Глава 19

Первый боевой вылет (с Клариной я на дело никогда не ходил и не пойду). Все отрепетировано, обговорено, накануне проф специально погнал меня спать пораньше, чтобы утром был бодр и свеж.

Заветное окно ежедневно открывается около десяти, и девушка наполняет кормушку. Это, наверное, нарушение правил, но поскольку летающих мини-роботов не бывает, на это явно закрывают глаза. Значит, в полдесятого нам уже надо быть на месте.

Я закрываю глаза, включаюсь в Контакт, проверяю; Разбойник слушается, причем охотно. Отлично, полетели.

Мы проносимся над самыми крышами старых зданий — вот-вот этот безобразник во что-нибудь воткнется. Нет, не воткнется; может, птицы и глупые, но реакция у них потрясающая, котам и мышам до них далеко.

Судя по птичьему базару и пустой кормушке, мы вовремя. Пресловутая новейшая тепловая защита (на всякий случай) не пропускает птиц размером с голубя — вдруг кто-нибудь все-таки сконструирует летающего мини-робота. Это для нас хорошо: с голубями нам не сладить.

Около кормушки суетится птичья мелочь: в основном воробьи, но встречаются и синицы. Никого более экзотического нет — отлично, синехвост сразу обратит на себя внимание любительницы птиц.

Небольшое выяснение отношений: это я тут самый крутой! Поверили. Открывается окошко, все птички взлетают и зависают чуть в стороне. Разбойник тоже так делает. В кормушку падает пригоршня зерен, окно закрывается, и птичий базар набрасывается на угощение. Ой, что это? Окно открывается вновь — нас заметили. На это зрелище — яркая лесная птичка посреди города — собрались посмотреть все. Программисты — люди сентиментальные или любопытные, а может, и то и другое вместе.

Так, теперь главное не торопиться. Синехвост ведет себя побойчее, чем обычно ведут себя птицы, но от человеческой руки уворачивается.

Все, позавтракали и улетаем. «Улетаем!» — я сказал. Разбойник возвращается домой над крышами Палермо. По-моему, он мне за что-то мстит, иначе зачем он разве что не впиливается в каждую встречную антенну? Сейчас я ему тоже отомщу! Я отобрал у синехвоста управление и пролетел прямо над гулявшей по крыше кошкой, царапнув ее когтями. Разбойник так испугался! Пришлось извиняться. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Долетели.

Я открываю глаза.

— Только не вставай, — поспешно предупредил меня проф.

— Это еще почему?

— Разнесешь тут все.

Точно, если уж я после Контакта с Клариной двигаюсь вдвое быстрее, чем обычные люди, то теперь страшно подумать, что будет.

Та же история повторилась на следующий день и еще на следующий. На четвертый день программисты перестали подбегать к окну всей толпой, но девушка по-прежнему пыталась прикоснуться к Разбойнику.

Начать действовать надо раньше, чем она оставит попытки приручить птичку — но тогда, когда девушка уже почти разочаруется. Кстати, она это делает крайне глупо. Вот если бы у нее на ладони лежало что-нибудь вкусное, я бы уже рискнул «приручиться».

Еще через неделю ее кто-то надоумил угостить пернатого, или сама догадалась. От таких даров синехвосты, в моем лице, не отказываются. Быстро склевываем этот орех — и тикаем!

Свободного времени — завались! А «преисподняя» по-прежнему заварена. Плюнуть, накупить новых реактивов и колб с ретортами? Нет, теперь, принося с собой какую-нибудь коробку или сверток, я обещаю, что это не взрывается и не ядовито. Впрочем, формально реактивы могут считаться безопасными, опасны их соединения. Нет, так нельзя, проф мне верит, а я… Надо добираться до того, что есть… Из элемобиля может получиться отличный таран — шороху, конечно, будет… Но под шумок самые опасные и интересные вещи можно будет унести. А остальное — купить с чистой совестью. Новую лабораторию я решил оборудовать в задней части подсобки нашего садовника: туда он никогда не заходит, а в парке под каждую травинку заглядывает.

В гараж пробраться непросто: здесь я — персона нон грата. Вошел я туда, прячась за широкой спиной Марио. Просто не дыша — слышит чемпион Палермо по кемпо, как кошка. Хорошо, что Антонио что-то ремонтировал и громко ругался. Я спрятался в темном углу и дождался, пока все уйдут.

Вот, теперь можно угонять. Сел, завел, поехал. Не успел я выйти на финишную прямую: на дороге, слегка приподняв левую бровь, спокойно стоял Рафаэль. Я затормозил и в отчаянии рухнул лицом на руль: ну что за невезение! Опять влип! Опять влетит! И опять ничего не получилось: заколдована эта дверь, что ли?!

