2
— Жизнь — гадкая штука, — объявила Мадам. — Она отвратительна, несправедлива и очень, очень жестока, но более всего удручает даже не это, а то, что ее жестокость совершенно бессмысленна. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Тари кивнула. Большего от нее сейчас не требовалось.
— Любой мыслящий где-то в глубине души это знает, — продолжила Мадам. — Впрочем, многие стараются об этом забыть, ибо знание подобных истин не делает жизнь приятнее. То есть грубая реальность в данном случае вступает в битву с мягкой, обволакивающей верой в иллюзии и неизбежно проигрывает. Так и положено, замечу мимоходом. Иллюзии побеждают всегда. Они для этого и существуют. Тебе ясно?
Тари кивком подтвердила, что ей все понятно.
— Неделю назад, увидев тебя в первый раз, я сразу поняла, что ты не дура. Поэтому — берегись. При нашей работе ум совершенно излишен и значительно усложняет жизнь. Прячь его и никогда не пытайся продемонстрировать. Учти, клиенты боятся умных девушек, и каждый раз, проявив этот свой пресловутый ум, ты в конечном итоге потеряешь очень неплохие деньги.
Сказав это, Мадам сделала паузу и, дождавшись, когда Тари кивнет в третий раз, издала тихий одобрительный свист. Щетинистый краб-блюдолиз, который сидел на подоконнике и полировал замшевой тряпочкой листья медного цветка, доводя их до зеркального блеска, тут же бросил свое кропотливое занятие и, спрыгнув на пол, метнулся к стоявшему в углу комнаты старинному сундуку, окованному железными полосами.
— Достань, — приказала ему Мадам.
— Вы имеете в виду…
— Да, рабочую одежду. Сегодня у нашей новенькой первый рабочий день. Ее обучение закончено.
— Но учителям манер и преподавателю вежливой беседы заплачено за две недели, — напомнил краб. — В то время как…
— Я знаю, — вздохнула Мадам.
Лицо ее, похожее на большую влажную подушку, вдруг покрылось глубокими морщинами. Вроде бы у расы паттлов, представительницей которой была Мадам, они означали глубокую печаль и даже сочувствие.
Сочувствие? Ну-ну…
— И все-таки?..
— У нас нет иного выхода. В порту сейчас слишком много кораблей, и нас соответственно осаждает толпа посетителей. А каждый потерянный посетитель — это упущенные деньги. Сейчас мы не можем позволить себе такую роскошь. Мы не можем терять деньги.
— Но мы заплатили…
— Она показала себя способной ученицей. Значит, всем, что недополучила у учителей, овладеет в процессе работы. Если она прямо сегодня приступит к работе, то не только вернет потерянные на учителях деньги, но еще и принесет большую прибыль.
— Не нравится она мне, — сообщил краб.
— Твоего мнения никто не спрашивает. Главное, чтобы она нравилась клиентам. А уж это почти наверняка произойдет. Или я ничего не понимаю в ремесле, которым зарабатываю себе на жизнь пятьдесят стандартных лет?
Сказано это было сухим, резким тоном, и блюдолиз, как только Мадам замолчала, поспешил загладить свою вину, согнув тонкие, словно сделанные из спичек ножки и почтительно опустив вниз массивные, очень опасные на вид клешни.
— Не тяни время, — приказала Мадам. — Доставай. Давай, пошевеливайся…
Волчком крутанувшись на месте, краб откинул крышку сундука и, пристроившись с краю, зашарил клешнями в его глубинах. Вот он извлек старую, потрепанную книжку со скабрезными иллюстрациями, швырнул ее обратно, вытащил чепец с привязанными к нему кроличьими ушками, добавил к нему две белые тряпочки, кажется перчатки, и оглянулся на Мадам. Та покачала головой, и отобранные вещи снова канули в недрах сундука.
Что теперь? Широченные панталоны в цветочек и нечто решетчатое, смахивающее на корсет?
— Нет, — вынесла вердикт Мадам. Газовое, почти прозрачное платье с тремя рукавами и странным выступом на уровне талии?
Не пойдет.
Костюм из черной, блестящей кожи, дополненный усеянным шипами ошейником в виде восьмерки, сразу на две шеи?
Не это.
Вечернее платье и легкая накидка из сжиженного тумана?
Мадам поморщилась, и щупальца, расположенные над ее лбом, недовольно заколыхались.
— Вот! — воскликнул блюдолиз. — Вот, может быть, это.
Клетчатая юбка, белая блузка и школьный фартучек.
— Стоп, подожди, — велела Мадам.
Она окинула Тари оценивающим взглядом, потом еще раз внимательно оглядела ее с ног до головы и только потом довольно хмыкнула.
