Глава 4
Шестерки и тузы
Хозяину доложили, что Татьяна отбыла.
Он молча кивнул и приблизился к столу. Достал из сейфа, вмонтированного в тумбу стола, досье. Включил лампу. Разложил папки.
Вот они, ключевые игроки. Тузы в его колоде.
Шесть папок, шесть имен, шесть фотографий.
А вот рядом – дублеры. Так сказать, короли. Их тоже шесть. Они войдут в игру, если что-то случится c тузами. Если кто-то из его тузов не сможет играть. Или откажется. Или погибнет.
Хозяин откинулся в кожаном кресле. Оглядел двенадцать папок на столе. Двенадцать главных действующих лиц. Никто из них не знал – не мог знать! – какая роль ему отводится. Никто даже не помышлял, что будет участвовать в некой операции. Ни один даже не ведал, что с какого-то момента его поступки будут направлены на достижение результата. Ни один не будет знать, какого результата он станет – в сотрудничестве с неизвестными ему партнерами – добиваться. Потом-то, когда операция окажется позади, большинство из них поймет, что к чему. Но будет уже поздно. Изменить что-либо не удастся. А рассказать обо всем… Пусть говорят… Им все равно никто не поверит. Никто и никогда.
У Хозяина также были досье на остальных участников операции. Они лежали в сейфе в строгом порядке, по старшинству.
Татьяна Садовникова, наверное, была бы уязвлена, когда б узнала, что ее папка лежит ближе к концу. Не там, где место всяким шестеркам – водителям, охранникам, официанткам, горничным, крупье, а примерно на уровне «восьмерок» или «девяток». Такое же достоинство, такую же силу – никак не выше валета – имел и Игорь.
Их предстояло использовать в этой игре втемную.
Как, впрочем, и всех, безо всякого исключения, прочих участников операции.
Хозяин улыбнулся. Он всю жизнь считал себя игроком. Но когда-то, по молодости лет, он полагал, что игра может идти только картами, только за зеленым сукном. Каким он был тогда наивным!
Что – карты! Всего-то и надо: угадать три-четыре расклада. Почувствовать прикуп. Учесть психологию двух или трех противников.
Как это скучно, вульгарно, одномерно!
Иное дело – игра по имени жизнь. Когда каждая карта – человек с его бесконечными мыслями, желаниями, стремлениями. Куда как интересней играть ими. Играть нес людьми, а – самими людьми. Вот в такой игре раскладов – бесчисленное множество, и все они могут поменяться в любую секунду. И шестерка или валет вдруг возьмут и начнут свою игру. И станут воображать, что это они – играют. И по-своему будут пытаться разложить карты. А на деле… На деле-то играешь ими – ты. И на каждый новый расклад тебе, именно тебе, надо найти единственно верный ответ. А эти ответы не прописаны ни в одной теории игр. И каждую минуту жизнь бросает тебе новый вызов. И чем он необычней – тем интересней.
И тем неожиданней и вернее надо найти ответ…
Хозяин отъехал от стола в своем кожаном кресле ценой в хороший автомобиль. Откинулся на подголовник. Задумался. Улыбнулся.
Игра предстояла долгой и увлекательной.
Таня
Москва.
На следующее утро
В первый момент, проснувшись, Таня не могла понять, где она находится. Потом сообразила: это же мамина квартира. Она – дома!
Все происшедшее вчера – джип, повязка на глазах, дом без окон, пронзительный Олег Олегович – показалось ей не то чтобы кошмарным, но длинным, тягостным сном.
На обратном пути из особняка в столицу она задремала. Черная повязка на глазах и мерный бег джипа убаюкали ее.
В Москве дело близилось к вечеру, а на ее биологических часах, еще шедших по-американски, было девять утра. Всю предыдущую ночь она не спала. Сперва ворочалась в неудобном аэрофлотовском кресле над Атлантикой, пытаясь смотреть фильм «Бедная Саша». Затем проходила паспортный контроль, ждала багаж, после ехала в бандитском джипе в неизвестность, пытаясь считать повороты…
Какое же облегчение – быть дома!
