Глава 17
ТИПА-17: сосунки и кусаки

– Вы где, Кол?

Пауза. Затем пришел ответ:

– Четверг, подумайте хорошенько, прежде чем…

– Уже, Кол. Координаты.

Он объяснил, и через пятнадцать минут я подъехала к Хэйдонской средней школе.

– Я здесь, Кол. Что вам нужно?

Его голос, доносившийся из рации, прозвучал несколько натянуто:

– Аудитория четыре, быстрее. В бардачке моей машины возьмите аптечку…

Вопль. Передача оборвалась. Я бросилась к полицейской машине, стоявшей у темного входа в старый колледж. Луна зашла за облако, стало темно. Сердце мое сдавила незримая рука. Я открыла машину, порылась в бардачке. Вот оно – маленькая аптечная сумка на молнии с поблекшей золотой надписью «Стокер». Я схватила ее и побежала по ступенькам к главному входу. Внутри слабо горели аварийные лампы. Я включила рубильник, но напряжения в сети не было. При скудном освещении нашла указатель и побежала к четвертой аудитории. И вдруг ощутила сильный запах – мрачный запах смерти, такой же, какой доносился из багажника машины Кола при нашей первой встрече. Я инстинктивно остановилась, волосы на затылке зашевелились от порыва холодного ветра. Я резко обернулась и увидела в тусклом дверном проеме силуэт мужчины.

– Кол? – пробормотала я.

В горле у меня пересохло, и я осипла.

– Боюсь, нет, – сказал незнакомец, неслышно подходя ко мне и направляя мне в лицо фонарик. – Я Ворчи, вахтер. Что вы тут делаете?

– Четверг Нонетот, ТИПА-Сеть. В аудитории номер четыре офицер. Он вызывал подмогу.

– Да? – сказал вахтер. – Возможно, преследовал кого-то. Ладно, нам лучше пойти вместе.

Я присмотрелась: отблеск аварийной лампы блеснул у него на шее золотым крестиком. У меня вырвался вздох облегчения.

Он быстро пошел по коридору, я следом.

– Это такое старое и чудное место, – бормотал Ворчи, сворачивая в следующий коридор. – Кого вы, говорите, ищете?

– Офицера Стокера.

– А он что делает?

– Ищет вампиров.

– Да? Последнее заражение было в семьдесят восьмом. Студент по имени Паркер. Пошел с рюкзаком в Динов лес и вернулся назад другим.

– С рюкзаком в лес Дина? – недоверчиво повторила я. – Каким дьяволом его туда понесло?

Вахтер засмеялся.

– Хороший подбор слов. Саймондз Йат тогда не охранялся так, как сейчас, – мы приняли меры. Весь колледж тогда освятили, точно церковь.

Свет фонарика выхватил большое распятие на стене.

– Мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Вот ваша аудитория.

Он распахнул дверь, и мы вошли в большую комнату. Ворчи обвел фонариком обшитые дубовыми панелями стены. Кола нигде не было.

– Вы уверены, что он говорил о четвертой аудитории?

– Да, – ответила я, – он…

Вдалеке послышался звон разбитого стекла и приглушенное ругательство.

– Что такое?

– Может, крысы, – ответил Ворчи.

– Выругались?

– Невоспитанные крысы. Идемте…

Но я выскочила из аудитории, захватив фонарик Ворчи, и бросилась к соседней аудитории. Распахнула дверь, и мне в нос ударил отвратительный запах формальдегида. Это была анатомическая лаборатория, совершенно темная, если не считать лунного света, льющегося из окна. Вдоль стен стояли стеллажи с образцами – по большей части органы животных, несколько человеческих, – такими мальчики пугают девочек на уроках биологии в шестом классе. Послышался звон стекла, я перевела луч на другой угол комнаты, и сердце застыло у меня в груди. Кол, потерявший контроль над собой, только что разбил банку и теперь рылся на полу среди осколков. У его ног валялись осколки других банок: он явно успел попировать.

– Вы что делаете? – спросила я, подавляя приступ отвращения.

Кол обернулся. Глаза его были широко раскрыты, рот изранен осколками стекла, в глазах плескался ужас.

– Я был голодный! – провыл он. – И не смог поймать ни одной мышки!

Он на миг закрыл глаза, с титаническими усилиями взял себя в руки, собрался с мыслями и, заикаясь, пробормотал:

– Мое лекарство…

Я подавила злобный смешок, открыла аптечку и достала похожий на шариковую ручку шприц. Отвинтила крышку и шагнула к Колу, который, свернувшись, лежал на полу и молча рыдал. Тут я ощутила на плече чужую руку и резко обернулась – Ворчи. На лице вахтера играла неприятная улыбочка.

– Оставьте его. Ему так лучше, поверьте мне.

Стряхивая его руку, я на мгновение коснулась кожи. Она была холодной, как лед, и по моей спине прошла ледяная дрожь. Я быстро попятилась, налетела на стул, упала и выронила шприц. Выхватила пистолет. Направила на Ворчи. Тот словно скользил по направлению ко мне. Я не стала предупреждать его – просто сняла предохранитель, и лабораторию озарила яркая вспышка. Ворчи отбросило к противоположной стене, он ударился о доску и сполз на пол. Я пошарила в поисках шприца, нащупала его и бросилась к Стокеру, который подбирался к большой банке с очень узнаваемым и неудобосказуемым мерзким образцом.

