– Мне нужен ЭТОТ корабль.

– Ты сорвал сделку.

– Плевать.

– Скирд в бешенстве. Их раса не привыкла к подобному обращению. Вежливость. Уважение к партнеру. Для них это важно.

– Что теперь?

– Мы потеряли кучу бабла.

Рик стоял у окна, выходящего на гранитную террасу. Отсюда открывался вид на Полосу: анфилады крытого рынка, бары, казино, ночные клубы, лестницы, эскалаторы, тоннели сообщения. Бегал по вывескам неон. ОСЬ ФОРТУНЫ, прочел Рик. ОСЬ – мерцающий стержень, респектабельный игорный дом, подвешенный в нуль-гравном поле над проспектом Кольцевой. Рулетка, зеленое сукно.

– Угони его, – сказал Мишар.

– Что? – Рик обернулся.

За его спиной высветилась реклама. Трансгалактические грузовые перевозки. «Вишна-кар».

– Ты знаешь код. Охранные системы реагируют на тебя.

Рик пожал плечами:

– Если их не перенастроили.

– Попробуй. Дождись ночи и отправляйся в порт.

Рик посмотрел на фолнара.

Он оделся в темный спортивный костюм, на ноги натянул армейские ботинки. Пушку – в кобуру под курткой. В нагрудном кармане – «потолстевшая» кредитка, с вырученными за трансы деньгами. В специальном чехле, вшитом в левую штанину – иномирянский корректор. Рауль взял игольник.

Ночью город распустился голографическими цветами. Они мчались на скутере, взятом напрокат. По огненной реке, мимо стеклянных аквариумов гипермаркетов, вдоль пассажирских труб и коммуникационных кабелей. Их путь лежал через Нигилистические Кварталы (Мишар посоветовал не лезть в трубу из-за тотальной регистрации на конечных пойнтах) – обширную помойку на платформах, плавающих в естественном карстовом озере, служившем некогда, до изобретения молекулярного синтезатора, водохранилищем. Солнышко под закопченным потолком пещеры, хлипкие магнитные мостки, переброшенные меж островов. И везде – хлам, пылающие костры, пластиковые хибары, груды мертвых механизмов. И вонь – смесь каких-то смол, гниющих водорослей, пищевых отходов.

Рик вел скутер в лабиринтах жестяных и фанерных улочек. Высоко над островами протянулись тросы канатной дороги с ползущими по ним обшарпанными, помятыми кабинками. Остановками служили опорные вышки с площадками наверху. Рик миновал восьмую платформу. Люди почти не встречались, вероятно, они работали на глубине, в цехах пищевых фабрик.

На девятом острове, сразу за мостом, Рик уперся в баррикаду из шлака, щебня и ржавой техники. Сооружение, смахивающее на крепостную стену, было основательно зацементировано и тянулось, насколько хватало глаз. Рик двинулся вдоль стены – к краю платформы. Обрыв. Серая гладь воды с мутными фабричными огоньками.

Они ждали за поворотом. Четверо головорезов в кожаных куртках на голое тело и драных джинсах. Все – на гравитационных скейтбордах. Рик заметил у двоих черные трубки. Положение невыгодное: с одной стороны баррикада, с другой – бортовое ограждение. Солнышко тускло освещало грязные лица подростков.

– Здесь зона Шакалов, – сообщил самый мускулистый. На шее серебряный медальон – знак изгоя, бывшего члена Гильдии.

– Надо проехать, – сказал Рик. – Я заплачу.

– Здесь не таможня. Чужая территория.

– Я спешу, – Рик приготовился выхватить ствол. Рауль за его спиной подобрался.

– Ты с Полосы, – заметил вожак.

– Я даже не с вашей планеты.

– Это ничего не меняет.

Звон высвобождающихся лезвий. Черные трубки рождают клинки. Теперь в руках Шакалов короткие прямые мечи. Рик вспомнил Астерехон.

