26
На пересечении тридцать пятой и сто семнадцатой улиц Иннокент обнаружил пять стоящих на обочине фургонов и вышагивающего, точно часовой, нервно покуривающего Барри Ольмера.
– Готовы?
Активист вздрогнул от неожиданности и выронил сигарету из подрагивающих пальцев.
– Да…
– Отлично.
Каин открыл задние дверцы одного из фургонов и увидел в нем десять оснащенных по «усиленному варианту» парней. В действительности это означало, что на каждом легкий бронежилет, противогаз в подсумке, а из вооружения, увы, только травматическое оружие. У большинства пистолеты, но Иннокент приметил два помповых ружья.
– Какая у нас задача? – почти по-военному спросил Ольмер.
– Будем брать за жабры хакеров, которые гонят в сеть подложную информацию о ходе выборов.
Барри Ольмер заметно повеселел. Что-то явно противозаконное ему совершать не хотелось, а вот прижать самих «плохих парней» – пожалуйста, с превеликим удовольствием.
– Но не расслабляться. Действовать быстро, нагло, жестко. Их, скорее всего, охраняют, вопрос в том, кто: копы, частники или вольные бойцы вроде нас… А теперь в машину, времени мало.
По адресу, который показал Гринго, находился небольшой клуб «Венера», трехэтажной постройки, находящийся в состоянии санитарного дня, соответствующее объявление с извинениями висело на дверях. Последнее лучше всего говорило о том, что хакеры не ошиблись, и те, кто им нужен, засели здесь. Но вот находится ли он под охраной, и под какой именно, без долговременного наблюдения и проведения разведки определить невозможно. На все это просто не оставалось времени. Либо пан, либо пропал.
– В атаку! – отдал команду Иннокент и сам выскочил из машины, вооруженный «цикадой», четырехствольным десятимиллиметровым пистолетом с электрическим спуском, стреляющим резиновыми пулями.
Пятьдесят человек с криками (ребята явно все воспринимали как игру в солдатики, пусть так), ринулись на штурм здания клуба, заходя как в парадные двери, выламывая их к чертям крепкими плечами, так и с черного хода.
Внутри сразу же раздались оглушающие выстрелы. Палили в основном боевики под предводительством Иннокента. Их атака оказалось столь стремительной, что защитники, а это оказались частники из какой-то охранной фирмы, просто не успели среагировать, когда их повалили сначала мощными ударами резиновых пуль, а потом, немного попинав, крепко связали по рукам и ногам.
Основная масса пошла наверх, и вот тут-то, уже у блицкрига, начались проблемы. У охранников наверху было время, чтобы понять, что произошло что-то экстраординарное, и подготовиться. Началась перестрелка.
Штурмовики стушевались. Игры кончились, о чем свидетельствовала первая пролитая кровь. Одного парня оттащили назад с простреленной грудью. Бронежилет не выдержал, и парень плевался пузырящейся кровью. Против свинца резиной не повоюешь – неоспоримая истина.
– У них настоящее оружие… – голосом, близким к панике, сказал один из бойцов.
Вид раненого товарища поверг всех в ступор. Еще немного – и они сломаются морально, после чего побегут прочь.
– Вижу. Газовые гранаты есть?
– Да…
– Ну и чего ждем? Бросайте!
Гранаты, шипя и густой струей выбрасывая сизый газ, поскакали по полу. Коридор тут же стал заполнять непроницаемый газ. Хватило всего нескольких штук, чтобы густота стала такой, что не видно пальцев на вытянутой руке. Каин забрал маску из подсумка у тяжелораненого, коего понесли вниз товарищи, и надел на лицо.
Иннокент оглянулся на своих, с позволения сказать, боевых товарищей и, внутренне скривившись, отобрав у кого-то помповик (все-таки у него сила удара мощнее), первым шагнул в коридор, держась как можно ниже, тише и поближе к стене. А что ему еще оставалось делать? Только у него имелся хоть какой-то реальный боевой опыт в подобных условиях ограниченного пространства.
Каин, посчитав, что прошел достаточно далеко, выстрелил в пустоту и упал на пол. Тут же прозвучал ответный выстрел. В момент выхлопа Иннокент увидел выглянувшего из-за угла противника, только лишь силуэт, но этого хватило, чтобы точно выстрелить в ответ прямо в лицо, а точнее, в такую же защитную маску.
Резиновой пулей помпового ружья ее снесло с головы охранника напрочь, и тот от удара пули и, глотнув газа, свалился на пол и что-то закричал. Каин сделал рывок вперед и еще дважды выстрелил в новый силуэт.
– Чисто! Все ко мне! – прокричал Иннокент, поднимая трофейное оружие.
Второй ствол взял себе первым подскочивший Барри Ольмер.
– Проверяйте комнаты!
