Глава 9

Весна полностью вступила в свои права, и яркое солнце радостно заливало своим теплым светом все вокруг. Из услужливо открытого лакеями окна дул легкий ветерок, принося с собой запахи цветущего сада. Император Всероссийский Николай I как всегда в это время находился в своем рабочем кабинете в летней резиденции российских императоров в Царском селе. Сидя за рабочим столом, он тщательно изучал доклад по революционной деятельности тайных обществ в империи предоставленный ему генерал–адъютантом Орловым.

Они знали друг друга давно, и князь Алексей Федорович Орлов был одним из тех доверенных людей, на которых Николай I мог полностью положиться. Когда–то давно, почти тридцать лет назад, в трагические дни декабря 1825 года, когда не смотря на нежелание, Великому князю Николаю Павловичу пришлось принять на себя тяжкую ношу и стать Императором Всероссийским, младший брат Алексея Федоровича Орлова запятнал себя участием в событиях на Сенатской площади. Тогда князь Орлов стоял на коленях перед новым императором и слезно просил пощадить непутевого брата, за что будет самым верным слугой до самой смерти. Николай I, вполне принципиально отнесшийся к виновникам кровопролития, сделал единственное исключение: Михаил Орлов был отправлен в имение, а остальные участники тех событий были либо казнены, либо сосланы на каторгу. После этих событий князь Орлов всегда следовал своему обещанию, и никогда у повелителя не было повода усомниться в его верности.

Николай I в отличие от образа, который столь яростно рисовали впоследствии его ярые противники, был весьма умным, воспитанным и образованным человеком. Он изначально никак не собирался становиться Императором, поскольку являлся третьим сыном в семье, и поэтому проводил много времени в войсках, уделяя особое внимание техническому оснащению, снабжению и военному искусству. Восхождение на престол и последующее тяжелое решение о силовом разрешении событий на Сенатской площади в декабре 1825 года, тяготели над ним всю жизнь. Поэтому после тщательного разбирательства, подтвердившего то, что все это стало результатом деятельности масонских лож, членами которых были практически все руководители восстания, в России было официально запрещено масонство, которому новоявленный Император объявил настоящую войну. Вся последующая борьба Николая за становление и развитие государства в большей мере превратилась в противостояние с мировым масонством.

Уже после вступления на престол Николай становится основателем Священного Союза, еще задуманного его братом, Александром I, для политической борьбы с врагами христианства и монархического строя. Уже одно это обстоятельство делало Николая I – врагом масонства? 1.

Но были у Николая и личные вины перед мировым масонством, которые масоны никогда не простят ему. Первое из таких «преступлений» – подавление заговора декабристов, заговора входившего в систему задуманного масонами мирового заговора против христианских монархий Европы.

Второе «преступление» – запрещение масонства в России. Третье – политическое мировоззрение Николая I в котором не было места масонским и полумасонским идеям. Четвертое «преступление» – желание Николая I покончить с политической оппозицией европеизировавшихся слоев дворянства. Пятое – прекращение дальнейшей европеизации России. Шестое – намерение встать во главе, как выражался Пушкин, «организации контрреволюции революции Петра».

Седьмое «преступление» – намерение вернуться к политическим и социальным заветам Московской Руси, что нашло свое выражение в формуле «Православие, Самодержавие и Народность». Восьмое «преступление» – борьба с Орденом Русской Интеллигенции, духовным заместителем запрещенного Николаем I масонства. Девятое «преступление» – борьба Николая I против революционных движений, организованных масонами в монархических государствах Европы.

Слухи о необычайном деспотизме и необычайной жестокости Николая I появились потому, что он мешал русским и иностранным масонам и Ордену Русской Интеллигенции захватить власть в России и Европе. «Он считал себя призванным подавить революцию, – ее он преследовал всегда и во всех видах. И, действительно, в этом есть историческое призвание православного царя», – пишет в своем дневнике один из современников.

И вот этот человек сейчас внимательно читал доклад о состоянии революционного движения в России и о подпольной деятельности масонов. Перед ним по стойке смирно стоял главный начальник III отделения Собственной Е.И.В. канцелярии и шеф жандармов генерал–адъютант князь Орлов Алексей Федорович.

