34. ЗЕМЛЯ-2. 02.09.1670–05.09.1670. ИРТЫШ. ОЛЕГ
Кажется, когда идешь, голова отдыхает. Но во время ходьбы голову тоже нужно нагружать. Можно учить китайский язык, можно историю, опять же китайскую. Еще подслушивать разговоры и радиопереговоры противника. И не отвлекаться от движения.
Скаф весит центнер, плюс тяжелый бластер, карманный бластер, запасные аккумуляторы ко всему, куча оборудования, еда, итого на каждого приходилось более двухсот килограммов, не считая веса собственных тел. Понятно, что основную нагрузку тянул экзоскелет, но массу и инерцию никто не отменял. Грохнешься, подхватит гравитон, а это все расход энергии. Кстати, пустые аккумуляторы бросать нельзя, их нужно тянуть до самого Парижа на зарядку. Новых не пришлют. Красавцы.
Китайский пост обошли по дуге. Подсаженный жучок дал мало информации. Погранцы доложили, что отогнали нарушителя. Нас, стало быть. Кроме одного вахтенного, все резались между собой в какую-то игру, жрали, жаловались, что до смены еще шесть дней. Не, столько ждать не буду, вперед.
Мы прикинули, раз они выдвинули пост ниже по реке, вскоре что-то появится. Зачем иначе сторожить тайгу, ради медведей? Нам нужен транспорт, чтобы, не привлекая внимания, двинуть на Зайсан и дальше. Еще надо поймать «языка», но не простого, как рядовые погранцы, а кто в курсе.
Выборка из картинок, что передал второй зонд, пока еще мало что прояснила. Кроме ранее замеченных предприятий, Тиит нашел горно-обогатительный комбинат. Не растрачивая ресурс аккумуляторов, жук прекратил полеты и пристроился у каменного здания, похожего на мэрию, рассматривая окружающее и засекая радиопереговоры.
Нашего первого шпиона достали из коробки, покрутили в пальцах, затем он в той же коробке двинулся дальше. Спасибо, китайские друзья, везите его в свое логово, мне же легче, хотя на таком расстоянии от опорных точек нашей навигационной системы точность локализации продолжала падать.
Первую лесную делянку обнаружили километрах в семнадцати от границы, изрядно потолкавшись по густому подлеску. Аккуратно работают, гады, режут выборочно, тщательно собирают тонкомер. Значит, решили окопаться всерьез и надолго. Прошли всю Русь с запада на восток, нигде такой тщательности не видели.
На Иртыше стояла баржа. С берега на ее борт проложены брусья. Кучка азиатов на берегу катила бревна к урезу воды, на направляющие. Другая бригада стояла на барже, затаскивая на нее бревна веревками. Механизации — ноль, даже простейших блоков не увидел. Заодно вспомнил старую шутку, встреченную среди информации о Китае XX–XXI веков: они запустили искусственный спутник Земли, в результате полмиллиона китайцев получили грыжу. Для контраста на пеньке поблескивала отличная бензопила.
Осторожно подползли в кромке кустов. Стал хорошо виден главкитаец, который покрикивал на бурлаков.
— Чонг, усиль звук, что он им втирает.
— Объясняет, как им будет сложно и недолго жить, если не успеют погрузить до прихода буксира.
— Без комма понимаешь текст?
— Да, только фонетика не та, что заучил, и некоторые ругательства не понимает даже комм.
Мне это знакомо. Оставив китайского дрессировщика за привычным занятием, отползли назад и тихонько зашли в реку. Где шагом, а где и вплавь прокрались к барже, спрятавшись у борта, обращенного к фарватеру. Так купались часа три, не испытывая ни кайфа, ни дискомфорта — в скафе все едино. Потом сверху показался дым, и на середину Иртыша выплыл пароходик с такой же посудиной на веревочке. Наверху загрохотали последние бревна, буксир поменял пустую тару на полную, и мы «зайцами» отправились в Поднебесную.
Когда труженики бензопилы и топора скрылись за поворотом, Чонг поднял жука, убедился, что на барже больше никого нет, мы через корму вскарабкались наверх. Освободив щелку между бревнами, спрятались и приготовились к многодневному созерцанию речных пейзажей. Может, удастся засечь и перехватить быстроходный катер, а пока другого средства подняться к Зайсану я не знал.
Прошли еще несколько делянок. Показалось высокое ажурное деревянное сооружение, поднявшееся метров на пятнадцать над верхушками сосен. Ба, это же ретранслятор. Значит, неведомые пришельцы не завезли сюда современной связи. У них есть рации с диапазоном пятнадцать-двадцать километров от базовых станций. Пока не замечено ничего похожего на мой комм, легко связывающий меня и с сидящим рядом Чонгом, и с Парижем. Хотя я спешу с выводами. Коммы только у наших, у приближенных аборигенов горошины связи, а для остальных лишь началась прокладка телеграфных сетей. Желтые реально на пять шагов впереди.
— Молния бывает без грозы. Если они поймают молнию в ретранслятор? — Я взял корпус антенны в прицел.
— Шеф, ты воспринимаешь их как врагов заранее. Мы еще ничего толком не разведали.
— Кто здоровается со мной пулеметной очередью, не спешит стать моим другом. Чуйка у меня — они враги. Когда познакомимся поближе, узнаем, насколько они враждебны и опасны. Но все равно останутся противником.
Долгого путешествия не вышло. Через полтора суток буксир прибыл к деревообрабатывающему комбинату у поселка Тара. Рассматривая копошащихся рабочих, заметили несколько русских лиц, хотя азиаты преобладали. Умно. Выдвинули ДОК в тайгу, чтобы возить вверх готовые пиломатериалы.
— Шеф, директор комбината обязательно в курсе, что творится. Берем «языка»?
— Представь, ты захватил ван Меера. Он расскажет, как прибыл блаженный ван Нааген, самим пророком наделенный высшим Знанием, и построил в Роттердаме цех металлообработки. Тебе это надо? Мы должны захватить местного ван Наагена. Иначе засветимся раньше времени, но ничего не узнаем. Интересно, русские тут кто — рабы, крепостные, вольнонаемные? Если невольники, мой счет новым хозяевам Иртыша продолжает расти.
На следующий день самоходная баржа, груженная брусом и досками, двинулась вверх по течению. Ее экипаж — старый капитан, помощник и механик — не догадывались, какие странные пассажиры затаились среди пиломатериалов. Их счастье. Узнали бы — пришлось мочить. Разведка не оставляет свидетелей.
До Зайсана еще более полутора тысяч километров, не менее пяти дней неспешного хода баржи. Говорила мама — нет дела хуже, чем ждать и догонять. Есть время поучить китайский.