Мама вчера вечером открыла на звонок сразу, даже не спросив, кто там. Ахнула:
– Танечка? Что? Что случилось? Том?
Бросилась обнимать Таню, гладила ласковыми своими руками. Всплакнула.
Таня целовала ее и говорила:
– Мамулечка, все нормально… Все хорошо. Я просто соскучилась – вот и приехала…
– Как же ты – без звонка… У меня и есть нечего… – словно Таня из своей квартиры в Новогиреево к ней пожаловала, а не из Эйвона, штат Монтана.
Наконец успокоились. Мама очень быстро сварганила нежнейший омлет из пяти яиц, заварила крепчайшего чаю.
Таня рассказала более чем облегченную версию причин своего приезда. Просто, сказала она, в Монтане, в этой дыре, ей стало ужас как скучно. Томас Харвуд – очень хороший, и все у них там о'кей, да только он занят своим новым романом, целый день напролет сидит в домике-офисе. Порой и ночки прихватывает. А ей-то что делать на ранчо? Кругом – леса, медведи, шакалы… До ближайшего супермаркета – восемнадцать миль… И ужасно скучно – без тебя, мамулечка, без друзей, без отчима-толстяка Валерия Петровича… Захотелось повидаться… А у Томчика, великого путешественника, бешеные скидки на полеты. Вот он и предложил ей полететь – за какие-то копейки, почти бесплатно… Только лететь надо было срочно, чтобы скидки не пропали…
– Но ты к нему вернешься? – обеспокоено спросила мама.
– Ну конечно! У меня и вещи-то все там!
Было неприятно врать матери. Но Таня, в общем-то, привыкла. Не рассказывать же было благонамереннейшей мамуле о бандитах, ворвавшихся в сиэтлский мотель, о джипе с тонированными стеклами, об особняке без окон, о ее новой «работе»! Бессонная ночь маме была бы обеспечена. А то и гипертонический криз вдобавок.
Покончив с омлетом и чаем, Таня раззевалась:
– Спать хочу – умираю! Сутки на ногах!
Мама быстренько постелила ей свежие крахмальные простыни.
Танюша надела пижамку, юркнула под одеяло. Мама задергивала шторы. Наконец-то стемнело, зажглись фонари – а по-Таниному, по-чикагски, время шло к полудню. Впрочем, ей было не привыкать прыгать сквозь часовые пояса.
– Мамулечка, посиди со мной, – капризничая, проговорила Таня.
Мама села на кровать, взяла Танечкину руку. Что-то с этим дочкиным приездом было нечисто, чувствовала она. Что-то не так. Чего-то Татьяна, великая авантюристка, лягушка-путешественница, недоговаривала.
– Мамми, расскажи про слоника… – изображая маленькую девочку, проговорила Таня. «Про слоника» была ее любимая сказка. Ее мама рассказывала когда-то Танечке на сон грядущий – вечер за вечером, выдумывая на ходу.
– Да какой тебе слоник! – улыбнулась мама. – Дылда! Двадцать шесть лет!
– Ну расскажи…
– Ладно. В одной квартире, на втором этаже, жил да был слоник, который умел летать…
Танино тело вздрогнуло. Рука, сжимавшая мамину ладонь, ослабела. Через секунду Таня спала.
…И вот наутро Таня, прекрасно выспавшаяся, открыла глаза в самом радужном расположении духа. Часы показывали десять утра – значит, по-монтански еще только начиналась прошедшая ночь. Что ж, надо привыкать к иному ритму. С кухни слышалось шипенье сковороды и тянуло ароматом маминых блинчиков.
Таня решила немножко поваляться, понежиться в постельке.
Мысли сами собой свернули на то положение, в котором она оказалась.
Ясно, что они с Игорем попали в кабалу. И из нее трудно вырваться. Вернее, избавиться от нее, похоже, можно, только лишь уничтожив противника.
