43. ЗЕМЛЯ-2. 27.09.1670–15.10.1670. САНСЬЯ — ПАРИЖ. ОЛЕГ

Людовик XIV, Карлос II с регентом, Вильгельм III Оранский, Петренко-де Голль, Алексей Михайлович — у меня неплохой список монархов и прочих заведующих государствами, с которыми имел разговор. Одного зарезал, одного послал на… родину в Австрию, короля Карлоса выкрал, Шарль Петруха — свой в доску, с Вильгельмом вежливо и доброжелательно, с Михалычем вообще союзный договор подписал. Чем меня удивит товарищ Тан Цзияо, который, благодаря Народно-освободительной армии и промзоне Трех ущелий, самый влиятельный царь на Земле-2?

Операция в заключительной стадии, уже не экономлю энергию, пускаю ее на антиграв, голопроектор и защитное поле. Мягко прибалконившись в пентхаус, зашел внутрь и вежливо поздоровался:

— Нихао, господа товарищи! Прошу не делать резких движений. Я — тот самый агент, проникший к вам по Иртышу, и с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. — На этом поднял щиток шлема, демонстрируя совершенно неазиатскую расовую принадлежность.

— Кнопок секретного вызова нет, у всех гаджеты радиосвязи, на столе переговорное устройство, не активировано, — доложил Тиит. — Контролирую твое забрало и защитное поле.

— Кто вы и откуда? — спросил Тан Цзияо, вернув на лицо маску беспристрастности.

— Полковник Олег Сартаков, десантный корпус Объединенного космического флота. Свою планету мы называем Земля, эту — Земля-2, а ту, откуда вы прибыли, соответственно Земля-3. В нашем мире XXIV век, человечество объединено и мудро управляется Советом. — Меня передернуло внутри, надеюсь, не заметили. — Нами заселены двенадцать звездных систем, в восемнадцати есть колонии землян, но преобладают другие расы.

— Почему вы уничтожили катер НОАК вместе с экипажем и ворвались сюда? — вмешался местный главный вояка.

— Сожалею, но с приближением к вашей границе по Иртышу выше Тобольска мой отряд был обстрелян из крупнокалиберного пулемета. Так что не мы первые открыли огонь.

— Допустим. Но захватив старшего полковника Чжан Бяо, вы могли связаться со мной напрямую, — возразил генерал.

— Еще раз выражаю сожаление, но господин Бяо мне ясно дал понять, что ваша политика — полная изоляция до запуска ГЭС и порталов на полную мощность, и совершенно не горел желанием соединить нас. Диалог наших государств настолько важен, что по сравнению с ним ничтожна цена любой жизни, например, моей и даже, — я обернулся к главарю, — жизни члена ЦК КПК.

— Олег, не зарывайся, — прогундел в комме Джонс.

— Что вы хотите нам сообщить, заплатив эту цену жизнями наших солдат? — Неприятный намек явно не понравился партийному функционеру.

— Сотрудничество в устранении общей угрозы и более простой способ расселения жителей вашего мира. Мы откроем вам звезды.

— А взамен?

— Помощь в разработке супероружия против нашего врага, который неизбежно скоро станет и вашим, — смотрите фильм, ребятки, для вас старались. — Голопроектор начал демонстрировать ужастик про нашествие галактов, а я прохаживался по кабинету, будто разминая затекшие руки-ноги-хвост.

Пискнуло коммутационное устройство, секретарь прощебетал нечто о срыве запуска …надцатой по счету турбины ГЭС, пришлось изобразить недоумение, типа судьбы галактик решаются, а тут какая-то мелочь. Товарищ Цзияо скривил губу и буркнул, чтобы не беспокоили ни под каким предлогом. Когда досмотрели ролик, он заявил:

— Нам необходимо передать эту информацию своему руководству. Полагаю, после перемещения сюда первого миллиарда с нашей родины мы сможем обсудить вопрос о научно-техническом взаимодействии.