— Ты не ушибся? — неожиданно мягко спросил Рафаэль.

— Чего?

— Ну ты так затормозил…

— А, нет, — помотал я головой. — Все нормально.

— Тогда вылезай. Я отгоню его обратно.

— Угу, — согласился я, — спасибо.

— Не переживай. Успеешь еще научиться.

— Ладно, — буркнул я и ушел.

Теперь по вечерам я постоянно потрясал сенсея своими успехами. Если эта скорость останется со мной навсегда — я буду стены руками пробивать. Пока, правда, здорово достается моим мышцам и связкам — но ничего, потерплю, дело того стоит. А еще сенсей сказал, что можно будет бегать по вертикальной стене вверх. Я попробовал, в парадной гостиной есть где разбежаться. Добежал чуть не до потолка, а потом рухнул вниз, на диван. Диван не выдержал. А уж следы на стенке! Все лучше, чем это белое уныние. Проф велел мне скрыться с глаз, пока он не рассердился. Я и скрылся — на дерево в парке, а потом с ужасным воплем спрыгнул оттуда на плечи Марио (его отправили меня искать). Хорошо, что он такой здоровый медведь — жив остался. Охранник поинтересовался, трепку от кого я предпочитаю: от него или от профессора. Я ответил, что не имел возможности сравнить качество продукции этих двух солидных фирм. Марио рассмеялся и не стал на меня жаловаться.

На следующее утро орех опять лежал на самых кончиках пальцев… нет, не на самых! Ну наконец-то дошло до человека, как птиц-то приручают. Правда, настоящая птичка на такую нехитрую уловку не поддастся — она же не помнит, что было вчера. Через десять дней орех лежал на середине ладони, и Разбойнику пришлось на мгновение сесть на пальцы девушки, чтобы его достать. Отлично! С этого момента я стал пристегивать к синехвосту специальный карман и учить его класть туда чипы подходящего размера, при этом надо было притворяться, что птичка просто чешет грудку и под крылышком.

Первая военная игра, в которой я принимал участие на законных основаниях, закончилась полным провалом: меня подстрелили минут через десять после начала. Кажется, Антонио отомстил мне за все. Обижаться не на что — прятаться надо лучше.

Единственное, что меня раздражало в долгой «чиповой» истории — необходимость прилетать к небоскребу по субботам и воскресеньям. Из-за этого я не смог поехать на два пикника, хотя Лариса меня приглашала. Но проф был неумолим: птицы не знают выходных и праздников, а меня уже наверняка давно зафиксировали и отслеживают. Повадки синехвоста должны быть естественными. Вот я тебе покажу естественные повадки! После обеда я тайком связался с Разбойником, и он буквально побрил любимый профессоров кактус, выставленный во внутренний дворик на солнышко, — ну понравилось птичке откусывать колючки и бросать их рядом. Я собирался еще выложить из этих колючек пару слов, но Разбойник оказался слишком бестолковым, а без усилителя долго контачить тяжело.

Еще четыре дня спустя синехвост опустился на программистскую ладонь и сидел на ней, пока его не попытались медленно и осторожно втащить внутрь. Не на того напали! Разбойник вспорхнул и улетел — меня порадовало, что сделал он это по команде.

Все, завтра или послезавтра уже можно будет действовать.

На следующий день попытка втащить птичку в комнату была подкреплена лакомством в другой руке девушки. Синехвост «потерял осторожность» и оказался внутри. Окно захлопнулось. Ах, так! Вы решили поработить вольную птицу! Со столов полетели всякие мелочи, прическа одной немолодой дамы была безнадежно испорчена, а коварную соблазнительницу Разбойник клюнул в нос. Потом он забился в угол (тот самый, который владел моими помыслами уже на протяжении почти что трех месяцев) и, пока бедные медлительные люди искали, куда пропала маленькая перепуганная птичка, сделал все как надо. Все, чип в кармане. Теперь надо заставить людей опять открыть окно. Еще одна разбойничья вылазка — и нам открыли окно под громкие вопли: «Немедленно выгоните эту птицу, а то я вас саму выгоню». Упрашивать меня не было нужды — слегка ткнувшись ради правдоподобия в стекло, Разбойник вылетел наружу и с громкой птичьей руганью взмыл в небо.

Больше мне сюда не прилетать. Я аккуратно вел Разбойника на посадочную площадку, сердце у бедолаги билось втрое быстрее обычного.

«Ну все уже, все, успокойся».

Это было, наверное, самое триумфальное возвращение птицы за всю историю человечества после возвращения голубя с оливковой ветвью!