Глава 33
Шагспиф

Мы обернулись и увидели в дверях невысокого мужчину с всклокоченными волосами. Его костюм елизаветинской эпохи явно знавал лучшие времена, ноги были обуты в импровизированные тряпичные туфли. Он нервно подергивался, один его глаз был закрыт, но в остальном сходство с обнаруженными Безотказэном Шекспирами не вызывало сомнений. Выживший клон. Я шагнула к нему. Исчерченное морщинами лицо обветрено, оставшиеся зубы черные и гнилые. Он наверняка уже миновал семидесятилетний рубеж, но это не имело значения. Гений по имени Шекспир умер в тысяча шестьсот шестнадцатом году, но с генетической точки зрения сейчас он стоял перед нами.

— Уильям Шекспир?

— Меня зовут Уильям, но моя фамилия — Шагспиф, — поправил он.

— Мистер Шагспиф, — снова начала я, не зная, как лучше объяснить, чего я от него хочу. — Меня зовут Четверг Нонетот, и принцу датскому срочно нужна ваша помощь.

Он посмотрел на меня, затем на Безотказэна и Мильона и снова перевел взгляд на меня. Его лицо расцвело улыбкой.

— О чудо! — произнес он наконец. — Как человечество прекрасно! О дивный новый мир, в коем живут такие люди!

Он подошел и тепло пожал нам руки. Похоже, он давно никого не видел.

— Что сталось с остальными, мистер Шагспиф?

Отшельник поманил нас за собой и помчался подобно спугнутой лани. Мы с трудом поспевали за ним, а он легко несся по запутанному лабиринту коридоров, ловко обходя кучи мусора и разгромленное оборудование. Мы догнали его, когда он остановился у разбитого окна, выходившего на бывшее спортивное поле. Посередине его возвышались два поросших травой кургана. Не требовалось обладать развитым воображением, чтобы понять, кто лежит под ними.

— О сердце тяжкое, ты вздохами полно, так почему не разорвешься? — печально прошептал Шагспиф. — После убийства стольких славных из-за предательства и лжи кто победит наших великих воссоздателей?

— Мне бы очень хотелось пообещать, что ваши братья будут отомщены, — печально сказала я ему, — но все, кто повинен в их гибели, уже мертвы. И единственное, что я могу сделать, это предложить вам и всем, кто остался в живых, свою защиту.

Он старательно ловил каждое слово, и, похоже, моя искренность произвела на него впечатление. Я окинула взглядом братскую могилу Шекспиров и еще несколько курганов. Все же их наклонировали пару десятков, но не сотни.

— Шекспиров больше не осталось? — спросил Безотказэн.

— Только я, но ночь полнится криками моих кузенов, — ответил Шагспиф. — Вы скоро их услышите.

И словно в ответ из холмов донесся вопль. Нечто похожее мы слышали в Суиндоне, когда Брек застрелил химеру.

— Мы в опасности, Кларенс, мы в опасности, — пробормотал Шагспиф, нервно озираясь по сторонам. — Следуйте за мной и слушайте меня, друзья.

Он повел нас по коридору в комнату, заставленную рядами столов, на каждом из которых стояла пишущая машинка. Только одна из них до сих пор работала, и возле нее громоздились кипы исписанной бумаги — продукт шагспифовских излияний. Он подвел нас к столу и дал нам кое-что почитать, с надеждой глядя на нас, пока мы просматривали страницы. Увы, ничего выдающегося, просто слепленные как попало обрывки хрестоматийных пьес. Я попыталась вообразить целую комнату Шекспиров, колотящих по клавишам, голова у каждого набита пьесами Барда, а между рядами бродят ученые, стремясь отыскать одного-единственного, наделенного хотя бы половиной исходного таланта.

Шагспиф позвал нас в кабинет рядом с писательским залом и продемонстрировал горы писанины, запакованные в коричневую бумагу. На каждом свертке значилась фамилия того клона Шекспира, которому принадлежала рукопись. Поскольку с ходу оценить такой объем продукции не представлялось возможным, работавшие здесь неизвестные люди просто складывали написанное аккуратными стопками в надежде на будущих исследователей. Я снова обвела взглядом помещение: здесь покоилось не меньше двадцати тонн бумаги. В потолке зияла дыра, и в хранилище проникал дождь. Большая часть нетленки отсырела, заплесневела и еле держалась.

— Тут можно годами копаться, пока обнаружишь хоть пару талантливых строк, — задумчиво проговорил Безотказэн, подходя ко мне.

Наверное, в конечном итоге эксперимент удался. Может, тут и возник человек, равный Шекспиру, но он погребен в одном из курганов, а его работы — где-то в глубине этого графоманского Эвереста. Выяснить это доподлинно не удастся никогда, а если мы до чего-нибудь и докопаемся, это не даст ничего, кроме вывода о возможности подобных достижений, и кто-нибудь, чего доброго, решит повторить попытку. Пусть лучше эта гора бумаги сгниет себе потихоньку. В погоне за великим искусством «Голиаф» совершил преступление, намного превосходящее все, с чем мне доводилось сталкиваться до сих пор.

