52
Тари открыла глаза и некоторое время смотрела, как в небе медленно кружатся три небольшие бледные луны.
Триумвират. Кажется, именно так они называются у местных. А время это они именуют часами триумвирата. Самое глухое, спокойное и бездумное ночное время.
Она решила, что кружение лун сильно напоминает танец трех призраков. Некогда живших нормальной жизнью мыслящих, а теперь утративших возможность чувствовать. Бесшумный бесконечный зловещий танец. Что еще? Ах да, конечно же, — обреченный, отнимающий надежду на спасение. Как в ночных кошмарах.
Тари медленно покачала головой.
Может, ей и в самом деле приснился кошмар? Но даже если и так, все равно это не оправдывает ее настроения… Хотя, хотя… оправдывает, да еще как. Действительность бывает гораздо безнадежнее самого страшного кошмара. Любой кошмар кончается, а тут…
Она вздохнула и с наслаждением потянулась.
Любовь — вещь очень хорошая. После нее окружающий мир меняется, становится добрее, становится молодым и загадочным. После нее обычно верится в то, что ты никогда не умрешь, победишь всех врагов и совершишь много славных подвигов. И вообще ни о чем плохом не думается. Но только не сейчас.
Она взглянула на Волчонка. Тот спал. Свет лунного триумвирата изменил цвет его кожи и прихотливо сместил тени, превратив его в мертвеца, в призрака, сделав теплое и сильное тело почти бесплотным.
Тари горько усмехнулась.
Все верно. Он сейчас, и правда, призрак, мертвец. Ее верный наемник и нежный любовник, сам того еще не зная, уже мертв. И ничего изменить нельзя. Это она, действительность, более суровая, чем любой кошмар. С кошмаром можно разделаться, просто проснувшись, а здесь подобный номер не пройдет.
Счет выставлен согласно предложенному товару, счет непомерный, но справедливый. Именно столько и стоит власть. И Тари готова расплатиться, поскольку всегда платит по счетам. Так уж она устроена.
И еще одна немаловажная вещь. Власть — такая штука, которой может владеть лишь кто-то один. Либо она, либо кто-то из толпы. Иного варианта нет. По правилам или нет, но его просто не существует. А раз так, то этим единственным владельцем приза окажется она, Тари. Более — никто. Баста. Решено и подписано.
Она закинула руки за голову и снова взглянула на танцующие луны.
Как это получилось, почему судьба распорядилась так, что единственным, с кем ей действительно хорошо, с кем не нужно ломать комедию, оказался именно он, ее соперник в этой страшной, беспощадной гонке за самую высшую власть, в которую она ввязалась, украв симбионт?
Кому от этого выгода? А может, и в самом деле все неслучайно? Возможно, в этом виноваты сильные мира сего, внимательно следящие за ее игрой? Действующий император? Возвышенный Тхоль? Да нет, не может быть. И не стоит превращаться в параноика. Во всем на самом деле виновата судьба.
Судьба. Тари еще раз взглянула на Волчонка и ощутила, как ее почти непреодолимо потянуло к нему. Прижаться к его телу, вновь почувствовать тепло, удостовериться, что он в самом деле жив, попытаться выкинуть из головы все посторонние мысли.
Нет, это сейчас не получится. Тари не легендарная земная птица-страус, сумевшая скрыться от опасностей в песке так надежно, что ее до сих пор никто не смог найти. Она привыкла встречать неприятности лицом к лицу.
Тари еще раз горько ухмыльнулась.
Неприятности? Она сейчас столкнулась с иной штукой. С необходимостью сделать выбор. Кажется, именно так это называется? Причем выбор этот легким не назовешь, но если по-честному, если, положив руку на сердце, то, может, стоит признать, что он уже сделан? Завтра, то есть уже сегодня, произойдут некие неотвратимые события. И никуда она не денется. Да и не собирается хоть что-то менять. Этим миром правят те, кто способен идти избранным путем, не сворачивая с него ни при каких условиях, те, кто ради достижения цели готов на любые жертвы.