Но противник, судя по всему, ох как непрост. На его стороне – мощная организация. Вон какие у них возможности. Даже в Америке они сумели организовать Игорев проигрыш, обнаружили их дилетантскую слежку, ворвались в ее мотель… Теперь следят за Игоревым папашей, за ее мамой… Мощная сила. Целая мафия. Но Таня знала, что ни одна организация не является непобедимой. И у каждой есть свое слабое звено. Если уж раньше, в советские времена, люди выступали против гранитной, всеохватывающей, незыблемой КГБ – КПСС – и порой, как Александр Исаевич, побеждали, то теперь… Теперь на каждую мафию найдется другая, более крутая. Хотя бы то же государство. ФСБ. Милиция. Интерпол. Пресса, наконец…
Почему бы, например, думала Таня, не привезти в качестве клиента в это несчастное казино друга-журналиста Димку Полуянова? Огласки нынче боятся даже те, кто, кажется, ничего не боится… Или отправиться туда с замаскированным под азартного игрока оперативником?.. Но это все надо хорошенько обдумать… Ни в коем случае не спешить и не делать неверных шагов. А для этого – потихоньку собирать информацию.
Поэтому пока… Пока она будет делать все, что они ей скажут. Будет исполнительной, умненькой, послушной… А там… А там, глядишь, они допустят ошибку. Или подставятся. Или у нее появится план…
Словом, как и предполагал Хозяин, одна из карт, Таня Садовникова – как и многие «люди-карты» из его колоды – возомнила, что она может быть не просто послушным инструментом, но вести собственную игру.
Таня вскочила, раздернула шторы и босичком пошлепала на кухню – завтракать.
Мамины блинчики, вкусней которых ничего не придумано на свете, уже были готовы.
* * *
Телефонный звонок прозвучал ровно после того, как Таня допила вторую чашку кофе – словно кто-то подсматривал за ее завтраком (а, может, так оно и было?).
Голос почудился Танечке смутно знакомым.
– Это от Олега Олеговича, – проговорила трубка.
– Слушаю.
– Надо встретиться.
– Я готова.
– Сегодня в два.
– Хорошо.
– Улица Куусинена – это в районе «Сокола» и «Полежаевской», ресторан «Райский уголок».
– Как я вас узнаю?
Смешок.
– А ты меня знаешь.
Повесили трубку. И тут Таня поняла, что это тот самый хмырь болотный с золотыми зубами, что врывался к ней в мотель, а потом в сиэтлской гостинице передавал билет до Москвы через Чикаго.
Значит, он уже тоже здесь.
– Кто звонил? – не преминула полюбопытничать мамми.
– Так, один Томов знакомый, – привычно соврала Таня. – Я привезла ему письмо… Ах, да, я совсем забыла! – вдруг вскричала она и полезла в сумку за подарком маме – купленной в Чикаго «Шанелью» номер девятнадцать.
* * *
Ресторанчик «Райский уголок» располагался неподалеку от Ходынки, на краю парка ЦСКА: одноэтажное строение с наглухо тонированными стеклами.
Парк горел осенним разноцветьем. У входа в ресторан стояла пара машин, в том числе черный «Мерседес» с номером А001 АО. «Наверняка – его», – усмехнулась про себя Татьяна.
В десять минут третьего она вошла в ресторан. Все столики были пусты, лишь самый дальний, у окна, занимал ее американский знакомый. Он приветливо замахал ей.
Таня подошла, сухо поздоровалась. Перед человеком с залысинами стоял графинчик водочки, бутылка пива «Хольстайн» и салат из огурцов с помидорами. Таня поставила на стол сумочку, села. Тут же подскочил официант. Татьяна заказала хачапури, баклажанчики, шашлык из осетрины, кофе по-турецки и бутылку боржоми. Отчего-то дьявольски хотелось есть.
– Тебе просили передать.
Мужчина протянул через стол большой конверт, запечатанный сургучом.
– Прочтешь здесь, – скомандовал златозубый. – Если что непонятно, сможешь спросить, пока я тут.
Сегодня златозубый был опять другим. Не нахально-угрожающим – как в ту ночь, когда он ворвался в ее мотель. Не угодливым и ласковым – как когда передавал ей билеты до Москвы. Сегодня он стал обычным российским бандитом. Жестким, излишне важным и не шибко умным. Бандитом, который сейчас находился в своей среде. Который вольготно и легко себя чувствовал в блатном ресторане за дорогой выпивкой. Он по-хозяйски налил себе водки, залихватски выпил, запил пивом.
