… «Какающий Василий Алексеевич» шестой раз подряд показал свою лукавую физиономию над макушками Хребта Дракона, когда Сашка и Ар’рахх увидели, наконец, вдалеке белые зубцы сторожевых башен города Храма Воли Богов.

— Ты уверен, что мы поступили правильно? — Этого вопроса зеленого верзилы Александр ждал давно — с того самого момента, когда они столкнули в воду лодку-долбленку разбойников, кинули в нее заполненные золотом баулы и вооружившись веслами, отправились вниз по Б’рооду.

— Да. Уверен. Скажу больше — это было единственно правильное решение.

— Ты извини, но мы же выросли на разных планетах. Мне не все понятно в причинах некоторых твоих действий. Например, то, что мы сделали в последний раз.

— Ты говоришь о мертвых разбойниках или о сокровище?

— О том, и о другом. Ты можешь мне объяснить, почему ты настоял поступить именно так?

— Пожалуйста. На Земле есть хороший обычай — отдать последний долг умершим. Иначе говоря — похоронить из по-чело… Словом, как положено хоронить людей, проживших хорошую жизнь и оставивших о себе добрую память — Ну и какую добрую память оставили о себе эти разбойники? За что им такая честь?

— Дело не в них. Дело в нас. Мы стали бы меньше уважать себя и друг друга, если бы оставили труппы погибших драков на растерзание зверям. Да, они были не самыми лучшими драками на этой планете, но и они заслуживают того, чтобы их похоронили побожески. У нас, людей, есть мнение: души людей, которые по какой-то причине остались не погребенными, не могут найти успокоения в потустороннем мире — мире смерти. Такие души начинают беспокоить мир живых.

Ты хочешь, чтобы души умерших разбойников беспокоили нас тобой?

— Не-ет… — растерянно протянул слегка опешивший от такого объяснения следопыт. Он даже перестал на время грести — Ну, ладно… Насчет покойников я с тобой согласен — не дело бросать тело драка там, где застигла его смерть. Дорогу на звездную Тропу Богов драку может указать только дым погребального костра. Лучше всего, если костер этот возгорится там же, где этот драк появился на свет — недалеко от родового Хранилища Жизни. Может, эти тати и недостойны сидеть на Звездной Тропе Богов, но решать это — Богам, а не нам… Свою задачу мы выполнили — освободили их души от бренных тел. Но зачем нужно было топить сокровище обратно в озеро? Ты ведь чуть не погиб, доставая его из почти бездонной ямы? Зачем?

— На этот вопрос ответить намного проще, чем на первый. Нам нужны с тобой деньги?

Конечно, нужны! У нас нет своего жилья, приличной одежды, хорошего оружия, наконец.

Ты думаешь, Верховный Жрец поделится с нами сокровищем, которое мы выудили из озера? Я думаю, что не поделиться.

Наверняка наше первое задание — не последнее. Чует мое сердце — будут еще. Значит, понадобятся деньги. Много денег. И ему гораздо удобнее, чтобы мы ходили и просили деньги у него всякий раз, когда у нас возникает необходимость в средствах. А если он откажет? Придется чем-то поступиться. А что у нас есть, кроме нашей свободы? Ничего!

Значит, придется отдать ему часть нашей свободы.

Ты хочешь отдать Верховному Жрецу нашу свободу?

— Нет, не хочу!

— Вот и я не хочу. Так что согласись: деньги — это наша свобода.

Разумеется, мы не собираемся отказываться от тех обещаний, которые давали. Но выполнять их мы будем исходя из собственной свободы, а не из каприза Жреца в золотой диадеме.

Часть сокровища нам пришлось утопить. Все, что не смогли увезти в этой лодочке, Сашка пнул ногой борт суденышка, — мы спрятали так, чтобы никто и никогда не смог догадаться, где находится сундук с золотом. Скажи, как ты думаешь, придет кому-нибудь в голову, что мы опять утопили золото, которое достали с невероятным трудом?

— Ну, это вряд ли. Двенадцать драков из двенадцати будут искать золото на берегу, в лесу или в скалах — голову готов дать на отсечение.

— Ну, вот видишь… А нам, если срочно понадобится много золота, не составит больших усилий вновь поднять сундук. Затопили мы его почти рядом с берегом, да и место там в два раза мельче, чем в центре. …Верховный Жрец с непроницаемым лицом выслушал рассказ путешественников об их вояже на Север. Ему только вчера доложили, что его посланца, работорговца К’нарра сожрала гигантская змея. И вот — новая неудача. Правда, его глаза заметно потеплели, когда он услышал, а главное — своими глазами увидел Золотое Время Богов. Слухи о нем ходили давно. Вот только видеть золотой кубок не доводилось пока никому. Зато теперь…

Какую роль играет Время Богов в возвращении к жизни умершего Бога, Понтифик не знал, но разумно предполагал, что коль вещь взята там же, где и остальные артефакты, она может иметь отношение к другим похищенным из Храма Разума Богов сокровищам.

Оставшись один, он долго анализировал услышанное от молодого следопыта и его друга.

Золото, которое они привезли в своих мешках, пришлось им оставить: по существовавшему на Драконе адату, если найденный клад, те, кто его нашел, мог унести на дюжину дюжин шагов, он оставался у них. А Время Богов Ар’рахх и Саш’ша отдали Верховному Жрецу сами, справедливо полагая, что в Храмовой сокровищнице «часы» сохранятся надежнее.