Мильон сделал несколько снимков. Фотовспышка осветила мрачный интерьер скриптория. Я поежилась и решила: пора уходить из этого гнетущего места. Мы с Безотказэном вышли из здания и уселись на ступеньки среди груд мусора, рядом с поваленной статуей Сократа, держащего в руках плакат, на котором было написано, что ученье — свет.

— Как думаешь, нам удастся уговорить Шагспифа поехать с нами? — спросил он.

Словно отвечая на его вопрос, из здания тихонько вышел Шагспиф. Он нес потрепанный чемоданчик и жмурился от яркого света. Не дожидаясь приглашения, он забрался на заднее сиденье «гриффина» и огрызком карандаша принялся что-то царапать в блокноте.

— Вот тебе и ответ.

Солнце нырнуло за холм прямо перед нами, и резко похолодало. Каждый раз, когда из распадков доносился странный звук, Шагспиф подпрыгивал и нервно озирался по сторонам, затем продолжал строчить. Я уже хотела сходить за Бреком и притащить его сюда силой, когда он появился сам, неся три огромных кожаных тома.

— Вы нашли искомое?

Он протянул мне первую книгу, я открыла ее наугад. Это оказалась голиафовское руководство по конструированию неандертальца. На выбранной мною странице красовалось детальное изображение кисти руки.

— Подробная инструкция. С ее помощью мы сможем сделать себе детей.

Я вернула ему том, и он убрал книги в багажник. Издалека снова донесся нечеловеческий вопль.

— Ужасный стон, — прошептал Шагспиф, пригибаясь, — как будто жизнь и смерть навеки расстаются!

— Давайте-ка убираться отсюда, — сказала я. — Там что-то ходит, и внутренний голос велит мне уносить ноги, пока оно не проявило излишней любознательности.

— Химера? — уточнил Безотказэн. — Честно говоря, с того мгновения, как мы сюда прибыли, я ни одной не видел.

— Не видели потому, что они этого не хотели, — заметил Брек. — Химера близко. Опасная химера.

— Спасибо, Брек, — пробурчал Мильон, утирая платком пот со лба, — вы настоящий друг.

— Это правда, мистер де Роз.

— Тогда в будущем держите вашу правду при себе.

Как только Брек втиснулся рядом с Шагспифом, я захлопнула заднюю дверь и плюхнулась на переднее сиденье. Безотказэн рванул с места на пределе возможностей двигателя.

— Мильон, а нет ли тут другой дороги? Не хочется снова ехать через лес, где мы видели те машины.

Сталкер сверился с картой.

— Нет. А что?

— Да уж больно там подходящее место для засады.

— Вот радость-то!

— Напротив, — возразил Брек, который оценивал все речи по лицу, — ничего хорошего. Перспектива быть съеденным химерами кажется нам крайне неуместной.

— Неуместной? — переспросил Мильон. — Быть съеденным — неуместно?!

— На самом деле инструкции по конструированию неандертальцев куда важнее любого из нас, — ответил Брек.

— Это ваше мнение, — возразил Мильон. — Сейчас нет ничего важнее меня.

— Как это по-человечески! — просто ответил Брек.

Мы промчались по дороге, обогнули скалистый выступ и устремились к лесу.

— Судя по покалыванию в кончиках пальцев, — зловеще прокомментировал Шагспиф, — грядет что-то недоброе!

— Смотрите! — воскликнул Мильон, тыча трясущейся рукой в окно.

Там промелькнула огромная тварь и спряталась за упавшим дубом, затем с дерева на дерево перепрыгнула еще одна. Больше они не скрывались. Мы видели их, катя по лесной дороге мимо брошенных автомобилей. По обочинам прыжками неслись косматые твари, пасынки экспериментального производства. Мы услышали глухой удар: химера выскочила из леса, запрыгнула на стальную крышу машины, а затем с уханьем исчезла за деревьями. Я обернулась и через заднее стекло увидела, как нечто неописуемо жуткое переползает дорогу позади. Я достала пистолет, Брек опустил стекло, держа наготове ружье с транквилизатором. Мы миновали очередной поворот, и Безотказэн ударил по тормозам. Чудовища перегородили нам дорогу. Без попробовал дать задний ход, но за спиной на асфальт с треском рухнуло дерево, отрезая нам путь к бегству. Мы угодили в ловушку, ловушка захлопнулась, и ловцы могли делать с уловом все, что им заблагорассудится.

— Сколько их? — спросила я.

— Впереди с десяток, — ответил Безотказэн.