Я посветила фонариком в испуганные глаза, и Кол прошептал:

– Помоги мне!

Сняв колпачок шприца, я всадила иглу в его ногу и два раза щелкнула. Отобрала у него банку. Он со смущенным видом сел.

– Кол, скажите что-нибудь!

– И правда больно.

Но говорил не Кол. Говорил Ворчи. Поднявшись с пола, он повязывал на шею что-то вроде салфетки.

– Пора обедать, мисс Нонетот. Не стану утомлять вас перечислением блюд, потому что это вы!

Дверь лаборатории с грохотом закрылась. Посмотрев на пистолет, я поняла, что он для него не опаснее водяной пулялки.

Я встала и попятилась. Ворчи снова поплыл ко мне. Я выстрелила, но на сей раз Ворчи был начеку. Он просто поморщился и продолжал приближаться.

– А как же крест? – воскликнула я, прижимаясь спиной к стене. – И колледж… это же церковь!

– Дурочка! – ответил Ворчи. – Ты думаешь, что христианство имеет власть над такими, как я?

Я отчаянно озиралась в поисках какого-нибудь оружия, но, кроме стула, который выскользнул из моих рук, едва я схватилась за спинку, ничего не попадалось.

– Шкоро вше кончитшя, – ухмыльнулся Ворчи. У него вдруг выросли длинные клыки, перекрывшие нижнюю губу, отчего он и шепелявил.

– Шкоро ты поужинаешь вмеште ш Колом. Когда я законшу!

Он расплылся в улыбке и разинул пасть – невозможно, но мне показалось, что во всю комнату. И вдруг растерянно остановился, завращал глазами, посерел, почернел и рассыпался, как сгоревшая страница. Растекся запах плесени и разложения, перебивший вонь формалина, и вскоре не осталось никого, кроме Кола, продолжавшего сжимать заостренный кол, так быстро уничтоживший дрянь, которой был Ворчи.

– Ты в порядке? – спросил он меня с торжествующим видом.

– Ды-да, – проикала я. – Да, в порядке. Да, теперь в порядке.

Он опустил кол и пододвинул мне стул. Лампы, моргнув, зажглись снова.

– Спасибо, – сказала я. – Моя кровь осталась при мне, и я бы хотела, чтобы так было и впредь. Думаю, за мной должок.

– Нет, Четверг, это я перед тобой в долгу. Еще никто не откликался на мой вызов. Симптомы проявились, когда я вынюхивал здесь своего клиента. А до шприца добраться уже не успел…

Голос его дрогнул, и Стокер с жалким видом покосился на битое стекло и лужи формалина.

– Нашему отчету никто не поверит, – пробормотала я.

– Да их никто и не читает, Четверг. Последний, кто читал, сейчас лежит в реанимации. Их просто подшивают и забывают о них. И обо мне тоже. Одинокая у меня жизнь.

Я порывисто обняла его. Мне показалось, что это будет правильно. Он с благодарностью обнял меня в ответ. Думаю, он давно не прикасался ни к одному человеку. От него пахло плесенью – но неприятным запах не был, скорее так пахнет сырая земля после весеннего дождя. Он был сильным и почти на фут выше меня, и пока мы вот так стояли, обнявшись, я вдруг подумала, что не буду возражать, если он приударит за мной. Возможно, возникла близость из-за того, что мы пережили вместе, не знаю… Обычно я так не поступаю. Я провела рукой по его спине и шее.

Оказалось, я поняла неправильно. Он медленно выпустил меня и улыбнулся, тихо качая головой. Мгновение ушло.

Я секунду постояла, затем аккуратно убрала пистолет.

– А как насчет Ворчи?

– Он был хорошим человеком, – ответил Кол. – Правда, хорошим. Никогда не кормился на своей территории и не жадничал – только чтобы жажду утолить.

Мы вышли из лаборатории в коридор.

– Тогда как вы его вычислили? – спросила я.

– Повезло. Он ехал за мной в своей машине на свету. Глянул я в зеркало заднего обзора – в машине никого. Поехал за ним – и вот вам. Как только он заговорил, я сразу понял, что он сосунок. Я бы и раньше его заколол, если бы со мной этой неожиданности не приключилось.

Мы остановились у его машины.

– А вы? Вас можно вылечить?

– Над этим работают ведущие вирусологи, но пока остается только держать шприц наготове и не вылезать на прямой солнечный свет.

Он остановился, достал пистолет и, открыв затвор, выщелкнул патрон со сверкающей пулей.

– Серебро, – сказал он и отдал мне. – Больше ничем не пользуюсь.

Он посмотрел на облака, оранжевые от света уличных фонарей. Облака быстро летели по небу.

– Тут много странного дерьма творится. Возьмите на счастье.

– Я уже перестала в него верить.

– Я тоже. Храни вас Господь, и еще раз спасибо.

Зажав в руке серебряную пулю, я искала подходящие слова, но Стокер уже наклонился над багажником, раскапывая пылесос и мусорный мешок. Для него ночь еще далеко не кончилась.