Книга: Регент
Назад: Глава шестьдесят восьмая
Дальше: Глава семидесятая

Глава шестьдесят девятая

А назавтра по чреву «Святого Георгия Победоносца» разнесся сигнал боевой тревоги.
– Неизвестный объект вынырнул из туннеля, – доложил контрадмирал Приднепровский, когда Осетр примчался на мостик.
– Еще один корабль! – сказал в этот момент дежурный офицер системы разведки и целеуказания.
У Осетра мурашки побежали по спине.
Кажется, не зря нам пришлось мучить тут друг друга неизвестностью…
– Похоже, ваше высочество, удар по Пятипланетью был все-таки отвлекающим, – сказал Приднепровский. – Похоже, их истинная цель – все ж таки Медвежий Брод.
Через час в сторону Сверкающей уже двигалась небольшая армада из двух крейсеров и трех эсминцев. Шли не скрываясь.
– Надо бы определить, кто у них за главного.
– Какой-то из двух крейсеров, – сказал Приднепровский. – Хотелось бы, конечно, Владиславу скрыть от возможного противника свое местонахождение, но делать командный пункт на эсминце, когда рядом находятся крейсера, он не станет. Это было бы верхом глупости.
К несчастью, в отличие от пиратов, атакующих Пятипланетье, эти переговаривались с помощью аппаратуры остронаправленной связи. Однако сканеры фрегата сумели-таки засечь, к какому из крейсеров тянутся активные энергетические потоки.
– Когда будут возле Медвежьего Брода? – спросил Осетр.
– Через два часа. Если не изменят траекторию и скорость.
– А что происходит на планете?
– Судя по переговорам штаба планетной обороны и артиллерийских установок, корабли захватчиков обнаружены. Артиллеристы готовятся открыть огонь.
– Если не вмешаемся, какой прогноз?
– Раздавят! – коротко сказал Приднепровский. И добавил: – Как пить дать, раздавят! К гадалке не ходи…
Иногда он позволял себе интересные поговорки.
– Кстати, они вышли из существующего туннеля?
– Так точно, ваше высочество. Все пять кораблей – из одного.
– Неплохо. Значит, Вершитель Бедросо пока не собирается делиться своими научно-конструкторскими разработками. Что ж, нет худа без добра…
Полчаса прошли в нарастающем напряжении.
Сыпались доклады об эфемеридах траектории вражеской эскадры, безопасники еще раз проверяли собственную систему обеспечения жизнедеятельности, подчиненные главного артиллериста корабля кап-три Боровикова прикидывали вероятные режимы ударов по крейсерам.
Осетр пялился на видеопласт, разглядывая корабли противника.
Нагло идут, уверены в своем превосходстве! Ну ничего, подождем еще немного, пока у вас исчезнет возможность удрать назад к туннелю, и тогда посмотрим, чье тут будет превосходство.
– Господин контр-адмирал, – послышался голос дежурного системы разведки и целеуказания. – Какая-то ерунда?
– Что там, Кузнецов? – тут же отозвался кап-три Колесов, его непосредственный командир.
– Есть еще очень слабый энергетический поток от командирского крейсера, уходящий неведомо куда.
– Что за поток? Где?
– А вот! – Дежурный принялся выводить на главный видеопласт данные со сканеров. – Вот здесь. И вот здесь, через двадцать две минуты.
Контр-адмирал и капитан третьего ранга внимательно изучали колонки цифр.
– Наложите зафиксированный поток на пространственную модель!
– Есть!
В секторе видеопласта, содержащем карту пространства, окружающего вражеские корабли, появился туманный лучик, уходящий в никуда и там, в «нигде», обрывающийся.
– Похоже, мы имеем на поле боя еще одну посудину, – сказал Колесов. – Защищенную коконом Фогеля. Причем защита такова, что наши сканеры не могут ее преодолеть.
– А они нас не засекли? – спросил Осетр.
– Вряд ли… Тогда бы они не перли, как баран на новые ворота!
– Какие будут предположения? – спросил Приднепровский.
– А может, это и есть командирское судно? – спросил Кузнецов. – Очень хорошо замаскированное…
– Может, и так… – Приднепровский обвел хитрыми глазами присутствующих на мостике офицеров. – Так какие ж будут предложения? Как заставить его раскрыть себя?… – Он повернулся к Осетру. – Я ведь правильно понимаю, ваше высочество, что это суденышко уничтожать нельзя? Именно его надо взять в плен?
– Если это то, о чем я думаю, нам в любом случае придется брать его в плен!
