Глава 39
Верден Кайм
С надеждами как-то использовать Гранда в игре против его хозяев Вердену и Рейгу пришлось распрощаться буквально через несколько часов после того, как Сэмми покинул гостеприимный дом Мансура Ширвани в Хайтоне: бедный перепрограммированный зомби, вырвавшись из одной ловушки, угодил в другую. Отключившись от камер наблюдения, Кайм мрачно посмотрел на сидящего рядом Рейга и вздохнул:
– Ну что скажешь теперь?
– Сэмми потеряли, зато твердо знаем, что снять блок с этих зомби не проблема. Как и поставить новый, – пожав плечами, ответил Рейг.
– Я бы так не сказал, – поморщился Верден. – Сколько людей в твоем окружении располагают трансляторами, такими мощными коммами, как у тебя, и навыками НЛП?
– Н-не знаю…
– А я знаю точно, что на Солиссе таких всего двое. Ты и какой-то элитный психотерапевт в столице. И все… Кстати, а что если тот, кто стоит за Грандом, каким-то образом использует этих самых терапевтов? Черт! Надо проверить всех, кто способен повторить твой фокус, на наличие у них «Митсу-Элит»! И проанализировать их образ жизни за последние пару лет. Если там что-то резко изменилось, значит, есть вероятность того, что я прав.
– Вот и займись. – Рейг задумчиво посмотрел куда-то сквозь Кайма и поплыл: – Хочу проверить одну мысль…
– Подожди! Ты не хочешь скинуть мне то, что скачал из комма Гранда? Я бы пока занялся делом.
– Мда… Забыл… Сейчас пошлю.
Больше всего на свете Верден ненавидел процесс ожидания результата: тупо сидеть, пока аналитический блок закончит обработку загруженной в него информации, было совершенно невыносимо. Однако его работа сплошь и рядом требовала именно такой самоотверженности: время, когда следователи сбивали себе ноги, выслеживая преступников, или сутками сидели в засадах, кануло в Лету уже очень давно. Работа современных сыщиков требовала усидчивости и способности правильно формулировать запросы для будущего анализа. И только потом – остальных навыков, полученных в Академии. Стрельба, погони на флаерах или рукопашный бой с преступниками остались только в художественных голофильмах или в мечтах подростков, мечтающих стать сотрудниками силовых структур. Мало кто из тех, кто прослужил в СВБ или полиции больше пяти лет, за исключением разве что бойцов отделов физической защиты и борьбы с экстремизмом, могли похвастаться тем, что поддерживают полученные навыки хотя бы на том же уровне, что и в день выпуска. Не было необходимости…
– Черт! – Верден поймал за кончик хвоста ускользающую мысль и ошалело посмотрел на работающего рядом Рейга: человек-загадка, несмотря на великолепные способности к анализу, должен был относиться только к силовым подразделениям СВБ, полиции или вооруженных сил. Ибо находился в великолепной физической форме.
«Сократим параметры поиска, – подумал Кайм. – Та-а-ак… Что у нас получается?»
…Увы, найти тех, кто, обладая способностями и возможностями Рейга, уволился из силовых структур за последние десять лет, не удалось. Аналитический блок упорно отказывался выдавать список лиц, чьи параметры совпадали бы с заданными более чем на девяносто семь процентов. Понизив порог до девяносто шести с половиной, Кайм получил список более чем из полутора тысяч имен и, выругавшись, выгрузил запрос в буфер, решив заняться чем-нибудь еще, например поесть, и, оставив Рейга одного, отправился на первый этаж…
Сигнал о том, что задача решена, заставил капитана отвлечься от созерцания строчек меню и сменить экран комма на рабочий. Пробежав глазами единственную строку ответа, Верден ошалело потряс головой: по мнению аналитического блока, мужчина, отзывающийся на имя Рейг, был не кем иным, как инкубом. Игрушкой для богатых и пресыщенных жизнью бездельников. Вещью, социальный статус которой уже более пятидесяти лет висел в воздухе. Сторонники легализации этих созданий считали, что инкубы, как существа, обладающие всеми признаками homo sapiens, должны были автоматически получать статус человека, а их противники с пеной у рта доказывали, что клоны, даже имеющие полную свободу воли, все равно ими же и остаются. В итоге стороны решили отдать решение на откуп тем, кто их себе приобретает: каждый хозяин игрушки мог решить сам, кем или чем считать свое приобретение. Корпорации-изготовители обязывались предоставлять два комплекта документов и доводить до своих клиентов их права и обязанности…
Отставив в сторону бокал с соком, капитан еще раз просмотрел исходные данные для анализа и чертыхнулся: оказалось, что вместо того, чтобы выгрузить данные в буфер, он добавил в них информацию об Элли Беолли.
Расширенная версия ответа была логична до безобразия: психологическое состояние девушки после гибели родных, финансовые возможности наследницы огромного состояния, влюбленность в Рейга, отсутствие какой-либо информации о последнем, его разносторонние навыки и, главное, наличие у Элли подруги крайне свободных нравов однозначно свидетельствовали о том, что задача была решена верно.
– Мда… – Капитан презрительно скривился, на мгновение представив себе досуг госпожи Беолли и ее игрушки, и полез в Сеть, чтобы скачать оттуда всю информацию о возможностях продукции корпорации «Удовольствие».
Список наворотов был поистине безграничен. От знания языков и этикета большинства народов Лиги и до способности к перевоплощению: развлекая хозяйку или хозяина, инкуб мог легко менять походку, тембр голоса и черты лица. Последнее – с помощью встроенного генератора голомасок. Имея высочайший коэффициент адаптации и потрясающие способности к обучению, игрушка могла менять линию поведения в зависимости от настроения хозяина хоть по сто раз на дню, не испытывая при этом ни малейшего морального дискомфорта: пройдя процедуру импринтинга при покупке, инкуб (или суккуб) был готов служить покупателю так, как ему было необходимо. Даже три закона робототехники, сформулированные каким-то фантастом древности, в управляющих программах этих игрушек были прописаны весьма своеобразно: при угрозе для хозяина инкуб мог причинять вред другому человеку, причем любым доступным способом. Правда, за все время продаж клонов не было зарегистрировано ни одного преступления, совершенного с их помощью, но гарантий того, что они могут быть использованы не по назначению, не было никаких. Как и законов, регламентирующих их использование. Создавалось ощущение, что все вопросы, связанные с инкубами, были кем-то очень плотно пролоббированы.
«Ну, учитывая их стоимость, я даже представляю, кем… – мрачно подумал капитан. – Хотя подставлять такую дорогую игрушку ради копеечной выгоды тоже не очень логично».
Впрочем, перед органами, лицензировавшими ее продукцию, корпорация «Удовольствие» выглядела белой и пушистой. Благодаря одному пунктику в проектной документации: «Срок жизнедеятельности изделия под названием „инкуб“ в состоянии импринтинга обратно пропорционален загрузке его процессора и не может превышать восьми месяцев со дня активации».
– Какой выгодный бизнес! – хмыкнул Верден, пробежав глазами остальной текст. – Человек подсаживается на куклу, потом она ломается, и он покупает новую… За те же деньги… И так – пару раз в год… С такими средствами можно лоббировать все, что угодно.
Подумав еще немного, Кайм скривился и сплюнул на пол:
– Мда… Приплыли… Офицер СВБ – на побегушках у игрушки… Дурдом…
