, Стефан?
— Проблемы, сэр. Мартенс и Седов ушли. Кажется, с ними был Делануа. Группа наблюдения уничтожена: три трупа и пять человек выведены из строя. Мне пришлось э-э… нейтрализовать местного полицейского.
— Тауберг, вы в своем уме? — после долгого молчания спросил Бриджес.
— Сэр, трое погибших — клоны. При вскрытии их тела идентифицируют мгновенно, а нам это совершенно ни к чему. Мне необходима помощь с орбиты — нужен посадочный модуль, все остальное я беру на себя.
Бриджес не стал бы президентом «Биотеха», если бы не умел принимать мгновенные решения.
— Я отдам распоряжение переключить канал связи со «Спейслабом» на вас, — сказал он. — Это все?
— Да, сэр.
— У меня для вас тоже не слишком приятное известие. Мендоза исследовал компьютер в кабинете Мартенс на Илиане. Похоже, эта сучка успела активировать анимата.
Тауберг присвистнул.
— И что теперь? Какой реакции следует ожидать от курьера?
— Совершенно не представляю, — признался Бриджес. — Завтра я жду вас у себя.
Он отключился, а Тауберг с ненавистью посмотрел на дверь в дом доктора Мартенс, прошел по дорожке к обрыву и связался с капитаном спутника-лаборатории Збигневом Ковальски.
За пятнадцать минут он успел обследовать первый этаж и подвал. Следов бегства — разбросанных в спешке вещей, перевернутых стульев, не было. Казалось, люди просто вышли на прогулку и скоро вернутся, лягут в постель и спокойно заснут, надышавшись морским воздухом.
Встретив посадочный модуль, Тауберг вместе с двумя молчаливыми пилотами погрузил трупы. Модуль окутался подавляющей электромагнитные импульсы завесой и беззвучно ушел в небо. Дождавшись, пока его черный корпус растворится среди звезд, Тауберг, на ходу обдумывая сообщение для Пакстона, вернулся к глайдеру.