– Задача понятна!.. Так что скажете, господа офицеры? Какие имеются на этот счет идеи?
– Скорее всего, он нас тоже не обнаружил, – заметил Колесов. – Иначе бы крейсера с эсминцами действовали иначе… Знай мы, что это за посудина, можно было бы захватить ее в наш кокон Фогеля и попытаться, взломав защитное поле, взять эту штуку на абордаж. Как мы поступили с пиратским эсминцем у Дальнего Алеута…
– Знай мы… – повторил Приднепровский. – Пока ясно одно: система защиты этой посудины слишком хороша для устаревшего корабля. Я совсем не уверен, что при сближении он нас не обнаружит. Так что с абордажем придется повременить.
– Если там находится заложница, нам надо быть очень аккуратными, – сказал Осетр.
– Если там находится заложница, император непременно сообщит нам об этом, – ответил Приднепровский. – Думаю, он сообщит нам эту новость, даже если заложницы на борту нет. Ведь, как я понимаю, при бегстве с Нового Санкт-Петербурга так и произошло?
– Вот что мне интересно… – сказал Осетр. – Может, он своих жену и дочерей за заложников выдал? И получается, вовсе не обманывал нас, не блефовал.
– Ну не стал бы он их убивать, как заложников, – засомневался Приднепровский.
«Вы думаете, не стал бы?» – хотел сказать Осетр. Однако не сказал.
– Как бы то ни было, во дворце мы их не обнаружили. И на территории Ордена разведка их не нашла.
– Думаю, император попросил Вершителя, чтобы тот их спрятал, – сказал Приднепровский. – Если бы они находились на территории Империи, граф Охлябинин наверняка бы уже разыскал их. Таких людей за пазуху не положишь и ладошкой не прикроешь…
– А может, мы просто ударим по их защитному полю? – предложил Кузнецов. – Чтобы они поняли, что обнаружены.
– И?…
– И посмотрим на их реакцию.
– По нам тут же долбанут крейсера, – сказал Приднепровский. – Вместе с эсминцами. Пушки-то у них, полагаю, устаревшие, так что наш кокон выдержит. Но нужное нам судно в это время вполне может сбежать.
– А и пускай бежит, – сказал Осетр. – Если сбежит, значит, их план провалился. Значит, мы получим передышку до следующего раза. Время сейчас работает против Владислава. Так что скатертью дорога! Я бы даже хотел, чтобы он сбежал! Позорное бегство с поля боя не прибавит ему популярности.
Приднепровский задумчиво почесал бровь и кивнул:
– Вы, наверное, правы, ваше высочество… Однако мне как-то не улыбается… избегать боя, что ли? Давайте хотя бы для начала отправим к праотцам какой-нибудь их корабль? Чтобы они сразу поняли, что и намерения, и возможности у нас вполне серьезные… И вообще – ударим для поднятия боевого духа. А то экипаж уже устал от ожидания.
Осетр задумался.
Худа от предложения контр-адмирала не усматривалось. Удар по боевому кораблю еще больше напугает отца. Может, тот и в самом деле унесет ноги?
Ко всему прочему, надо бы и эту психическую атаку прекратить. А то, ишь, идут, как на параде! Не хватает только развернутых пиратских флагов над центральными рубками!
– Не возражаю, контр-адмирал!
Приднепровский просто расцвел.
Много ли надо флотскому офицеру для полного счастья?!
– Думаю, ваше высочество, надо ударить по тому крейсеру, куда стекаются доклады. Заодно, пусть на время, но нарушим их организацию связи.
– Не возражаю.
По помещениям фрегата вновь разнесся сигнал тревоги.
– Внимание, экипаж! К бою! Всем службам доложить о готовности!
Чередой понеслись многочисленные доклады, сопровождаемые капитанским «Принял!».
– Может, присядете, ваше высочество? – спросил контр-адмирал спустя время.
– Нет, – сказал Осетр.
Приднепровский кивнул и повернулся к главному артиллеристу «Георгия Победоносца»:
– Приступайте, Боровиков!
– Есть, господин контр-адмирал! – рявкнул тот. – Внимание, комендоры! Левая фронтальная установка… Режим – дискретный на пятьдесят процентов максимальной мощности!.. Одиночный импульс… По цели номер четыре – огонь!
Выброс энергии был таким, что фрегат слегка качнуло – нейтралины не смогли полностью погасить отдачу.
– Демпферная система отработала изменение положения корабля! – тут же доложил старпом.
– СРЦ отработала изменение положения корабля! – будто эхо, отрапортовал кап-три Колесов, главный специалист системы разведки и целеуказания.