К чему сомнения? Она — из породы всегда достигающих своей цели и подобную роскошь себе позволить не может.
Кстати, зря Тари все-таки задавала Волчонку вопросы о его даре. Незачем ему было о нем знать. Да и сейчас он еще ничего не знает о большой игре и совершенно не представляет, чем владеет. И прежде чем он сумеет стать достойным конкурентом Тари, игра подойдет к концу.
Она сжала губы и, признав эти мысли глупыми, несколько раз тряхнула головой.
Нет уж, никакого самообмана. Незачем себе врать. Подобные проблемы так не решаются. И Волчонок, если даже он в самом деле ничего не знает о собственном симбионте, все равно примет участие в игре. Это предопределено. Если Тари сейчас даст слабину, то через некоторое время столкнется с сильным и очень опасным противником. А если сражение неминуемо, то почему бы не провести его сейчас, пока обладаешь несомненным преимуществом?
Возражения? Нечего на это возразить, просто нечего. И значит…
Ей стало больно.
Боль была почти физическая. Она зарождалась где-то в области сердца, и от нее, словно круги от брошенного в воду камня, по всему телу расходилось ощущение потери, горечи и тоски. Так, по крайней мере, казалось. Так девушка воспринимала то, что с ней происходило.
И ничего уже нельзя изменить.
Все предопределено. Ее мечта потребовала очередную жертву, уверенно и безжалостно.
Бунт? Не прокатит. Тари шагает по дороге, с которой уже не свернуть. Любую попытку уклониться симбионт неизбежно подавит. Или она преувеличивает его силы?
Тари закусила нижнюю губу. Надежда, вспыхнувшая было, конечно же, не имела под собой никаких оснований. Рискнуть, пойти на эксперимент? Нет, этого не будет. Нет, железобетонно, стопроцентно, окончательно. И пусть большая часть ее знаний о симбионте пока основывается на передающихся из уст в уста мифах, а не на личном опыте, их придется принимать на веру. Она не имеет права даже на малейшую ошибку.
А в мифах, кстати, говорится, что силе симбионта противостоять невозможно. Хочешь или нет, но он заставит ввязаться в игру за власть. Ту самую, по условиям которой всех конкурентов необходимо уничтожить. Только так можно добраться до вершины власти, пройти путь до конца. Причем игра уже началась, и даже несколько раньше, чем она рассчитывала.
Волчонок — первый соперник, и с ним надо поступить согласно правилам. Никуда она от этого не денется — надо. Но не сейчас и даже не утром. Пока этот конкурент ей помогает, и Тари без него придется туго, но момент все равно настанет. И тогда…
Что-то странное творилось с ее лицом, нечто, до сей поры ей неведомое. Нет, даже не так. Нечто, прочно и, казалось, навсегда ею забытое.
Тари осторожно провела ладонью по щеке и почувствовала влагу. Это всего лишь ночная роса, самая обычная ночная роса. Здесь, на этой планете она бывает.
Я попробую, пообещала она себе, обязательно попробую. Вдруг найдется какая-то возможность? Вдруг мифы ошибаются? Возможно… если хватит сил, если получится… я попробую. Мы одной крови, я это чувствую. Мы одной крови и не потому, что оба владеем симбионтами власти. В отношении другого конкурента я не стану даже раздумывать, но этот…
Тари мрачно улыбнулась.
Будет замечательно, если мифы именно в этой части окажутся ложными. А если нет? Ну значит, так и суждено быть. По крайней мере, ее совесть будет чиста. Она пыталась спасти того, кто ей нравится.
И что теперь? Некогда на планете Земля было написано одно стихотворение. Кажется, в нем говорилось о том, что следует бить в барабан и не нужно бояться беды. И в этом смысл жизни, только в этом.
Тари бьет, и рука ее не устала. Причем будет бить еще долго. Она правильно понимает смысл жизни. И все же в тот самый момент, когда Волчонка надо будет убить, она попробует пойти против правил игры, против желания ее симбионта.
Она сделает эту попытку, обязательно сделает!
