Генерал Рампф Клегго корил себя за провал. Кругом свистели пули, рвались снаряды и гранаты. Сам он неожиданно для самого себя оказался в окружении и с небольшой горсткой бойцов отступал к окраине города, чтобы, вырвавшись, затеряться среди плотного покрывала листвы густого леса.

Но к лесу еще нужно пробиться, а это весьма непросто. Ведь город семерников штурмовали специально натасканные на ведение войны в городских условиях подразделения миротворцев. Такие же, как его, Клегго, армия, только их обучали для действия в субтропиках.

«Даже в джунглях мы несли меньшие потери, чем среди этих каменных коробок с тысячью окон-бойниц», – запоздало отметил он.

Сейчас ему не хватало руководства бывшего командира, считая, что он нашел бы способ выкрутиться. Ведь выкручивался же раньше! Тогда он не придавал этому значения, где-то в глубине души все же презирая полукровку, считая, что так смог бы каждый, но только теперь понял, как сильно ошибался.

«Он бы просто не дал втянуть себя в городские условия, – думал Клегго. – А вот я не устоял. Посулили лишний миллион, и я продался, как самая последняя бордельная девка за десятку сверх цены…»

Клегго, как мог, отслеживал действия своего командира, теперь уже адмирал-маршала, и знал, что Дональдан напрочь отказывался от операций с высокой степенью риска, проще говоря, от авантюрных. Таких, как в его случае – защита города.

О самобичевании пришлось на время забыть и, сосредоточившись, заняться руководством боя, а точнее говоря, бегством.

– Они нас обходят с левого фланга, сэр! – кричал лейтенант.

Клегго повернулся в указанную сторону и увидел на перекрестке в двухстах метрах модернизированных под городские условия «гоплитов» с более массивной системой наблюдения и активной защитой.

Именно из-за отсутствия всего этого, его «гоплитов» быстро перебили. Противник подобрался к ним слишком близко и в большом количестве. Долбил из окон ракетами. У его железных солдат просто не хватало противоракет.

Между тем миротворцы появлялись с одной стороны улицы и, быстро перебежав дорогу, скрывались из виду за углом противоположного дома и бежали дальше.

Спутниковая система семерников уже давно вышла из строя, уничтоженная охотниками миротворцев. А вот миротворцы как раз могли на своих наручных планшетах наблюдать сверху за всем, что происходит в заданном квадрате. Какие-то управляющие или корректирующие команды из штабного командного пункта обороны города также перестали поступать. Либо уже все сбежали, либо его подбили. Для Клегго, в любом случае, приходилось двигаться вслепую, нарываясь на противника, тогда завязывались кровавые схватки.

Отряд пробирался вдоль узких технических улочек. Клегго опасался спускаться в коллекторную систему. На поверхности он мог определить хотя бы примерное направление движения, а вот под землей можно запросто заблудиться. К тому же, видя как шустро работает противник, можно предположить, что под землей также действуют хорошо обученные коммандос, а значит при встрече с этими «крысами» у «лесников» нет никаких шансов.

– Противник!

Из-за ближайшего угла дома появилось несколько «гоплитов». Бойцы, те, что шли с «ашесами», встав на колено, разрядили в них последние гранаты. Полыхнули взрывы гранат и противоракет, а когда гарь и клубы огня рассеялись, выяснилось, что только один «гоплит» из четырех повалился на землю. Остальные уже разряжали пушки по солдатам.

Десяток солдат буквально разорвало на мелкие кусочки.

– В дом!!!

Пригибаясь, Клегго ломанулся к ближайшей двери. На бегу высадил замок выстрелом из подствольного гранатомета и ворвался внутрь. Следом за ним успели вбежать только пять человек – все, что осталось от полнокровного взвода.

– Занять оборону! К окнам!

– Есть, генерал!

Солдаты без колебаний выполнили приказ, хотя понимали, что все бесполезно. Но никто не собирался сдаваться живым. Они знали, что им, дезертирам, грозит в случае пленения. Та же смерть. Позорная смерть.

Клегго попытался вызвать ближайшие подразделения для подмоги, но в лучшем случае все они занимались схожими проблемами и отстреливались от противника. Остальные молчали, а значит, ответить уже просто не могли.

«А ведь как все хорошо начиналось, – подумал Клегго, передернув затвор и вспоминая события многочасовой давности.

Тогда в небе кружили истребители противоборствующих. Юркие «вельбинги» даже с возможностью выхода в космос выглядели игрушками по сравнению с машинами миротворцев – «мародерами». Но их пилоты вытворяли чудеса, и самолеты противника горели десятками. Первые атаки миротворцев захлебывались, и, даже не успев приземлиться, шаттлы снова уходили на орбиту.

Но миротворцы отличаются упертостью, и оборона семерников оказалась прорвана. Но даже в этом случае еще ничего не казалось потерянным. Танки все тех же раккарцев смело вступали в бой. Ополченцы, наемники и добровольцы свободных миров встречали противника морем огня. Но это никого не спасло. Противник, понеся жестокие потери, вошел сначала в пределы города и начал медленно, но верно, продвигаться вглубь, а потом началась вакханалия.

– Огонь! – скомандовал Клегго.

Солдаты успели сделать короткие очереди, максимум по десять выстрелов, а потом им пришлось залечь. «Гоплиты» ответили ураганным огнем, сметавшим все на своем пути.

Фильтры брони просто забивались от поднятой пыли, крошилась отделка и бетон стен.

– Граната! – закричал кто-то из бойцов, и все потонуло в огне и резком грохоте.

Клегго почувствовал, как взрывной волной его приложило к стене, и свет в глазах стал медленно гаснуть.

Очнулся он от резкой боли.

– Встать! – прогромыхал усиленный динамиками голос.

Клегго дернулся и открыл глаза. Сквозь пелену осевшей на бронестекле пыли он увидел, как несколько солдат поднимают двух его бойцов под руки. Только после этого заметил смотрящий в забрало зрачок крупнокалиберного ствола «куттера».

Двое солдат подхватили его под руки, как прочих, и рывком поставили на ноги.

– Вы объявляетесь пленными, и вашу участь будет решать военно-полевой суд Его Императорского Величества.

– Лучше пристрелите меня сразу…

– Я бы так и сделал, – зло прошептал сержант. – Но приказ есть приказ.

Клегго стал вырываться, ему даже удалось сбросить одного из конвоиров, освободив руку. Он не хотел ждать смерти и испытывать унижение суда. Но сержант оказался из «правильных» и все равно отказаться пользоваться подвернувшимся случаем, чтобы пристрелить пленного при попытке к бегству. Вместо этого он просто со всей силы двинул пленного прикладом по голове, от чего тот, и без того контуженый, осел на колени.

– Не дергайся. А то я просто вколю тебе успокоительного. Пулю тратить не стану, так и знай.

– Сволочь…