Через несколько мгновений на том месте, где находился вражеский крейсер, вспыхнуло солнце.
– Ходовая! Вправо на двести километров! – тут же скомандовал Приднепровский.
Фрегат, не снимая защиты, ринулся в сторону, меняя боевую позицию.
Вновь посыпались доклады.
Наконец рукотворное солнце погасло, превратившись в расплывающийся по пространству грязный шар из обломков, трупов и конденсирующихся газов.
Остальные пиратские корабли тут же окутались силовыми коконами, однако для сканеров «Победоносца» они барьерами не стали.
– Не любите, господа! – удовлетворенно сказал Приднепровский. – Это вам не перед планетными артиллеристами фанфаронов из себя строить. На безопасном расстоянии…
– Наблюдается резкая активизация информационных обменов, – доложил дежурный связист. – В том числе и с тем кораблем, недоступным нашим средствам разведки.
– Пусть поразбираются! – сказал Приднепровский. – Может, напугают друг друга.
Наконец оставшийся пиратский крейсер выстрелил из пушки в то место, где не так давно находился «Святой Георгий Победоносец».
Естественно, пораженной целью оказался разве что космический мусор…
– Пора проявить невидимку! – сказал Приднепровский. – Капитан третьего ранга Боровиков! Оконтурьте огнем защитное поле цели номер шесть.
Боровиков отдал необходимые приказы.
На сей раз ударила пушка правого борта.
На некотором отдалении от пиратских кораблей засверкали в пространстве звездочки.
Враг теперь знал, что он обнаружен.
А «Победоносец» вновь сменил позицию. И вовремя – в старое место немедленно последовал выстрел вражеского крейсера.
Больше пока по неизвестному вражескому кораблю-невидимке стрелять не стали.
Приднепровский-то был готов испытать силовую защиту врага на прочность, но Осетр не позволил.
На невидимке скоро должны будут разобраться, что их вовсе не собираются уничтожать. Вот тогда и посмотрим…
Дешифровать вражеские переговоры пока не представлялось возможным, хотя корабельный дешифровщик и вся его техника работали на полную катушку.
Вскоре стало ясно, что вражеские корабли замедляют ход.
– А может, покажемся им на время? – предложил Осетр. – Проведем, так сказать, ответную психическую атаку…
Было видно, что контрадмирал готов встретить это предложение в штыки: для любого капитана демаскировать родной корабль – все равно что собственные пальцы отрубить!
– Обнаружив, кто им противостоит, они либо окончательно струсят и сбегут, либо начнут переговоры.
– Лучше бы они продолжали атаку! – сказал Приднепровский. – Меня бы это устроило гораздо больше!
«Вот потому ты только капитан боевого корабля, – подумал Осетр. – И в лучшем случае дорастешь до командующего флотом».
– Если невидимка бросится наутек, мы, по крайней мере, сможем понять, оборудован ли он мерканским аналогом «иглы Комарова». Давайте покажем себя!
– Слушаюсь, ваше высочество! – Контр-адмирал повернулся к Перминову. – Отключите на несколько секунд систему обеспечения безопасности.
«Святой Георгий Победоносец» предстал перед врагами во всем своем хищном великолепии. И снова спрятался.
Система разведки и целеуказания отметила новый взрыв обмена информационными потоками.
А потом на несколько секунд, подобно росскому фрегату, проявил себя невидимка.
И стало ясно, что бежать пираты не собираются. Не входило это в их планы, ржавый болт им в котловину!
Приднепровский аж руки потер в предвкушении.
– Давайте, давайте, ребята! Мы вас ждем.
Невидимка оказался малым транссистемником того же класса, на каком Владислав бежал с Нового Санкт-Петербурга.
– Не стрелять! – сказал Осетр.
Возможно, это был тот самый корабль, только модернизировавший систему обеспечения защиты.
Его экипаж прекрасно понимал, что «Святой Георгий Победоносец» не станет стрелять. Он открыто подгреб к одному из эсминцев и был выловлен им из пространства.
– Будут прорываться к Медвежьему Броду, – сказал Приднепровский, наматывая на палец правый бакенбард. – Зуб даю, что будут прорываться!
Он оказался прав.
Через некоторое время корабли противника принялись палить малой мощностью в разные стороны, пока один из выстрелов не зацепил защитное поле росского фрегата. После этого крейсер и два эсминца бросились на «Георгия Победоносца», будто спущенная с поводка свора псов.
И началась битва.
