89

Крис бегом спустился на летную палубу. Все его пилоты уже сидели в своих машинах, и по их поведению можно было понять, что они в полной мере осознали всю серьезность сложившейся ситуации. Молодняк нервно, с лихорадочным блеском в глазах, переговаривался между собой. Старики даже с какой-то ленцой в последний раз осматривали датчики и просто ждали приказа на выход из ячеек, будто им было все равно. Сам Форкс испытывал нечто среднее между нервозностью молодежи и спокойствием ветеранов.

– Харлей!

– Что?…

– Что там у нас в запасниках из самого мощного?

– По документам – одна бомба «бабуин».

– То, что нужно, – кивнул Крис, вспомнив эффект от прошлого ее применения. – Цепляй.

– Понял.

Дэвидсон отдал необходимые распоряжения, и вскоре пара механиков-оружейников прикатила на тележке объемный ящик. Открыв его, Харлей и Форкс ахнули. Вместо «бабуина» здесь лежало две непонятных бомбы.

– Что это за дерьмо, Харлей?

– Что вы притащили?! – в свою очередь заорал Дэвидсон на своих подчиненных.

– Что приказали… то и притащили… – стали оправдываться те, понимая, что в самый ответственный момент происходит самая паршивая вещь, какая может только произойти.

– Ясно. Обычное дерьмо с подставками, – понял Крис. – Кто-то украл настоящего «бабуина», а нам это схожее по весу дерьмо подсунули, и мы в спешке приняли. Проклятье!!! Так что это, Харлей?

– Старые бетонобойные бомбы для ликвидации подземных бункеров… срок годности вышел год назад, – подвел черту главный механик, посмотрев даты.

– Еще и срок годности… – взмахнул руками Крис. – Цепляй, Харлей… делать нечего.

– Понял.

– Крис…

– Что тебе, Шлюсс?

– Дай мне одну… ты сам понимаешь… – замялся Макагон. – А так хоть…

Форкс лишь кивнул. Действительно, негоже класть все яйца в одну корзину. Одну бомбу переложили на другую тележку и быстро покатили к самолету «Свина».

– Удачи, сынок…

– Спасибо, Харлей. Спасибо… Дженнифер!

– Я здесь.

– Ты остаешься на корабле…

– Но почему?

– По кочану! Это приказ.

Обиженно поджав губы, она отошла в сторону.

«Дура!» – раздраженно подумал Форкс. Он не хотел, чтобы она участвовала в бою, ведь она, по сути, была единственным человеком, которым он дорожил, и потерять которого он не имел права. Ну а сам? Мысль о собственной смерти была далека, и не потому, что он считал себя бессмертным; кто угодно, но только не он, а потому, что примириться с собственной смертью было отчего-то легче…

Крис заскочил в свой «СУХО-200», когда первые машины скрылись в ячейках барабана. Одна за другой они выходили в космос, густо заполненный защитным газом. Тем не менее болванки шердманских орудий били по кораблям людей.

«Мать честная! – мысленно охнул Форкс, когда бросил взгляд на радар самолета, буквально кишащего малыми метками вражеской авиации. – Да их тут, как грязи!»

Руки на какое-то мгновение опустились, и душу захлестнула полная апатия. Он не верил, что можно прорваться сквозь такую прорву вражеской авиации к особо охраняемому кораблю. Но тут вспомнились слова песни, услышанной Крисом, когда он выходил от майора Гастона. Позже он узнал, что это была песня не о камикадзе, а о летчиках, которым не было другого пути, как только принять неравный бой. Крис прошептал слова песни, и силы будто вернулись, но не было ярости, которая могла ослепить, осталась лишь решимость, граничащая с апатичной пустотой.

Тем более что общее соотношение действительно было примерно таким же, как в песне.

– Ну что ж, сыграем… и сравняем. «Дельфин» – всем эскадрильям… Вперед!

И чуть больше сотни машин, среди которых было только сорок «циклопов» «Неукротимых тигров», а остальные «СУХО-200» да с десяток «МИГСов», на полной скорости выскочили из облака навстречу полутысяче машин противника.

И вот, так же как и чуть больше сотни лет назад, «СУХО-200» столкнулись с «ковейхами» в жестокой схватке без правил, не на жизнь, а на смерть.

«Ковейхи» начали свой бой с излюбленного приема: столкновение лоб в лоб. Перед их огневой мощью было трудно устоять даже самой крепкой броне, а потому ветераны торговых войн на такое столкновение не пошли, на виражах уходя с линии атаки. Но кому-то не повезло, и одна из машин расцвела яркой вспышкой. Форкс бросил взгляд на командирский счетчик: все машины его эскадрильи были целы.

Вдруг, оставляя позади себя длинные шлейфы огня, выскочили вперед два «паука». Резкое торможение – и радар пискнул, захлебываясь в подсчете внезапно заполнивших пространство множества меток. Частые разрывы впереди ясно указали, что в сотканную «пауками» минную сеть попалось очень много жертв.

Но за свой героизм они жестоко поплатились. Десятки ракет нагнали минеров, когда те тяжело разворачивались, чтобы убежать.

Небольшая пауза – и две волны истребителей прошли сквозь друг друга, непрерывно стреляя, и на этот раз один из самолетиков на счетчике Криса погас. Но понесенные в лобовом столкновении потери быстро компенсировались. Пространство изрезали пушечные трассы и дымные росчерки пущенных ракет.

