Сегодняшний день складывался неудачно с самого утра. Открыв глаза и обнаружив, что лучи утреннего солнца подмигивают мне сквозь неплотно запахнутые тёмные шторы, я с горечью понял, что треклятый будильник вновь профилонил. В сотый раз напомнив себе о необходимости покупки нового, я, как ужаленный, вылетел из постели, напугав при этом кота, спавшего у меня в ногах. Он недовольно куснул меня за пятку и завел свою обычную утреннюю песнь о нехватке еды в его мисках. Из-под одеяла выглянул очаровательный и недовольный голубой глаз, полуприкрытый белокурым локоном.

— Никак не могу привыкнуть к твоим утренним катапультированиям, — капризным сонным голосом произнесла Юлька — прелестная девушка, с которой мы встречались уже шесть месяцев.

— Доброе утро, солнце! — Я нежно поцеловал её в недовольно наморщенный носик, ущипнув одновременно под одеялом за мягкое место. — Подъём, мы опаздываем!

Ополоснувшись под душем и уступив ванную сонной Юльке, я быстро соорудил на кухне нехитрый завтрак. Не забыл и про кота, который кружил возле меня, словно акула, почуявшая кровь — вскоре он уже довольно урчал, «в поте лица» трудясь над своей тарелкой.

Юлька появилась из ванной в тот момент, когда я уже допивал третью чашку кофе. Я невольно залюбовался ею: обольстительное тело завернуто в коротенькое полотенце, жизнерадостная улыбка озаряет по-детски милое лицо, белокурые волосы роскошным водопадом покрывают загорелые плечи. Я, в который уже раз, возблагодарил высшие силы за то, что полгода назад они привели меня в парикмахерскую, где работала Юля. До этого судьбоносного дня меня стригла соседка с шестого этажа — страдающая от недостатка внимания со стороны своего мужа-бизнесмена, молодая и горячая женщина.

— Как спалось, кошечка?

— Спалось-то как обычно, но то, что было перед этим! Ты превзошёл самого себя! — довольно потянулась всем телом Юлька.

— Ну, это ты меня простимулировала, — хитро подмигнул я ей.

— Пошляк, — со вздохом сказала Юля и налила себе кофе.

Я сделал последний глоток и побежал одеваться. Когда я уже повязывал галстук, затрезвонил мой мобильник. Взглянув на дисплей, я чертыхнулся — звонил начальник охраны банка. Я схватил телефон:

— Бегу, Николай Иванович! Будильник, будь он неладен!

— Зимин, ты достал меня своими фокусами! То у тебя одно, то другое, — далее пошла его обычная лекция о моём отношении к работе, о безголовости всего нашего поколения.

В этот момент в комнату вошла Юлька и игриво, нарочито медленно стала стягивать с себя полотенце, издевательски поглядывая на меня глазами сумасшедшей кошки. Глядя на этот стриптиз, я едва совладал с собой, чтобы не послать к чёрту Иваныча вместе с его лекциями и не завалить эту бестию обратно на постель. Закончив свою гневную речь, мой босс дал отбой. Я обнял Юлю и прошептал ей на ушко:

— Вечером, милая.

Она шутливо насупилась и принялась одеваться. Ввиду того что мы чрезвычайно спешили, Юле пришлось значительно сократить время, обычно затрачиваемое ей на боевую раскраску, и это самым негативным образом отразилось на её настроении — непрерывный поток «ну вот» и «вот, вечно так», удалось прекратить только посредством нежного поцелуя, обезоружившего очаровательную стервочку. Через полчаса мы выскочили из подъезда, забрались в мою старенькую «Ауди» и с места рванули, распугивая жирных голубей, мирно клюющих какую-то гадость. Я забросил Юлю на работу и стал пробираться от одной утренней пробки к другой в сторону банка.

Перед перекрёстком, перестраиваясь в соседний ряд, я зацепил бортом престарелого доходягу на антикварной «копейке», которому пришла в голову счастливая мысль надавить на газ именно в момент моего дерзкого манёвра. Старик, с неожиданной для его возраста прытью, выскочил из своей колымаги и, поправляя очки с линзами, достойными телескопа, принялся тонкоголосо верещать на меня, размахивая длинными руками. Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пересчитал наличность в кошельке и отправился успокаивать деда, пока того не хватил удар. У «копейки» была разбита передняя фара и слегка помят бампер. Дед горестно подвывал, воздевая к небу руки.

— Отец, успокойся, — я протянул ему несколько крупных купюр, — давай мирно, без протокола разойдёмся?

Старик прекратил свою трель, неоднократно пересчитал деньги и благодушно улыбнулся:

— Осторожнее, молодой человек! — он назидательно потряс сухим желтым пальцем. — Осторожность ещё никого не подводила!

— Ладно, Шумахер, давай, пока, — я со вздохом осмотрела вмятину на борту своей «Аленки» (так я ласково называл свою машину) и сел за руль, подумав о предстоящем объяснении с Иванычем. По счастью, ни одна досадная мелочь не воспрепятствовала более моему продвижению к месту работы — казалось, что Бог наконец-то услышал мои молитвы и мановением своей длани расчистил ненавистные пробки. На работу я опоздал ровно на полтора часа.

Валера, напарник, осторожно предупредил меня у входа:

— Санёк, шеф вне себя — злой, как черт. Велел тебе — сразу к нему в кабинет.

Постучав в кабинет начальника охраны, я натянул улыбку и смело открыл дверь:

— Здравствуйте, я не опоздал? Говорят, это сейчас модно, — увидев лицо шефа, я запоздало понял, что переборщил с юмором. Интонации ответа были хоть и ожидаемыми, но вдруг я понял, что никогда не знал Иваныча по-настоящему. Столько мата в свой адрес мне ещё не доводилось выслушивать. Кровь в моих жилах начала закипать — подобного отношения к своей персоне я не выносил.

— Я лишаю тебя премиальных, а ещё я рассмотрю вопрос о твоём соответствии должности! — гневно закончил свою речь шеф.

Чтобы не наговорить лишнего, я промолчал, лишь взглянул жестко в заплывшие жиром поросячьи глазки начальника, в которых неожиданно промелькнул испуг. Иваныч хотел ещё что-то добавить, но так и остался стоять с полуоткрытым ртом, оторопев от моей наглости. Я же, ни слова не говоря, взял с его стола лист бумаги, быстро написал заявление по «собственному», сунул ему в руки и, не попрощавшись, вышел, мягко прикрыв за собой массивную дверь.

У выхода ко мне подошел Валера и участливо спросил:

— Ну что, как?

Я махнул рукой:

— Всё, Валер, я теперь свободный художник. Давай, береги себя!