Сорвался парень с медальоном. Его скейт скользнул над сварными швами улицы. Рик бросил скутер вправо, снес кусок ограждения и провалился в водные созвездия. Лезвие рассекло воздух над самым ухом. Скутер коснулся озера, подняв тучу брызг, и вновь стабилизировался. Рик достал правой рукой бластер. Оглянулся. Рауль уже стрелял, иглы высекали искры, рикошетируя от платформы. Шакалы нырнули в пролом и рассыпались. Рик прицелился в вожака, но тот плашмя вел мечом по воде и непрестанно петлял. Его дружки заходили с флангов, описывая широкие дуги. Рик, ускорившись, повел скутер к лесам глиссерной станции. Преследователи синхронно вильнули, сокращая дистанцию. Рик влетел в причальные дебри, сбавил скорость, обогнув скопление массивных балок. Один из Шакалов не вписался. Его приятели пошли на сближение. Рауль неожиданно прыгнул, зацепился за распорку, подтянулся… и исчез за чугунным перекрытием.

Рик пнул кого-то ногой, подхватил меч и рубанул наугад. Пригнулся, уворачиваясь от стаи сюрикенов. Двоих Шакалов инерция потянула вперед. Третий, обливаясь кровью, шагнул в воду. Рик перебрался на его скейт. Присел, отвел левую руку. И сорвался с места.

И тут в игру вступил Рауль со своим ружьем. Бритоголовый парень в джинсовых бриджах дернулся, доска ушла у него из-под ног. Рик, не останавливаясь, врезался в вожака. Сцепившись, они упали в озеро. Словно в кисельном пространстве сна Рик наносил удары.

…Избитый вожак сидел на металлической балке.

– Как тебя зовут? – спросил Рик.

– Бэксайд.

– Слушай, Бэксайд. Мы тебя не тронем. Зачем напали?

– Пограничный Кодекс. Мы его приняли на прошлой неделе.

За пещерой Нигилистических Кварталов начинали ветвиться заброшенные тоннели. Рик двигался, ориентируясь по светящейся линии.

В Полисе зарождается условный день.

Порт-8. Купол в разводах, дождем сыплются цистерны с жидким гелием. Где-то на орбите распахиваются трюмы неуклюжего транспорта, низвергается товар. Здесь голубые полупрозрачные цилиндры перехватываются быстро формирующимися гравикоконами и аккуратно складируются в специальные ячейки. Гелий откачивается, оболочки цистерн растворяются. Пока не закончится прием, старт не разрешат.

Они пробрались б сороковой сектор, где шевелилась орда роботов, загружая звездолет тюками с травкой. Рик и Рауль терпеливо ждали в тени административного блока, наблюдая за многосуставчатым термитником. Когда корпус сросся, и роботы исчезли, Рик вышел из укрытия. Приложил ладонь к сканеру и стал с интересом следить, как перемещается кровь в сложном плетении сосудов. Анализ занял секунду.

– Нет доступа, – сообщил бортовой компьютер. – В памяти отсутствуют ваши данные.

– Они стерты?

– Да.

Глазок сканера потух.

– Анализ голоса и сетчатки, – приказал Рик.

– Доступ через введение пароля.

– Кто внес изменения?

– Текущий владелец. Михей-Кариначипул.

– Как его найти?

– Вопрос некорректен.

Рик отступил. Звездолет, по-прежнему неприступный, бросал густую тень на плиты астропорта. Хотелось ломать, крушить, врезать кому-нибудь, но Рик стоял на месте. Что-то в нем изменилось.

– Пошли, – сказал он Раулю.

Картинка ночного порта неуловимо исказилась. В ткань гелиевого ливня вплелись вытянутые каплеобразные капсулы. Они спикировали, образовав вокруг Рика и Рауля кольцо. Сформировался силовой колпак.

– Вы арестованы по обвинению в незаконном использовании в черте города энергетического оружия. Угроза внутренней безопасности.

Голос исходил, казалось, отовсюду.

Рауль потянулся к ружью. Рик жестом остановил его. Капли перетекли в нежно-золотистые сферы пяти метров в поперечнике. Один шар приглашающе раскрылся.

Тюремная капсула, сопровождаемая полицейским эскортом, устремилась через Полосу и жилые кластеры к административному горизонту – туда, где размещалась штаб-квартира Контроль-Службы Гильдий. Среди банковских и биржевых колонн резко выделялось угловатое, состыкованное из нескольких блоков здание.