— Подойдет? — обрадовался краб.
— Не совсем то, но сгодится. Фигурка у нее для людей стандартная, не раскормленная. Честное слово, получится неплохо. Этакая школьница-нимфетка… Среди посетителей есть немало любителей подобных образов. Более того… у меня даже есть пара конкретных заказов, — бормотала Мадам, — от желающих приобщиться к этой стороне культуры людей. И даже прямо сейчас есть один, которому можно было бы ее подсунуть. Он не постоит за ценой и не будет слишком груб…
Тари мысленно вздохнула.
Значит, прямо сейчас. Скверно. У нее даже нет времени что-нибудь придумать. Придется действовать по обстоятельствам, с ходу. Впрочем, благодаря определенным талантам у нее это неплохо получается. И раз надо… Однако все складывается не слишком хорошо. Она-то рассчитывала, что ее не тронут еще, по крайней мере, неделю. А тут…
Скверно, очень скверно.
— Пусть оденется, — приказала Мадам.
Ну, это запросто.
Проворно скинув рабочий комбинезон, Тари забрала у блюдолиза найденные тряпки, натянула их на себя и крутанулась на носках, давая возможность Мадам полюбоваться тем, как они на ней сидят.
— Прелестно, прелестно, — сообщила Мадам. — А теперь, девочка, тебе надлежит отправиться в номер Э-95 и услужить клиенту, который там находится, самым наилучшим образом. Это — твой дебют в нашем борделе. Поэтому, после того как клиент будет удовлетворен, тебе дадут два часа отдыха. В дальнейшем на подобную милость можешь не рассчитывать. Я не хотела бы рисовать перед тобой радужные перспективы или будить у тебя несбыточные надежды. Однако если ты проработаешь у нас не менее двух десятков лет и сумеешь проявить себя наилучшим образом, фирма предоставит тебе возможность взять кредит и открыть свое дело. Если не веришь, что такое, возможно, взгляни на меня. Мне это удалось. Чем ты хуже?
Теперь ей полагалось ответить, и Тари покорно произнесла:
— Я буду стараться.
— Вот и отлично. А сейчас — за дело. Оно тебя ждет, оно станет твоим на всю оставшуюся жизнь, оно будет тебя кормить и поить, и ты обязана его любить, для того чтобы не сплоховать. На клиентов можешь мысленно плевать с высокой колокольни, а вот дело свое ты должна преданно любить и тогда ты точно преуспеешь. Иди, тебя ждут.
Тари послушно повернулась и вышла из покоев Мадам.
Шагая по широкому коридору, чьи стены украшали голографические картины с фривольными сюжетами, она думала о том, что Мадам, которая принимала ее за наивную простушку, прежде не выезжавшую за пределы своей планеты, самым бессовестным образом лгала. Вздумай Тари и в самом деле заняться этим ремеслом… никаких перспектив перед ней просто даже не могло возникнуть.
В убогих кабаках других космопортов Тари не раз видела несчастных, которые прошли через систему подобных борделей и превратились в моральных и физических калек, потерявших надежду хоть на какое-то будущее. Всего лишь один откровенный разговор с кем-нибудь из них излечивал от любых иллюзий и давал стопроцентный иммунитет против вранья подобных мадам.
Ну и кроме того…
Тари свернула за угол. Комната, в которой ее ждал клиент, находилась в другой части огромного борделя. Так что идти до нее было еще далеко.
Ну и кроме того… У нее есть свои, личные планы, о которых она и не думала забывать. Ей надо было прожить в этом бардаке всего лишь две недели. Одну она продержалась, а вот дальше… Первый клиент! И на неделю раньше, чем она рассчитывала.
Скверно, очень скверно…
— Удачной работы! — пожелала ей зеленокожая девица с ближайшей картины. — Покажи себя наилучшим образом. От тебя ждут именно этого.
— Покажу, — машинально ответила Тари. — Еще как покажу.
А голографическая жрица, любви уже потеряла к ней всякий интерес. Ухватив предмет, здорово смахивающий на веник, она принялась сноровисто охаживать им по ушам некое существо, похожее на бегемота.
Тари покачала головой. Наверное, ответив, она поступила правильно. Вчера одна ученица шепнула ей, что девицы с этих картинок не только разговаривают, но также еще и шпионят. Заложенный в них интеллект вполне это позволяет.
— Ты должна его изнурить, — посоветовала трехногая красотка со следующей картины. — Мужчины это любят. Я их всегда изнуряю. Тебе, конечно, сделать это труднее, но вполне возможно. Действуй!