Он грустно пожал плечами, а я, свободный, как ветер, открыл дверь опостылевшего банка и полной грудью вдохнул уличный смог, который сейчас показался мне чистым горным ветерком. Я уселся в свою «Аленку» и посмотрел на окна кабинета Иваныча, выходящие на стоянку. Заметив его рыхлую физиономию, выглядывающую из-за занавески, я показал экс-боссу вытянутый средний палец. Мне показалось, что бывший шеф поперхнулся. Вдавив педаль газа, я сорвался со служебной стоянки — колеса здесь моего больше не будет!

Медленно курсируя по оживлённым улицам и собираясь с мыслями, я взглянул на небо — ни облачка. Солнце ещё только начинало свой ежедневный путь. Нужно как-то отметить моё спонтанное увольнение. Я направил машину в сторону парикмахерской, где томилась в этот летний день моя любимая. Прибыв на место, я отметил, что клиентов в это буднее утро в зале не наблюдалось. Ну какому чудаку придет в голову идти подстригаться или делать причёску в понедельник, с утра пораньше? Девчонки-парикмахерши оживленно щебетали, распивая кофе. Я отозвал обрадованную моим приходом Юльку в сторону, и, как змей, стал искушать её отдыхом на уединенном пляже в укромном местечке.

— Саш, это бесполезно. Наша хозяйка — железная леди, типичная деловая женщина. Она в соседнюю кафешку на пять минут и то не всегда отпустит, — грустно покачала головой Юля.

— Родная, дай мне полчаса, я сейчас.

Ровно через полчаса с букетом роз и бутылкой коньяка я, как бог вина и веселья, ввалился в кабинет бизнес-леди. Она оказалась отнюдь не таким сухарём, как отрекомендовала её Юля — симпатичная, чуть за тридцать, и вовсе не чуждая ничему человеческому. После десяти минут комплиментов и белоснежных улыбок я решил вопрос нехватки рабочих кадров на сегодняшний день. На прощанье Лола — так звали хозяйку, вложила в карман моего пиджака свою визитку. «На всякий случай» — она стрельнула глазами.

Я сгрёб в охапку обрадованную неожиданным выходным Юльку и бережно отнёс её в машину.

— Ну, и куда же ты везёшь меня, коварный искуситель? — весело спросила Юля.

— Сначала — в магазин. Закупим кое-чего, а потом я покажу тебе кусочек рая на этой грешной земле.

— С тобой в компании, дорогой, не откажусь осмотреть даже кусочек ада!

После магазина мы направились в тихий уголок, расположенный на берегу реки за несколько десятков километров от города. Этот оазис я заприметил год назад, когда путешествовал на лодке вдоль по реке в поисках рыбных мест. Несколько раз я приезжал сюда отдохнуть от суматохи городской жизни. Небольшая лужайка, со всех сторон окружённая лесом, залив с песчаным дном — что ещё нужно для уединённого отдыха.

— Саш, а что, здесь никогда никого не бывает?

— Ни разу не видел ни одной живой души. Тут километров на сорок вокруг нет ни одного поселения.

— Это так возбуждает: только ты, я и природа, — с хрипотцой в голосе произнесла Юлька и начала грациозно, в такт музыке, доносившейся из машины, сбрасывать с себя одежду, пока не осталась передо мной в своей первозданной красоте — словно лесная нимфа, сошедшая с картин художников стиля фэнтези. Очарованный этим зрелищем, я не заметил, как языки пламени разведённого мною костра подобрались к моим ботинкам. Юля, довольная моей реакцией, зажмурилась, подставив солнцу упругую грудь, а затем плавно пошла к реке. Пальцами ножки она потрогала воду и, минуту помедлив, смело вошла в реку по пояс.

— Саш, ну иди же ко мне! — раздался её звонкий голосок. Я быстро скинул душащую одежду и с разбега нырнул в прохладную воду, обхватил длинные Юлькины ноги и высоко поднял её над водой.

Юля восторженно взвизгнула, а затем, обхватив меня ногами, жадно потянулась к моим губам. Волна страсти накрыла нас с головой…

Спустя некоторое время, мы выбрались на берег и, усталые, но довольные, растянулись на покрывале, подставив тела жарким лучам солнца. Вскоре Юля задремала, а я, лёжа на спине, смотрел в бесконечную даль неба. Ход моих мыслей упрямо сворачивал на привычную в последнее время колею.

Я никогда не считал себя обделённым жизнью, но непрестанно ощущал нехватку чего-то важного, делающего её полностью насыщенной. Это ощущение постоянно толкало меня на непрерывные поиски. До армии я серьёзно увлекался боевыми искусствами, в результате чего служить отправился в элитное, весьма засекреченное подразделение, действовавшее, в основном, на территории африканских государств. Риск заглушал во мне потребность вечного поиска — я даже остался служить по контракту. Но однажды, после одной очень жёсткой боевой операции, в ходе которой, не выполнив приказ командира, я отказался расстреливать мирных жителей небольшой деревушки, у меня открылись глаза на настоящее положение дел — все мы были пешками в игре, понятной лишь нашим многомудрым политикам. Чудом избежав трибунала, я вернулся совсем не в ту страну, какую покидал, уходя в армию. Появившаяся безработица, нищета на фоне жирующих нуворишей — вот какой стала моя родина. Прокантовавшись полгода на заработанные в армии деньги, я решил уехать из этого государства. Работа за нищенскую зарплату меня не устраивала, с криминалом связываться тоже желания не возникало, хотя от предложений отбоя не было — с моим-то опытом. Но и за границей нужно было чем-то зарабатывать на жизнь, а умел я только одно — воевать. Собрав скудную информацию о Французском иностранном легионе, через турагентство я купил себе путевку в Париж. Я обменял оставшиеся рубли на франки и очертя голову рванул во Францию, не зная языка и не представляя условий найма в Легион. В Париже, по указанному мне адресу, я нашёл представительство Легиона. Несколько дней я осаждал КПП и добился-таки собеседования с мрачным полковником, который на ломаном русском устроил мне форменный допрос. В тот же день я был принят на службу с испытательным сроком в один месяц и непременным условием изучения языка.

После полугодовой подготовки я был распределён во всё ту же Южную Африку. Пять лет я провёл в ставшей уже почти родной стране. В целом служба протекала относительно спокойно. Бывали, конечно, редкие инценденты, но со срочной моей службой их было не сравнить. По истечении пяти лет я решил не продлевать контракт с Легионом, несмотря на светившие мне блага, в том числе — и французское гражданство.