Летели доклады офицеров и центрального ИскИна корабля, Приднепровский раздавал приказы и контролировал их исполнение. Все-таки он был очень хорошим командиром. Его преисполненный бесстрашия и воли голос действовал на всех успокаивающе. Никто не праздновал труса, хотя фрегат впервые действовал сразу против трех одновременно атакующих врагов.
– Одиночная цель пытается обойти район боя! – доложил кап-три Колесов, крутя ус.
Приднепровский велел выдать на видеопласт карту-реконструкцию района боевого столкновения.
И в самом деле, пока три пиратских корабля долбили защитный кокон «Георгия Победоносца», четвертый пытался, обойдя место схватки, прорваться к Медвежьему Броду.
Теперь стало совершенно ясно, где находится Владислав Второй. Особенно если учесть, что все маневры невидимки производились с целью пустить пыль в глаза.
– Мы можем захватить его внутрь своего кокона, как проделали это у Дальнего Алеута? – спросил Осетр.
– Пока они нас долбят, нет. Часть энергии ударов, пока будет переключаться режим и ставиться внутренний кокон, прорвется внутрь и запросто достигнет нашей обшивки. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Но ведь тогда мы можем его упустить! И он сумеет достичь Медвежьего Брода.
– Планетная артиллерия на какое-то время задержит его. Надеюсь, мы к этому времени справимся. А если и достигнет, что он в одиночку сможет сделать? Ну покромсает нашу артиллерию, ну высадится на поверхность, но потом все равно мы подойдем, и от него мокрого места не останется.
«А еще он может покинуть эсминец и достичь поверхности на своем малом транссистемнике, – подумал Осетр. – Хотя смысла в этом я не вижу. Высадиться и тут же послать хивэграмму Вершителю с просьбой защитить законную власть от узурпатора?… Глупости! Скорее уж, поскольку Владислав обречен, это станет для него делом принципа. Помереть – так с музыкой!.. Но я не хочу такого развития событий! Зачем мне лишние жертвы со стороны моих граждан?»
Отчасти он кривил душой, но никогда бы в этом себе не признался.
Конечно, дело в лишних жертвах! А вовсе не в том, что надо перекрыть кислород желанию отца…
– И все-таки, контр-адмирал, мне бы не хотелось, чтобы он нанес большой урон планетной обороне! В конце концов, мы с вами прибыли сюда для того, чтобы защитить наших людей!
– Я понимаю это, ваше высочество! И экипаж сделает все возможное.
Бой продолжался.
Контрадмирал отдавал приказы и получал доклады.
Скоро артиллерия фрегата сумела преодолеть защитное поле одного из эсминцев и повредила его настолько, что он был вынужден выйти из боя и лечь в дрейф.
Осетр молча разглядывал карту-реконструкцию района схватки на центральном видеопласте и в какой-то момент вдруг понял, что фрегат, ведя непрерывный бой, одновременно смещается вслед за уходящим к Медвежьему Броду эсминцем.
Довольную улыбку скрыть удалось.
Приднепровский не забывал в пылу битвы ни о чем.
Осетру пришла в голову идиотская мысль: это сражение, не сопровождающееся звуками пальбы (только выстрелы собственных пушек слегка раскачивали фрегат), выглядит каким-то игрушечным. Будто бой на симуляторе…
А потом пришла еще одна мысль, уже совсем не идиотская. Стоит посланной противником разрушительной энергии достичь борта «Победоносца», и полетят в пустоту трупы своих людей. А может, и его, Осетра, труп.
Жаль все-таки, что в пространстве не работает знаменитое «росомашье» чувство тревоги!
А с другой стороны, чем бы оно помогло? Тут каждый вражеский выстрел потенциально опасен, и чувство тревоги не предупреждало бы об опасности, а только мешало, отвлекая от дела. Бесполезное, как ненужная в бою мысль о неизбежности собственной смерти. Нет, это смерть врага неизбежна! Моя же наступит еще очень и очень не скоро. И скорее всего, не на поле боя, а в объятиях старческой постели…
Тьфу, прости, господи, ну и мысли во время боя! Думай о Владиславе, «росомашья» душа! Копи ненависть! Вот что помогает воевать, а вовсе не думы о далекой и безопасной старости. К тому же дел нам еще до старости делать не переделать! Иначе за каким дьяволом судьба назвала меня своим избранником!
Через десять минут от вражеской эскадры остались рожки да ножки.
А еще через пять – прорывающийся к Медвежьему Броду эсминец был захвачен внутрь силового кокона фрегата.
И битва для фрегата практически завершилась.
А вот для Осетра она только начиналась.
Назад: Глава шестьдесят восьмая
Дальше: Глава семидесятая