— Обязательно, — пообещала Тари.
Она еще раз свернула за угол и нарвалась на напутствие очередной электронной шпионки:
— Помни, если клиент останется доволен, то и ты будешь не в убытке.
— Помню.
Вообще пока ей сопутствовала удача. Возле двери комнаты Тари никаких живых картин с назойливыми девицами не наблюдалось, а располагалась она как раз по пути. Почему бы этим не воспользоваться?
Тари так и поступила, прихватив с собой несколько компактных и весьма необходимых вещичек. Спрятав их в карман школьного фартука, она продолжила шествие по коридорам борделя.
Собственно, теперь ей идти оставалось недолго. Всего лишь два коридора. На середине второго, уже увидев дверь номера Э-95, она неожиданно подумала, что все может и обойтись.
В самом деле, вдруг этот неведомый клиент захочет от нее лишь какой-нибудь мелочи? Погладить за ушком? Почесать спинку? Это она может, это еще терпимо. И тогда она получит передышку, тогда можно будет…
Тари открыла дверь и вошла.
На гигантской, украшенной всевозможными бантиками и рюшечками кровати лежала исполинская туша. Из нее торчало несколько худых, покрытых редким волосом ножек и ручек. Причем, количество верхних и нижних конечностей не совпадало. Ручек, кажется, было на две больше. Еще из верхней части туши высовывалось несколько гибких стебельков, заканчивающихся большими сизыми глазными шарами.
Шары эти, едва Тари переступила порог, тотчас повернулись к ней и стали ее рассматривать.
Девушка остановилась, пытаясь определить, насколько может быть опасен этот клиент. Чем ей грозит близкое знакомство с ним? Возможно, и правда, от нее сейчас всего лишь потребуется…
Э, нет, так не годится. В таких случаях не стоит полагаться на авось. Придется считать, никуда не денешься, ближайшие полчаса придется считать. Сейчас ей вовсе не хотелось это делать, но выхода не было.
Тари шагнула во вневременье и оттуда во всех подробностях увидела, что с ней собирается проделать эта туша, каким образом и как долго. Ей стало так тошно, что она быстро вывалилась обратно, в обычное время. И совершенно напрасно, поскольку явно придется считать еще раз, снова тратить силы, а они у нее не бесконечны.
Голос у клиента оказался хриплым и очень громким.
— Иди ко мне, моя кошечка, — приказал он. — Я тебя уже заждался. Мне нравится твой костюм, с ним можно такие штуки придумать! Иди же скорее.
— Сей момент, — ответила Тари.
Жаль, очень жаль. Из-за жадности Мадам рухнул прекрасный, хорошо продуманный план. А ведь Тари всего лишь надо было дождаться, когда прилетит Крокод. Это будет через неделю, но она… нет, неделю такого она не выдержит.
Да… Идея перекантоваться пару недель в борделе еще недавно казалась Тари совсем неплохой. У нее были свои несомненные плюсы. Она давала шанс исчезнуть, сделаться невидимой для возможных преследователей на территории космопорта. Что немаловажно. При всей своей огромной величине космопорт имел одну особенность. Надолго остаться незамеченным здесь было нельзя. Любой, кто идет по ее следам и случайно заглянет на эту планету, потратит на поиски всего лишь несколько часов. А потом…
Мораль? После того, что она повидала в жизни… нет, вот моральные соображения ее не трогали вовсе. Может быть, она даже и могла бы отработать эту оставшуюся неделю, если бы первый же клиент, начитавшийся дешевых, грязных, написанных психопатами текстов, не вознамерился претворить кое-какие почерпнутые из них рецепты в жизнь.
Нет уж, превратить себя в калеку Тари не позволит.
А значит… Да, выбора у нее и в самом деле не было. Остается лишь один вариант возможных действий, и поэтому терзаться сомнениями не имеет смысла.
Подойдя к кровати, она спросила:
— Ты твердо решил сделать меня своей маленькой подружкой?
— Твердее не бывает, — заверил клиент. — Стоит тебе подойти ко мне еще на шаг, и ты в этом убедишься.
— Что ж, — вздохнула Тари. — Ставки сделаны.
— Точно, — поддакнул клиент. — Иди же ко мне, моя радость. Мы сейчас сольемся в…
Договорить ему Тари не дала. Со скоростью атакующей гюрзы выхватив из кармана острый керамитовый клинок, она отхватила толстяку глаз, одним движением перерезав стебель, на котором он держался.
— Больно! — взвыл клиент. — Что это?!
— Молчи! — приказала ему Тари. — Издашь хоть звук или шевельнешься, убью на месте. Тоже мне, любитель сладенького.