Был и другой позитивный итог неудачной экспедиции: бывшие гладиаторы увидели Око Богов. Значит, хрустальный шар по-прежнему на том месте, на которое его поместили много дюжин Лет назад. То, что его не удалось похитить, еще не означает крах всех надежд на воскрешение умершего Бога. Есть другие артефакты… Можно сначала попробовать собрать их, а уж потом, с учетом все допущенных ошибок, вновь нанести визит в Храм Ока Богов.

Довольный Понтифик мысленно поаплодировал себе, любимому… Да, все складывается не так уж и плохо. Но особенно хорошей новостью было известие, что напарник высокого охотника не боится воды, глубоко ныряет и может долго находиться под водой.

«А не послать ли мне их за Сердцем Богов?» — Раз за разом мысленно спрашивал себя Первосвященник. И всякий раз надолго задумывался. Была в этом задании одна маленькая, но очень весомая «загвоздочка». Как ее решить или обойти? — над этим вопросом давно уже думали десятки поколений драков-авантюристов — охотников за чужими сокровищами. Как и в случае с Оком Богов, решить «загвоздочку» пока не удавалось никому.

Но ведь и Э’го тоже никто не мог победить. До тех пор, пока… …Верховный Жрец опять надолго задумался, взвешивая все «плюсы» и «минусы» первой экспедиции, проигрывая в голове возможные варианты преодоления доселе непреодолимого препятствия. Решение, как обычно, пришло под утро… …К’нарра встретили со всеми почестями, полагающимися драку его уровня. Был долгий ночной пир далеко за полночь, с весельем, плясками и пением старинных родовых песен под аккомпанемент барабана. Под утро, его, уставшего от вина и здравиц в его честь, под руки отвели в хижину, специально подготовленную для столь дорого гостя. Помочь отойти ко сну ему прислали молодую вдову — дщерь брата вождя. Ее муж не так давно погиб на охоте, спасая своего соплеменника от своры разъяренных Маг’гов. Время зарождения жизни пока не приходило в ее молодое тело, и она не успела выносить в себе и положить созревшие для инкубации яйца в Родовое Хранилище Жизни.

Расчет вождя племени был прост, как полет бабочки в жаркий полдень на усыпанном цветами лугу: именитый земляк, расслабившись от выпитого веселящего напитка, не устоит перед прелестями соблазнительной девушки. И тогда (на все воля Богов!) его племянница, возможно, скоро порадует племя новыми детишками, красивыми, как она и удачливыми, как К’нарр.

Но северянин «обманул» ожидания вождя. Вместо того чтобы все сделать так, как хотелось лидеру Рода, он свалился на кровать, мгновенно заснул мертвецким сном, негромко похрапывая во сне и не проявляя никакого интереса к тонкой фигуре, застывшей у изголовья его одра.

Наутро гостеприимные хозяева вежливо выслушали гостя, всем своим видом демонстрируя радушие и понимание. Но на просьбу дать в помощники одного или двух драков отреагировали весьма специфично. Просьбу ему удовлетворили, но после того, как северянину показали его нового спутника, точнее, спутницу, К’нарр не знал, плакать ему или смеяться. Вождь (да что б вечно клевали его в голову птеродактили!) «умыл» негоцианта по всем статьям, предложив в качестве помощницы ту самую девушку, вдову его племянника, которая напрасно просидела у его изголовья конец ночи и все утро.

Отказаться было нельзя: таких обид не прощают. Здешние пассионарии запросто могли сказать, что отдали по его просьбе лучшего члена племени (и это было правдой, поскольку все были равны, а, значит, все были лучшими), а он не принял их помощи, потому что вознес себя слишком высоко. В положении К’нарра «война» на два «фронта» был наихудшим из всех возможных вариантов. В ситуации, когда на кону стояла — не меньше, не больше — жизнь единственной дочери, любые капризы были роскошью непозволительной.

Работорговец вежливо попрощался с радушными хозяевами. Всю поклажу он уложил на одного из двух купленных в племени Б’ка. На другого купленного вьючного животного посадил новообретенную помощницу (он даже имя не успел у нее спросить), на третьего сел сам. Старый Б’ка хорошо знал норов своего хозяина. Повинуясь едва заметным движениям коленей, он двинулся вперед, чтобы занять место впереди крохотного каравана. Судя по весу на спине, путь предстоял не очень далекий. Вот только куда?

Ответа на этот вопрос пока не знал и сам К’нарр. …Наутро Верховный Жрец вызвал к себе Ат’талла. Юный Стражник до этого момента видел Понтифика очень редко и только издалека, с расстояния в несколько десятков шагов. Не зная еще, чем он мог успеть прогневать Первосвященника (иного объяснения он найти не смог) Ат’талл мысленно приготовился к самому худшему. Он тщательно прибрал в своей новой келье, перед уходом еще раз пробежал глазами скудное убранство комнаты, вырубленной в скале.

Перед входом в малый зал для аудиенций он тщательно поправил амуницию, затолкал под панцирь случайно выбившийся из-под него сыромятный ремешок. Через порог он шагнул, как на эшафот.

Но все оказалось не так, как предполагал вначале молодой стражник. Верховный Жрец ласково улыбнулся Ат’таллу, живо поинтересовался, как он осваивается на новом месте.

Сдержанно похвалил его навыки, поинтересовавшись, где это он так ловко для его возраста научился действовать мечом и копьем. Стражник ответил. Понтифик похвалил его, назвал по имени, но сказал, что молодой воин — только в самом начале своего служения Богам, и ему нужно непрерывно совершенствовать свое владение мечом, копьем, тетивником и другими видами оружия. Сообщество Жрецов скоро ждут большие перемены и Храму понадобятся умелые, храбрые воины… Самые лучшие из которых вполне могут сделать успешную карьеру… Достаточно только старания и послушания.

