Глава тридцать вторая
Первый шаг к осуществлению замысла, возникшего у Осетра уже на Ибн-Джухайяме, был сделан.
Но император не собирался покидать планету, не выполнив первоначальную задачу.
Слежки за собой он больше не опасался. После того как глава визирата государственной безопасности согласился с предложением о союзе между двумя странами, она ничем не грозила.
«Росомахе» больше не потребуются его профессиональные привычки.
Однако ему было крайне интересно, как повел себя визирь, уже дав согласие на росско-новобагдадскую дружбу.
Договоренность договоренностью, но козырь в рукаве всегда нужен. А лучше два, поскольку один и так имеется — продолжающийся арест Найдена… Так что лучше бы визирю присматривать за росским псом!
А с другой стороны, теперь чем меньше народу будет знать о пребывании росского агента на Ибн-Джухайяме, тем для визиря безопаснее. Чтобы ни у кого и мысли не могло возникнуть, что Анвар ибн Аль-Масуд — да пребудет с ним милость Аллаха! — встречался тут с неизвестным лицом.
С третьей стороны, если визирь прикажет снять наблюдение за Ибрахимом и теми, кто крутится около него, это будет выглядеть еще более подозрительно. Все ж таки в ночной схватке погибли несколько мамелюков! А то, что его, Осетра, пытались взять именно они, было понятно и верблюду…
В общем, заметив парочку, наблюдающую за домом Ибрахима, он не удивился.
Визирь не стал делать активные телодвижения, отменяя слежку. Наверняка и сам хотел посмотреть, что собирается предпринять будущий союзник.
Интересно, кстати, почему соглядатаи не прячутся, скажем, в коконе Фогеля? Наверное, в этой дыре таких приборов попросту не хватает. Халифат — не Великий Мерканский Орден. Свои коконы они попросту не выпускают, не тот технологический уровень…
Ладно, надо браться за дело.
Мы-то — не халифат!
Он включил прихваченный из комплекта номер один кокон Фогеля и спокойно принялся наблюдать за домом и шпионами.
Теперь-то, после «плодотворных межгосударственных переговоров», можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Все-таки он удачно спровоцировал попытку своего ареста. В результате господин визирь убедился, что росский император ему не по зубам.
И вообще все сложилось как нельзя удачно. Присутствие орденских агентов удалось выявить. А оно говорило о многом. Во всяком случае, что у них тут есть немалый интерес. А чем объяснить такой интерес, если не тем, что мама все-таки находится в руках у Вершителя, а тут — всего-навсего ловушка. Не первая, кстати. И наверняка не последняя…
Теперь-то совершенно ясно, что ловушка и была. Но и насчет мамы все-таки надо разобраться до конца.
Ибрахим ибн Аль-Фарид вскоре появился на улице и отправился по своим торговым делам. Соглядатаи двинулись за ним.
Осетр выключил кокон — по дневным здешним улицам, с их толпами, невидимым особенно не походишь — и отправился следом.
Удобный случай подвернулся уже через десять минут — толстяк зашел в чайхану. То ли жены плохо накормили дома, то ли успел проголодаться…
Соглядатаи остались снаружи, а Осетр прошел мимо них и последовал за Ибрахимом. Вошел в чайхану, огляделся.
Толстяк сидел в углу.
Осетр подошел и угнездился рядом.
Толстяк глянул на него недовольно — в чайхане хватало свободных мест.
— Сидите, уважаемый, и не дергайтесь, — тихо, но жестко сказал Осетр. Достал из кармана халата голографию мамы. Показал. — Знаете эту женщину?
Толстяк мгновенно вспотел. Глаза его расширились.
— Спокойно, я не убийца, ничего вам не сделаю… Так знаете ее?
Толстяк кивнул:
— Это м-моя с-служанка. — У Ибрахима дергались губы.
— Где она?
— Н-не знаю… Она ис-счезла. Около года назад.
— Ее имя?
— Елена Ш-шувалова. — Толстяк был готов растечься кляксой и впитаться в пол.
— Вас уже спрашивали о ней?
— Н-нет, — быстро ответил Ибрахим. — Да, с-стражники, когда я з-заявил о ее исчезновении.
«Сперва соврал, — понял Осетр. — Значит, соврал и визирь Анвар».
— Спасибо, уважаемый! Да пребудет с вами милость Аллаха!.. Я сейчас уйду. На помощь звать не надо. Иначе я вернусь и сверну вам шею. И никакие стражи вас не спасут.
Толстяк мелко-мелко закивал.
А Осетр покинул чайхану.
Парочка соглядатаев пребывала в явной растерянности — судя по всему, видели беседующих через окно.
Осетр прошел мимо. Он был уверен, что парочка сейчас разделится. Оба за ним не пойдут.
Так оно и получилось. Через пару минут, проверившись, Осетр обнаружил, что один из шпионов шагает за ним.
Надо было сбрасывать «хвост» и завершать операцию. Больше на этой планете делать нечего.
Осетр двинулся прямиком в расположенный неподалеку центральный городской парк. И вспомнил другой парк, на планете Новая Москва, в котором Остромир Криворучко, слушатель разведшколы, гулял со своей фиктивной женой Катериной, тоже будущей разведчицей…
Отойдя подальше от границы парка, он снова проверился.
Соглядатай топал шагах в тридцати позади.
Выбрав подходящее местечко, где было совершенно безлюдно, преследуемый нырнул в густые кусты и немедленно включил кокон Фогеля. Дождался, пока шпион, приблизившись, сунется следом, и вырубил этого орла, ткнув в нервную точку. Убивать не стал — нет смысла. Хватит уже с него трупов на Ибн-Джухайяме…
Оттащил обмякшее тело в кусты.
Пусть полежит тут пару часиков, пока не прочухается…
После чего отправился в родную лачугу, забрал комплект номер один и распрощался с хозяином.
Еще через полчаса пригородный водородник увозил его на встречу с «шайбой».
Когда соглядатай, прочухавшись, понял, что с ним случилось, и мучился над проблемой, как доложить Гафуру Карагезу-оглы о своем непростительном промахе, транспортное средство «стрекоза» уже уносило императора Остромира Первого с поверхности планеты на орбиту, к «Святому Георгию Победоносцу».