Капсулы прилипли к наклонной грани здания – радужные пузыри, сотворенные играющим ребенком. В плоскости образовался коридор, по которому арестованные двинулись в камеру предварительного заключения.

Кабинет комиссара представлял собой башню, выступающую на два этажа из корпуса КС. Три стены, пол и потолок запрограммированы на полную прозрачность. Рик и Рауль уселись на прозрачные, сплетенные из силовых линий кресла.

– На заре человеческой экспансии, – сказал комиссар, – Венера выглядела иначе. Экосистемы не было. Именно тогда построили Полис – подземную колонию, оградившую людей от враждебной внешней среды. Лучевое оружие представляло серьезную угрозу. Для перекрытий, шлюзов, систем жизнеобеспечения, коммуникационных сетей. Ситуация не изменилась.

– Бросьте, – отмахнулся Рик. – Всего лишь пистолет.

– Бластер, – уточнил комиссар. – Вам светит пять лет принудительных работ. Либо штраф.

Рик хмыкнул:

– Вы же изъяли мою кредитку.

– Как вещественное доказательство.

– Я требую адвоката.

– Такая возможность предусмотрена. Я могу подключить вас через нейроинтерфейс к юридическому серверу.

– Целый сервер? У вас же только два закона.

– Поправки и дополнения, – улыбнулся комиссар. – Почти три тома.

В его голосе прозвучала гордость за национальную юриспруденцию.

– Подключайте, – сказал Рик.

Из месива банков и магистралей вынырнул щуп, присосался к затылку Рика. Невидимый луч пробил черепную коробку и установил нейросвязь. Рик послал запрос. Ответ пришел почти мгновенно.

– Если некто внесет залог, – Рик в упор посмотрел на комиссара, – нас выпустят и вернут отобранное имущество. Я прав?

– Конечно.

– Я имею право на звонок.

– Правильно.

– Сейчас я его осуществлю.

Он углубился в сеть, нашел гостиницу «Мягкая посадка» и вызвал Мишара.

– Все, – Рик откинулся на спинку кресла.

– За вами придут? – осведомился комиссар.

– Да.

– Тогда заполним протокол. – Перед стражем порядка возник голографический монитор, на столешнице высветилась клавиатура. – Вы переводитесь из разряда обвиняемых в разряд ограниченных в правах. До момента выплаты штрафа.

За окнами ворочался экономический улей.

– Мне у вас нравится, – заметил Рик.

– Правда? – Дисплей растаял в воздухе. – А сами вы откуда?

– С Глории.

– Вечная непредсказуемость… Бывал.

– Давно?

– Лет десять назад. Зиму застал трижды на неделе.

Оба рассмеялись.

Их прервал селектор. Посетитель.

– Мы продали товар, – сказал Чен. – Завтра домой.

Рик с тоской смотрел вдаль – туда, где мерцала ОСЬ ФОРТУНЫ, а еще дальше простирались Нигилистические Кварталы и стартовали корабли Порта-8.

– Хочешь совет? – вступил в разговор Сир. – Найди скирда и выбей пароль.

Сир играл со своей «бабочкой». Лезвие то исчезало, то вновь появлялось из раздвоенной, покрытой орнаментом рукояти. Словно маленький вертолет в пальцах. Блики на клинке, случайные отражения.

– Когда я бродил сегодня по Кольцевой, – сказал Рик, – то наткнулся на справочный пункт. Михей-Кариначипул нигде не зарегистрирован.

– Зарегистрированы, – поправил Чен.

– Без разницы.

– Придется потратиться, – сказал Хэм. – Найми спеца, который ловко шарит по сетям.

– Обратись к Фанату, – предложил Мишар.

– К этому мусорщику? – скривился Сир.

– Почему нет. В последнее время он коллекционирует души.

– Души? – переспросил Рик.

– Электронные личностные копии, – пояснил Мишар. – Психоматрицы. Сознание, память умершего по его желанию и за большие деньги записывают на носитель. Оптокристалл, к примеру. Но это уже история. Сейчас работают на атомарном и генном уровнях.