Пораженный Ат’талл только молча кивнул, сглотнув слюну, выдававшую его сильное волнение.

В конце аудиенции Верховный Жрец высказал то, ради чего, собственно он и пригласил молодого Стражника — свою небольшую просьбу. Просьба заключалась в том, чтобы сопроводить на рынок молодую девушку, которая находится в Храме под охраной. На девушку могут напасть разбойники (последний случай произошел совсем недавно!), так что нужно быть внимательным и осторожным. Броню и хламиду Верховный Жрец порекомендовал оставить в Храме, и идти вдвоем — чтобы не привлекать излишнего внимания.

Немало удивленный рекомендациями высшего лица во всей храмовой иерархии, малоопытный стражник им все же последовал; иной, более зрелый воин все сделал бы посвоему, так, как должно… Но молодой драк еще не привык во всем полагаться на собственный опыт. Собственно, на этом и строился расчет Верховного Жреца… …Ат’талл пришел к комнате, выделенной дочери К’нарра для проживания, не с пустыми руками. Понтифик выдал ему для покупок довольно увесистый кошелек с серебряными монетами. Монеты весело позвякивали в такт шагов молодого стражника, заставляя переглядываться и удивляться более зрелых воинов: только совсем зеленый драк станет вот так неприкрыто демонстрировать наличие у него довольно внушительной суммы. Не ровен час, попадутся опытные тати, не спасет ни толстая броня, ни меч, ни навыки рукопашной схватки — среди разбойников иной раз попадались такие бойцы, до которых некоторым Стражам Храмов не дотянутся никогда. Нравы в бандитской среде царили самые что ни на есть паскудные, выживали действительно самые сильные и самые умные. …Девушка в гости никого не ждала. Она сидела спиной к двери, у проема в стене Храма, выполнявшего функции окна, задумчиво смотрела в сторону реки. На стук отреагировала не сразу, а когда открыла дверь и увидела незнакомого Стражника, сразу побледнела, сцепила пальцы в кулачки, заметно напряглась. На тонком красивом лице отчетливо проступили темные пятнышки — признак сильного волнения.

— Это тебе! — Едва глянув на нее и тут же опустив глаза, сказал ей молодой стражник. Он опустил на стол кожаный кошель, в котором звякнуло серебро. — Верховный Жрец прислал! — Пояснил он. — А еще он сказал, чтобы я сопроводил тебя на рынок, если ты захочешь что-нибудь купить себе из одежды или украшений.

Девушка испытующе посмотрела на зеленого стражника. От ее пристального взгляда он еще больше засмущался и, извинившись, вышел из комнаты, сказав, что подождет ее в коридоре.

Ир’рна, — так звали К’наррову дщерь — легко поняла причину смущения молодого Храмового Стража — такое уже бывало, когда в нее влюблялись с первого взгляда. Это с точки зрения землянина молодая самка драка была похожа на монстра или на чудовище.

На взгляд коренных обитателей Дракии Ир’рна была настоящей красавицей… Что едва не стоило ей однажды жизни, когда несколько разбойников, потеряв голову от вожделения, не выдержали соблазна, тайком от атаманши утянули ее в боковой тупик в пещере… И если бы не этот Саш’ша, страшилище с неизвестной планеты, ее тогда замучили бы до смерти.

Она довольно быстро оделась — отец часто брал ее с собой в путешествия, а он не любил долгих сборов. Когда она вышла в коридор, Стражник засмущался еще сильнее. Он пропустил ее вперед, шагнул следом, запнулся на ровном месте, поправляя короткий меч, скрытый под просторным плащом. …Путь до рынка неблизкий, особенно если идти пешком, а не ехать на тренированных для быстрой размеренной езды Б’ка. Можно вдоволь насмотреться на город с высоты Храмовой горы, полюбоваться пушистым одеялом облаков над Хребтом Дракона… А еще можно поговорить. Скромный бывший прислужник смотрителя за хищниками еще скоро не освоится со своим новым статусом. Он пока по-прежнему молчалив, даже робок.

По многолетней привычке никогда не начинает в разговор первым, ждет, когда его спросят. Хамство и самоуверенность, за перелет стрелы с головой выдающее опытного служителя Храма, появятся у него не скоро. А пока он молча идет вслед за красивой спутницей и думает о том, почему не слышно звука монет — неужели она оставила все деньги в Храме? Тогда зачем она идет на рынок?

Александр и Ар’рахх недолго гадали, каким будет следующее поручение Верховного Жреца. Через два дня после их возвращения из первого задания они вновь стояли перед Понтификом и слушали, какой «подвиг Геракла» им предстоит совершить на этот раз.

— Отдаю должное вашей взаимопомощи, находчивости и вашему мужеству. — Негромким хрипловатым голосом говорил Понтифик, по привычке откинувшись на твердую прямую спинку своего трон-стула. За это правило — всегда сидеть прямо во время аудиенции, не показывать усталости, не прерываться до конца обсуждения любого вопроса, жрецы за глаза называли его «железным». Первосвященник знал об этом, конечно; прозвище льстило ему, и он благосклонно «не замечал», если кто-то случайно в его присутствии ронял его «закулисное» имя. А ведь если хотел бы, то моментально «каленым железом» выжег любое инакомыслие. Прецеденты в его долгом служении Богам были. — Вы показали, что способны не только противостоять хищникам на аренах гладиаторских схваток; мы увидели, что вы можете находить выходы из очень сложных переплетов.