Вернувшись в Россию, я некоторое время осматривался. Похоже, дела в родной стране, хоть и потихоньку, но пошли в гору. Я купил небольшую квартиру, машину. Старый знакомый помог с работой — устроил охранником в банк. Казалось, чего бы лучше? Но знакомое беспокойство в груди начинало всё чаще напоминать о себе. Ни карьера, ни бизнес меня не интересовали — всё та же житейская суета, только чуть больше грязи и подлости. Единственный лучик в этой череде серых дней для меня — это Юлька. Давно уже я не встречал такой непосредственной, открытой и бескорыстной девушки, не думающей о том, как, прежде всего, повыгоднее продать себя, пока годы не начнут брать безжалостную дань с молодого и прекрасного тела. Вот и сегодня, узнав о моём увольнении, она не спросила, как это сделали бы многие: «как же ты собираешься жить?», а просто сказала:

— Не переживай, милый, подыщешь себе что-нибудь. А пока как-нибудь проживём!

Этим она сразила меня наповал.

— Юльчик, да это ты не переживай! Денег у меня хватит ещё не на один год размеренной жизни.

И вот сейчас я лежал рядом с самым дорогим для меня человеком, чуть в стороне догорал костерок, тихо шумел речной прибой. Я впервые в жизни был по-настоящему счастлив. Но, несмотря на эту эйфорию, всё же я знал, что через несколько часов вновь появится это отвратительное ощущение острой нехватки чего-то. Может быть, я вообще родился не в том мире, или не в том измерении?

Я отбросил свои невесёлые раздумья и принялся щекотать травинкой гибкую спину своей возлюбленной, спускаясь всё ниже, до ложбинки между упругих налитых ягодиц. До этого момента Юлька сдерживалась, но тут со смехом вскочила и шутливо забарабанила кулачками по моей груди. Я прижал её к себе и впился в её губы долгим поцелуем. Её руки с этого момента стали двигаться совершенно иначе. Наши тела сплелись в страстном объятии, сердца бились в бешеном ритме. Юлька отдавалась мне самозабвенно, вся полностью. Для нас не существовало запретов и ограничений — мы были частью друг друга.

Когда огненный шар солнца начал клониться к закату, мы неохотно стали собираться. Пора было возвращаться в город, к привычной суете, проблемам.

— Спасибо, что увёз меня хоть на время из душного города. Это был самый лучший день для меня за несколько последних лет.

— Нет, это тебе спасибо. Для меня — это лучший день в моей жизни, — я нежно чмокнул её в щёчку.

Я завёз Юлю домой и, решив ещё покататься по городу перед сном, неспеша ехал по уже начинающим пустеть улицам. Вдруг, внимание моё привлёк знакомый номер машины. Я присмотрелся — да, это была та самая «копейка», с которой мы утром «поцеловались». Она была довольно странно припаркована — передняя часть полностью скрылась в переломанных кустах. Я заглушил двигатель, вышел из машины и осторожно двинулся в сторону стариковской телеги. В кустах послышалась возня и сдавленные крики. Раздвинув ветки, я увидел, как двое крепко сколоченных парней трясут моего утреннего знакомого, явно чего-то от него добиваясь. Можно, конечно, пройти мимо, сделав вид, что ничего не заметил, но я уверен, что после этого буду чувствовать себя трусливой скотиной. Я вздохнул, решительно вышел из-за кустов и хриплым голосом выпившего хулигана произнёс:

— Мужики, в чём дело? Это мой дед; это — кусты возле моего дома, которые я лично в детстве сажал. Кусты вы поломали, деда я уже час назад послал за водкой. Сижу, жду, а это вы, оказывается, его тут держите!

Нападавшие на миг оцепенели, силясь в сумерках разглядеть моё лицо.

— Ты ещё кто такой, мать твою? — прохрипел один из них с необычным плавающим акцентом.

— Добрая фея из сказки, — съязвил я, подходя ближе.

— Парень, не искал бы ты себе проблем. Иди, куда шёл, — спокойным, но властным голосом произнёс второй.

— Я же говорю, это мой дед! Ручонки от него уберите! — я добавил в голос оттенок ярости. Мужчина с властным голосом, не отпуская старика, коротко приказал напарнику:

— Чиумай!

Тот танцующей походкой двинулся ко мне, на ходу вытаскивая странно светящуюся в сгущающихся сумерках цепь, которой он со всё увеличивающейся амплитудой стал размахивать. Яркая голубая молния вспарывала воздух всё ближе от моего лица. Нападавший хрипло посмеивался, перебрасывая сверкающее оружие из ладони в ладонь.

Всё это мне очень не нравилось, в особенности — странная цепь. Уклоняясь от очередного замаха, я подхватил с земли внушительный обломок толстого сучка — его я и подставил под следующий удар цепи. Сияющая удавка плотно обхватила сухое дерево в несколько оборотов, издавая при этом звуки, похожие на слабые электрические разряды. Толстый сучок затрещал, как сухая лучина. Я похолодел при мысли о том, что было бы с моей рукой, вздумай я перехватить цепь. Однако все эти мысли пронеслись в моей голове за тысячную долю секунды. Тренированное тело действовало само, находя наилучшее и быстродействующее решение. В высоком прыжке моя правая нога «выстрелила» в квадратную челюсть противника. Раздался громкий хруст. С так и не сошедшей с лица глупой ухмылкой нападавший замертво свалился на мокрую от росы траву.

Второй, видимо не ожидавший такого исхода нашей схватки, с сомнением поглядел на старика, отбросил его в сторону и двинулся ко мне. Я заметил, что дед так и остался лежать без движения.

— ТО тэр истр? Тэр ид кохладнай? — на мрачном лице второго появилось недоумение.

— Ты не мог бы изъясняться не столь изысканно? По-французски я бы ещё понял, хотя теперь это и не модно в высшем обществе, — ответил я.

— Что тебе нужно и кто ты такой? Ты из серого легиона? — грозно надвигался на меня незнакомец.

— Я из социальной помощи. Отдел по защите прав пенсионеров, — поклонился я. Что вам нужно от старика?

— Это не твоё дело, абориген, тебе не понять всех аспектов здесь происходящего. Ты многое успел увидеть, и я вынужден тебя ликвидировать, — в его руках мелькнуло оружие.

Раздался хлопок. За долю секунды до этого я инстинктивно упал на землю. Над головой пролетел сгусток белого пламени, который при попадании в огромный тополь, росший на противоположной стороне дороги, срезал его, как травинку. Я лежал и лихорадочно соображал, что мне делать. В этот момент мой взгляд уловил мерцающую цепь, которая, пережав сук, лежала в траве, словно затаившаяся змея. Я заметил, что цепь заканчивается рукоятью длиной в ладонь, которую мой первый противник выпустил, потеряв сознание. Осторожно, пытаясь не привлекать к своим движениям внимания, я попытался дотянуться до рукояти цепи, одновременно испуганным голосом запричитав:

— Зачем вам меня убивать? Я могу всё это забыть, как страшный сон. Прошу вас, оставьте мне жизнь!