— Сзади пара дюжин, — отозвался Брек.

— По сторонам еще больше! — проблеял Мильон, больше привыкший подгонять факты под свои безумные теории, чем сталкиваться с ними лично.

— Какой же страшной здесь должна быть жизнь, — прошептал Шагспиф, — коль приближенье смерти столь ужасно!

— Ладно, — пробормотала я, — всем сохранять спокойствие и по моей команде открывать огонь!

— Нам не уцелеть, — буднично сказал Брек. — Их слишком много, нас слишком мало. Мы предлагаем другую стратегию.

— И какую же?

Брек мгновенно сник.

— Мы не знаем. Просто другую.

Химеры исходили слюной и издавали низкие стоны, подбираясь все ближе и ближе. Каждая представляла собой калейдоскоп различных частей тела, словно их создатели занимались каким-то генетическим лоскутным шитьем.

— На счет «три» включай задний ход и отпускай сцепление, — велела я Безотказэну. — Остальным — палить из всего, что есть. — Я сунула пистолет Безотказэна де Розу. — Умеете им пользоваться?

Он кивнул и снял оружие с предохранителя.

Я начала считать, но тут из леса раздался крик, перепугавший химер. Имевшие уши прижали их, застыли на миг и начали в страхе отступать. Однако повода расслабиться мы здесь не усмотрели. Химеры — жуткие твари, но то, что перепугало химер, должно быть еще страшнее.

— Голос вроде человеческий, — пробормотал Безотказэн.

— Насколько человеческий? — усомнился Мильон.

Послышались новые крики, явно не одиночные, и, когда последняя испуганная химера исчезла в зарослях, я облегченно вздохнула. Справа от нас из кустов появились люди, все как на подбор коротышки, одетые в выцветшие и поношенные мундиры наподобие французских. У некоторых имелись помятые шляпы с кокардами, другие давно лишились камзолов, а на некоторых вообще остались только грязные льняные рубашки. Надежда моя долго не продержалась. Пришельцы остановились на краю леса и начали с подозрением разглядывать нас, покачивая тяжелыми дубинками.

— Qu'est que c'est? — спросил один, показывая на нас.

— Anglais? — удивился второй.

— Les rosbifs? Ici, en France? — потрясенным тоном произнес третий.

— Non, ce n'est pas possible!

Не требовалось быть гением, чтобы понять, кто перед нами.

— Банда Наполеонов, — прошептал Безотказэн. — Похоже, «Голиаф» пытался увековечить не одного Барда. Клонирование Наполеона эпохи расцвета могло иметь значительный военный потенциал.

Наполеоны некоторое время таращились на нас, затем начали что-то негромко обсуждать, оживленно жестикулируя, споря, повышая голос, пока не переругались окончательно.

— Поехали, — шепнула я Безотказэну.

Но стоило автомобилю тронуться, как Наполеоны бросились на нас с воплями: «Au secours! Les rosbifs s'echappent! N'oublier pas Agincourt! Vite! Vite!» — и буквально облепили машину. Брек выстрелил и умудрился всадить транквилизатор в бедро особенно злобному Наполеону. Императоры принялись лупить дубинками по кузову, вышибли окно, обдав нас градом осколков. Я едва успела ударить локтем по блокировке дверей, когда один из Наполеонов схватился за ручку с моей стороны. Еще одному я собиралась разнести физиономию выстрелом в упор, но тут ярдах в тридцати по курсу прогремел страшный взрыв. «Гриффин» подскочил и мгновенно окутался клубами дыма.

— Sacre bleu! — завопил Наполеон, прекращая атаку. — Le Grand Nez! Avancez, mes amis, mort aux ennemis de la Republique!

— Жми! — гаркнула я Безотказэну в ухо.

Мой напарник получил от Наполеона лишь скользящий удар, но еще толком не очухался.

Автомобиль рванул с места в карьер, а я вцепилась в руль, обходя несущуюся навстречу банду Веллингтонов различной степени оборванности, поглощенных стремлением уничтожить Бонапартов.

— Вперед, гвардия, на них! — донесся до моего слуха рев Веллингтона, пока мы набирали скорость, проносясь мимо дымящейся артиллерии и брошенных машин, виденных по дороге сюда.

Через несколько минут лес и сражающиеся стороны остались позади, и Безотказэн притормозил.

— Все целы?

Мои спутники ответили утвердительно, хотя страх еще не улегся. На всякий случай я отобрала Безов пистолет у бледного как полотно Мильона. У Брека на скуле набухал синяк, а у меня на лице осталось несколько царапин от битого стекла.

— Как вы, мистер Шагспиф? — спросила я.

— Оглянитесь по сторонам, — мрачно сказал он, — безопасность уступает место конспирации.

Мы подъехали к воротам, покинули Сектор 21 и под темнеющим вечерним небом направились к валлийской границе, домой.