42

– Вера, это ты? Ну и денек! Дождь, ветер… Ну, расскажи еще об Анне!

– Ладно. Нынче вечером Анна танцевала с Вронским на балу. Он просто тенью за ней ходит, но это еще не все!

– Не может быть! У Анны интрижка с Алексеем Вронским? А что ее муж? Он ведь наверняка узнал?

– В конце концов, да. Думаю, Анна сама ему сказала, но только когда забеременела – от Вронского! Тут уж не скроешь.

– И что он сказал?

– Можешь верить, можешь нет, но он простил обоих! Настоял на сохранении брака и пытается вести себя так, словно ничего не случилось!

– Я всегда считала, что мужчины – дураки. А что было потом?

– Вронский застрелился, заявив, что не может жить без нее. Это уже даже не мелодрама.

– Читается как дешевый бульварный роман. Он умер?

– Нет. Просто ранил себя. Каренин понял, что ради спасения жены ему надлежит обесчестить себя и заявить, что он был ей неверен, дабы ее репутация не погибла окончательно и Анна могла выйти замуж за Вронского.

– Значит, Каренин все спустил им с рук? Не мог запретить ей встречаться с любовником! Господи, да выпорол бы обоих кнутом и продал их историю в «Крота»! Сдается мне, Каренин и сам на сторону ходил. Подожди! Мне муж звонит, не бросай трубку… Ну, до свидания, дорогая моя Вера!