27
Матрос действительно оказался жив, он часто дышал, но объяснялось это не тяжелым ранением, а банальным страхом.
Матроса все же легко ранило в ногу. А в том, что он не предстал перед всевышним, провинился бронежилет, сдержавший пулю, которая попала в него, предварительно пробив насквозь впереди стоящего матроса.
Раненый очнулся и заплевался кровью, видимо, удар оказался все-таки достаточно сильным.
– Ты меня понимаешь? – спросил лейтенант Камышов раненого, включив автопереводчик.
Тот кивнул, но вдруг разразился длинной тирадой, из которой автопереводчик смог распознать и перевести два слова: «смерть» и «неверный». Потом уже тише спросил:
– Кто вы?
– А это так важно?
– Вы не земляне…
– Почему? – удивился Роман. – Самые что ни на есть земляне…
– Вы с оружием. Земляне не приемлют насилия, – отплевываясь, пояснил пленник и добавил с превосходством в голосе: – Эти сопливые хлюпики падают в обморок от одного вида оружия. Они не достойны жить…
– Ах, вот ты в каком смысле! – дошло до Камышова, что имел в виду пленный матрос. – Но что-либо объяснять я тебе не собираюсь. Где находится капитанский мостик?
Фанатичный матрос демонстративно отвернулся, показывая, что не намерен разговаривать с какими-то неверными.
– Все старо, как мир, – устало произнес сержант Галс, доставая нож.
Ему были знакомы вот такие фанатики мальчишки, наслушавшиеся проповедей, вставшие на путь войны, но, как правило, так или иначе их удавалось разговорить. Правда, попадались и такие, которые молчали до самого конца.
– Лучше скажи сразу, сохранишь себе здоровье, а главное жизнь, ну а нам сэкономишь время. Давай, парень, не жеманься. А то буду мучить тебя долго и больно…
Пленник по-прежнему остался невозмутим, дескать, режьте меня, все равно ничего не добьетесь.
– Хм-м… У тебя наверняка есть невеста, – продолжил сержант почти задушевным тоном, показывая, дескать, здесь все свои. – Ведь есть?… Вижу, что есть. А теперь подумай, на кой хрен ты ей будешь нужен без яиц?
Сержант Галс недвусмысленно взялся за пояс штанов пленника и направил туда руку с ножом. Дальше пленник невозмутимым оставался недолго, закричав:
– Стойте!!! Я скажу!
– Ну вот, так-то лучше…
Лейтенант Камышов улыбнулся, этот прием сержанта был практически безотказным.
Пленник рассказал все и даже попытался нарисовать схему движения на бумаге. По всему выходило, что группа была не так уж и далеко от места назначения.
Роман взял две запасные наклейки со штрихкодами из кармана и налепил их на матроса: одну на лоб, другую на спину – и, отбив руку матроса, попытавшегося снять наклейку со своего лба, добавил:
– Не советую их терять, пойдешь с нами, и будем надеяться, что ты не наврал.
– Кто вы?
– Земляне, но очень древние… Пошли. Совсем забыл, – стукнув себя по лбу, сказал Роман. – Старшина…
Но Виктор Фрейндлих его опередил, сам выйдя на связь.
– Лейтенант, мы «языка» добыли.
– Мы тоже…
Последовала короткая сверка информации, после которой Роман услышал в наушниках звук одиночного выстрела.
– Что произошло? – с беспокойством спросил лейтенант.
– Наш «язык» соврал.
– А вдруг мой?
– Не думаю. У тебя мастер проведения допросов, а мой пленник отвел глаза, когда слушал наш разговор… Я «забыл» отключить свой автопереводчик.
– Понятно, тогда догоняйте, но осторожно, эти поганцы вооружаются пушками «двенадцатых».
– Понял. Уже идем.
Отделение старшины Фрейндлиха прибыло в точку рандеву через двадцать минут.
– Что с ним? – озабоченно спросил лейтенант, показывая на солдата, которому помогали идти два его товарища.