Например, из «аквариума»… Тебе, Саш’ша, наверное, приятно будет узнать, что из тех охотников за сокровищами, которые попадали в эту ловушку, ты — первый, кому удалось выжить. Ты не рассказал, как тебе пришла в голову идея использовать в качестве дыхательной трубки твой посох. Но время у нас еще будет и ты, если захочешь, может поделиться своим секретом.

Теперь о главном.

Среди топей Брюха Дракона есть Храм. Он стоит на берегу озера, в которое впадает подземная река. Эта подземная река берет начало где-то под вулканом далеко за Храмом Сердца Богов. Она течет по подземному ложу и впадает в озеро. В озере всегда очень горячо, почти никакое живое существо не может выдержать его температуры. В самом низу, глубоко под землей находится святилище Храма Сердца Богов. Рядом с алтарем протекает подземная река. Как вы, наверное, уже догадались — та самая, которая вытекает из вулкана и впадает в горячее озеро. Проблема заключается не в том, что выкрасть Сердце Богов можно только через подземное русло этой реки, а в том, что горячее озеро горячо оттого, что его нагревает вода впадающей в него этой самой реки. Ее иногда еще называют Кровью Богов. Наверное, именно поэтому алтарь Сердца Богов построили прямо над потоком.

Но у меня другое мнение. — Он помолчал, ожидая вопроса, какое — именно. Но либо его гостей не интересовало мнение Понтифика, либо они были слишком вежливы или осторожны и не хотели задавать лишних вопросов. Вопроса он так и не дождался. — Мое мнение на этот счет такое. — После довольно продолжительной паузы продолжил Верховный Жрец. — Просто моим собратьям по служению Богам так удобнее приносить жертвы Богам. А заодно скрывать свои кое-какие темные делишки. Думаю, для вас не станет открытием, что жертву просто бросают в русло подземной реки, где она находит свою смерть. И не скажу, что смерть эта быстрая…

В прошлый раз вы допустили ошибку. Вам вначале необходимо было произвести разведку, узнать, что да как, и только потом лезть внутрь Храма. — Он вновь пристально посмотрел на визитеров. Это ведь он не дал им возможности произвести разведку, потребовав, чтобы Око Богов доставили ему как можно скорее. Зеленый верзила и его светлокожий спутник опять промолчали. — На этот раз ошибок не будет. План у меня такой… …На рынке Ир’рна долго ходила между между рядами, останавливаясь иногда около особо понравившейся ей материи. Ат’талл обратил внимания, что ей нравятся преимущественно яркие цвета — оранжевые, красные, желтые, зеленые… Около одного из продавцов она застряла особенно надолго. Это был продавец украшений. Он нараспев предлагал красивой покупательнице разные безделушки, вроде бус из ярко-красных кусочков коралла, но, видя, что девушка неплохо разбирается в драгоценностях, нагнулся и достал откуда-то снизу по-настоящему ценную вещь — огромную перламутровую жемчужину размером с яйцо карликовой черепахи Сок’ки. Только вчера он купил ее почти за бесценок у какого-то дремучего вождишки чуть ли не с самой окраины Хвоста Дракона. Впрочем, вождь (никак не вспоминается его имя!) остался очень доволен ценой, за которую он продал жемчужину, тут же на вырученные деньги накупил наконечников для стрел, и для копий, различных рыболовных снастей… Как бы между прочим вождь поинтересовался, не слыхал ли он о высоком зеленом охотнике из его краев, который хотел участвовать в закончившихся Играх Богов? Торговец ответил, что не только слышал, но и видел. Он сказал, что высокий охотник выжил в первые два Дня, дошел до третьего Дня, но в самом конце праздника был живьем съеден Э’го… Конец рассказа словоохотливого торговца бижутерией вождь не дослушал, чем-то явно обрадованный, он заспешил и сразу куда-то исчез. Больше его на торговых рядах никто не видел.

Торговец предложил за жемчужину баснословную цену: тридцать монет серебром. Он стал что-то плести про ужасную смерть ловца за жемчугом, пойманного гигантской раковиной моллюска, «вынянчившего» такое сокровище, про трудности, с которыми ему пришлось столкнуться, прежде чем эта исполинская жемчужина попала к нему в руки.

Молодая покупательница сначала долго стояла молча, всем своим видом изображая внимание и веру в россказни торгаша, но вдруг она заметно напряглась. Ее рука непроизвольно нашла руку молодого стражника и сильно сжала ее повыше локтя. Ат’талл проследил за взглядом спутницы и увидел парочку ничем не примечательных драков.

Одетые, как большинство жителей этого города, они стояли около одного из торговых мест и неторопливо закидывали себе в рот сушеных карликовых кальмаров — любимое лакомство все жителей обширного побережья Драконии.

— Что случилось? — Почему-то шепотом спросил он у спутницы. — Ир’рна помолчала, потом испытующе посмотрела в глаза молодого стражника. — Один из них — тот самый разбойник, который напал на меня и моего отца. Он единственный, кому удалось уйти живым, когда они напали на меня и моего отца на этом же рынке несколько дней назад.

Только он знает, куда разбойники спрятали отобранный у нас ящик с серебряными монетами. Этот ящик дал нам Верховный Жрец…

Молодой Жрец еще не знал, что инициатива наказуема. Упоминания о Первосвященнике было достаточно, чтобы он принял решение: надо действовать. Он повернулся спиной к разбойникам, жестом подозвал к себе Ир’рну.