Татьяна распечатала конверт. В нем лежали три тощие бумажные папочки.
Татьяна раскрыла первую. В ней была довольно большая фотография, примерно пятнадцать на двадцать, и страничка отпечатанного на компьютере текста.
С цветной фотографии на нее смотрел довольно полный, молодой, самодовольный мужчина с лоснящимся сытым лицом.
Татьяна взялась за текст.
ВАЛЕНТИН КРУГЛЯЕВ.
Родился в 1969 году в г. Череповце. В 1991 году закончил факультет журналистики Ленинградского государственного университета (вечернее отделение). С 1988 года работал на Ленинградском телевидении, с 1991 года – на Российском телевидении.
С1993 года работает директором агентства по связям с общественностью «Центр мира». Одновременно является начальником департамента компании «Лада-Моторс». Фактически – пресс-секретарь и особо доверенное лицо одного из самых богатых и влиятельных людей России Ивана Исааковича Шеляринского.
КРУГЛЯЕВ сумел установить прочные и неформальныесвязи в администрации президента, в большинстве думских фракций, в Совете Федерации, а также на всех телевизионных каналах, в редакциях крупнейших и влиятельных российских газет. По нашим сведениям, КРУГЛЯЕВ тратит из специальных фондов И.И.Шеляринского от двух до трех миллионов долларов ежемесячно на подкуп депутатского корпуса, ведущих ТВ, главных редакторов и известных журналистов СМИ.
Личное состояние КРУГЛЯЕВА оценивается в четыре-пять миллионов американских долларов. Он является совладельцем казино «Византия», автосалона «Кати-Оп» и бутика «Сен-Дени». КРУГЛЯЕВУ принадлежит следующая недвижимость: шестикомнатная квартира в Москве; участок размером тридцать соток в Переделкино, вилла в Испании и особняк во Франции.
Общителен. Контактен. Выпивает в случае необходимости, но самоконтроля не теряет.
Увлечения: театр, автомобили. Ездит на спортивном «Корвете» либо на «Лэндровере». Служебная машина – «Мерседес-600». Азартный игрок.
Был дважды женат. Теперь холост, постоянной спутницы в настоящее время нет, услугами проституток пользуется редко.
Слова «азартный игрок» и «постоянной спутницы в настоящее время нет» были в досье подчеркнуты красным карандашом. Татьяна хмыкнула.
Краем глаза она заметила, как ее сотрапезник отчаянно косит глаза, пытаясь заглянуть в досье. Значит, он тоже здесь далеко не главный и его самого во многое не посвящают. Татьяна намеренно загородила досье, а прочитав, положила листок и фотографию на стол по-чекистски: оборотной стороной вверх.
Официант принес ей хачапури и баклажаны. Осведомился, сразу ли подавать шашлык. «Как только съем», – скомандовала Таня. Ее сотрапезник снова налил себе водки. Видать, вчерашний день выдался для него не из легких.
Таня, не слишком торопясь, съела баклажанчики, закусывая исключительно нежным хачапури, а затем принялась за второе досье.
С фотографии на нее смотрел чрезвычайно красивый брюнет жгучего восточного типа.
Таня стала читать.
ГЕОРГИЙ КУХИАНИДЗЕ.
Родился в 1962 г. в г. Тбилиси. В 1988 г. окончил Московский медицинский институт имени Сеченова. Женился на москвичке, поступил в ординатуру. В 1990 г. защитил кандидатскую диссертацию.
Начиная с 1990 г. работает в Институте скорой медицинской помощи им. Склифосовского. Является заведующим отделением психосоматики. В 1997 г. защитил докторскую диссертацию.
Имеет обширную частную медицинскую практику. Успешно лечит от наркомании, алкоголизма, табакокурения, выводит из запоев. В числе его клиентов – высокопоставленные чиновники, депутаты Государственной Думы, топ-менеджеры крупных компаний, банкиры, влиятельные журналисты.