Жандармские и следственные функции уже давно были переданы его заместителю, управляющему 3–м отделением канцелярии генералу Дубельту Леонтию Васильевичу, но привилегию являться с докладом к Его Императорскому Величеству он оставил за собой. Оба присутствующих в этом кабинете человека прекрасно понимали, какой вред государству могут нанести революционные идеи, поэтому обсуждение именно этих вопросов происходило за закрытыми дверями. У 3–го отделения была достоверная информация, что многие высшие сановники и чиновники, так или иначе, уже давно были вовлечены в тайные масонские ордена, и борьба на этом направлении проходила пока с переменным успехом.

Закрыв папку, Николай поднял глаза на замершего перед ним Орлова.

— Ну что ж, Алексей Федорович, надеюсь ситуация у вас и впредь будет под контролем.

— Конечно, Ваше Императорское Величество. Хотя по нашим данным французские масонские ложи имеющие большие связи в правительстве, активно ведут работу по сколачиванию антирусского блока и есть данные, что в ближайшие несколько лет возможна война России с объединенным блоком Англии, Франции и их подконтрольных государств.

— Пруссия, Австрия?

— Пруссия возможно будет придерживаться нейтралитета, но Австрийская монархия всегда относилась негативно к нашему государству…

Он не стал продолжать, обоим было понятно, во что это может вылиться. В последнее время Австрия не много то и воевала, но усиленно бряцала оружием и пугала всех соседей, что впрочем, ей неплохо удавалось.

Император встал из–за стола прошелся по кабинету, на мгновение остановившись у портрета умершей от туберкулеза дочери, и задумчиво проговорил.

— У вас есть более точные источники информации?

— Есть, Ваше Императорское Величество.

— Что они сообщают?

— Все основное указано в донесении. Иногда дело даже доходит до курьезов.

Князь Орлов позволил себе немного улыбнуться и постараться отвлечь Императора от тягостных мыслей. Тот удивленно поднял голову и заинтересованно спросил.

— И что же?

— Даже смешно рассказывать. К нам в страну направленно несколько эмиссаров для поиска особого знания…

Николай сделал удивленное лицо, как бы поощряя собеседника.

— По некоторым данным у них там появилось какое–то предзнаменование или предскаазание, указывающее на то, что на просторах дикой России они смогут получить тайные знания из грядущего. Проще говоря, тайное знание, которое поможет им захватить власть: вот и отправились их эмиссары искать все необычное.

Но Император не поддался ироническому тону своего подчиненного и озабоченно спросил.

— Какая из лож эти занимается?

— Великая Ложа Англии…

— Это же одна из древнейших и влиятельнейших лож. Я не думаю, что они будут просто так что–то искать, тратить свое время и деньги. Надеюсь, Алексей Федорович, вы озаботились тем, что сами занялись бы подобными поисками? А если они действительно что–то найдут?

Орлов такого не ожидал, поэтому стал на ходу импровизировать.

— Мы взяли эмиссаров под контроль, и сами ищем все необычное…

Тут он вспомнил недавно рассказанную Леонтием Васильевичем историю.

— Недавно один из городничих Тульской губернии рассказал о необычном госте генерала Осташева.

— Это генерал–лейтенант артиллерии Осташев Павел Никанорович? Этот непоседа?

И Император улыбнулся чему–то своему.

— Да, это он, Ваше Императорское Величество.

Разговор уже начал утомлять Николая и он скорее уже из вежливости и хорошего воспитания спросил.

— И что там с генералом и его гостем?

Орлов панически пытался вспомнить, что там в приватной беседе ему по этому поводу рассказывал Дубельт.

— Гость, которого генерал Осташев представляет как своего незаконнорожденного сына, показал всем самобеглую повозку, которая развивала скорость двадцать верст в час. При этом городничий считает, что этот гость никакой не сын генерала, но человек весьма опасный и необычный.

— Вы, Алексей Федорович уже выяснили кто это?

— Докладная городничего пришла всего несколько дней назад.