— Как ты думаешь, что они сейчас будут делать? — Девушка помотала головой, показывая, что у нее нет никаких соображений на этот счет. — Я стал стражником совсем недавно. У меня нет опыта схваток сразу с несколькими опытными воинами. И у меня нет брони.

Если я сейчас нападу на них, меня, скорее всего, убьют. А, может, заодно — и тебя. Бежать за подмогой… Одну тебя оставлять нельзя. Да и твой «друг» за это время может скрыться… Знаешь, что я предлагаю? Давай, проследим за ними! Узнаем, где они живут.

Может, и про ваш сундук что-то станет известно…

— А ты сможешь?

— Смогу! До того, как стать стражником, я много Лет служил помощником разносчика пищи для хищников. А в такой работе едва ли не главное — уметь оставаться незаметным.

— Он кинул мелкую монетку торговцу овощами, подхватил у его ног небольшую плетеную корзину для овощей. Дочка работорговца поняла его без слов. Она зацепилась ему за руку, и они стали точь-в-точь как десятки других пар молодых крестьян, по делу забредших на рынок. Они почти бесцельно походили между рядов, то приближаясь к разбойникам, то удаляясь от них, но ни на мгновение не упуская тех из вида.

Примерно около полудня разбойники стали проявлять признаки нетерпения. Видимо, они ждали кого-то в этот день, но этот «кто-то» так и не появился. Они разочарованно побросали на землю недоеденных мелких сушеных осьминогов и, не оглядываясь, пошли с рынка прочь. … — А давай-ка мы сходим на базар! — Первым эту мысль высказал, конечно, Александр, хотя посетила она обоих охотников за сокровищами одновременно. Ар’рахх, как обычно, ничего не ответил, только молча кивнул головой, и они отправились из Храма вниз, в город. Необходимость посетить местный торговый очаг назревала давно. У путешественников закончились продукты, а Сашке взамен изодранных о «липучку» шортов требовалась новая одежда и обувь. Да и зеленому верзиле не мешало бы прибарахлиться. Благо средства теперь имелись на все.

Но дойти до города им в тот день было не суждено. Спускаясь по храмовой горе в обход города (не хотелась в очередной раз собирать толпу «зевак», которая потом повсюду будет следовать за ними) они неожиданно услышали шум драки. Вскрики, звон металла по металлу, доносившиеся из-за ближайших кустов говорили, что уровень преступности на Дракии все еще по-прежнему высок.

Бывшие гладиаторы, не сговариваясь, вынули свои мечи и неслышно протиснулись сквозь кусты. У обоих от удивления полезли на лоб глаза. Неизвестный темно-зеленый драк в одежде горожанина коротким мечом, каких вооружают Храмовых Жрецов, оборонял молодую девушку. Он заслонил ее своей не очень широкой спиной, прижался к высокой скале и не очень умело отражал атаки трех более опытных воинов. Девушка оказалась… дочерью К’нарра. А один из нападавших — тем самым единственным спасшимся во время прежнего нападения на работорговца разбойником. Девушка не была вооружена, стражник был откровенно слабым бойцом… «Робин гуды» поэтому не спешили, намереваясь продлить себе удовольствие от схватки со слабым бойцом, попутно обсуждая прелести их будущей пленницы и то, что они потом с ней сделают. Потом — это когда они убьют ее защитника, а ее саму уведут «в одно интересное место».

Когда за спиной разбойников как из воздуха появились бывшие рабы ее отца, настала очередь лезть глазам на лоб у Ир’рны. «Робин гуды», однако, по-своему истолковали ее нескрываемое изумление. Они весело захохотали, побросали мечи на землю и бросились ловить девушку руками, совершенно не обращая внимания на меч в руках ее защитника.

Ловили девушку они недолго.

Сначала с распростертыми руками замер самый дальний от девушки разбойник — меч Ар’рахха легко перерубил ему позвоночник. Через мгновение его судьбу повторил второй «робин гуд». Это клинок Александра начисто смахнул ему голову. Третий тать замахнулся было на защитника девушки своим оружием, но неожиданно обнаружил, что его рука больше не держит меч. Он поискал клинок глазами, но страшная боль, затопившая сознание, подсказала ему, что руки тоже больше нет. Наконец, он догадался обернуться… Позади него стояли двое его самых заклятых врагов — зеленый верзила и его светлокожий друг-пришелец. Его товарищи по ремеслу лежали мертвыми на песке. У одного из них не хватало головы.

Разбойник тонко заскулил, завыл, баюкая культю, из которой хлестала оранжевая кровь.

Он упал на калении, подобрал меч. Краем клинка он отрезал длинную полосу от полы своей одежды, прочной кожаной лентой перетянул себе руку повыше локтя.

— Молодец! — Похвалил его Александр. — Ты нужен нам живой!

Ты ведь хочешь показать, куда вы спрятали деньги, которые вы отняли у этой девушки и у ее отца?

Только тут до разбойника стал доходить весь ужас его положения. Поначалу он не узнал дочку «того» работорговца. Но теперь, когда пришелец на ломанном дракском напомнил ему… У него оставался выжить только один шанс — показать, где они закопали тот самый злополучный сундук с тремястами серебряными монетами. Деньги, все до единого слитка, сохранились в неприкосновенности. Таково было одно из правил разбойничьей деятельности: несколько дюжин дней не трогать деньги, отнятые у кого-то. Ранее часто бывало так, что прежний хозяин денег ставил на них какие-то тайные метки. Грабители начинали бездумно тратить из сразу после преступления. На чем и попадались… Но в последние Годы все было не так. Любая добыча проходила «очистку» — своеобразный карантин временем. Выжидали, когда прекратятся активные поиски похищенного, переправляли добычу в другое место, чаще всего в другой город. Если требовалось, украшения переплавлялись, а слитки перековывались. Но к таким крайним мерам сокрытия награбленного прибегали редко: достаточно было выждать время или увезти в другое место, подальше.