– И что? – Рик почти утратил интерес к разговору. Он любовался цветовой гаммой Полосы.

– Среди клиентуры душезаписывающих компаний немалый процент составляют взломщики и боги. Последние жили еще в эпоху зарождения планетарных сетей, стояли у истоков, врубаешься? Они могут найти все.

…Лавка Фаната приткнулась к задней стене бара «Парадиз» (по ночам он превращался в специфический клуб, почище «Кадавра») на мобильной трассе к Порту-4. Трассу проложили на шестой горизонтали Полосы. По черному ходу из лавки можно было попасть в глухой сумеречный тупичок, разукрашенный реверсным граффити, а оттуда – на городскую свалку, к мусорозаводу. Перед глазами Рика все еще проносились нескончаемые ленты эскалаторов, когда он, Рауль и травники перешагнули порог «Парадиза». Обширный зал, горстка посетителей. Ничего особенного. Дневная маска.

За стойкой работал десятирукий мутант.

– Привет, Спрут, – сказал Мишар. – Я ищу Фаната.

– Он будет поздно.

– Когда?

– После закрытия.

Заказали по лунному коктейлю. Ближе к вечеру бар начал заполняться постоянными клиентами. В полночь створки дверей с гулом и скрежетом сдвинулись. Изменилось освещение. Окружающее наводнили иллюзии. Стойка исчезла, появились гейши. По залу поплыли звуки чего-то древнего и примитивного. Кото, сказал Мишар.

К ним подсел сгорбленный старик в вязаном шерстяном свитере. Красные и белые ромбы.

– Искали? – слезящиеся глаза уставились на Мишара.

– Этих людей, – травник кивнул на Рика и Рауля, – интересуют души.

– Конкретно?

– Боги, кракеры. Люди сети.

– Таких хватает.

– Мы полагаемся на твой выбор.

– Что нужно?

– Адрес, – сказал Рик. – Адрес, которого нет на общедоступных ресурсах.

Старик улыбнулся, размножив морщины. Он провел их сквозь тусовку привидений и запах марихуаны к низенькой дверце, которая выглядела гобеленом. Хэм с Ченом остались сидеть.

За дверцей – узкий, обшитый деревянными панелями коридор, силовая завеса и пыльная каморка, тусклый свет неоновой дуги. Пластиковые стеллажи с аккуратно сложенными коробочками. В центре каморки развернулся экран психоприемника.

– Ты с Отры, сынок? – обратился Фанат к Раулю.

– Да.

– Звезды переворачивают нашу жизнь. Поднимают бури.

– Философ, – буркнул Рик.

– Я живу пятьсот лет, парень. Генетическая модификация. Экспериментальный образец одной правительственной конторы. Мне пришлось пройти через всякое дерьмо, чтобы получить свободу.

Фанат приблизился к стеллажу, взял черный кубик. Вложил носитель в мнемовод. На экране замелькали столбцы цифр.

– В кубике четырехмерный оптокристалл, – сказал старик. – Это значит, что там – собственная вселенная. Со своими законами и автономным течением времени. Уйма терабайтов на клочке материи. Если хочешь…

– Рик.

– Если хочешь, Рик, я встрою его в нейрочип и имплантирую тебе. Пара минут. Основную работу чип выполняет сам – запускает полимерные нити в твой мозг. Сложнее с юридической стороной, душа, согласно закону Федерации имеет статус личности. Зард может отказаться.

Колонки чисел сменились изображением. Человек среднего роста. Над телом явно потрудился графический редактор. А вот лицо… Одутловатое, словно с перепоя, недельная щетина, сумасшедшие глаза. Торчащие в разные стороны волосы.

– Эдуард Зардмариан, – представил Фанат. – Жил в эпоху Союзных Солнц, когда Земле были подвластны всего две системы. Незаслуженно забыт потомками.

– Я сам умею разговаривать, – резко сказал Зардмариан. – Где мы?

– На Венере, как и прежде. В Полисе, – ответил Фанат.

Кракер оценивающе взглянул на Рика и его спутников.

– Клиенты?

