57

— Ефрейтор Каблукова арестована, — сказал капеллан. — По обвинению в убийстве капрала Гмыри. Ради справедливости должен сказать, что ее не пришлось искать. Выйдя на улицу, она сдалась первому же патрулю и сделала заявление.

Кирилл, в очередной раз побывав в госпитале, прямо оттуда был доставлен к Маркелу Тихорьянову.

И вот теперь он сидел в знакомом помещении перед знакомым столом, а за дверью угадывались знакомые охранники. Обо всем случившемся уже было доложено капеллану. И только от него теперь зависело, будет ли Кирилл препровожден в знакомую камеру, откуда его направят в штрафную роту, или отправится в расположение родного взвода.

— Гмырю и в самом деле убила она?

— Да, — сказал Кирилл. — И я был бы рад шлепнуть его, потому что жить мне оставалось секунду, не больше, да возможности не было. — Он помотал головой. — Не понимаю… Почему она его убила?

— Видимо, догадывалась о его преступных действиях. И решила вас спасти. — Тихорьянов достал из стола сигареты, закурил сам и предложил Кириллу.

Закурили.

— Если за нею больше ничего нет, — добавил капеллан, — наказание окажется весьма мягким.

— А что с рыжей… с Дельфиной Громаденковой?

— Эта дамочка, к сожалению, скрылась. Но ничего! С Марса ей никуда не деться. Так что рано или поздно мы ее возьмем.

Кириллу показалось, что в тоне капеллана нет никакой уверенности.

— А вы проявили себя весьма и весьма неплохо. — Капеллан затянулся сигаретой. — Не хотели бы продолжать работать с нами?

Кирилл тоже затянулся:

— А если я опять не соглашусь, то буду отправлен отбывать положенное наказание?

Тихорьянов усмехнулся:

— Нет, курсант, не будете. Наказание с вас уже снято. Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы отказались. Эта ваша идея использовать для донесения информационную видеоформу, подаренную курсанту Роксане Заиченковой, была просто блестящей.

«Да, уж, — подумал Кирилл. — Вот только еще более блестящим оказалось умение управлять триконкой на столь большом расстоянии. Раньше мои возможности ограничивались стенами помещения. И это — наиболее удивительное изменение, которое произошло со мной в последнее время. Пожалуй, будет почище хакерских возможностей…»

— Я думаю, что способа, позволяющего полностью сохранить секретность, попросту не было, — продолжал капеллан. — Вы можете ее включить?

— Да, конечно.

Кирилл ощущал присутствие Ксанкиной триконки с самого начала. Он скомандовал, и возле стола засияли серые строчки:

— Хотя тут вам повезло, — продолжал Тихорьянов. — Насколько я понял, видеоформа была скрытой, и Заиченкова открывала ее нечасто.

«Если бы Ксанка открывала ее нечасто, — подумал Кирилл, — я бы и сейчас сидел у Гмыри под замком».

Он хотел спросить, как Его дерьмочеству удавалось проворачивать свои темные делишки, но промолчал. Вряд ли капеллан открыл бы ему возможности, которыми обладают офицеры. К тому же, что касается последних событий, Дог уже был откомандирован в другой лагерь, с предоставлением отпуска, ждал рейса и вряд ли докладывал своему бывшему начальству, чем занят в процессе ожидания. А у начальства не имелось оснований этим интересоваться. Отмечается мужик у коменданта раз в сутки, ну и флаг ему в лапы. К тому же, и так забот хватает…

— Так как вам мое предложение? — сказал капеллан.

Кирилл пожал плечами.

— Вообще говоря, мне бы стоило отдать вас в лапы яйцеголовых, — сказал капеллан. — Но я не ученый. К тому же, как мне кажется, ваши возможности пойдут на пользу человечеству и в обход яйцеголовых.

«Политика кнута и пряника…» — подумал Кирилл.

— А почему вы решили, что я подхожу для этой работы? Надо же какие-то экзамены сдать, тесты…

— Вы их уже прошли, молодой человек. При осмотре в госпитале.

Кирилл вспомнил, как сестренка мазала ему гелем хозяйство, и едва не рассмеялся. Если это и был текст, то разве что на сексуальную привлекательность. Впрочем, судя по выражению сестренкиного личика, она была бы не прочь познакомится с пациентом поближе, кабы не его временная болезнь. Как все они жаждут Кентаринского тела!…

— Существующие контрольные тесты вовсе не требуют, чтобы испытуемый знал о том, что подвергается им, — продолжал Тихорьянов. — А оперативный экзамен вы сдали, сумев остаться живым в этой переделке. — Он снова затянулся сигаретой. — Ну, что скажете?

«А почему бы и нет? — подумал Кирилл. — В конце концов, лучше уж быть сотрудником службы безопасности Галактического Корпуса, чем простым бойцом на передовой».

— И каковы будут условия финансового содержания?

— Соответствующие.

«В конце концов, все продаются, — подумал Кирилл. — Главное, не продешевить. Разве я пошел в Корпус не ради денег? Ну да, и ради славы, конечно, тоже. Но одно другому не мешает. Тем более если можно совместить славу с деньгами».

Он, естественно, помнил, из-за чего в действительности надел иссиня-черную форму с восьмиконечной звездой на погонах и Орионом на правом рукаве…

Но разве Ритка Поспелова не осталась в прошлой жизни? И разве имело все это сейчас хоть какое-то значение? Судьбу не обманешь…

— А что мне придется делать? Учиться в вашей школе?

— Доучиваться в лагере. А потом служить в Галактическом Корпусе. Когда потребуется, о вас вспомнят и свяжутся с вами. Официально вы будете получать ваше обычное жалование. Жалование, получаемое от Службы безопасности, будет перечисляться на закрытый счет. Кстати, деньги заработанные в минувшей операции, можете оставить себе. Заплатив налоги, разумеется. Считайте, это ваше вознаграждение.

— И мне придется стучать на своих сослуживцев?

Капеллан усмехнулся:

— У тебя превратное мнение о службе безопасности, мой мальчик. Мы — не тайная полиция, борющаяся с политическими врагами. На своих сослуживцев ты будешь доносить только в том случае, если они станут врагами и их нельзя будет уничтожить сразу в силу оперативной обстановки. Понятно тебе?

Этот новый переход на «ты» со стороны Тихорьянова был совсем иным, чем в первый раз. Тогда это было все что угодно, но только не тон коллеги. Так мог хозяин обращаться к своему роботу-уборщику, если в машину заложили мозги. Теперь это была речь соратника, старшего брата, товарища по оружию.

— А вы знаете, господин капеллан. Я, пожалуй соглашусь.

Тихорьянов затушил окурок в пепельнице и понимающе улыбнулся:

— Вот и правильно. Сейчас ты пойдешь в канцелярию лагеря, в особый отдел, к лейтенанту Солдатову. Он оформит все необходимые документы. Потом вернешься ко мне.