— Мне даже жаль тебя, парень, несмотря на то, что ты убил моего напарника. Ты оказался не в то время и не в том месте. Извини, — с этими словами он навёл на меня ещё дымящийся ствол.

Пока противник разглагольствовал, рукоять цепи плотно легла в мою ладонь. Удивительно, но через неё в моё тело потекли волны животворящей энергии. Я стремительно изогнулся, уходя от страшного удара из орудия незнакомца. Одновременно я захватил цепью запястье руки, державшей оружие. Убийца глухо вскрикнул, послышался треск перетираемых костей. Прижав парализованную руку к телу, он упал на колени, здоровой рукой пытаясь нашарить в траве выпавший пистолет. Я не дал ему на это времени — свободный конец цепи я обмотал вокруг шеи нападавшего. Цепь, потрескивая, начала свою смертоносную работу. Зрелище было не из приятных — постепенно отделяющаяся от тела голова, выкрикивающая проклятья на незнакомом мне языке. Когда удавка завершила своё грязное дело, я снял её с обезглавленного туловища, осторожно осмотрел рукоять и обнаружил, что она поворачивается вокруг своей оси. Доведя до крайнего положения, которое со щелчком зафиксировалось, я увидел перед собой обычную цепь — ни свечения, ни потрескиваний. Я положил её в карман брюк, закрепив рукоять под ремнём таким образом, чтобы, в случае чего, быстро её достать. Подобрал я так же и странного вида пистолет с мощным коротким стволом и горящим индикатором. Повертев его немного в руках, я разобрался, как поставить оружие на предохранитель. Индикатор боеготовности погас.

Внезапно я вспомнил о старике — в пылу борьбы я почти про него забыл. Подбежав к неподвижному телу, я склонился над ним. К счастью, дед ещё дышал.

— Ну вот, отец, мы и снова встретились. Как ты?

Умирающий открыл глаза и твёрдым голосом произнёс:

— Вот что, парень, слушай меня внимательно! Ты должен сейчас же увезти меня отсюда на безопасное расстояние. Не стой, как истукан, это и в твоих интересах тоже, если ты, конечно, не хочешь остаться здесь ожидать соратников этих двоих ублюдков!

Я был потрясён. Куда подевался тщедушный старичок, которого я успокаивал утром? Сейчас передо мной был хотя и пожилой, но очень уверенный в себе человек. Перечить ему почему-то не хотелось. Я с трудом перенёс его в свою машину — широкий дедовский плащ скрывал железные мускулы. Старик зашёлся в приступе кашля, рукавом оттирая кровь, выступившую на губах.

— Отец, может в больницу тебя? Ты плох совсем! — обеспокоенно спросил я.

— Врачи мне уже не помогут. Благодаря чему моё сердце ещё бьётся, ты узнаешь позже. Отвези меня побыстрее в тихое место — времени совсем мало. И не беспокой меня по дороге, мне нужно хорошенько подумать.

Я лихорадочно соображал, куда же нам поехать. Резким движением открыл ящик для перчаток — слава Богу! — они были здесь — ключи от дачного домика в десятке километров от города.

— Ну, отец, держись! — я вдавил педаль газа, выжимая из моей старушки всё возможное. Пока мы мчались ко мне на дачу, я с бешеной скоростью прокручивал в голове события сегодняшнего вечера: очень странный величественный старик, бандиты, которые на него напали, их диковинное оружие — всё это не вписывалось ни в какие рамки реальности.

Моя «Алёнка» летела по ночному городу, словно стрела, выпущенная из арбалета. Я и не подозревал, что моя машина способна на такое. Иногда, бросая взгляд в зеркало заднего вида, я ловил пристальный и задумчивый взгляд старика. Тонкие черты лица придавали его образу внушающее уважение благородство. Несмотря на возраст и раны, полученные им от нападавших, глаза старика излучали бесконечную мудрость и огромную силу духа. Я удивился, что при первой нашей встрече не обратил внимания на всё это, увидев в нём лишь вызывающего жалость пенсионера. Видимо, старик был хорошим актёром. Но для чего это ему понадобилось? Случайным ли было наше утреннее столкновение?

По счастью, мы не нарвались ни на один пост ГИБДД и через полчаса подъехали к старому домику в дачном посёлке. Эту хибару мне отдал в придачу к машине мужик, у которого я приобрел «Аленку». Автомобиль был в таком состоянии, что продавец, радуясь удачной сделке, за ничтожную цену предложил мне эту избушку. Сам не знаю для чего, но я совершил дополнительное приобретение. После покупки «Алёнка» целый месяц проходила капитальный ремонт в автосервисе у моего армейского друга. После этого она смело могла претендовать на звание «как новенькая». На дачу же я наведался всего лишь один раз из праздного любопытства. С тех пор ключи от домика валялись в бардачке машины.

Я перетащил старика в дом, наскоро набросил брезентовый чехол на машину, запер калитку и домик изнутри. Дед к этому моменту почувствовал себя совсем плохо. Он кашлял не переставая, выплёвывая сгустки крови.

— Подай мне фляжку, — едва расслышал я сквозь громкое перханье.

Порывшись в карманах его плаща, я выудил необычного вида, в форме ромба, металлическую флягу, открыл её и поднёс к губам старика. Сделав несколько глотков, дед отдышался и взглянул на меня. Одухотворенный и полный небывалой жизненной силы взор настолько контрастировал с плачевным физическим состоянием собеседника, что меня невольно передёрнуло — казалось, что я разговариваю с ожившим трупом.

— Слушай меня внимательно и не перебивай, Алекс! — звучным голосом сказал старик. — Эта информация для тебя теперь жизненно необходима. Я — один из семи хранителей магических кристаллов — могущественных артефактов. Многие века наш Серый легион охранял эти камни от посягательств Тёмных. Кстати, с двоими из Тёмного легиона ты сегодня уже повстречался. Мне понравилось, как ты действовал при этой встрече, и не скажу, что это были самые слабые их бойцы.

В другое время и при других обстоятельствах я уверенно отнёс бы старика к разряду неизлечимых душевнобольных, но после всего произошедшего я внимательно его слушал.