Постанывая, раненный тать повел драков и человека далеко за город, к давно заброшенным катакомбам. Ранее, во времена строительства Храма Воли Богов здесь добывали песчаник. Но теперь эти места посещали только такие вот маргинальные личности…

Сундук оказался в том месте, где его закопали разбойники. Молодой стражник и зеленый верзила вдвоем, на пару довольно быстро выкопали тяжелый ящик. Они открыли крышку, но пересчитывать слитки не стали. Перед тем, как заколотить ящик обратно, все обернулись к полумертвому от страха и от ранения разбойнику: тот понял, что сейчас решится его судьба.

Ар’рахх предлагал добить и закопать «робин гуда», благо подходящая яма уже имеется;

Ат’талл промолчал. Девушка подошла поближе к раненному татю, присела, посмотрела ему в лицо. Ей, повидавшей немало смертей, очень трудно было вынести приговор даже такому отпетому негодяю, как это разбойник, дважды пытавшийся убить ее.

— Пусть живет! — Наконец сказала она. — Все равно он теперь нам не опасен. Какой из него воин — с одной-то рукой?!

Тать слегка повеселел, но тут же замер, вспомнив, что своего мнения не сказал еще один из воинов — светлокожее страшилище со змеиным именем Саш’ша.

Александр обошел вокруг сидящего драка, еще раз глянул на культю, из которой совсем недавно перестала течь кровь. Без одной руки, лишенный привычного окружения, разбойник все равно был обречен. Никому не нужен бывший вор, да еще безрукий. Никто не даст ему работу, не предложит разделить трапезу, не пригласит под крышу, чтобы укрыться от дождя или палящего Отца Богов.

Зачем Всевышний позволил забросить его сюда? Для того чтобы он нашел дорогу домой?

Или нашел дорогу к себе? Если бы его не было на этой планете, этот абориген был бы жив… И по-своему счастлив…

Разве он Бог, чтобы по своему усмотрению перекраивать судьбы разумных созданий, по сути, таких же людей, как и он, только облаченных в другую оболочку, непохожую ни на одно существо, обитающее на Земле?

Разве он Бог?

Александр нагнулся к ящику, зачерпнул пятерней несколько раз, побросал зазвеневшее серебро к ногам раненного «родин гуда».

— Это тебе! Попробуй начать жизнь заново. Может, теперь тебе повезет больше; ты не станешь больше разбойничать на дорогах, убивать таких же, как и ты. Займись торговлей, а если не сможешь, открой постоялый двор, принимай гостей со всего континента. Дай им поесть и поспать… Нет желания заниматься этим, стань путешественником, побывай в разных уголках Дракии, расскажи о том, что увидишь… Только не убивай и не грабь больше никого…

Сашка развернулся и пошел к выходу из катакомбы. Его спутники последовали за ним.

Ар’рахх прихватил тяжеленный сундук, закинул его на плечо. Серебряные слитки глухо позвякивали в такт его шагам.

Разбойник, все еще не веря, что не только остался жив, но и стал обладателем немалого богатства, не притрагивался к монетам до тех пор, пока не замолкли окончательно звуки уносимого серебра. Потом он с трудом собрал в куртку светлые прямоугольники, завязал ее узлом, единственной рукой закинул ее на плечо.

«До вечера из города надо выбираться. А там посмотрим!» От принятого решения на душе стало полегче… …Через день охотники за артефактами вновь были в пути. Вчера, после недолгого обмена мнениями все сошлись на том, что ящик со слитками принадлежит только Ир’рне.

Молодой стражник даже в мыслях не претендовал на чужое, Сашке и Ар’рахху вполне хватало собственных средств… По молчаливому согласию, девушка запрятала ящик где-то под скалой, недалеко от Храма, после чего они со Стражником вернулись в Храм, а Сашка с Ар’раххом продолжили путь на рынок, где они намеревались приобрести кое-что, необходимое им для грядущей экспедиции. …Основной статьей дохода Храма Сердца Богов были паломники. Целый год они исправно понемногу пополняли казну Храма, затерянного среди болот и топей. Дорога к Храму, удаленному от основной транспортной артерии — реки — была непростой. Жуткие непроходимые топи, тучи москитов, за считанные часы выкачивающие из паломников литры крови, опасные болотные хищники, умеющие так затаиться в зарослях камышей и травы, что неудачливые путешественники зачатую обнаруживали грозящую им опасность, только практически наступив на голову плотоядного… А были еще ядовитые пиявки, смертельно ядовитые лягушки Ж’ба и многое другое… Все это делало хадж к Сердцу Богов не просто испытанием, а настоящим подвигом во имя веры.

Но в последние Годы в политике Храма Сердца Богов стали происходить большие изменения. К власти в Храме пришел немолодой Жрец, много Лет прослуживший в Храме Воли Богов. После его возвышения архаичные методы работы с паломниками, как с главным источником поступления средств в Храм, просуществовали недолго. Новый Первосвященник сразу изменил отношение к паломникам. Во-первых, их должно стать больше. Но не всем по плечу невыносимые испытания по пути в Храм и обратно. Значит, решил Верховный Жрец Храма, нужно эти испытания сделать приемлемыми для большинства желающих своими глазами увидеть Сердце Богов.