«СУХО-200», «циклопы» и «МИГСы» садились на хвосты своим противникам. Началась самая настоящая свалка. Даже груженный бомбой Крис сел на хвост «ковейха». Тот пытался сбросить своего наездника, но у него ничего не получалось. Закаленный в торговых боях Форкс легко угадывал маневры «свиньи» и стрелял, стрелял, стрелял по попадавшим в прицел «ковейхам», которых было пруд пруди.

В этой короткой схватке Крис успел отработать, пожалуй, все приемы ближнего боя, что имелись в его арсенале. В итоге он срезал четверых.

– «Дельфин» – эскадрильям. Не затягивать… Помните о главной цели.

И, следуя собственному приказу, Форкс саданул из пушек по противнику, забив ему сопла и заставив выйти из боя. В следующее мгновение космос озарился яркими вспышками: приказ Криса был услышан. Вспышки вновь и вновь разрывали тьму пространства, но, увы, не только в секторах противника.

«Уже четырех нет… – глянул Крис на счетчик. – А скольких потеряли остальные эскадрильи?…»

Почувствовав, что сопротивление шердманов несколько ослабело, пилоты направили свои истребители к цели. Расход боеприпасов у всех не превышал пятидесяти процентов, но все понимали, что на перезарядку у них просто не будет времени. А вот истребители противника, по всей видимости, пошли на дозагрузку. На их плечах удалось подобраться поближе к одному из вражеских авианосцев, который вместе с линкором защищал беспомощный корабль связи.

Несколько кораблей оставили свои позиции, освободив пространство для маневра. Оказывается, они бросились вдогонку за дезертирами: пилотами, не выдержавшими самоубийственного накала боя и решившими сбежать.

«Что ж, может, оно и к лучшему…» – отстраненно подумал Форкс.

Из авианосцев катила новая волна «ковейхов». Поредевшие порядки спешили на свои корабли, было заметно, что при смене машин произошла заминка, что дало людям еще немного времени.

Схватка с новой полутысячной волной шердманских истребителей могла быть последней. Но то, что истребители людей оказались наполовину пустыми, как по боеприпасам, так и по топливу, сыграло людям на руку. Они, как на учениях, навалились на тяжело оснащенного противника, расстреливая самыми разными приемами, начиная от «клещей» и заканчивая совсем уж специфическими маневрами вроде «воронки».

Машины людей превосходили шердманские в маневренности, и трассы вражеских снарядов стригли пространство буквально в полуметре от самолетов, но не доставали машины. Хотя не всем везло, и цифры потерь на командирских счетчиках продолжали расти.

Крис заметил пуск торпед. Пилоты захватили с собой самое лучшее оружие, какое только имелось на оружейных складах. Он хотел сначала предостеречь летчиков от пустого расхода ценного боеприпаса, но потом понял, что пуск произведен от отчаяния: два «циклопа» сразу исчезли в ярких вспышках собственных разрывов. Специально, чтобы боеприпас не пропал совсем уж впустую.

Две торпеды «галил» начали свой бег к целям. Видимо, противник знал об их сокрушительной мощи, потому сразу по два десятка машин рванули за каждой торпедой, стремясь сбить, но те перешли в режим рваного полета, и уничтожить их стало уже не так легко. Только на самых подступах торпеды сумели подорвать.

В глубине души Крис был благодарен вору, который подменил «бабуина» двумя бетонобойными бомбами. Он просто не представлял, как бы вертелся с пятисоткилограммовой бомбой на подвеске, а вертеться приходилось так, что мама не горюй…

Накал боя был столь велик, что Крис просто не успевал все осознавать; впрочем, сознание сейчас вообще было ни при чем. Форкс нажимал на педали, отдавал приказы бортовому компьютеру и дергал штурвал инстинктивно. И стрелял, стрелял, стрелял…

Но вот он заметил, как пять истребителей, сжигая сопла на форсаже, проскочили под линкором, осыпаемые лавиной снарядов зенитной артиллерии и настигаемые «ковейхами», непрестанно ведущими стрельбу из пушек, выпускающих одну ракету за другой.

Сражение незаметно для участников смещалось все ближе к цели людей, поединки шли уже в пространстве между авианосцем и линкором шердманов, прикрывающим цель.

Несмотря на отчаянные маневры, говорившие о работе еще и водородного усилителя, на пару с форсажем, один за другим истребители взрывались.

«Шлюсс…»

Форкс уже понял, что это он на своем «СУХО-200» под прикрытием «МИГСов» каким-то чудом выскочил из боя и…

– Ну-у!!! – взревел Крис, уходя из-под атаки, что называется, на автопилоте: все его внимание было приковано к единственной оставшейся из пяти машин. – Ну же, «Свин»!

Длинные очереди пяти «ковейхов», создавшие завесу огня, распороли «СУХО-200», и тот, словно потерявшая управление ракета, окутанный шлейфом огня ушел в неуправляемый полет и взорвался.

– Не поминайте лихом! – успел услышать Крис Макагона среди гвалта голосов.

– «Дельфин» – эскадрильям! Прикройте меня!!!

Форкс, выпустив оставшиеся сто снарядов в борт пролетевшего мимо «ковейха», от чего тот дернулся, словно побитая собака, и завертелся, как брошенное ведро.