Личное состояние оценивается в двести-триста тысяч долларов. Владеет недвижимостью: трехкомнатная квартира в Москве, а также две двухкомнатные квартиры, в которых проживают его любовницы; дом в Ярославской области.
Практически не пьет. Азартен, казино не посещает, предпочитает преферанс в кругу хороших знакомых.
(Последнее предложение, отметила Таня, также было подчеркнуто тем же самым красным карандашом.)
Холост.
(Это тоже было подчеркнуто.)
Содержит бывшую супругу и двух любовниц. Ездит на «ВАЗ-21099» с роторным двигателем и усиленной подвеской.
Тане принесли шашлык, однако она не обратила на него внимания и, увлекшись, раскрыла третье, последнее, досье.
ИВАН КОЛОМИЙЦЕВ.
С фотографии на нее смотрело открытое, милое, совсем юное лицо.
Досье было очень коротким.
Родился в 1974 г. в г. Елец Липецкой области. В 1991 г. поступил в Московский институт народного хозяйства имени Г. В. Плеханова. С 1993 г. работает в банке «Русский национальный кредит». В 1996 г. закончил институт. В банке сделал быструю карьеру. В настоящее время работает начальником валютного департамента банка «Русский национальный кредит».
Владеет ценными бумагами на сумму около трехсот тысяч долларов, а также двухкомнатной квартирой в Москве.
Увлечения: после краха отечественной биржевой системы в 1998 г. увлекся азартными играми. Постоянно посещает казино «Кристалл», предпочитает рулетку. Играет хладнокровно, по небольшим ставкам. Практически всегда остается в выигрыше. Холост. Проживает вместе с матерью.
И здесь слова о семейном положении и об игре были подчеркнуты.
Последний «клиент» показался Тане приятней всех.
Но они, правду сказать, все были ничего. Именно такие мужчины нравились Тане: успешные, уверенные в себе, состоявшиеся. С каждым из них, чувствовала она, ей будет интересно познакомиться. И, наверно, приятно провести время. Если она благодаря им не заработает (точнее – не отработает хотя бы отчасти свой долг), то хоть развлечется. Все лучше, чем сидеть на ранчо в Монтане и слушать, как воют по ночам шакалы.
Настроение у Татьяны по-прежнему было на удивление безоблачным. Она с аппетитом принялась за осетровый шашлык.
Ее спутник хватанул очередную рюмку. Лицо его разгладилось, зарозовело.
– Прикажете это сжечь? – весело спросила Татьяна. – Или вернуть вам? Или можно взять с собой?
Златозубый сделал жест, который можно было понимать: делай что хочешь.
– Что, указаний не поступало?
– Я сам себе указание, – буркнул «работодатель».
– Вы – босс?
– Типа того.
Несмотря на это заявление (а также его – а чей же еще? – »шестисотый» «мерс» у входа в ресторан), было ясно, что он-то как раз никакой не босс. «И чего это я его так в мотеле испугалась?» – удивленно подумала Таня.
Кстати сказать: не было впечатления, что боссом этого подмосковного полуподпольного казино является давешний Олег Олегович. Олег Олегович, судя по всем приметам и, главное, манере поведения, имел пост, конечно же, повыше, чем ее сегодняшний сотрапезник. Был Олег Олегович, похоже, весьма приближен к высоким бандитским сферам – но, кажется, не являлся главным. Таня вспомнила то замешательство, которое он проявил вчера, когда Татьяна потребовала вернуть сотовые телефоны. Когда б он был главарь, он бы сам все сразу и решил. И ответил бы сразу же и определенно: «да» или «нет». Никаких там: «Мы посоветуемся».
А кто ж тогда – главный? Вот на него бы выйти. С ним бы потолковать! Татьяна мысленно осадила себя: «Не спеши. В свое время все будет».
Она спросила:
– Кстати, а что там с моим сотовым телефоном? – И добавила, слегка блефуя: – Олег Олегович вчера велел, чтоб мне его отдали. – Хотя, по большому счету, ничего такого тот пока не велел.