— Итак, семеро избранных — Хранители носят эти кристаллы в своём теле. Готовясь к смерти, мы должны выбрать себе преемника, соответствующего возлагаемой ответственности. Этот человек должен обладать безупречными личностными качествами, в том числе — непревзойдённым мужеством, мудростью и честью. Я уже очень стар — по вашим временным меркам мне около восьми веков. В последнее время я много путешествовал по мирам в поисках человека, который заменил бы меня. Однажды, в джунглях одной из ваших южных стран я видел, как один молодой боец даже под угрозой расстрела отказался уничтожать мирных жителей маленького поселения. С тех пор, Алекс, я наблюдал за тобой. Все твои качества, за исключением лёгкого сумасбродства (но у кого не бывает этого в молодости), подходят для миссии, которую я хочу возложить на тебя. Если у тебя возникли вопросы — я готов ответить, только будь краток. Время, сынок!

— Ты из какого-то другого мира? — я не верил в реальность происходящего.

— Кроме вашего вокруг, в других измерениях и временных потоках, существует бесконечное множество миров. Большинство из них необитаемы. Есть миры, схожие в развитии с вашим, есть более отсталые и наоборот — продвинутые в этом аспекте. Существуют миры абсолютно непохожие на Землю, даже в отношении действия или бездействия ваших, так называемых, законов физики. Некоторые миры подчинили свою природу методами, отличными от земных — вы бы назвали их магией. Всё это тебе предстоит увидеть самому, если ты сегодня выживешь.

— Но что мне угрожает?

— Тёмные давно идут по моему следу, и сегодня они меня настигли. Это отродье испокон веков пытается завладеть кристаллами, чтобы с их помощью выпустить в миры вселенское Зло. Как гласит древнее пророчество, Великий Тёмный воин с помощью этих камней выпустит и покорит Зло, которое боги надёжно заперли, используя эти кристаллы. Этот Великий Тёмный воин во главе своей армии посеет во вселенной хаос.

— Ну, отец, и вписал же ты меня в историю! Не знаю, почему я вообще тебе верю, но даже если это и так, то что мне делать со всем этим дальше?

— Как только я передам тебе кристалл, многие заинтересованные лица в различных мирах узнают о свершившемся акте, так как этот процесс сопровождается мощнейшим выбросом энергии. Рыцари Серого легиона тотчас отправятся в этот мир и отыщут тебя — тогда ты спасён. Гораздо важнее, чтобы раньше их на твой след не вышли Тёмные. Конечно, возможности противника в области магии, в силу некоторых причин, весьма ограничены в вашем мире, но, даже несмотря на это, Тёмные — это очень серьёзные бойцы. Ну, да ты и сам парень не промах, тем более — камень весьма расширит арсенал твоих возможностей.

— А я смогу перейти в другой мир, чтобы Тёмным было сложнее найти меня? — с надеждой спросил я.

— Но тогда и воинам Серых будет сложнее тебя отыскать. Тем более что на словах мне не объяснить тебе порядок перехода. Это нужно показать, а мне осталось жить несколько минут. Так что, сынок, давай займёмся делом. Для начала — возьми этот медальон, — старик с трудом снял с себя массивный медальон на толстой цепочке из серебристого металла, цветом напоминающего платину. Он бережно надел цепь мне на шею.

— Осталось только передать тебе камень, сынок. Отныне ты будешь Хранителем одного из семи величайших артефактов во Вселенной. Кристалл даёт Хранителю нечеловеческие возможности, которые ты впоследствии должен научиться контролировать. На первых порах постарайся ничего не предпринимать, освойся с новыми ощущениями. В дальнейшем Серые воины обучат тебя всему, чему не успел я. Всё, время, сынок!

— Постой, я ведь даже не знаю твоего имени, … учитель!

— Меня зовут…звали Гарт! — с этими словами он протянул мне свою фляжку. — Сделай глоток, да побольше. Когда всё закончится, не заботься о моём теле. Придут Серые и сделают всё, как положено. Как только ты оправишься после того, что сейчас произойдёт, уходи на безопасное расстояние и ожидай прихода Серых.

Я поднёс фляжку к губам и сделал несколько глотков жгучего и пряного напитка. Гарт выхватил фляжку и вылил остатки её содержимого в свой рот.

— Расстегни пиджак и рубаху, — приказал он. — Не бойся ничего, просто поверь мне!

Голос Гарта внушал такую уверенность, что я беспрекословно ему повиновался. Благодаря действию напитка я почувствовал небывалый прилив сил.

Старик одним рывком разорвал свою рубаху. Его длинные пальцы наощупь прошлись по широкой груди и, вдруг, резким движением с хрустом вскрыли грудную клетку. Я замер от ужаса, смешанного с восхищением, глядя, как он достал из левого подреберья сгусток света, пульсирующий алым пламенем. Внезапно, со стократно возросшим страхом я понял, что сейчас произойдёт, хотел вскочить и бежать, неважно куда — только бы подальше от всего этого. Но тело моё оцепенело, с губ срывался беззвучный крик.

Взгляд старика проник до самого моего сердца, которое неистово билось, как у зверя, почуявшего неминуемую гибель. ВЕРЬ МНЕ!!! — громом пророкотало у меня в сознании, и я смирился.

Гарт, держа в одной руке пылающий кристалл, второй рукой рванул мои рёбра с левой стороны груди. Я едва не лишился чувств, увидев вскрытой свою грудную клетку. В ярком свете кристалла я успел разглядеть бешено пульсирующее в моей груди сердце. Боли я не ощущал — лишь ужас, заполнивший всё моё существо. Гарт бережно вложил сияющий камень в моё левое подреберье, затем резким движением вправил мои рёбра на место и накрыл своей большой ладонью зияющую рану. Из— под его пальцев в моё тело пошла волна тепла и умиротворения, которая, разливаясь по всему организму, уносила моё сознание в неведомые запредельные дали. Последнее, что я увидел, были печальные глаза Гарта, из которых покатились слёзы.

— Прощай, сынок! Я буду жить теперь в твоём сердце! — донеслись до меня его слова откуда-то издалека.

Мой взгляд сфокусировался на одной из слёз. Вот она сверкнула, и эта вспышка залила ярким светом всю комнату, взорвавшись небывалым фейерверком в моём мозге. Я падал в неизвестность …

Очнувшись, я довольно потянулся, всё ещё находясь под впечатлением кошмарного, но яркого и захватывающего сна. Я с сожалением подумал о том, что отдал бы половину оставшейся жизни за возможность пережить подобное в реальности.

И вдруг я с удивлением осознал, что лежу не на привычной двуспальной кровати, а на жёстком полу, покрытом старыми пыльными половиками! Остатки сна слетели с меня, как лёгкое покрывало, когда, вскочив на ноги, я увидел, что рядом лежит мёртвый Гарт с развороченной грудной клеткой. Вместе с ужасом ко мне пришло осознание того, что всё произошедшее было реальностью, а не красивым сном-сказкой. Раздвинув полы расстегнутой рубахи, я ощупал рёбра — всё было как обычно, за исключением того, что на груди висел медальон старика — ромб со вписанными в него семью окружностями. На коже, в том месте, где Гарт приложил свою ладонь, закрывая мою рану, остался синий отпечаток мощной пятерни, который маскировал едва видимый тонкий шрам.

