Глава 2
КОНОКОМ
Ричард Сноу был разбужен ночным звонком дежурного по департаменту. Его приглашали в семь утра на срочное секретное совещание в КОНОКОМ. Бросив трубку и выругавшись, Ричард сел на кровати и долго тупо смотрел на часы, потому что глаза фиксировали, но мозг еще не воспринимал. Пять пятнадцать утра, наконец понял Ричард, ни то ни сё. Не думал он, что придется сегодня вставать так рано, хотя лег спать он тоже сегодня, в два часа ночи. Весь вчерашний вечер он потратил на написание отчета по командировке на Ригель 4, где пришлось распутать непростое, хитроумно закрученное дело по контрабанде алмазов. Ужасно хотелось отдохнуть, он даже собирался пойти на работу не с самого утра, а к обеду, и — на тебе, опять случилась очередная катавасия, и начальство опять будет затыкать тобой бреши. Черт!
Встряхнув головой и потянувшись, он направился в ванную комнату, включил теплый душ, встал под него и надолго замер. Спустя полчаса, получив заказанный завтрак, он поставил поднос на журнальный столик, развалился на диване и включил голографический визор. Не особо рассчитывая получить объяснение сегодняшнему срочному совещанию, Ричард пролистнул основные новостные каналы. Ничего, ничего… Ну что ж, Ричард посмотрел на старинные напольные часы, пора. Он вышел из дома и подошел к стоянке флаеров. Забравшись в первый попавшийся, он назвал себя, и дроид-пилот, тут же, просканировав его голос и сопоставив внешность с имеющейся в цифровом виде во всеобщей картотеке, заговорил:
— Здравствуйте, мистер Сноу, куда прикажете вас доставить?
— КОНОКОМ, верхний флаерпорт…
— Понял, КОНОКОМ, верхний флаерпорт. Стартуем, прошу пристегнуть ремни безопасности. Наш полет продлится тридцать минут и будет проходить над…
— Выключись, — попросил Ричард и, достав малый индивидуальный прибор планетарной связи и коммуникации (МИППС), надвинул на глаза специальные очки и продолжил просмотр новостных каналов.
Дроид-пилот замолчал, будто обидевшись, легко поднял флаер, одновременно закрывая фонарь кабины пассажира, плавно развернулся и взял курс на юго-восток.
В этот предрассветный час прозрачная атмосфера, особенно на востоке, уже набухала зарей, с каждой минутой добавляя все новые и новые теплые тона в палитру просыпающегося и насыщающегося светом небосвода. На западе, в синеющей бесконечности, гасли последние проблески утренних звезд. У земли, особенно в низинах рядом с реками и озерами, слоями стелился ночной белесый туман, скрадывая очертания пейзажа и ломая привычную перспективу.
Флаер летел быстро, и постепенно на горизонте стали проступать очертания большого города. Из утренней дымки выплывали ровные и плавно изогнутые линии небоскребов, мостов и транспортных виадуков. Одно из зданий выделялось своей архитектурой. Огромная конструкция из нескольких концентрических колец будто висела над городом на высоте восьмисот метров. И только подлетев совсем близко, можно было заметить тонкую, почти невидимую нить, соединяющую центр колец с поверхностью. Именно на этой тонкой игле и держалось все сооружение. Из геометрического центра, где находилась круглая сфера, расходилось шесть радиальных лучей, которые и соединяли на высоте восьмисот метров три гигантских кольца, похожих на кольца Сатурна. Создавалось впечатление хрупкости и неустойчивости всей конструкции. Но только впечатление. Запас прочности был таков, что позволял небоскребу легко устоять при любом возможном на Земле ураганном ветре. Это и была штаб-квартира КОНОКОМа — небоскреб «Сатурн».
Флаер перевалился с крыла на крыло, выбирая оптимальную траекторию для снижения и посадки. На крыше внутреннего, самого малого по диаметру кольца стали заметны надписи «F» и маячки, очерчивающие периметр флаерпорта. Флаер заложил последний вираж и лег на посадочную глиссаду. Влетев внутрь периметра порта, аппарат снизился до метра и, лихо затормозив, плавно опустился в самом центре круга с надписью «F». Разговорчивый пилот опять ожил:
— Мистер Сноу, рад сообщить вам, что мы совершили посадку в флаерпорту КОНОКОМа. Полет продолжался двадцать девять минут пятьдесят секунд. Нет ли у вас замечаний относительно…
— Спасибо, — буркнул Ричард, снимая с глаз очки МИППС.