Он приказал прорыть каналы, соединяющие болотные озера между Б’роодом и Храмом в одну сеть. Из самого большого из озер вытекала река — приток главной реки Дракии. Так появилась транспортный путь между главной водной артерией континента и Храмом Сердца Богов. За Год количество паломников в Храм выросло в тридцать раз, потом еще вдвое… Потом еще…

Пик наплыва жаждущих прикоснуться к святыне всех верующих в Сердце Бога приходился на первые месяцы после окончания Игр Богов. Практически ежедневно от той или иной пристани на всем протяжении реки Б’роод отходили гребные и парусные суда. На палубах толпились группы драков, особо приверженных культу Богов. Хадж через лабиринты озер, протоков и каналы был не близким, в пути беспрестанно донимали москиты, слепни и оводы, но все же он был неизмеримо легче, чем — пешим ходом. Через рукотворные каналы-протоки излишки воды, выпавшей в этих местах в сезон дождей, быстрее, чем обычно, скатывались в реку. Мелиорация с Годами существенно повлияла на микроклимат Брюха Дракона. Заметно меньше стало кровососущих насекомых, вместо камыша потянулась к Отцу Богов трава, на траву пришли травоядные, вслед за которыми появились хищники…

Драки были последними, кто заселил новые земли, образовавшиеся после осушения части топей. Они принесли с собой семена злаков… В круговороте жизни на Дракии появились обитаемые новые земли. Сегодня мало кто помнил, что началось все с того, что давно забытый простолюдинами правитель Храма отдал когда-то приказ, стоивший жизни многим преступникам, пойманным лесным и морским бандитам и, конечно, многим Жрецам, приверженцам Сердцу Богов… Но осталась традиция, по которой после окончания главного праздника Года тысячи паломников устремлялись на Запад Континента. На берегу горячего озера, у краешка которого в пирамидальном святилище из черного вулканического камня верующие могли на какое-то мгновение ощутить под своей рукой жар Сердца Богов, ощутить его теплоту, постараться сохранить ее своей душе, передать магнетическое влияние прикосновения к Сердцу всем, кто в этом нуждался.

План Верховного Жреца был прост: охотникам за сокровищами нужно затеряться среди паломников, проникнуть в храм, увидеть Сердце Богов, посмотреть, каким образом можно завладеть им, не привлекая к себе внимания. Задача облегчалась тем, что одежду паломники (и это тоже была дань традиции) носили красную, длинную, с капюшоном на голове. Москитов стало поменьше, да и многие поколения страждущих научились уже использовать сок растения Г’р, отпугивающий насекомых. Правда, имелся у этого жгучего и едкого сока специфический запах, и наносить его следовало на кожу с особой осторожностью, так что использовали его не все…

Затеряться среди паломников оказалось не так-то просто. Долговязый охотник сразу привлек внимание своими габаритами, а бесхвостого многопалого Сашку пришлось маскировать по всем правилам шпионажа и разведки. Александру вызеленили чем-то лицо, на руки надели трехпалые перчатки, а сзади, под хламиду, прицепили тридцатисантиметровый бутафорский хвост — так, чтобы не у кого не возникло сомнений, что данная часть тела у этого низкорослого драка все-таки присутствует.

Путешествие прошло, в общем, без приключений, если не считать, что как-то ночью некто с капризными нотками в голосе, выдававшими столичного жителя, попробовал согнать невысокого молчаливого драка с его облюбленного места на палубе. Но драк оказался не один, а в сопровождении верзилы. Этот самый верзила своими лапищами схватил и поднял над бортом капризноголосого любителя слабых, как следует встряхнул, подержал так несколько секунд, а потом нехотя вернул на палубу. На ближайшей же остановке этот паломник сошел на берег, решив, очевидно, дождаться следующего судна. Больше никто к странной парочке не приставал, даже с расспросами: мало ли сумасшедших хотят ощутить на себе Божью благодать Сердца Богов? Если с каждым из них конфликтовать, то многие ли увидят святыню?

В Храм Сердца Богов очередь длиной и нетерпением находящихся в ней не уступала такой же — в застойные времена к Мавзолею. Причем это только был «хвост» бесконечной красной «змеи» страждущих. «Голова» и «туловище» находились внутри Храма. Красная вереница верующих довольно долго петляла по плохо освещенным коридорам, то поднимаясь почти к самому верху пирамиды, то опускаясь к ее подошве. Наконец, измученных духотой и нетерпением паломников выводили к конечной цели хаджа. На невысоком прямоугольном алтаре, устроенном точно посредине узенького и длинного мостка, соединявшего два края потока воды, от которого явственно несло теплом, торчал большой, наполовину утопленный в алтарь огромный красный камень, формой и цветом похожий на рубин.

Сашка и Ар’рахх по очереди прошлись по каменной перемычке, рукой ненадолго прикоснувшись к святыне. Сашка, конечно, не удержался и попробовал пошевелить рубин, но тот держался в алтаре, как депутаты Думы — за свои московские квартиры. Он разочарованно шагнул дольше, а его место тут же занял зеленый верзила.

После завершения Хаджа паломники грузились на те же суда, на которых прибыли в Храму, отбывали в обратном направлении. Никто не заметил, что на борту галеры не хватает двух паломников — высокого и низкого. …После выхода из Храма охотники за сокровищами сразу направились к озеру. Зоркий Ар’рахх долго вглядывался в бликующую поверхность водоема, словно что-то искал.

Наконец, нашел — это можно было понять по его довольному виду. От Сашки ничего не укрылось, конечно.

— Что-то потерял? — Весело спросил он зеленого верзилу, неслышно подойдя сзади.