Я стоял посреди комнаты, с трудом осознавая, что всё случившееся со мной — не плод галлюцинаций. Вспомнились слова Гарта о Тёмных, которые пойдут теперь уже по моему следу, о Серых, вероятно уже отправившихся на мои поиски.

Я решил перенести тело Гарта на старенький диван — не лежать же ему до прихода Серых на пыльном полу. Приподняв уже окоченевший труп, я был потрясён его лёгкостью. Помнится, ранее я с трудом перетаскивал Гарта, удивляясь хорошо развитой мускулатуре казавшегося с виду тщедушным старика. Теперь же я без всяких усилий бережно уложил тело на диванчик. Я с восторгом ощутил, какой небывалой взрывной мощью наделены отныне мои мышцы. Взглянув по сторонам, я с восхищением отметил, что, несмотря на глубокую безлунную ночь, вижу окружающие меня предметы отчётливо, как днём. Более того — я мог разглядеть мельчайшие детали на поверхности каждой вещи.

Взглянув на Гарта, я мысленно попрощался с человеком, ставшим мне за сутки таким дорогим. Я присел на старый скрипучий стул и попытался привести в порядок свои мысли.

Я всегда жаждал изменить свою жизнь, казавшуюся мне такой серой и однообразной. Теперь же я оторопел от всего на меня навалившегося. В голове всплывали картины, нарисованные воображением во время рассказа Гарта: бесконечное множество миров; Тёмный и Серый легионы; магические кристаллы; пророчество о Великом тёмном воине. Что ж, довольно скудная и разрозненная информация для новоявленного хранителя. Какого чёрта старик раньше не вышел на меня и не обучил всему, чему требовалось? Тут я вспомнил слова Гарта о том, что Тёмные уже давно идут по его следу. Вероятно, они хотели отнять кристалл в момент его передачи, если подозревали, что старик ищет себе преемника. Гарт, скорее всего, просчитал действия Тёмных и решил не выводить их на мой след без необходимости. Судьба же распорядилась иначе: кристалл едва не был утерян для Серого легиона, но в этот момент незримые силы вытолкнули на арену боевых действий меня.

Мои раздумья были прерваны шуршанием покрышек о гравиевую дорогу. «Идиот! Он же приказал уходить, как только очухаюсь» — в сердцах обругал я себя. Сейчас пытаться скрыться было уже верхом глупости. Я прислушался: из машины вышли несколько человек и, стоя перед домиком, едва слышно обсуждали план атаки. Но эти ребята и представить себе не могли, до какой степени кристалл мобилизовал мои чувства и возможности! Я слышал и понимал каждое их слово, хотя они разговаривали шёпотом на языке, даже отдалённо не напоминающем земные наречия. Кристалл, словно огромный спрут, запустил свои щупальца в мой организм, снабжая по мере надобности мозг необходимой информацией.

Я вытащил цепь, сдвинув фиксатор на рукояти. Удавка приобрела боевую светящуюся окраску. Другой рукой я вытащил из-под ремня трофейный пистолет, теперь уже уверенно активизировав его. Решив использовать свои новые возможности на-полную, я прикрыл глаза и сосредоточился на новых ощущениях. В сознании возникли образы четверых крепких мужчин, окружающих маленький домик: один пытается открыть окно на кухне; второй крадётся по лестнице, приставленной к чердачному окну; третий застыл с поднятой пушкой чуть справа от входной двери; четвёртый же тщетно пытается заглянуть в окно комнаты, плотно занавешенной шторками. Моё невероятное чутьё уловило присутствие пятого члена этой шайки, по всей видимости — главного — он ожидал развития событий, сидя в чёрном джипе. Открыв глаза, я улыбнулся и пожалел бедняг, рассчитывающих на фактор внезапности.

Я выстрелил из своего оружия в тонкую стену у входной двери, за которой стоял толстяк с массивным стволом. Огневая мощь этой штуки меня порадовала — толстяка снесло вместе с куском стены и входной дверью. Лёгким прыжком, поражаясь скоростью своего перемещения, я пересёк комнату и ударил цепью в окно. Она разбила стекло и обмоталась вокруг крепкой шеи любителя подглядывать сквозь занавески. Я не стал ждать, пока удавка довершит своё дело, и резко дёрнул, отчего оторванная голова второго перелетела через всю комнату. Молнией метнувшись в кухню, я в прыжке, вместе с рамой, выбил на улицу акробата, пытавшегося залезть через форточку. Бедолага едва успел просунуть в неё одну ногу. Добив его ударом ноги, я обогнул дом и без всякой лестницы, легко, как кот, запрыгнул в чердачное окно. Четвёртый Тёмный осторожно приподнял люк, который вёл внутрь дома, силясь впотьмах рассмотреть то, что происходит внутри. Я бесшумно оказался рядом и прошептав ему в самое ухо: «Не стесняйся, заходи!», кубарем спустил его внутрь домика. Ударившись виском о тумбочку, тот обмяк.

Почувствовав себя суперменом, я недооценил пятого противника. Он, вероятно, понял, что я уже успел стать Хранителем. Выпущенный в дом заряд из какой-то адской базуки я почувствовал лишь за долю секунды до того, как он разнёс мою дачу в щепки. Эта доля секунды спасла мне жизнь. Я успел преодолеть расстояние до чердачного окна и, сгруппировавшись, прыгнуть. В этот момент меня накрыла ударная волна взрыва. Второй раз за ночь я потерял сознание.

Возвращение в мир живых было чрезвычайно болезненным, тем более что кто-то настойчиво тряс моё измученное тело.

— Давай, парень, очнись! — надо мной склонился человек с суровым, резко очерченным лицом. Щёку незнакомца пересекал крупный шрам, взгляд был добродушным и слегка обеспокоенным.

— Я в порядке, только перестань меня трясти! — поморщившись, я стряхнул руку незнакомца.

— Ого, грозный птенчик! — подошёл к нам высокий, атлетически сложенный белозубый гигант.

— Ну, судя по тому, как парень здесь поработал — не такой уж он и птенчик, — мужчина со шрамом повёл вокруг рукой, — Гарт хорошо разбирался в людях.

— Вы знали Гарта? Вы из Серого легиона? — обрадовался я.

