06. ЗЕМЛЯ-2. 21.02.1670. САРАГОСА. ОЛЕГ

Хорошо хоть имя позволили оставить прежнее. Переставив несколько букв, перекрестили в Сакратова. Нур приподнял мне скулы, слегка заузил глаза под азиата, прорезал ямочку на подбородке. Не красавец, но ничего такой получился.

Потом быстренько отправили меня на задание, подальше от Парижа, чтобы никто из гансов не узнал «светлого князя» по голосу и по матюкам. Ну, и еще из-за Констанции. Да, приложила меня чертовка почище, чем Якимура бластером. Переживу.

Снова между ляжек конская шерсть. Снова сзади длинная колонна драгун. Большая часть дивизии фон Бокена осталась в Тулузе, а три батальона, десять орудий и всякая вспомогательная мелочь имеют честь сопровождать нас с Тиитом на покорение Испании. Еще группа святых отцов с двузвездными эмблемами церкви Единого Бога, у нас же этот, не крестовый, правильнее сказать — звездный поход.

В конце февраля в Пиренеях премерзкая погода. Красивые белоснежные горки вдалеке видны очень редко, большую часть времени их не видно из-за тумана. Здесь, в долине — ветер, дождь со снегом, грязь под копытами. Президент Франции провозгласил новорожденного Сакратова полковником, как и в прошлой жизни, мне звания похрен, но когда я наконец дослужусь хотя бы до кареты?

Армия у меня еще меньше, чем у Баланса. Но больше воевать никто не собирается. Бесчеловечно это. Тактика — перепугать до икоты, войти в город, установить революционный порядок, вызвать подкрепления из Франции, затем в следующий город. И так до Мадрида. Поэтому тысяча всадников — просто наши телохранители. Их немного, исходя из количества, которое как-то можно разместить, ориентируясь на опыт мартовского марша из Баварии.

Хорошо хоть столица у них в северной части страны. Если регентша сбежит и перенесет столицу куда-нибудь под Гибралтар, то наверняка умру от неизвестной науке лошадиной болезни, начинающейся с отбитых мягких мест и распространяющейся на все тело.

Лучшее от нее лекарство — спешиться. Тиит тоже соскочил, бодрый такой, хоть и подмерзший, как будто суточный переход от последнего покоренного города провел не в седле. Пока мои новые подчиненные натянут тент, под которым мы сможем нырнуть в бронескафы, я разглядывал сереющие в сумерках стены Сарагосы. Сейчас напарник пустит в город маленького жука-беспилотника, но видимое уже отсюда настораживает.

В XVII веке крепости брали в результате многомесячной осады, копали мины, ожидали голода среди защитников. Потом еще месяц бодались с цитаделью, вон она какая внушительная, еще мавританской постройки. Мне надо покорить город за час, максимум за два. Иначе опять расходовать картриджи аптечек на промерзшее французское воинство.

Не знаю, как в моей родной реальности, а Сарагоса Земли-2 представляла собой классическую средневековую крепость, обнесенную крепкой стеной. Несколько ворот, защищенных башнями, вели в разные стороны. Самое огорчительное — от вожделенного места ночлега нас отделяла еще и достаточно широкая река Эбро, имевшая наглость обтекать город с северо-северо-востока. По случаю нашего появления ворота, в которые упирался единственный с этой стороны мост, были гостеприимно и накрепко закрыты.

Как только серебристо-черные скафандры приняли два утомленных дорогой тела, оживились аптечки, в кровь попало что-то освежающе-тонизирующее, жизнь заиграла новыми красками. На забрале привычно-знакомые пиктограммы тактического компа, экранчик беспилотного антиграва. Чек-панель показала полный заряд батареи бластера, но здесь точно придется пострелять и малость посадить батарейку.

Между стенами и водой полоска суши, на глаз — метров пятьдесят шириной, в пределах дальности огня мушкетов гарнизона. Кстати, что с его численностью? Город невелик, тысяч тридцать — тридцать пять испанских душ, значит, и гарнизон, даже усиленный, вряд ли больше двух-трех тысяч. Против моей тысячи лягушатников — ничто. Как я ни смеялся по поводу невоинственности французов, никуда не делись, воюют.

