За бортом «Святого Георгия Победоносца» простирался вакуум, принадлежащий планетной системе звезды Сверкающая.

Медвежий Брод находился в трех миллионах километров, зелено-голубая планета, одинокая, без естественного спутника. Но не менее жизненосная, в лучах желтой Сверкающей, чем Старая Земля. И тысячи других планет Галактики…

Осетр рассматривал мир, где родился, и осторожно прислушивался к своим ощущениям. Будто гладил собственное сердце…

Душа не пела от радости при встрече – ее обнимала одна только грусть, едва не переходящая в печаль.

Где-то там лежали останки отца… Возможно, у него даже не было могилы! Разве что братская, с общим на всех, получивших тут последний приют, памятником…

Потом, когда будет время, он, Осетр, обязательно займется поисками останков и захоронит их на кладбище, с обязательным персональным крестом с восточной стороны могилы.

– Как долго мы тут будем находиться, ваше высочество? – спросил контр-адмирал Приднепровский.

На мостике присутствовали только члены экипажа, несущие боевое дежурство.

Осетр вдруг вспомнил фильмы про космические войны. О сегодняшнем «Победоносце» в сценарии было бы, наверное, сказано: «Ощетинившись всеми своими сканерами, фрегат зорко щупал окружающее пространство»…

Он чуть не рассмеялся.

Какие только причуды не преподносит нам наша память!

Приднепровский смотрел на регента с некоторым удивлением.

Осетр едва не пожал плечами.

Что тут ответить?…

Теперь, рядом с одним адмиралом, он вовсе не ощущал уверенности в собственной правоте, как там, возле Нового Санкт-Петербурга, в компании с несколькими.

Может, это одна из отличительных черт человека, предрасположенного к власти, – умение черпать энергию в споре от своих противников? Чем их больше, тем сильнее уверен в собственной правоте властитель…

– Пока не захватим Владислава в плен!

Приднепровский кивнул, словно и не ждал иного ответа.

Они с самого начала решили, что фрегат будет торчать возле Сверкающей тайно.

По всем документам Адмиралтейства он сейчас находился в Пятипланетье, где-то в районе планеты Минск. Правда, тоже тайно, не контактируя с остальными кораблями Отдельной эскадры.

– А нужен ли он нам пленный? Может, лучше, если он погибнет?

У Приднепровского были свои проблемы.

Он не хотел рисковать кораблем и людьми, беря в плен того, кому самой историей уже отведено место на ее свалке…

Осетр усмехнулся своим мыслям.

Что-то тебя, «росомаха», на пафос пробило!..

Свалка истории… А там и вековые чаяния росского народа подоспеют. И полные оправдания собственным будущим злодействам…

Тьфу, да что сегодня такое? Неужели близость Родины на подобные думы наталкивает?

Вековые чаяния народа, конечно, будут – без них этот самый народ ни на что не подвигнешь! А вот злодейств мы постраемся избежать. По крайней мере, по возможности… С другой стороны, то, что, с точки зрения народа, является злодейством, с точки зрения той же истории – всего-навсего необходимость. Правда, как известно, у каждого своя; это истина – одна на всех…

– Я вам обещаю, адмирал. Лишних жертв мы не допустим.

– Лишних жертв на войне не случается, ваше высочество! – сказал Приднепровский.

Он был военачальник.

А военачальники, как и врачи, свои ошибки закапывают в землю. И никуда от этого не денешься! Но политик должен быть выше военачальников и врачей. По отношению к прочим людям выше, по умению сбалансировать возможность и необходимость. Только тогда его сочтут правильным и грамотным политиком. Но судить его все равно будут по другим критериям.

С этим правителем получалось сытнее жить, а с тем голоднее… Этот проституткам официально работать разрешал, а тот полицию нравов создал, преследовал… При этом хоть не воевали…

Люди есть люди! Лишь бы не было войны!..

Хотя все эти мысли – тоже банальщина! Жизнь вообще, по сути своей, банальна! А рассуждения о ней банальны бесконечно.

– Конечно, адмирал. Но мы постараемся, чтобы и нелишних получилось поменьше.

– Так точно, ваше высочество!