– Ах, да! – собеседник хлопнул себя по лысоватому лбу, полез в объемистую барсетку и вытащил запечатанную коробку. Таня нетерпеливо раскрыла ее: внутри оказался новенький мобильный телефон и записка: Ваш номер: 746-83-64. Игорь: 746-08-24.Телефон для справок по оплате: 000.
– Это не мой аппарат! – возмутилась Татьяна.
Ей показалось, что Лысман слегка смутился. Он быстро ответил:
– Ничего не знаю. Велели передать.
Татьяна не преминула отметить словечко «велели».
Она хотела еще повозмущаться заменой телефонов – и вдруг поняла: «Конечно же, аппараты должны были заменить. Ведь в Америке – другой стандарт сотовой связи. В России их с Игорем аппараты просто не будут работать».
Ей понравилось, что ее просьбу выполнили быстро и беспрекословно. Жалко только, что счета ей оплачивать, судя по всему, не собираются. А Лысман-то каков! У Тани отчего-то создалось впечатление, что если б она не спросила, тот просто прикарманил бы телефон, подарил какой-нибудь своей девке. Что за мелочность, право слово!
Таня с удовольствием взяла трубку. Телефон был даже заряжен.
Ее спутник подозвал официанта: «Счет за двоих!» Татьяна не стала возражать. Пусть платит.
– Я вас оставляю. Дела! – пробурчал Лысман, расплатившись наличными. Допил пивко – ни капли не оставил – и отправился к выходу.
Татьяна громко крикнула ему вслед:
– Эй, приятель! У тебя штаны сзади лопнули!
Златозубый инстинктивно схватился за свою задницу… Свирепо обернулся к Татьяне. Официант с трудом удержал ухмылку. А Таня широко улыбнулась:
– Нечего было на мою грудь наезжать!
Она до сих пор не забыла нанесенного в мотеле Сиэтла оскорбления.
Лысман-златозубый хотел что-то сказать, но сдержался. И отправился к выходу. Пожалуй, он шел слишком поспешно – для большого босса, которым он упорно прикидывался в ресторане.
Татьяна сложила досье в конверт, а затем засунула его в сумочку.
Заодно проверила фотоаппарат.
Трижды ей удалось щелкнуть незнакомца. Будем надеяться, что снимки получатся.
Жаль только сумочку, вовсе не старую. Таня вспомнила, как она сегодня утром, закрывшись от мамми в ванной и включив воду, старательно прорезала сумку, крепила в ней лейкопластырем свою «мыльницу» и прилаживала к отверстию объектив. Ей стало смешно: «Ну и Мата Хари!».
Игорь
Вечер того же дня
Около восьми дверь к нему в комнату отворилась, и стремительным шагом вошел Олег Олегович. Игорь встал с кровати, выключил звук телевизора.
– Прошу вас сегодня не ложиться, – отчетливо проговорил О.О. – Вам предстоит игра. Первая игра.
– Я не сплю раньше пяти утра, – пожал плечами Игорь.
– Прекрасно. Вас вызовут раньше.
– Во что играем?
– В преферанс. Это ваш любимый предмет, не так ли? Противников – трое. Двое нам неинтересны. Делайте с ними что хотите. Обратите внимание на третьего. Он будет сидеть справа от вас. Надо, чтобы он выиграл.
– Выиграл?
– Именно.
– Платить мне из своего кармана?
– У вас же будет еще двое соперников. – Олег Олегович остро взглянул на Игоря.
– Я вас понял, – усмехнулся Игорь.
– У вас есть пожелания, просьбы?
– Мне нужны книги. Я не могу целый день смотреть этот ящик для идиотов.
– Хорошо. Вас проведут в библиотеку. Еще?
– Все.
Еще Игорю нужна была женщина – но не просить же об этом Олега Олеговича. Он надеялся решить этот вопрос самостоятельно.
От вынужденного безделья и относительного спокойствия гормоны разыграли настоящую бурю.
Весь день напролет Игорь валялся и смотрел телевизор. В особняке, видно, имелась спутниковая тарелка, поэтому ловилась куча программ. Целый день Игорь прыгал с Си-эн-эн на Евроспорт, затем на нашенские НТВ и ОРТ, потом на НТВ-спорт, НТВ-футбол, и снова на Си-эн-эн. Занятие это ему порядком осточертело.