Кто бы сомневался.

— Уважаемый господин Цзияо, прошу принять к сведению следующее. Территория этой планеты зарезервирована под полигон для создания вундерваффе, которое защитит всех людей трех миров. Мы не можем согласиться на то, что вы будете задействовать местные ресурсы для решения своих демографических проблем. Вместо Земли-2 мы покажем вам дорогу к другим мирам, пригодным для терраформирования. — Я зашел за спину полицмейстеру, ГБшник и вояка сидели справа и слева от него.

— Это тоже решаемо. Но мне требуется санкция ЦК.

— Врет! — наперебой зашумели Тиит, мониторивший компьютерный анализ мимики, и Джонс, видевший подобных товарищей насквозь без всякой техники. Ладно, поговорим иначе.

Тычок в основание черепа полицаю, такие же плюхи жандарму и генералу. Не тратить же на них химию, и так много извел на оберполковника. Главному продемонстрировал ствол: не дергаться. Поправил тела трех силовиков, вроде все живы, а что головы склонили — это в знак бесконечного согласия с боссом.

Обошел стол, воткнул сыворотку правды. Зрачки сузились, задышал, готов клиент.

— Тан, есть шанс договориться с твоими шефами, чтобы свернуть экспансию сюда?

— Вероятность ноль. — Голос лишен интонаций, но четок и разборчив.

— Почему?

— На строительство ГЭС Трех ущелий в мире нашей родины затрачено пятьсот миллиардов юаней, делите на шесть — получите цену в долларах США на то время. Сейчас, когда за юань дают сто двадцать семь долларов, на весь проект Даеджин этой планеты ушло больше трех триллионов. На завершение осваивается еще два триллиона юаней, потом местная экономика выйдет на самоокупаемость. Вы не можете требовать, чтобы пять триллионов потраченных народных денег были просто списаны из-за мифической угрозы из другого измерения, а с ними похоронены надежды на быстрое решение демографических и экологических проблем.

— Почему сразу не сказал «нет», а тянешь время?

— Рассчитываю выведать максимум информации, убить тебя и получить для исследования твое снаряжение.

— Отлично. — Я ввел ему еще четверть кубика сыворотки подчинения. — Вызывай самого главного научного деятеля.

Пока ждали высоколобого, окликнул Чонга. Тот переместился ниже плотины, соединил в кучу все резервные аккумуляторы и ждет команды по варианту «С». Молодец, но еще не время. Прошелся вокруг, углубил сон трех начальников. У одного что-то треснуло в черепе. Ну, извини, сложно дозировать силы в броне. Тут прорезался секретарь, в кабинет вошел научник с бейджиком «Доктор Чи Гао», которого сразу пришлось брать на шприц.

— Каково основное требование техники безопасности при перемещении предметов в портале отсюда к вам на родину?

— Точное соблюдение координат конечной точки с тем, чтобы посылаемое тело оказалось в воздухе над приемной плитой.

— Толщина и материал плиты?

— Три метра железобетона.

— Что произойдет, если предмет материализуется в бетоне, а не в воздухе?

— Взрыв, сила которого зависит от разности плотности воздуха и твердого вещества, чем плотнее среда — тем мощнее взрыв, прогрессия геометрическая.

— Что у вас подготовлено к отправке «наверх» и когда оно уйдет?

— Инспектор министерства финансов, отправка через восемь минут.

— Если нарушить технику безопасности и опустить человека в бетон?

— Нужен точный расчет. Полагаю, мощность взрыва свыше ста килотонн.

Я перевел тротиловый эквивалент в привычные для меня меры и присвистнул. Неслабо.

— Можешь перевести настройку координат на два метра вниз прямо отсюда?

— Запрещено. Угроза безопасности.

Во упертый. Через сыворотку сопротивляется. Ладно, не таких ломали.