Выйдя из флаера, он направился к нарисованному на крыше кругу с буквой «L-09». Не дойдя полутора метров, он остановился, и тут же из крыши стала выдвигаться цилиндрическая кабина электромагнитного скоростного лифта адресной доставки ДДЛ (door-to-door Linker). Цилиндр остановился, и часть округлой вертикальной панели неслышно скользнула вбок, открывая вход.
Ричард зашел в кабину и произнес:
— Ричард Сноу.
— Здравствуйте, мистер Сноу. Вам куда? — зазвучал женский голос.
— Внешнее кольцо, седьмой этаж, сектор 14-Б.
— С удовольствием.
Кабина чуть заметно дрогнула, в остальном движение вообще не ощущалось. Лишь на небольшом табло сменялись цифры. Сначала это были кольца: Внутреннее, Срединное, Внешнее. Потом пошли вертикальные этажи: 20… 10, 09, 08, 07. И, наконец, по табло побежали горизонтальные секторы: 12-Б, 13-Б, 14-Б.
— Мистер Сноу, Внешнее кольцо, седьмой этаж, сектор четырнадцать Б, — опять прозвучал женский голос.
Двери открылись, и Ричард вышел из лифта ДДЛ в коридор внешнего кольца. На седьмом этаже в нескольких десятках приемных и холлах окна выходили на внешнюю сторону, не были панорамными, но все равно вид на город был просто изумительный.
Однако самая красивая панорама открывалась на последнем, двадцатом этаже. Там коридор шел по всей окружности здания, и стена, выходившая наружу, и большая часть потолка были полностью из фотостекла. Более того, пол был сделан с легким выносом на один метр наружу и этот метр был также из стекла. Не все туристы решались подойти к самому краю — настолько сильна была иллюзия отсутствия всякой опоры. Отсюда открывался впечатляющий вид на Брюссель — одну из мировых столиц различных международных организаций.
Ричард приостановился у окна и посмотрел на город, частично скрытый еще утренней дымкой и туманом. С такой высоты трудно было различить собор Святого Михаила, Гран Плас или базилику Святого Сердца. А вот Дворец Юстиции, благодаря своим внушительным размерам, выделялся на фоне старого города.
Сноу посмотрел на свой атомный «ролекс»: без десяти семь. Кто-то его окликнул, и он обернулся. Это был, как он и ожидал, начальник отдела оперативной информации Дуглас Пирс, маленького роста очень пожилой человек с копной бесцветных длинных, часто растрепанных волос. Одет он был несколько неряшливо и крикливо, под мышкой у него торчала знакомая всему КОНОКОМу толстенная потрепанная кожаная папка с бумагами, а в клапане мятого пиджака было напихано с два десятка различных ручек — от древних карандашей и шариковых до гелиевых и современных газонапыляющих. К его чудачествам все уже давно привыкли и не обращали внимания. Пирс подошел к Сноу и протянул руку:
— Здравствуй, Ричи. Тебя, я вижу, тоже пригласили? — задал он риторический вопрос. — Понятно. Да, все это выглядит очень, очень необычно…
— Да что выглядит-то, Дуг? Мне ровным счетом ничего не сказали!
— А-а-а… Извини, я думал, ты в курсе.
— Ну так ты мне скажи, в чем дело! — совершенно не надеясь на результат, бросил Ричард.
— Еще раз извини. Мне тут… надо… — засуетился Дуглас и бочком-бочком засеменил прочь от коллеги.
Ричард пожал плечами и направился к кабинету директора департамента Дон Кимуры, где толпились, тихо переговариваясь, несколько человек. Сноу узнал заместителя директора и нескольких начальников отделов. Один из сотрудников, облокотившись на стол, беседовал с миленькой секретаршей Беллой. Она улыбалась, но отрицательно качала головой. Судя по всему, ее пытались пригласить в ресторан. Открылась дверь, и появился директор департамента. Все замолчали и повернулись в его сторону. Дон Кимура без всякого выражения оглядел сотрудников, посторонился и кивком головы пригласил в кабинет.
В помещении, куда зашли приглашенные, света было намного меньше, чем в коридоре внешнего кольца. Окна выходили на внутреннюю сторону и были значительно притушены фильтром. Директор сделал жест в сторону большого круглого стола для совещаний, расположенного в углу кабинета, рядом с окном. Вокруг были расставлены с десяток кресел, на столе стояла консоль панорамного гологравизора, а рядом с каждым креслом — миниатюрный пульт управления. Люди начали рассаживаться, обмениваясь короткими тихими репликами. В конечном итоге за столом, включая директора, оказались шесть человек.
Директор тоже сел и ждал, пока все устроятся.
— Коллеги, я вынужден был вас собрать так срочно по той причине что, возможно, произошло событие, которое многое изменит в этом мире. Пока же я хотел, чтобы вы прослушали интересную информацию, — Дон Кимура обвел всех невыразительным взглядом и закончил: — Доктор Пирс прошу вас, сидите, сидите!