Николай пристально смотрел на князя Орлова. Что–то ему говорило, что в этом деле не все так чисто, поэтому Император коротко распорядился.

— Все быстро выяснить и доложить.

Генерал–адъютант вытянулся.

— Будет сделано Ваше Императорское Величество.

***

Мы двигались уже больше двух часов, но нашего англичанина так и не смогли догнать. Проводник мастерски, только по одному ему известным приметам целеустремленно вел нас по лесу, иногда задерживая внимание на следах нашего подранка.

— Вот тут он сидел и перевязывал себе рану…

— Вот тут он в ручейке долго пил воду…

Такое уверенное преследование закончилось тем, что мы вышли из леса и, пройдя по лугу, вышли к дороге и потеряли след. Проводник, дядька лет сорока, невысокий и жилистый присев у самой кромки дороги, с видом профессионального следопыта, пощупал руками землю, камень и пояснил:

— Здесь, барин, он в телегу барскую сел и поехал вот туда…

И он показал рукой вдоль извивающейся вдоль поля грунтовой дороги. Да, тут ситуация веселая складывается.

— С чего ты взял, что барская коляска, а не крестьянская телега?

— Так следы другие, барин.

Я уже скорее от отчаянья с сарказмом спросил:

— Может еще скажешь чья коляска?

Он удивленно поднял лицо, хитро прищурил глаза, буквально на мгновения выйдя из образа простоватого лесника, и сделал вид, что задумался. Но мне и этого хватило. К моему удивлению это и заметил Митяй и, сделав два широких шага, схватил проводника за шиворот и тряхнул его как тряпичную куклу.

— Быстро сказывай, или думаешь, тут с тобой его превосходительство шутки шутит?

Он был настолько убедителен, да и треск расползающейся по швам рубахи так напугал этого мужичка, что он быстро затараторил:

— Это коляска соседей, помещиков Сурковых. Их кузнец так лошадей подковывает…

Услышав это, Митяй вопросительно глянул на меня.

— Значит так, идем бегом по следу, проводник идет обратно и приводит подмогу. Пусть будут верхами и нам коней приведут. Пока другого выхода не вижу.

Повернувшись к проводнику, коротко спросил:

— Где их усадьба…

Через пять минут, получив объяснения, когда этот хитрый лесник скрылся в лесу, мы легкой рысцой побежали вдоль дороги, и тут я про себя начал ругался, что нацепил на себя бронежилет, хотя совсем недавно он мне спас жизнь. Солнце было в самом зените и, не смотря на весеннюю свежесть, уже основательно припекало, и через двадцать минут бега я уже был весь мокрый и тяжело дышал. Бежавший рядом Митяй, привычно закинувший на плечо карабин Мосина, которым я его вооружил и быстро объяснил, как им пользоваться, ни капельки не устал и пыхтел как паровая машина, не показывая ни единого признака усталости.

Я, грешным делом надеялся что подмога нас догонит и обеспечит нынешним самым активным транспортом, лошадьми, но мы все бежали и бежали, и никто нам помогать не собирался. Наверно проводник решил отомстить и пошел к домику в лесу через Владивосток: вернусь, лично морду набью и причем исключительно ногами.

Ну что делать, все равно надо двигаться и искать этого английского гаденыша, подстрелившего полицейского. По пути мы встретили крестьян, которые в прямом смысле слова пахали в поле и не смотря на то что они яростно крестились увидев мой наряд, Митяй их быстро расспросил о коляске с хозяевами. Да, была такая, везли раненного человека в сторону усадьбы. О как, неужели хоть сейчас повезло.

Наплевав на все, рванули прямо через поле в усадьбу, которую я уже спокойно мог разглядеть в бинокль, тем более с этого направления можно было вполне незаметно приблизиться к дому. Пробравшись через ухоженный парк ближе к дому, мы стали наблюдать за домом. Тут стояла знакомая коляска, которую я уже сегодня видел. Митяй тоже это разглядел и, не поворачивая головы, проговорил:

— Барин, а ведь коляска дохтурская, он сегодня на ней в усадьбу приезжал господина ротмистра врачевать.