Фанат кивнул.

– Я согласен. Хочу в тело. Кто?

– Я, – сказал Рик.

– Не вопрос.

– Ложись, – приказал Фанат. Из стены выдвинулась кушетка. В ладони старика появился пистолет имплантатора. – Операция безболезненна. Наркоз не потребуется.

Зардмариан, хмыкнув, растворился в помехах. На экране родилась новая картинка: голографический сад «Парадиза» с очумевшими от травы девками, извивающимися на танцполе. Нежная потусторонняя музыка наполнила лавку. Внимание Рика привлекли створки дверей: красным зрачком пылал индикатор доступа. Красный – цвет армейской элиты. Цвет Хорака. Мишар оценил ситуацию мгновенно. Взмах руки отправил в зал Сира. Тот появился в поле зрения спустя полминуты.

– Что происходит? – насторожился Рауль.

– Облава, – догадался Фанат. – Люди из Ла-Харта.

– Быстрее, – поторопил его Рик.

Кубик выскочил из мнемовода. Фанат зарядил его в имплантатор. На рукояти высветилась колонка загрузки: информация кристалла скачивалась в нейрочип.

Десять секунд.

Двери «Парадиза» разомкнулись. Рик, лежа на кушетке, наблюдал за троицей невзрачных типов, просочившихся внутрь рая. Серость, простота – их прихода почти никто не заметил.

– За вами, – прокомментировал Фанат, приставляя холодное дуло к черепу Рика. Щелчок и укол. Чип вместе со специфической полимерной массой проник под кожу и пустил там корни. – Приготовься к адаптационному периоду, Рик. Это недолго. Ребятки, присмотрите за ним.

Рик встал с кушетки. Его преобразила СОПРИЧАСТНОСТЬ. Гнетущее чувство одиночества, которое неотступно следовало за ним сквозь звезды и время, отодвинулось на задний план. Теперь у него есть неотделимый, практически вечный партнер. И с ним придется уживаться.

Первая волна адаптации накатила, перекраивая вселенную.

Сир опоздал.

Застыв подобно статуе, среди цифробреда, он перебирал в уме возможные повороты. Агенты развалились в креслах, на лицах читалось превосходство. Двое сидят, третий где-то в зале.

– Итак?

Чен поднял голову, отвлекшись от изучения меню.

– Ваши полномочия.

– Красный допуск, – сказал коротышка справа. – Меня зовут Кондо. Федерация ищет преступника, известного как Рикардо Эль-Куэйро. Есть сведения?

Чен пожал плечами.

– Показать снимок?

– Не стоит. Здесь его нет.

Коротышка печально вздохнул.

– Я могу уничтожить тебя, дилер. Кровь закипает, сердце взрывается. Или мощное магнитное поле стирает все воспоминания. Даже о том, как ходить в сортир. Ты овощ. Верь мне.

– Верю.

– Но гораздо раньше, – сказал Хэм, – тебя достанет игла.

Травник держал под столешницей ружье.

Кондо и пальцем не шевельнул, но Хэм неестественно дернулся. Его тело начало разлагаться. Кошмар в духе Пикассо. Глаз плывет ко рту, рука отваливается. Что-то хлюпает. Телекинез, подумал Чен, этот ублюдок киннер.

Стальное жало пригвоздило коротышку к креслу. Он захрипел. Хэм осел дымящейся однородной кашей. Чен пинком опрокинул стол на молчаливого агента. Метнулся прочь, но его сбила подсечка. Блеск изогнутого клинка… Местный головач.

«Бабочка» Сира, взмахнув крыльями, отправилась в полет. Уже стоя, Чен заметил движение. Кривой меч, оказавшись в его руке, описал широкую восьмерку. Реакция, несмотря на отупляющее действие психоделики, не подвела.

В вихрь галлюцинаций затесался прощальный подарок реальности: Кондо, выдернув из груди стержень, поднимается с кресла. Его лицо, руки, туловище – все смазалось. Киннер превратился в колыхающуюся студенистую глыбу, амебу, выросшую до невероятных размеров. Началось деление. Существо на экране обрело сходство с песочными часами. Образовавшаяся тонкая перегородка порвалась. И сразу же – ускоренная обратная формация. Прежде, чем кто-либо успел опомниться, Кондо учетверился. На операцию ушло не более трех секунд.