Пищу ему подавали в комнату. Кухня была без изысков, но добротной и вкусной – словно в санатории Четвертого управления Минздрава. Красная икра, украинский борщ с пампушками, лангет с жареной картошечкой, компот из персиков. Что бы ни замышляли хозяева особняка, организация у них была неплохой.
И обслуживающего персонала хватало. Игорь надеялся, что подавать ему станет вчерашняя официантка-фотомодель. Может, ему удалось бы с нею продвинуться в решении полового вопроса. Однако сегодня прислуживал парень – красивый, широкоплечий, с маленькой вертлявой попкой. Жаль. У Игоря было немало пороков, но гомосексуализм к ним решительно не относился.
После того как Олег Олегович ушел, Игорь заказал себе ужин: яйца, фаршированные черной икрой, овощное рагу и кофейник свежесваренного кофе. В его комнате стоял телефонный аппарат без диска, и официант появлялся ровно через четыре минуты (Игорь от нечего делать засекал) после того, как он снимал трубку.
Поев, затворник (или заключенный?) вечер напролет щелкал надоевшим телевизором и попивал кофе. Кофе был отменным.
Наконец в начале второго ночи за ним пришли.
Олег Олегович лично прибыл в комнату Игоря, молча цепко осмотрел его с ног до головы. Видимо, остался доволен, ничего не сказал и сделал приглашающий жест. Игорь был одет в один из своих вечерних костюмов, полуботинки ручной работы и рубаху с распахнутым воротом – галстуков он терпеть не мог.
Прошли в лифт – как и полагается, фирмы «ОТИС». В лифте Олег Олегович значительно молвил: «Условия остаются в силе». Они спустились – но не на первый этаж, как полагал Игорь, а на второй. Затем длинным, извилистым и пустым коридором прошли в небольшую комнату.
В комнате без окон, без картин на стенах и, естественно, без часов, их уже ждали три господина.
По внешнему виду, по одежде и по манере господ держаться Игорь определил, что все трое относятся к той тонюсенькой (в России) прослойке, что американцы называют upper middle class – «высший средний класс». Никакие не бандиты, но хозяева средних по величине фирм (или топ-менеджеры крупных). Из тех, что ездят не на самых дорогих иномарках (вроде «Сааба» или «Фольксвагена-Пассата») и носят сотовые телефоны не для понтов, а для дела. Третий – тот самый, кого Олег Олегович усадил по правую руку от Игоря (и кому, стало быть, предстояло нынче выигрывать), – слегка, правда, выбивался из разряда фирмачей. Был он так же добротно, дорого (но без крикливого шика) одет, однако вряд ли принадлежал к торговцам свининой или нефтью, как первые двое. Чувствовалось, что он из какой-то иной, более изысканной сферы. Из какой?
Поздоровались. Расселись. Олег Олегович вышел. Распечатали колоду.
Играть условились по десять долларов за вист. Неплохая ставка.
Все было точно так же, как тринадцать лет назад, когда восемнадцатилетний Игорь-Игрек впервые на съемной квартире – катране — на Солянке сел играть против хорошо обеспеченных советских лохов. Только играли нынче не по сто рублей за вист, а по десять баксов, и комната была не в обоях в цветочек, а отремонтирована в безликом стиле «евро», да воздух кондиционировался спрятанным где-то мощным аппаратом.
Вначале Игрек чувствовал себя скованно. Слегка непривычной выглядела стоявшая перед ним задача: не просто выигрывать, как он привык – и чем больше, тем лучше! – но обыграть двоих и при этом проиграть третьему. Причем и самому не остаться внакладе.
Сыграли первый круг. После того как противники позволили Игорю беспрепятственно разыграть трельяж при короткой козырной масти и он благополучно выиграл рискованную шестерную, он совершенно успокоился. Появилась официантка – не та вчерашняя красавица, но тоже весьма прехорошенькая, с черной короткой стрижечкой и большим бюстом. Спросила, кто что будет пить. Соперники заказали один виски, другой «кампари», третий водку. Игорь, верный себе, ограничился «эвианом».