— Ага… А это что?

К дому прибежал паренек и, показывая в нашу сторону, что–то затараторил. Прошло минуты две и тут такое началось: крики, визги, бабы носятся как растревоженные курицы. На крыльце появился седой пожилой дядька с ружьем в руках и стал пристально осматривать окрестности. Рассматривая в бинокль дом, я увидел, как на несколько мгновений откинулась портьера, и в окне мелькнуло знакомое заплывшее жиром лицо местного доктора и молодой девушки. Ну что ж придется действовать, явно видно, что англичанин здесь. Митяй уже пару минут ждал каких–либо действий и периодически вопросительно посматривал на меня. Скинув с плеча карабин и развернув приклад, снял с предохранителя, загнал патрон в патронник и взял его на изготовку. Митяй только ждал команды, уже как–то привычно лязгнул затвором карабина Мосина и приготовился.

— Выходим. Я иду впереди, ты за мной.

Мы вышли из кустов и неторопливо двинулись в сторону крыльца, где дедулька самого воинственного вида вскинул ружьем и прицелился в нас. Когда мы приблизились, он закричал:

— Стоять, бросай оружие!

Тут же на крыльце появились еще парочка действующих лиц с огнестрельным и холодным оружием. Да еще со стороны деревни в нашу сторону продвигалась группа возбужденных крестьян, причем в качестве средства удовлетворения своих потребностей они выбрали косы, дубины и еще кучу всякого невеселого инструментария. Интересно, что им тут такого наплел англичанин, раз они нас так сразу в штыки воспринимают. Ситуация глупая до абсурда.

Оставив висеть карабин на груди, я поднял руки вверх и громко крикнул:

— Не стрелять. Я офицер корпуса жандармов, капитан Осташев.

Повторив фразу еще пару раз, дав людям ее понять и осмыслить, продолжил.

— Мы разыскиваем раненного англичанина, который два часа назад во время облавы застрелил полицейского. Любое препятствование правосудию будет расценено как помощь бандитам со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Хм. Уверенный вид и правильно поставленные фразы возымели свое действие. Дедок, видимо хозяин усадьбы, тот самый помещик Сурков, несколько озадаченно уставился на меня, опустив ружье. Ситуация изменяется. Снова подхватив карабин, я коротко кивнул Митяю, молча стоящему сзади и уверенной походкой двинулся к крыльцу.

— Господин Сурков? – вспомнив фамилию, обратился к хозяину. Но это был еще тот фрукт. Он довольно высокомерно представился.

— Подполковник в отставке Сурков Алексей Мефодиевич.

Н–да, вроде как тут армейские не очень то любят жандармов, вот дедулька и выпендривается. Да флаг в руки и барабан на шею.

— Где подозреваемый? Судя по коляске, доктор уже здесь и явно про его душу. Кстати можете этого жирного коновала спросить, действительно ли мы в корпусе жандармов служим или просто тати шатучие.

Вспомнил фразу и вставил ее для колорита и явно не угадал, дедулька все равно подозрительно на меня посматривал.

— Все времени нет, давайте ведите к англичанину, а то этот злыдень может еще что выкинет.

Хозяин задумался, а я уже самым наглым образом оттер его плечом и двинулся в дом. Тут же меня догнал хозяин и стал показывать дорогу, поднявшись по лестнице на второй этаж, показал комнату, где разместили раненного. Жирный доктор уже был здесь, тазик с красной от крови водой и окровавленные тряпки были тут же, какие же еще доказательства нужны, но вот борзого английского тела здесь не было. Он сам удивился, а вот я стволом карабина ткнул во второй подбородок доктора, которого уже трясло от одного моего вида.

— Привет сученок жирный. Где англичанин?

Он только и смог прохрипеть.

— Госпожа Анна Алексеевна его увела вниз.

Дедулька, это тот который подпол в отставке, побледнел.

— Где? – я повысил голос, – вы понимаете что, это укрывательство государственных преступников? Эти нелюди в Туле несколько оружейных мастеров зарезали, а вы тут в Ивана Сусанина играете!