— Координаты приемного бокса изменились. Необходимо отправить груз на два метра ниже. Товарищ Цзияо, подтвердите и предоставьте ваш терминал товарищу ученому.

— Подтверждаю. Используйте мой терминал.

Научник положил пальцы на панель и замер. Прошла минута. Спрашиваю:

— Почему остановились?

— Команда запуска по измененным данным экстраординарная. Необходимо подтверждение товарища Тана Цзияо.

Мать твою налево, приказы они исполняют, но не могут проявлять инициативу. Впрочем, сыворотка так и задумана.

— Цзияо, подтверди.

— Олег, остановись! — вмешался Мазовецки. — Ты собираешься убить миллионы человек.

— Ребята, мы можем поставить это на обсуждение, можем запросить санкцию Совета Земли. А решать надо здесь и сейчас. Полагаю, вам трудно, но я это решение принял, сам его и реализую. Считайте, снял с вас ответственность. Пусть мне одному снятся мертвые китайские дети. — Почему-то вспомнились не азиаты, а престарелый языческий провидец, напророчивший мне реки крови. — Цзияо, шевелись!

Он ввел подтверждение, экранчик подтвердил изменение настроек.

— Как вы с ними обмениваетесь информацией?

— Отправляем информационный чип, с грузом или отдельно.

— Через минуту после товарища инспектора отправьте сообщение главе Госсовета: «Трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет». Записали? Чудно. Я видел на крыше вертолет, где пилот?

— Управление автоматизировано, я сам управляю, — ответил главный.

— Нужно продвинуться как можно дальше на запад. Какой у него запас хода и где его можно дозаправить?

— Лучше использовать дирижабль, — неожиданно встрял научный светильник.

— Даю задание, рассчитай, как добраться на дирижабле до Парижа.

Он склонился над терминалом Тана и через пятнадцать секунд выдал результат:

— Если подвесить вместо строительных конструкций емкость в двадцать кубометров и дозаправиться на станции Тайпей около устья Черного Иртыша, топлива хватит. При условии самого экономичного хода.

Парень мне определенно нравился, осталось перевербовать на нашу сторону, когда будет в сознании.

— Товарищ Цзияо, отдайте необходимые распоряжения по подготовке к перелету. Обязательно должны быть большие запасы еды и питья. — Я вспомнил нашу отсидку в ожидании одобрямса «сверху», и желудок жалобно заурчал. — Товарищи генералы и товарищ Чи Гао отправляются с нами.

Геликоптер, весь в пятнах защитной окраски, был рассчитан всего на шесть человек нормального веса, а мне предстояло забрать Чонга в броне. Поэтому перед плотиной пришлось снизиться и выпустить вниз главного полицая и военного. Надеюсь, после лопастей турбин их не опознают.

Напарник влетел в люк на антиграве.

— Как мы узнаем, что твоя бомба сработала?

— Я пожертвовал одним жуком и оставил наблюдать.

— Чи Гао, инспектора отправили?

— Да.

— Все в порядке?

— Наблюдается сбой. Сообщение председателю Госсовета не передается.

— Каков характер сбоя?

— Не отвечает приемный портал.

Одурманенный химией, парень не понимает, что сам только что уничтожил приемник. И город вокруг. Самый взрывоопасный инспектор за всю историю министерства финансов КНР.

Показалась причальная мачта. Цепеллин гордо висел над суетящимися людьми, которые возились с бочками под его толстым брюхом. Чонг достал аптечку, привел в чувство Чжоу Цинлина и ввел ему в кровь какую-то дрянь. Гэбэшник заулыбался, радостно и покорно пошел за нами к мачте. Счастье, что в ней лифт. Иначе наших полудурков пришлось бы тащить на гравитонах. Как объяснить это китайцам?

Пока закачивали тонны солярки, прошло около часа. Радиогаджеты особиста и ученого выключили, а Тан Цзияо периодически отвечал то, что я ему нашептывал на ухо. Наконец, четыре члена экипажа заняли свои места, и полет начался.