Вскочивший было Пирс опять взгромоздился на кресло. Из-за толстенной папки, которую он положил на стол, была видна только его голова с хищным носом. Он повел головой влево-вправо, как гриф, достал из клапана пиджака все торчащие там ручки и довольно шумно высыпал их на стол. Но никто из присутствующих и не подумал улыбнуться — все знали острый ум и въедливый характер старика. Если ему что-нибудь поручалось, то можно было быть уверенным, что он выжмет из темы, из работающих с ним коллег и просто случайно оказавшихся в круге его внимания людей все до последней капли. Правда, работал он уже не так споро, как раньше — все-таки возраст… Тем не менее и теперь докладчиком был он.
«Ну и хорошо, ну и правильно. По крайней мере, можно быть уверенным в том, что имеющаяся в распоряжении КОНОКОМа информация, будет обработана на все сто процентов», — подумал Ричард и приготовился слушать Дуга.
— Господа, что мы имеем с вами из результатов поиска следов внеземельной разумной жизни на сегодняшний день? Несколько подозрительных артефактов, не больше двух десятков, которые только с большой натяжкой можно принять как искусственно созданные. Среди них я бы хотел перечислить и показать те, появление и существование которых действительно не может быть удовлетворительно объяснено естественными причинами.
— Первое: «Зальцбургский параллелепипед». Найден в 1885 году в куске бурого угля. Доктор А. Гурльдт, первый исследователь артефакта, был уверен, что перед ним метеорит — голосидерит, просто поразительно правильной формы. Метеорит к тому же покрыт характерными чашечками — регмаглиптами. Но проведенный в 1966 году количественный анализ артефакта полностью опроверг теорию метеоритного происхождения параллелепипеда. В нем отсутствовал никель, тогда как в метеоритах его не менее четырех процентов. Возраст пласта бурого угля, в котором был найден артефакт, датируется 50 миллионами лет.
В центре стола возникло цветное объемное изображение диковины.
— Второе: «Молоток в камне». Найден в угольном разрезе внутри породы. Возраст породы — около 300 миллионов лет.
Опять объемное изображение в центре стола. На самом деле, скорее не молоток, а кирка шахтера, но сомнений в искусственном происхождении предмета нет никаких.
— Третье: «След» — отпечаток подошвы ботинка в породе. Найден в 1922 году в Неваде. Видны правильный геометрический рисунок и даже стежки, скрепляющие рант обуви с подошвой. Порода, в которой найден «След», датируется Триасовым периодом, то есть отпечаток был оставлен более 200 миллионов лет назад!
В центре стола опять появилось изображение. В случае со «Следом», сомнений тоже никаких не было — реальный след реального ботинка! Но пока Дуг ничего нового для присутствующих не сообщил. Вообще-то это было в его стиле — долго идти к сути, подробно разжевывая предысторию. Торопить его было бесполезно.
— Четвертое: так называемая «Свеча зажигания», найденная в 1961 году в Калифорнии. Практически не вызывает сомнения, что этот артефакт действительно является приспособлением для зажигания горючей смеси в двигателе внутреннего сгорания. Трудно оспорить или подвергнуть сомнению результаты анализов (радиоуглеродных и других), которые свидетельствуют о том, что артефакту по крайней мере более миллиона лет. Благодаря тому, что Свеча была герметически «запакована» в породу, артефакт сохранился довольно хорошо.
Гологравизор спроецировал в центре стола объемное изображение артефакта. Непосвященному человеку было бы очень трудно понять, что перед ним не каприз природы, а механизм, приспособление, созданное искусственно. Честь и хвала энтузиастам, нашедшим это и не выкинувшим, как обычный камень.
— Пятое: «Кутубова колонна», или, как ее еще называют, «Железная колонна», стоящая в Индии. Этот артефакт привлек внимание ученых тем, что металл, отлитый более полутора тысяч лет назад, предположительно из переплавленного железного метеорита, совершенно не подвержен коррозии. Но секрет ее устойчивости к коррозии был открыт в 2025 году. Дело в том, что в сердцевину колонны на высоте трех метров впаяна решетка из обогащенного полония, что не может быть делом рук индусских кузнецов, как вы, наверное, догадываетесь…
Ричард устал слушать общеизвестные вещи. Ему все больше и больше хотелось отключиться на то время, пока Дуг перечисляет всем им известные истины. К тому же и спать изрядно хотелось. Но вдруг в голове всплыли воспоминания, связанные с его первым опытом космопроходческой деятельности во внеземелье, о которых он, скорее, хотел бы забыть…