На улице послышался топот и, выглянув в окно, я увидел наш небольшой отряд во главе с урядником. Полицейские быстро спешились и толпой рванули к крыльцу. Где–то в глубине дома закричала женщина и мы, всей толпой, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице.

Эта английская падла увидев такое количество полицейских, сорвалась с катушек, и просто взяла девушку, которая пыталась помочь, в заложники, прикрывшись ей как живым щитом. Этот подраненный забугорный хомяк упер в висок заложницы ствол так активно разыскиваемого мной пистолета ТТ, и начал что–то истерично кричать и пятиться назад под прицелами нескольких пистолетов и двух карабинов из будущего. Это продолжалось до тех пор, пока он не отступил в крайнюю комнату, оказавшуюся тупиком. Поняв, что дальше идти некуда, он затравленно начал оглядываться по сторонам, ища выход.

— Выпустите меня, иначе я ее убью!

Посмотрев на своих спутников, я к своему удивлению увидел только растерянные лица полицейских и хозяина дома, видимо в такую ситуацию они еще не попадали.

Где–то на заднем плане заверещала пожилая женщина, сквозь рыдания едва можно было расслышать 'Доченька'. Англичанин увидев, что он вроде как хозяин положения, начал командовать:

— Пропустите меня, и я никому не причиню вреда.

Ну как дети: на лицах присутствующих отразилось отчаянье. Глубоко и устало вздохнув, я повернулся к спутникам и коротко бросил:

— Всем покинуть комнату.

Увидев, что как–то выполнять команду никто не собирается, я более жестким тоном рявкнул.

— А ну быстро!

Англичанин уже давно еле держался на ногах, видимо сказывалась потеря крови, но он стоически терпел и старался держать ситуацию под контролем. Когда за Митяем, который уходил последним, пронзительно зыркнув на меня, закрылась дверь, я, не сильно пугаясь, сел на стул, все так же сконцентрировав все свое внимание на руке противника. Как ни странно девушка уже взяла себя в руки и с некоторым ненормальным интересом смотрела на меня, на мой наряд и оружие. Чуть позже этим заинтересовался и англичанин. Он сразу стал выдвигать условия.

— Положите ваше оружие на стол, только медленно, а то как–то устал я с вами разговаривать. Пожалейте девушку.

— Ну как хотите.

Я встал, подчеркнуто спокойно сделал шаг вперед, ближе к противнику и демонстративно поставив карабин на предохранитель, прислонил его к комоду, повернувшись к нему левым боком, и положил руку на ПМ в набедренной кобуре, отщелкнув большим пальцем руки фиксатор. Теперь, когда он себя считает хозяином положения, можно и пообщаться.

— Ну что, друг мой островной, давай поговорим о делах наших скорбных.

Тон, постановка фразы и главное мое спокойствие произвели на него впечатление.

— Если вам будет интересно, то ваш товарищ, это тот которого Колтрейном зовут, арестован и много чего интересного рассказал полиции, хотя для меня по большому счету это уже не важно. То, что мне было нужно, я нашел.

Тут уже был не испуг, а настоящее, неподдельною любопытство, уж слишком я выглядел неестественно для этой ситуации, да и манера поведения никак не укладывалась в разумные рамки.

— И что, если не секрет?

Говорил он спокойно, и в его голосе не было ни следа паники и истерики. Теперь со мной говорил весьма умный и серьезный противник. Я его уже приговорил, и сейчас было интересно выяснить, что он успел выяснить и кому сообщить.

— А вот ту машинку для убийств, что вы держите у виска этой милой девушки и с помощью которой вы пару часов назад застрелили полицейского в лесу.

Глаза девушки округлились и она с возмущением попыталась повернуть голову, но англичанин крепко ее держал и сразу пресек движение, резко дернув рукой, и тут же обратился ко мне.

— Кто вы?

— А вы не догадались? Если вы знаете о происхождении ТТ–шки, то вполне в состоянии догадаться откуда я и зачем тут нахожусь.

Он уже давно пристально рассматривал мою снарягу и чуть хриплым голосом сделал вывод.