Двери сотрясли мощные удары ног, обутых в тяжелые ботинки.
На втором этаже никого не оказалось, пришлось атаковать третий. К счастью для штурмующих, охранников оказалось не так много, большинство из них удалось смять еще кавалерийской атакой на первом этаже. Пяток оставшихся, а точнее уже трое, за вычетом двоих, снятых Каином на втором, долго сопротивляться не могли по определению. Боеприпасы, в конце концов, не бесконечны. Тем более они не знали, что их противник, по сути, безоружен. Но они слышали, как двое их товарищей дико кричали и думали обратное.
На улице тем временем зазвучали полицейские сирены. И уверенность оставшейся охраны в победе значительно выросла, а с ней и частота выстрелов по противнику, пусть и вслепую.
«Ну и дураки, – подумал Каин, вжимаясь в стену, – только боеприпасы быстрее израсходуете».
– Там копы, – доложил один из бойцов.
– Слышу, – кивнул Иннокент. – Кто именно приехал?
– Обычные патрульные.
– Постреляйте по ним для острастки.
– Есть!
Паренек убежал выполнять приказание, и почти сразу же внизу началась частая, буквально ураганная пальба, сопровождаемая оскорбительными выкриками. Это штурмовики отстреливались от патрульных полицейских, попытавшихся сходу проникнуть в здание.
«Но и вечно нам тут сидеть тоже негоже, – размышлял Иннокент. – Вот-вот может подкатить полицейский спецназ – и тогда пиши пропало. От них резиновыми пулями, да и трофейным мелкокалиберным дерьмом не отстреляться…»
Каин подозвал максимум бойцов и, бросив еще дымовых гранат, чтобы восстановить плотность дымовой завесы, приказал:
– Откройте безостановочный ураганный огонь… только в пол не стрелять. Ясно? Поверху…
Бойцы явно мало что поняли, но согласно кивнули, приготовив свое оружие к бою.
– Тогда – огонь!
Парни начали увлеченно стрелять за угол, в то время как Каин, упав на пол, по-пластунски двинулся вперед.
Стрельба на секунду притихла, и кто-то из охранников выглянул, чтобы выстрелить в ответ. Но Иннокент его уже ждал и саданул из трофейного дробовика.
Снова затарахтели штурмовики, перекрывая крик раненого охранника.
– Прекратить огонь! Прекратить огонь! – закричал Каин, добравшись до угла коридора.
Когда стрельба вновь стихла, Каин, стараясь не обращать внимания на острую боль в седалищном месте, куда угодила-таки одна из резиновых пуль, не упоминая еще двух попаданий в спину, но тут спас бронежилет, крикнул:
– Эй, охрана! Сдавайтесь! Или мы из вас решето сделаем! Вам это надо?
– Не надо…
– Тогда бросай оружие!
Спустя несколько секунд на пол упали еще два ствола.
К счастью для Иннокента на третьем этаже они нашли тех, кого искали. Десять компьютерных специалистов работали в большой комнате, полностью уставленной соответствующим их профессии оборудованием.
– Круши! – царственным жестом указал на все это богатство Иннокент.
Второй раз повторять не пришлось, и штурмовая команда в одну минуту разбила все компьютеры и с большим удовольствием отмутузила самих хакеров, приговаривая:
– Будете знать, как фальсифицировать волю народа!
Подоспело, наконец, полицейское подкрепление в виде спецназа, но это уже стало неважно, свое дело бойцы сделали, и можно было сдаваться с чистой совестью. Что они и сделали в тот момент, когда полицейский спецназ уже ринулся на штурм.
За развитием политического спектакля пришлось следить в тюрьме, в камере предварительного содержания. Копы оказались настолько любезны, что позволили слушать радио.
А дальнейшие события происходили следующим образом: Джуд Блэлок победил с минимальным перевесом в три процента. Каин нисколько не сомневался, что это работа Гринго и его людей. Как и следовало ожидать, Центризбирком сделал заявление, что главный терминал подвергся хакерской атаке, и признал выборы недействительными.
Тут же в городе начались мощные «народные волнения», вылившиеся во «взрыв народного гнева». Демонстранты просто захватили все государственные учреждения, скандируя: «Мы не позволим семьям пудрить нам мозги!», «Джуд Блэлок – президент!», «Да что вы хотите?! Они считают себя лордами! А нас – плебеями!»
После последнего опуса, составленного не без помощи Лары Сеченовой, хорошо знавшей психологию толпы, народ просто взревел от возмущения, и дальше из динамиков слышалось только: «Долой семьи!», «Власть – народу!» и «Блэлок – наш президент!».
Через два дня всех погромщиков клуба «Венера» выпустили – личное распоряжение победившего кандидата Касабланки Джуда Блэлока.