— Тиит, можешь отследить управление? Я бы высадил экипаж.

— Занимаюсь. Принцип тот же, что в вертолете, только сложнее. До Зайсана разберусь. Еще, тебе достался дирижабль комбинированного типа. Часть топлива идет в горелки, они нагревают газ и дают подъемную силу. В гондоле есть баллоны со сжатым гелием. Посчитаю, мне кажется, в паре секций нужно воздух заменить резервным гелием. У тебя снизится возможность вертикального маневра, но сэкономишь солярку. Кстати, вся поверхность — это сплошная солнечная батарея. Днем обязательно держись выше облаков и используй электромотор. Сбрось балласт, дома мы поднимемся на гравитонах и возместим его.

— А когда спалю двадцать кубов дизтоплива? Унесет в стратосферу.

— Попробую рассчитать оптимальный режим. В крайнем случае, выпустишь часть гелия. Все лучше, чем идти по земле.

Экипаж нас почти не тревожил. Привыкшие к перевозкам тяжелых габаритных грузов, а не VIP-персон, летчики смущались, раз в день пытались подкатиться в духе «чего изволите» и больше не беспокоили.

Заправка показалась только через три дня. Надо отдать должное пилотам и автоматике. При отсутствии причальной мачты они удерживали огромную парусную тушу на двигателях, пока насос черпал топливо из наземных резервуаров. Когда рукава втянулись в гондолу и дирижабль отвалил, мы с Чонгом проверили остатки энергии в скафах, подхватили летунов на руки и спрыгнули вниз. Оставив их в километре от заправочного терминала, вернулись на борт. Курс на Париж!

А, чуть не забыл. Еще раз созвал сотоварищей по несчастью и спросил: «Чо делать с ГЭС?» Обсудили и решили, раз Рубикон пройден, действовать в моем стиле, не дожидаясь реакции сверху. Поинтересовался у Чонга, тот ответил, нет проблем, бомба заложена так, что не извлекут и не обнаружат, на скале жук, созерцающий плотину, все под контролем. Восьмое чувство посоветовало мне обождать со взрывом.

Изучил птичку. При объеме четыреста пятьдесят тысяч кубов всего две тысячи кэмэ дальности полета на собственных баках, и это при половинной полезной нагрузке. Нам бы что-нибудь вроде «Гинденбурга», который отмахивал до десяти тысяч кэмэ без дозаправки и даже раз пересек Тихий океан. Потому и несли в подбрюшье цистерну, которую потихоньку опустошали дизеля и нагреватель газа.

Степи сменились русскими лесами. Среди лесов иногда мелькали поля, деревушки, городки да маковки церквей. Сколько легенд сложили местные жители, разглядывая диво дивное меж низких осенних облаков. Прошли Волгу, я подумал, где сейчас де Бернье, куда он смог дотянуть с двумя провожатыми в чужой для себя стране и почти не зная языка. Французское посольство в Москве не получило о нем никакой информации.

Над Европой едва ползли. Цистерну давно сбросили. Топливо кончалось, отключили горелку подогрева воздуха, потеряли вертикальный маневр с поиском попутного ветра. Чтобы компенсировать падение подъемной силы, вниз полетел весь аварийный балласт, а две камеры, рассчитанные на горячий газ, заполнились гелием.

Города стали чаще, лесов меньше. С крепостных стен несколько раз пытались стрелять вслед из мушкетов.

До Парижа едва дотянули. Солярка на дне, а оставаться на одних электромоторах опасно: за октябрьскую ночь нас отнесет больше, чем пройдем за день на солнечных батареях. Но к импровизированной причальной мачте из бревен возле Фонтенбло дотащились-таки. Петро и Вонг встретили на гравиплатформе, накидав в гондолу мешки с песком, чтобы не стравливать дефицитный гелий. Намучились, но все же не верхом.