Раз на том берегу места нет, развернемся на северном. Драгуны изобразили массовость, пушки заняли позиции, мы с Тиитом в центре. Сейчас начнем представление.

В XX веке придумали гнусное нелетальное оружие для разгона демонстрантов — газовые гранаты, вызывающие дефекацию. Отлично действовали, когда у толпы вместо социального протеста появлялась одна и очень насущная необходимость. А на родине моих предков известный одессит выдал шутку: «Не пробовали принимать слабительное вместе со снотворным? Очень интересный эффект получается!» К новой испанской кампании мы везли сотню газовых зарядов к семидесятипятимиллиметровому орудию, при разрыве надежно покрывавших слабительным пространство в радиусе двадцати-тридцати метров. В комплекте имелась сотня артиллерийских гранат усыпляющего действия. Один из мелких городков уже отведал коктейль «сонная радость», ныне очередь Сарагосы. Все-таки унижение пережить проще, чем смерть.

На стенах горели факелы. Защитники бдели, чтобы мы не начали незаметное выдвижение в темноте. Не надо волноваться, наш штурм вы точно не пропустите.

Дал углы прицеливания. Казенники приняли оба ингредиента коктейля, по пять снарядов каждого вида, пороховой заряд минимальный. Залп расколол вечернюю тишину, гадские подарки по крутой баллистической траектории унеслись за стену, лишь парочка с недолетом. Проверил беспилотником, хорошо зашли, еще два залпа — и хватит, надо поберечь до Мадрида. Всех отправлять за бумажками не будем, достаточно самых инициативных, что у ворот напротив моста. Тем более что там и так большинство гарнизона.

Вдвоем с Титом, за плечами бластеры, в воздухе большой БПЛА с матюгальником, экскурсанты типа, пошли по мосту к воротам. Напарник тормознул в середине моста, я к самым воротам. Через микрофоны хорошо было слышно, как народ озаботился нашим сюрпризом. Заорал на них через беспилотник: открывайте, мол, ворота, склоните головы, несчастные, перед слугами Бога Единого, а то явим себя во гневе. Тиит разговоры их вычленяет, говорит, может, и сдались бы, да заняты очень.

Опять вопросил, откроете или нет, ибо гневаюсь сильно. Отсчитал тридцать секунд, маякнул на северный берег, чтоб глаза прикрыли, импульс на максимум, и вышиб ворота. Помню, как ручным бластером по одному прутику выжигал решетку в Балансе. Боевой десантный — красотень, одно движение пальцем — и между двумя башнями пустое пространство, ни ворот, ни участка стены над ними, только жидкие камни светятся, как лава на вулкане.

Снова проорал бестолковым, где ж ваш самый главный, обсудить с ним надо за жизнь. Испанцы поняли наконец, что это еще не штурм, а предупредительный холостой выстрел, пусть ворот уже нет, как и желающих их защищать.

Скоро выползли ко мне парочкой. Оба шли смешно, понятно отчего, и отчаянно зевали. Что-то промычать пытались, типа условий принятия нас на постой. Схватил одного за шкварник, развернул мордой к башне, что метрах в трехстах, и маякнул Тииту. Он долбанул под основание, башня так картинно осела, верхняя часть осыпалась в Эбро. Мой человечек глазки лапками заковырял, ему солнечные зайчики обеспечены дня на три. Но главное успел увидеть. И, похоже, перестал сдерживаться. Тут я его понимаю, и без слабительного со страху обхезаешься. Крикнул ему: как, достаточно, или весь город к едрене фене в гравий превратить? Он головкой махнул, да, мол, все гут, не извольте беспокоиться. Смотри, пугнул его в последний раз, если что вдруг не так. Короче, через полчаса мы входим в город, всем приготовить ночлег, горячую воду и вкусную еду. Да, гарнизон завтра пусть готовится к параду, посмотрим на ваших заср… заслуженных солдат вблизи. Храни тебя Единый.

Полчаса понадобилось, чтобы свежий февральский ветер проветрил город перед армией звездного похода. Не испытывать же нелетальное оружие на своих.

Фон Бокен, дружище, ау! Не узнал бывшего шефа по Балансу, и ладно. Гони очередной отряд для гарнизонной службы, быть им пастухами над испанцами.