— Да, парень, — пристально глядя на меня, ответил он, — и, судя по этому, ты теперь с нами, — он указал на медальон и отпечаток ладони Гарта на моей груди.

— Я — Дарт, — он протянул мне жилистую руку, — а этот красавчик — Блейз.

— Алекс, — я представился именем, которым назвал меня Гарт. — Вы Хранители?

— Нет, я боевой инструктор, а Блейз — следопыт и проводник. Алекс, давай уберёмся с этих развалин.

— А как же тело Гарта?

— Мы уже достали его из-под обломков и подготовили к транспортировке. — Дарт кивнул на серебристый контейнер, стоящий неподалёку. Ты-то как, готов к дальней дороге?

— Я в порядке, если не считать нескольких царапин.

— Попрощаться ни с кем не хотелось бы?

— Родителей у меня нет, я — сирота. Друзья уже привыкли к тому, что меня вечно носит по свету. Есть лишь девушка, не попрощавшись с которой, я не могу покинуть этот мир.

— Тогда на закате встретимся на окраине города — у железнодорожного моста. До вечера, Алекс. Не думаю, что в этом мире ещё бродят Тёмные — последнего мы уничтожили, когда он целился в тебя из глентера. Но на всякий случай — держи, — он протянул мне компактный прибор с мигающим светодиодом. — Достаточно сдвинуть этот переключатель — и мы уже спешим тебе на помощь.

— Значит, до вечера?

— Да, Алекс. На закате мы будем ждать тебя.

Я прыгнул в свою «Ауди», объехал искорёженный джип Тёмных и рванул навстречу восходящему солнцу в сторону города.

Лишь проехав несколько километров, я вдруг осознал, что, очнувшись после взрыва и увидев легионеров, общался с ними на их родном наречии. «Ну и дела! Интересно, хотя бы акцент у меня был?»— размышлял я, подъезжая к просыпающемуся городу.

Юлька заспанная, в короткой ночной рубашке, открыла мне дверь.

— С ума сошёл! В такую рань … — я не дал любимой продолжить, заткнув ей рот страстным поцелуем.

Благодаря новым ощущениям, я чувствовал, как волна возбуждения захватывает её юное, гибкое тело. Эрогенные зоны как будто сами притягивали мои пальцы. Я чувствовал, что она хочет и как именно, предугадывая любое желание девушки. Я, в который уже раз, поблагодарил старика Гарта за бесценный дар.

Через несколько часов, измождённая непрерывным секс-марафоном, Юлька потащила меня на кухню для восстановления сил. Объединив усилия, мы безжалостно опустошали холодильник.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — с набитым ртом сказала Юлька.

— Милая, я должен уехать на некоторое время — нашёл новую работу, — осторожно ответил я, уже предвидя её реакцию.

— Это надолго? — в прекрасных глазах появились слёзы.

— Не знаю, родная, возможно надолго — вахтовый метод работы. Строительство каналов в африканских странах, — уверенно врал я.

— Так всегда! Только попадётся настоящий мужчина, так ему в скором времени нужно обязательно куда-то уезжать!

— Этим и отличаются настоящие мужчины, — неудачно попытался развеселить её я.

— Ты хоть писать или звонить будешь?

— Постараюсь, любимая. Может быть, даже в отпуск приеду!

— Саш, я буду тебя ждать! — усаживаясь мне на колени и грустно заглядывая в глаза, серьёзно сказала Юля.

Тут моё сердце сжалось вместе с магическим артефактом. Только сейчас я понял, насколько дорога мне эта девушка. Ласково её обняв, я прошептал в нежное ушко, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе:

— Ты только жди, Юльчик! Я обязательно вернусь и заберу тебя отсюда.

На закате я подогнал «Алёнку» в тупик у железнодорожного моста. Дарт и Блейз были уже здесь, совершая последние приготовления перед дальней дорогой.

— Ну что, Алекс, ты простился с этим миром? — с иронией спросил Дарт.

— Я простился с тем, что меня связывает с этим миром, — уточнил я.

— Со всем ли? — с хитрецой посмотрел мне прямо в глаза Блейз.

Тут я с ужасом вспомнил о моём коте, Баксе. Как же я мог забыть о бедном животном! Блейз, видимо, читал мои мысли — он с улыбкой протянул мне мобильный телефон. Я быстро набрал номер Юльки.

— Да, — ответил милый грустный голос.

— Юлька, солнце, у меня к тебе большая просьба. Пока меня не будет — приюти моего кота, ключи от моей квартиры у тебя есть.

— Ну, хоть какая-то гарантия твоего возвращения, — голос моей принцессы повеселел.

— Спасибо, лапочка, пока! Целую! — я нажал «отбой».

— … сказал грозный Хранитель кристалла, — прокомментировал Блейз, и они с Дартом расхохотались, глядя на моё растерянное лицо.

Увидев, что я сурово свёл брови и приготовился к перепалке, Дарт подошёл ко мне, обнял за плечи и мягко сказал:

— Алекс, малыш, не обижайся, мы так шутим. У каждого из нас в жизни был такой момент. Человек оставляет всё, к чему он был привязан, делает шаг в неизвестность, поэтому мы стараемся разрядить обстановку в такие минуты.

— Дарт, а я смогу когда-нибудь вернуться в этот мир?

— Твоя судьба в твоих руках, парень, почему нет? И хотя ты взял на себя такую миссию, любой человек имеет право на личные привязанности. Легион не забирает твою душу. Только вот, захочешь ли ты по прошествии времени вспоминать о том, что ты здесь оставил, да Блейз? — он повернулся к напарнику.

Блейз что-то ответил, сверкнув белозубой улыбкой, продолжая укладывать вещи в большой джип, где, помимо поклажи, находился контейнер с телом Гарта.

— Будь уверен, я вспомню! — твёрдо сказал я.

— Дай бог, парень, дай бог! — улыбнулся Дарт.

Спустя час мы уже неслись на запад, тщётно пытаясь догнать угасающий диск солнца.

— Мы едем к переходу в ваш мир? — спросил я Блейза, сидевшего за рулём.

Он кивнул:

— Ближайший портал находится в паре сотен километров на запад. Мы их находим с помощью вот таких приборов. — Блейз достал портативный прибор, помещающийся в его широкой ладони, с небольшим экраном и несколькими индикаторами. — Вам, Хранителям, такие безделушки ни к чему. О близости портала вам подсказывает ваш кристалл — что-то вроде ритмичных пульсаций, как я слышал.

Я сконцентрировался, прикрыв глаза, и действительно уловил слабую пульсацию, идущую с запада. Дарт наблюдал за мной:

— Запоминай все свои новые ощущения, Алекс. Учись распознавать всё, что говорит тебе камень, ведь в нём не только магия. Он впитал в себя бесценные знания и опыт многих твоих предшественников. Когда ты полностью адаптируешься к артефакту, к твоим услугам будут все навыки Хранителей, носивших в себе этот кристалл.