— Так вы тоже…

Я его прервал.

— Ну вот и объяснять ничего не надо. Вам в руки попала вещь, которая является артефактом и вам абсолютно не принадлежит. Верните, и я уйду, а дальше сами разбирайтесь с местными органами правопорядка. Это уже ваши личные половые трудности…

И тут у меня в голове мелькнула мысль, и я сразу как бы невпопад его спросил в лоб:

— Кстати, а к какой ложе вы принадлежите?

Он вздрогнул, подтвердив мою догадку.

— Это вас не касается.

— Ну как знаете, господин заграничный масон. Просто было интересно, так для общего развития. Кладите пистолет на стол и сдавайтесь. Вы же знаете, какое тут мягкое правосудие.

На его лице, на миг возникло хищное выражение лица.

— Я так понял, остальные артефакты вы уже изъяли – утвердительно произнес он.

Расстегнув клапан разгрузки, я достал наган и положил рядом на стол. Больше говорить ничего не надо было. Его взгляд затравленно остановился на револьвере, потом так же медленно глянул мне в глаза. Он все понял, но решил все–таки побороться за свою жизнь. Поэтому прежде чем он выкинет какую–нибудь глупость, пришлось брать ситуацию под свой контроль.

— Только зря пугаете, вы ж пистолет с предохранителя не сняли – это старая модель и часто заедает…

На пару секунд он отвел взгляд, недоуменно рассматривая пистолет в своей руке. Я сделал быстрый шаг вперед и левой рукой несильно ударил девушку левой рукой в грудь, ее чуть развернуло и я тут же успел перехватить его руку с пистолетом, вывернуть направив ствол в потолок. Бам! Бам! Сверху посыпалась штукатурка и девушка дико закричала. Не раздумывая, выхватив из кобуры правой рукой ПМ, что есть силы с особым садистским удовлетворением вломил этому уроду в морду рукояткой пистолета, почувствовав, как крошатся его зубы. Англичанин, потеряв равновесие, ухватился за девушку и вместе с ней упал на пол. Я тут же выкрутил у него из руки пистолет, и отскочив в сторону, взяв его на прицел. Дверь с громким стуком распахнулась и в комнату ввалились Митяй, хозяин дома, урядник. Девушка уже выпуталась из объятий англичанина, и быстро поднявшись на ноги, отскочила прямо в руки своего отца и разрыдалась. Я, опустив пистолет, отошел в сторону и дал возможность полицейским вязать преступника. Захваченный ТТ, чтоб не привлекать внимания, тут же спрятал в разгрузку и сделав шаг к столу забрал наган и прихватил стоящий карабин. Пока они все еще возились с пленным, немного пройдя по комнате, нагнулся и подобрал две стрелянные гильзы и незаметно сунул их в карман.

— Ну что там?

— Сознание потерял, ваше благородие, знатно вы ему вдарили.

— А что б козлина заокеанская за женщин не прятался.

Дюжие полицейские подняли тело и потащили его на улицу, а я стал дальше распоряжаться.

— Все вещи англичанина найти и вынести на крыльцо. Обязательно искать любые бумаги и необычные предметы. Урядник!

— Я, ваше благородие.

— Опроси всех в доме, где, когда они встретили этого упыря и что у него было с собой. А я на улицу, что–то душно здесь.

Выйдя на улицу, позволив действовать полицейским, присел на лавочку и стал ловить отходняк после сильного нервного напряжения. Тут же рядом нарисовался Митяй. Я его подозвал кивком головы. Он подошел ближе и вопросительно уставился на меня.

— Вот что, любезный, сходи наверх, там где стреляли и если надо, то разнесешь по бревнышку дом, но пули, которые ушли в потолок, найди и принеси.

Он удивленно уставился на меня, но я упрямо кивнул головой.

— Не спорь, это очень важно.

— Будет сделано, барин.

Пока на некоторое время меня оставили в покое, и тормознул пробегающего мимо лакея и потребовал рюмку водки – лучшее антистрессовое средство в нынешних условиях. Надеюсь, паленую водку мне не подсунут.