Наемники без особых опасений принялись расхаживать по разбомбленному лагерю, отыскивая свои разбросанные и частью уничтоженные вещи. Они были настолько в себе уверены, что даже не сразу заметили отсутствие двоих членов команды.

Принялись искать их.

Один боец оказался погребен в собственном окопе. Прямое попадание ручной гранаты. Ни единого шанса… Даже вытаскивать погибшего не стали, потому как было нечего, и сразу засыпали землей.

Второй – заместитель командира наемников, оказался сражен снайпером и уже гораздо позже нашпигован осколками.

– Он вам никого не напоминает? – вдруг спросил капитан Роттермил.

– Не-ет…

– А если приглядеться повнимательнее? Глазами боевиков и издалека…

– Точно, – согласился лейтенант Бернон. – Если издалека, то в некоторой степени похож на нашу цель – майора Дональдана.

– Вот и я про что… Эти ребятки охотятся конкретно на Ловчего, как и мы. Слишком много ловчих скопилось на небольшом участке и все охотятся друг на друга…

– Хотите отказаться от задания? – по-своему расценил слова капитана Лоорган.

– Нет… Если кто-то прослышит, что мы отказались от задания из-за потери двух членов команды, нас никто не наймет. Так что собирайтесь, мы выдвигаемся.

– Отдых отменяется?

– Конечно. Миротворцы слышали звуки стрельбы и наверняка захотят поинтересоваться, что произошло. Да и от мятежников никогда не знаешь, чего ожидать… Вдруг решат вернуться и отомстить? Надо поторапливаться. Кстати, в нападении мятежников есть и хорошая новость.

– Это какая же?

– Интуиция не подвела вас.

Бернон непонимающе уставился на капитана.

– Они подтвердили, что мы стоим на правильном пути.

– Ах это…

Лоорган действительно положился исключительно на свою интуицию при выборе места высадки. В конце концов, они могли высадиться напротив какого-нибудь обычного отряда миротворцев, где майор Дональдан собственной персоной отсутствовал.

Пришлось бы схватиться сначала с ними под видом обычных сепаратистов, брать «языка», чтобы выяснить, в каком именно отряде идет Ловчий, а потом уже штурмовать именно его. А это время, наверняка потери, расход боеприпасов и непредсказуемые ответные действия майора.

Заместителя Роттермила похоронили в одном из окопов, остальные также засыпали, и отряд двинулся навстречу миротворцам.

Бернон получил еще две дозы обезболивающего, прежде чем отряд по приказу капитана остановился.

– Здесь, – сказал он.

– Что «здесь»? – не понял лейтенант. – Будем тут отдыхать?

Он осмотрел местность, насколько позволяла темнота, пусть и с помощью «ночника». Густые кусты, свисающие с деревьев лианы. Для отдыха это место никак не подходило.

– Нет… Устраивать засаду.

– С чего вы решили, что миротворцы пройдут именно через эти заросли?

– Если хотите, лейтенант, то это уже моя интуиция, – улыбнулся Роттермил.

Его бойцы без лишних слов принялись готовиться к засаде. Лоорган ожидал, что они снова примутся рыть окопы, чтобы выскочить среди порядков миротворцев, точно демоны из преисподней, но бойцы поступили иначе. Они стали устраивать натуральные «гнезда» в самой гуще крон.

– А почему не поступить уже проверенным способом?

– Это вы про ямы?

– Ну да…

– Из ям ничего не видно. Поставить сверху датчик – верный способ себя выдать для технической разведки «гоплитов». А потом ямы – это укрытия во время стоянки.

– Ясно… А в кронах они нас, значит, не засекут своими техническими средствами?

– Если будем сидеть тихо – нет.

Через полчаса все «гнезда» «свили», в том числе и для раненого Бернона. Он также получил несколько ампул обезболивающего, чтобы колол себе сам по мере необходимости.

Утро наступало неохотно, а потом словно включили рубильник, и верхний ярус буквально залило светом восходящего светила. Как всегда при резких перепадах температур появился туман, особенно внизу. Поэтому, глядя сверху, ничего разглядеть не представлялось возможным.

Бернон начал беспокоиться, а не пройдут ли мимо миротворцы и не придется ли все начинать сначала? Именно мимо, а не незамеченными, поскольку «гоплиты» все же выдадут себя. Но уже не оставалось ничего другого, как довериться интуиции капитана Роттермила. В конце концов, не зря же он такой знаменитый, а его услуги так дороги? Значит, опыт есть – есть надежда.

Лоорган сумел успокоить себя, может, еще и потому, что при первых признаках возвращающейся боли в паху вколол новую инъекцию. Сыворотки немного действовали на мозги, притупляя реакцию.

Туман быстро рассеялся, стоило только светилу подняться на два пальца выше горизонта, и теперь уже можно было разглядеть хоть что-то сквозь густую листву. Оживились спящие насекомые. Настолько противные на вид, что, даже зная, что они не прокусят комбинезон и вообще никак не навредят ему, Лоорган все равно сбивал их хлесткими щелчками. Но только лишь до тех пор, пока его не обматерил за это капитан, нарушивший собственный приказ о полном радиомолчании:

– Кончай дурью маяться, лейтенант! Эти щелчки за километр слышно!

– Извините…

Долгое неподвижное сидение не в очень-то удобном «гнезде» начало сказываться отеком мышц. Но, помня грозные наставления капитана, лейтенант боялся даже пошевелиться, чтобы хоть как-то сменить положение и размять одеревенелые конечности.

Он лишь удивлялся усидчивости наемников. Видел, что они сидят так же неподвижно, и в то же время чувствовал: они отеком мышц не страдают.

«Профессионалы…» – завистливо подумал по этому поводу Лоорган.

Наконец послышался поначалу призрачный присвист, который Бернон принял за крики какого-нибудь местного животного. Но они звучали слишком ритмично и приближались, становясь громче.

«Да это же «гоплит»!» – обрадовался Бернон.

Потом его радость поутихла. Сенсоры засекли еще одного прямо по курсу, там, где двигалась основная масса солдат. А ведь еще есть на флангах и, вполне возможно, замыкающий! Лоорган начал сомневаться в том, что поставленная перед наемниками задача выполнима.

Головной «гоплит» приостановился, словно даже принюхался.

«Сейчас он нас обнаружит и срежет своей пушкой всех, точно обезьян», – ужаснулся Лоорган.

Но обошлось. «Гоплит» двинулся дальше. Он прошел почти под тем деревом, на котором восседал Лоорган. Бернон даже перестал дышать, страшась обнаружения. Не обнаружил.

Через три минуты показались первые солдаты.

«Сейчас все начнется», – понял лейтенант и не ошибся.

От стволов деревьев, на которых сидели наемники, вниз с ревом понеслись ствольные гранаты. Раздались оглушающие взрывы, и первые ряды миротворцев разлетелись в клочья. Солдат буквально смело с тропы.

Раздались ответные выстрелы из «куттеров», но мимо. Развернул свой автомат и Лоорган, но слишком неуклюже, отекшие конечности повиновались так плохо, что он просто не удержался и рухнул вниз, повиснув вниз головой, благодаря страховке. А вокруг уже гремел нешуточный бой. Выстрелы, взрывы, крики боли и команд…

Прибежал обратно ушедший вперед «гоплит». Ничего не понимая, он искал противника в привычной для себя горизонтальной плоскости. А когда понял или ему подсказали, что опасность пришла сверху, было уже поздно. К нему со всех сторон метнулись сразу четыре гранаты, и две из них, пройдя сквозь заслон активной защиты, повалили тяжелого пехотинца.