– Контузия. Нарвались на засаду. Робота на металлолом разделали, и нас немного зацепило. Во! – показал старшина на две пулевые вмятины на своей броне. – А так ничего серьезного. Постреляли и разошлись.
– Хорошо. Ну что, думаю, по отсутствию сопротивления можно сказать, что экипаж практически полностью ликвидирован, а?
– Похоже на то. Где, говоришь, их капитанский мостик?
– В третьем отсеке, а мы соответственно в четвертом.
– Так чего ждем?
– Пошли…
Но долго идти не пришлось. Люки, соединявшие четвертый и третий отсеки, оказались наглухо закрыты. Следовало ввести коды.
– Давай, – приказал лейтенант пленнику.
– Не выходит, – ответил тот, несколько раз набрав комбинацию, и каждый раз появлялась надпись, что в доступе отказано. – Наверное, коды сменили.
– Врет пацан.
– А может, и нет.
– Нам тут долго кантоваться придется, – сказал старшина. – Весь боезапас истратим, прежде чем удастся проникнуть в третий отсек.
Мимо в поисках добычи прошел «двенадцатый», на секунду зыркнув глазами на ощетинившихся стволами солдат.
– У меня идея, – сказал сержант и убежал догонять робота.
– Что за идея? – поинтересовался Роман, когда Галс вернулся, ведя за собой «ХК-12С».
– Сейчас.
Буквально через минуту в коридоре набралось с десяток роботов.
– Слушайте команду, – обратился к ним сержант. – Проломайте проход. А нам от греха подальше лучше куда-нибудь отойти.
Когда солдаты отошли, сержант приказал роботам открыть стрельбу, что те и сделали.
Грохот поднялся невыносимый. Пушки «двенадцатых» буквально разворотили стену, и переходной люк сам упал на пол под собственной тяжестью.
Но на этом все не закончилось, произошла еще одна короткая перестрелка и несколько взрывов гранат, после которой наступила тишина и послышались слабые голоса, означающие, что все роботы погибли смертью храбрых.
Объяснять солдатам, что происходит в коридоре, нужды не возникло, и так понятно – противник осматривает свои трофеи. Потому лейтенант жестами показал на коридор и пальцами стал отсчитывать время так, чтобы все видели.
Когда последний палец вместе с остальными образовал кулак, солдаты вышли на перекресток и практически в открытую начали расстреливать матросов из своих «аддеров».
– Вперед, – приказал Роман, когда всех матросов перебили. К тому же подоспел еще десяток роботов. Их пропустили вперед, чтобы отвлекли внимание от солдат своей собственной охотой на людей.
Солдаты рвались наверх, туда, где находился капитанский мостик. Им навстречу попадались группы вооруженных матросов, с которыми приходилось иметь дело, но последних было подозрительно мало. Причина вскоре обнаружилась – здесь тоже поработали «ХК-12С», ибо у нескольких человек имелись их автоматы.
На пути возникла засада, из которой землян обстреляли из трофейных пушек. Такому огню противопоставить было практически нечего, кроме гранат. Обычные осколочные не брали, а потому пришлось использовать кислотные.
Снова по коридорам прошелся тугой столб огня, и дикие крики огласили, что гранаты выполнили поставленную перед ними задачу. Выглядели разрушения ужасно. Черные, оплавленные кислотой пластиковые покрытия и изъеденные тела, скрюченные в предсмертных судорогах.
– Наверно, больно, – печально, пошутил кто-то из солдат.
Дальше все оказалось неожиданно легко. Солдаты просто взяли и подорвали оставшиеся гранаты по периметру двери и завершили дело из «аддеров», окончательно выломав бронированную дверь, ведущую на капитанский мостик.
Оттуда раздались пистолетные и автоматные выстрелы, но стоило только снова «заговорить» «аддеру», пули которого разнесли половину покрытия потолка, как стрельба прекратилась.
– Мудрое решение, – похвалил Камышов, входя на капитанский мостик.