— Нет, специально бросил… Маленький такой шарик. Я «уронил» его около алтаря. Хотел проверить, действительно река впадает в озеро или нет.

— Ну, и…?

— Во-он там, видишь красное пятнышко?

— Где?

— Немного правее вон того мыска…

— Да… Вот теперь вижу!

— Я незаметно бросил его в воду с мостка. Это значит, что подземная река не просто впадает в это озеро. Алтарь находится совсем недалеко от устья подземной реки. Мы шли сюда совсем недолго, а течение унесло шарик уже вон куда. Не знаю пока, что нам это даст, но меня это радует. …У каждого драка в жизни бывают такие моменты, которые потом называют переломными. Как очень опытный, изрядно повидавший на своем веку торговец, К’нарр понимал, что сейчас он переживает один из таких моментов. Ясная оценка ситуации, принятие значимости этого эпизода его жизни ему не мешали, наоборот, помогали сконцентрироваться на решении задачи, перед которой спасовали бы девяносто девять драков из ста. Северянин четко осознавал: если ему сейчас не удастся решить поставленную Верховным Жрецом задачу, погибнет не только он. Коварный Жрец наверняка устроит какую-нибудь каверзу, после которой душа его дочери до срока умчится на Тропу Богов, но выглядеть все будет так, что в этом виноваты разбойники или произошел несчастный случай.

Надо было торопиться. Известие о его «гибели» наверняка дошло уже до Понтифика. Зная характер этого негласного властелина континента, можно было ожидать, что он не станет откладывать исполнения своего решения в дальнюю кладовую.

Прежде всего, нужно было понять, как, каким образом можно подобраться к королеве разбойников незамеченным. Долгими бессонными ночами, слушая, как тяжело вздыхает за тонкой кожаной занавеской его спутница, К’нарр думал, как решить эту задачу.

Проблема эта была невыполнимой даже для «невидимок» из храмов жрецов-воинов.

Немало их сложили свои отчаянные головы перед вратами разбойничьего лагеря, но никому из них не удалось даже приблизиться к ней. Иначе… Фул’ланн Дэв’ви была бы уже мертва. Ибо кодекс чести «невидимок» выше жизни воина ставил выполнение задания, которое ему было поручено. В переводе на обычный дракский язык это звучало примерно так: умри, но не посрами чести воина и чести Храма.

Значит, нужно изыскивать иные возможности. Но какие?

Как-то очередной бессонной ночью работорговец вспомнил, что Верховный Жрец упоминал что-то о сильно увеличившемся составе банды. Значит, сейчас к ней идет постоянный приток большого числа желающих стать разбойниками. Вот если бы «затесаться» в этот поток… Но как?

Возраст у него уже не тот, чтобы выглядеть как молодой и зеленый мальчик. Да, но кто сказал, что атаманша берет в свою банду только молодых? Вообще, что ему известно о составе ее «войска», возрасте, месторасположении? Да ровным счетом ничего! Может, пройдет именно тот вариант, про который подумают меньше всего?

Так… А не сделать ли эту девушку из обузы — помощницей?

Богатая биография торговца рабами помимо большого числа серебряных слитков помогла накопить и самые разнообразные знания. Были в этой кладези информации и способы «состарить» драка, сильно изменить его внешность. Было много причин, по которым аборигены Дракии хотели оставаться неузнанными… …Наконец, после долгих колебаний и внутренней борьбы — на кон была поставлена еще и жизнь его несостоявшейся ночной «невесты», — К’нарр принял решение.

Он легко нашел в лесной чаще растения, который на долгий — до следующей линьки — срок сделал его кожу светлой, почти песочной. Он острой полой палочкой проколол некоторые из своих наростов на голове, удалил из них все лишнее (известно, что старость делает голову драка более гладкой, на ней больше нет длинных рядов бугорков и наростов, которые так привлекают молодых девушек к юношам в период их активного поиска своей «второй половины».

А спутницу северянин, наоборот, собрался вызеленить соком другого растения. Ход был, конечно, очень выигрышный. Девушка теперь превратилась бы в его «дочь» (а может — и внучку, над этим стоило еще подумать), сам он — в старого увечного странника, доживающего свои последние Годы, а, может — и месяцы. Так он становился совершенно неопасным для атаманши, скорее, даже полезным.

Так… Но чем он может быть полезным для разбойников?

Проводником… Нет, он слишком «стар» для этого…

Рассказчиком баллад и легенд? Для этого он знает их не слишком много. Да и личности такие обычно очень заметны, собирают большое число зрителей. Кто-то случайно оказавшийся из того города, который назовет К’нарр, может не вспомнить такого сказителя… Нет, нужно придумать что еще…

И северянин решил посоветоваться с «дочерью». К его удивлению, «дочь» спокойно восприняла его рассказ о целях его путешествия и о ее роли в этом очень опасном задании. Видно, рассказы о «подвигах» земляка настолько приукрашивали его в глазах «дочери», что она без лишних вопросов вымылась в воде, сразу сделавшей ее моложе на несколько Лет. Возможно, существовали и иные причины…

Потом она немного подумала и предложила им роль… народных целителей. Она добавила, что неплохо разбирается в разных травах, настойках, мазях…

К’нарр согласился почти сразу.

«Легенда» была готова. «Невеста» превратилась во «внучку», сам он — в старичка, занимающегося лечением народными средствами, а их экспедиция — в вынужденное путешествие народных целителей, притесняемых Храмовыми Жрецами…

Теперь оставалось только найти становище «лесных братьев».