Снова летели мимо заснеженные поля, заливаемые зимним солнцем.

Граф Кушелев-Безбородко думал.

Ему было ясно одно – он должен выступить на стороне его императорского величества. И дело не только и не столько в том, что он давным-давно дал присягу Владиславу. Просто пришел момент, когда каждый должен определиться – с кем он. То ли с представителем законной власти, то ли с самозванцем без роду без племени, посягнувшим на святая святых – росский престол.

Даже перейди сейчас он, граф Кушелев-Безбородко, на сторону заговорщиков, ничего хорошего его впереди не ждет. Все куски потенциального пирога уже поделены, и никто его туда не подпустит. Отставка и прозябание вне государственной службы – это в лучшем случае.

А в худшем – вообще смерть.

Определенно, он бы с ними именно таким образом и поступил. А они – ничем не дурнее. Врагов надо уничтожать! Иначе они уничтожат тебя! В политике по-другому не бывает! Искать на другой стороне ему нечего!

А сила у него есть. Оперативные войска министерства внутренних дел подчиняются не кому-то, а ему, министру. Численность состава немалая. И если удастся вывести их из казарм, то еще неизвестно, как оно повернется.

Стоит кому-то выступить против заговорщиков, и колеблющиеся, вполне возможно, качнутся в нашу сторону. Ведь с заговорщиками – неизвестность, а с императором – совершенно представимое прошлое. Всякий, кто поддержит Владислава, будет обласкан и награжден. Так что выбор тут прост. Будь со своими! Предателей нигде не любят! От предательства идет гнусная аура, и докатившийся до измены – вынужденной ли, добровольной ли – лишается всего: от чести до жизни. Ему достаются недоверие и презрение. И так будет до конца его жалкого существования!

Нет, у нас другой путь!

Сейчас доберусь до министерства, подниму всех, кто готов идти за мной, подготовлю письменный приказ, разошлю курьеров. Пусть верные мне части столичного гарнизона выдвигаются к Петергофу. Пусть вступают в бой с мятежниками. И мы еще посмотрим, кто кого!

Врете, господа заговорщики! Не все готовы идти за вами! Не все предадут своего императора!

Водородник вкатился в Петроград.

– К министерству внутренних дел! – скомандовал Кушелев-Безбородко.

Тон его был таков, что водитель, если он и не хотел по какой-то причине ехать к зданию МВД, прекословить не осмелился.

Они промчались по петроградским улицам и выехали на площадь Доблести.

– Непосредственно к зданию подъезжать нельзя, – пожаловался водитель. – Там кругом запрещающие знаки. Меня оштрафуют. А то и права отберут!

– Со мной не отберут!

Водитель глянул на него с радостью:

– Теперь я вас узнал. Вы же министр Кушелев… А я-то думаю: где я видел этого господина!

– Я – граф Кушелев-Безбородко! – поправил министр. – Вы подождите меня. Потребуется еще кое-куда съездить.

– Слушаюсь, ваше сиятельство!

На площади вокруг здания было пусто. Никто не собирался окружать и брать штурмом министерство. Только постовой возле ворот встрепенулся и ринулся к машине, собираясь призвать нарушителя к ответу.

Однако, когда министр выбрался из машины, пыл постового тут же угас.

Он перешел на шаг и отдал честь.

– Пусть эта машина постоит здесь, сержант! Она мне очень скоро понадобится!

– Слушаюсь, господин генерал! – козырнул постовой.

Граф вошел в холл.

Тут царили пустота и спокойствие. Никто не строил баррикады из мебели, собираясь оборонять вход в здание.

Граф усмехнулся.

Мысль, только что пришедшая ему на ум, показалась совершенно идиотской.

Зачем строить баррикады, когда достаточно включить силовой забор, и без энергетической пушки, способной сокрушить защитное поле, в здание министерства и мышь не проскочит…

– Генерал-майор Бестужев-Рюмин не покидал министерство? – спросил он у охранников.

– Никак нет, господин генерал. У себя в кабинете.

Кушелев-Безбородко прошел к лифтам, взлетел на шестнадцатый этаж, где обитало руководство, и ввалился в кабинет своего заместителя.

– Слушай, Силантий Митрофанович… Внутренняя-то связь у нас работает?

– Работает, Михаил Пантелеймонович.

– Тогда вот что… Собери ко мне в кабинет начальников управлений. А впрочем, и всех начальников отделов давай. – Министр глянул на часы, прикидывая. – Через пятнадцать минут.

– Слушаюсь!

Кушелев-Безбородко проследовал к себе в кабинет, сел за стол и принялся набрасывать приказ, с которым курьерам предстояло отправиться в подразделения внутренних войск.

– Шалите, ребята! – сказал он вслух. – Ваша пока не взяла! Мы еще повоюем, дьявол меня забери!

Сочинив приказ, он размножил его в двенадцати экземплярах – по числу подразделений, на которые он всецело полагался. Потом украсил каждый папир витиеватой подписью и поставил личный штамп.

Пока он будет объяснять начальникам управлений и отделов предстоящую задачу, Бестужев-Рюмин организует запечатывание приказов в конверты с соблюдением всех требований секретности.

Государственные органы должны соблюдать порядок в любых ситуациях. Приказ министра внутренних дел не должен храниться у курьера смятым в кармане кителя, он должен лежать в портфеле. Только тогда министра будут уважать подчиненные. Спешка спешкой, а порядок порядком. Беспорядок, как известно, начинается в головах! Правильно сказал кто-то когда-то!

Он вызвал по говорильнику Бестужева-Рюмина:

– Силантий Митрофанович! Начальники управлений и отделов собрались?

– До назначенного вами времени осталось две минуты. Но вызванные должностные лица уже начали собираться.

Да, порядок порядком!..

– Через две минуты заходите в мой кабинет!

«А того, кто опоздает, мы отдадим под суд военного трибунала, – подумал он. – У кого нет порядка, у того нет и успеха. И этот мой тезис они прекрасно знают. Потому и не опоздает никто!»

За дверью послышался легкий шум.

Перепонка дематериализовалась, в кабинет министра ввалились вооруженные люди. Первым шел Бестужев-Рюмин.

Еще ничего не поняв, Кушелев-Безбородко потащил из кармана «иглу». Чисто автоматически – в его кабинете никогда не случалось посетителей с оружием вне кобур. Да и с оружием в кобурах – крайне редко…

– Михаил Пантелеймонович, – сказал граф Бестужев-Рюмин, не сумев сдержать улыбку. – Властью, данной мне его высочеством регентом Остромиром, вы арестованы. Сдайте оружие и ключи от вашего персонального сейфа.

Теперь граф все понял.

Порядок пошел прахом. Предательство проникло и в его дом, и ему оставалось только подороже продать свою жизнь.