Слушая Дарта, я не переставал мысленно общаться с камнем. Кроме усиливающейся пульсации, идущей с запада, я уловил настигающую нас сзади волну чего-то враждебного. Я поделился своими наблюдениями с Дартом.

— Чёрт, да сколько же вас ещё в этом мире! — в сердцах воскликнул седой опытный воин. — Похоже, за Гартом шла треть Тёмного легиона. Неудивительно — ведь он носил основной камень! Блейз, гони, как сможешь!

— Дарт, как понимать твои слова насчёт основного кристалла? — удивлённо спросил я.

— Да, Алекс, у тебя в груди — важнейший из семи камней. Остальные шесть являются к нему только дополнениями. Я считал, что Гарт поведал тебе об этом.

— Он не успел, — грустно сказал я.

— Ничего, парень, ты справишься — я уверен. Я знаю тебя лишь сутки, но за это время ты уже успел проявить все качества настоящего бойца.

Дарт вытащил из-под ног большой ящик и стал выуживать из него такие вещи, что я не смог сдержать восторга. Там были очень мощные винтовки, произведённые явно не в этом мире. Мой трофейный ствол казался рядом с ними детской игрушкой. Дарт достал несколько необычных на вид гранат очень небольшого размера. Напоследок же, он извлёк нечто, весьма напоминающее арбалет, но общего между этой штукой и арбалетом (в нашем понимании) было не больше, чем между сенокосилкой и суперсовременной ракетной установкой.

Хотя Блейз гнал машину так, что окружающий пейзаж сливался перед глазами в мутное пятно, я чувствовал, что Тёмные нас нагоняют. И вот, на горизонте мелькнули огни мощных фар, которые приплясывали на неровностях дороги. Дарт припал глазами к прибору ночного видения:

— За нами три «Хаммера» битком набитые Тёмными, — с мрачной усмешкой сообщил он.

— Точнее, в джипах десять человек, — мне бинокль был ни к чему.

Дарт взглянул на прибор, видимо, прикидывая расстояние до портала.

— Блейз, успеем?

— Не знаю, дружище, нашей посудине не потягаться с их тачками.

— Дарт, судя по моим ощущениям, они нагонят нас быстрее, чем мы достигнем портала, — вставил я.

— Чёрт, всё время забываю, что с нами путешествует Хранитель! — добродушно засмеялся Дарт, отбрасывая в сторону свой прибор. — Что ж, значит, наш уход из этого мира будет живописнее, чем я надеялся — да будет так!

Он недобро улыбнулся и, выбив ногой заднее стекло машины, вскинул огромный арбалет на плечо. Чудовищный наконечник стрелы наводил на мысль о воронках, остающихся после взрыва межконтинентальных ракет. Несколько секунд Дарт пытался захватить цель, приноравливаясь к прыжкам машины по ухабам. Когда он спустил курок, раздался хлопок, едва не порвавший мои барабанные перепонки. Мощный реактивный след указал — куда направилась разрушительная сила наконечника стрелы. Я увидел, как «Хаммер», следовавший первым, разнесло буквально на атомы. Второй джип также пылал адским огнём, из него вываливались горящие, как факелы, фигуры Тёмных. Третья же машина безуспешно пыталась объехать этот маленький Чернобыль.

— Похоже, мы оторвались, — сообщил я, вдруг осознав, что не слышу собственного голоса.

Дарт с гримасой потирал ушибленное отдачей плечо. В ушах у нас звенело, мы кричали друг на друга, пытаясь что-то сказать.

— Виноват, забыл прихватить наушники для стрельбы из этой «малышки», — смущённо проорал мне в самое ухо Дарт и растерянно улыбнулся. «Малышка» мирно дымилась рядом с ним на сиденье.

Кристалл подсказывал мне, что портал совсем рядом. Пульсация слилась в непрерывную нить, следуя вдоль которой, я дотянулся до того места, где должен быть вход в портал. Это был обычный кусок луга с росшей на нём большой пушистой сосной. Там незримая нить заканчивалась. Я искал взглядом нечто, вроде воронки, уходящей в небо, но ничего похожего не увидел. Дарт уловил мои сомнения и посоветовал:

— Ты неправильно смотришь, малыш. Расфокусируй свой взгляд.

Я последовал его совету, и картинка ночного луга в свете фар словно подёрнулась волнами. Затем эта рябь в воздухе обрела очертания окна, по краям которого струился мягкий зеленоватый свет. Вот оно, значит, как! В этот момент в нескольких метрах от нас разорвался шар горящей плазмы. Наш джип подпрыгнул, но не перевернулся. Видимо, третий «Хаммер» всё-таки нашёл способ продолжить преследование, и сейчас нёсся на нас с бешеной скоростью, неумолимо сокращая расстояние.

— Блейз, гони к порталу! — заорал Дарт и резко повернулся ко мне — Алекс, у нас нет времени на подготовку к переходу, поэтому ты должен протащить нас сквозь эти ворота! Соберись, у тебя это должно получиться, ведь ты схватываешь всё на лету. Иначе этот танк нас протаранит!

Я собрал всю свою волю в кулак, ощутил жар в груди и внезапно понял, что мне следует сделать. Я мысленно окружил наш джип пылающей зелёной сферой и от неё протянул внутрь портала огненную колею. Затем, ускоряя наше движение, я стал подтягивать по этой колее машину к порталу. С моего лба стекали крупные капли пота, но мы всё стремительнее летели к спасительному окну. Почувствовав, что наш джип со всё увеличивающейся скоростью начало затягивать в портал, я обернулся к нападавшим. Хищная мина «Хаммера» была всего лишь в нескольких метрах от нас. Сквозь грязные от пыли стёкла были видны злорадные оскалы Тёмных. Тогда, воззвав к камню в моей груди, я высвободил мощнейший заряд энергии и, словно щит, выкинул его между нами и преследователями. Раздался оглушительный взрыв. В этом хаосе я увидел вылезшие из орбит от удивления глаза Дарта и устало ему улыбнулся. «Хаммера» больше не было видно. Мы неслись в полнейшей тишине по мерцающему коридору, пока, словно из воздуха, не вывалились в какую-то пустыню. Портал колыхнулся в воздухе и исчез, восстановив привычный пейзаж. Я выплюнул изо рта песок, оценил красоту голубого светила в зеленоватом небе и прокашлял:

— С приездом, господа! Алекс и компания грузоперевозок благодарят Вас за то, что воспользовались нашими услугами!