Игра потекла в спокойном русле. Соперники оказались не ах. Основной противник – которого Олег Олегович уже назначил заранее победителем – играл излишне осторожно. Практически не вистовал и заказывал семерную игру там, где рисковый партнер заложился бы на девять взяток. Игорь незаметно ни для кого играл ему на руку. Это было тем более просто, что оба оставшихся игрока оказались чересчур рисковы. Счет медленно, но верно рос в пользу партнера-»победителя». Он все больше расслаблялся и становился все веселее. Сему способствовало виски, которое тот пил неразбавленным. К тому же стриженая официантка, и это не могло укрыться от все подмечавшего Игрека, оказывала нужному игроку очевидные знаки внимания: прислонялась к его плечу пышным бюстом, а однажды слегка погладила по руке.
Уже через полчаса игры Игорь понял, по повадкам и по коротким репликам, к какому сословию принадлежал его главный соперник: он наверняка был журналистом. Причем далеко не рядовым репортером, но как минимум заместителем главного редактора крупной влиятельной газеты – а, быть может, и главным редактором. Кроме того, Игрек вспомнил, что когда-то, еще на заре перестройки, в конце восьмидесятых, он, кажется, видел его по ТВ, в публицистической передаче вроде «Пресс-клуба». Он стал припоминать, как его звали – тем более что игра, даже с осложненной задачей, уже не требовала от него особого умственного напряжения. Вскоре в памяти его всплыло: Игорь Цыкунов.
Спустя два с половиной часа игра подошла к концу. Цыкунов, во многом благодаря стараниям Игрека, выиграл сто сорок вистов – то есть тысячу четыреста долларов. Радость его была очевидна. Он выпячивал грудь, невпопад прихихикивал: «Карта не лошадь – к утру повезла!» и гоголем взглядывал на официантку, подносившую все новые порции спиртного. Девушка отвечала победителю откровенными взорами, и Игрек почти не сомневался, что остаток ночи она проведет в объятиях Цыкунова. Не поедет же тот в четыре утра в Москву!
Сам Игорь ограничил собственный выигрыш сорока вистами – таким образом, он отыграл четыреста долларов, а его долг казино, стало быть, уменьшился на грандиозную сумму в сорок «зеленых». «С такими темпами я выйду отсюда к пенсии», – подумал он. Впрочем, настроение его было неплохим: он был покоен, сыт и занимался любимым делом.
Двое других проиграли примерно поровну – по восемьсот долларов. Сумма немаленькая даже для седоков «Саабов». Однако с наличными статисты расстались без печали.
– Не выпить ли нам еще в баре? – предложил один из них.
Второй согласился.
Игорь заявил, что идет спать.
Нажали звоночек. Появилась охрана. Журналист Цыкунов замешкался. К нему подошла официантка.
Он прошептал ей что-то на ушко. Она утвердительно кивнула. Цыкунов расплылся в улыбке.
Дело, похоже, было слажено.
«Интересно, оборудованы ли здешние потаенные видеокамеры инфракрасными объективами? – подумалось Игорю. – Или она будет любить его при свете?»
Игроки весьма любезно распрощались, оставшись, видимо, довольными друг другом. Один из охранников, стриженый молодец, повел обоих проигравших вниз. Второй сопровождал Игоря.
– Мне надо зайти в библиотеку, – сказал Игорь. – Олег Олегович распорядился.
– Я знаю, – отвечал охранник и повел Игрека к лифту.
Затем они пришли в комнату с книгами.
Игорь набрал тройку зарубежных детективов и взял томик Чехова (отчего-то захотелось перечитать его поздние рассказы). Отыскал также справочник «Кто есть кто в новой России».
В своей комнате он пролистал справочник и понял, что феноменальная память в очередной раз его не подвела: на букву «Ц» отыскался Игорь Валерьевич Цыкунов, 1948 года рождения, журналист и издатель, главный редактор «Ежедневной независимой газеты», выходящей в Москве тиражом семьдесят тысяч экземпляров.