Экран распался на мириады частиц.

– Берите его и сваливайте, – сказал Фанат.

Восприятие Рика сломалось. Окружающее перетекло в новые, неповторимые воплощения.

– Там, за дверью, – объяснял Фанат, – подсобные помещения. Прямо, не сворачивая. Заслонка открывается кодовым словом «зима». Дальше разберетесь.

Воссияв напоследок нимбом, старик скрылся в лифтовой нише. Фрагмент ложного стеллажа занял прежнюю позицию. Со скрипом распахнулась металлическая дверь. Рика протащили по заваленным жестяными и пластиковыми ящиками комнатам. Под стеклами стендов хранились неведомые предметы. Пыльный, тусклый мир. Неоновые линии, вмурованные в шлаковый потолок…

В тупике гулял вертикальный ветер – межуровневая воздухоочистительная система.

Мимо замызганных каменных стен, измалеванных граффити – к территории мусорозавода, к мрачному инфернальному царству.

Завод представлял собой модуль из сваренных молекулярных синтезаторов, расположенных в форме пятиконечной звезды. Суетливые роботы-богомолы собирали из корпусов подержанных мобилей платформы, лепили к днищам антигравы и, загрузив под завязку разным хламом, отправляли на переработку. Непрестанный лязг, грохот и треск долбили по ушам.

Обогнули смонтированную платформу. Рик автоматически переставлял ватные ноги. Вспышки. Яркие голубые вспышки…

Рик открыл глаза. Его шнурованные армейские ботинки упирались в переборку. Рядом, прижавшись щекой к полу, лежала Ирка. Психоудар застал их на шестом уровне, в компрессорной. Прошло всего несколько часов с момента высадки десанта на Би-рау-4, а тоталы уже несли серьезные потери. Группа Рика прикрывала отход основных войск и производила зачистку. Остатки вражеских соединений скрывались в тонущей базе, атакуя солдат Федерации и взрывая все, что попадалось под руку. Всякий понимал, что повстанцы обречены. Но им было плевать.

База тонула. В ошметках кабелей гуляли искры. Удар, скорее всего, накрыл и самого диверсанта – зона распространения слишком велика.

Память рванула вперед, словно перебирая кадры видеоролика. Вот он тащит Ирку к кабине лифта… Ирка… Они партнеры – контрабанда оружия, мелкие грузовые перевозки… Вот они занимаются любовью в невесомости… Это сложно, если ни за что не держаться…

Отход.

Солдаты, отстреливаясь, один за одним скрываются в люках десантных ботов.

Опорные и ограждающие конструкции переплетались с межуровневыми эскалаторами и осями транспортных шахт…

Полоса расцвела радужными сполохами, когда Рик нырнул в вирт. Сейчас он знал что делать, просчитывал каждый последующий шаг. Его действиями в Мегасети руководил профессионал.

ГДКИ – Городской Департамент Конфиденциальной Информации – предстал в виде ячейки, сегмента венерианского улья.

К проблеме Зард подошел творчески. Чтобы влезть в ГДКИ, он в облике проверочной комиссии проник в систему Полисной Налоговой Инспекции, оттуда наехал на Независимую Корпоративную Охранную Службу, закрепился на ее сервере и направил в ГДКИ запрос:

СИСТЕМНЫЙ КОНТРОЛЬ-ПРОСМОТР КОДОВ

СРОК: ТЕКУЩАЯ НЕДЕЛЯ

Спустя три секунды сервер Департамента был взломан.

Дуальное сознание Рика застыло посреди обширной сферы, мерцающая оболочка которой была сложена из шестиугольных окон. Отсюда открывался доступ КУДА УГОДНО.

Пальцы Рика, порхая над сенсорной клавиатурой, писали поисковую программу.

МИХЕЙ-КАРИНАЧИПУЛ

МИХЕЙ-КАРИНАЧИПУЛ

МИХЕЙ-КАРИНАЧИПУЛ