ЛИЗА. ДНЕВНИК
14 апреля 20** года.
Что-то очень странное происходит в моей жизни. Хотя Сашка и говорит, что я должна ликовать.
Мы с ней встречались сегодня. Договорились пойти в «Патио-пиццу» – там дешевые бизнес-ланчи. Обычно, когда мы встречаемся, разговор у нас начинается по традиционному сценарию: «Прикольный у тебя маникюр!» – «А у тебя – кофточка классная!» И только потом мы делаем заказ и переходим к делу: обсуждаем амурные и служебные дела. Но сегодня Сашка – вот уж психолог! – тут же почувствовала, что у меня что-то случилось. Она быстро потребовала у официанта два ланча и два дополнительных кофе и велела:
– Ну, выкладывай.
Первоначально я планировала рассказать подруге лишь кое-что , да и то намеками, но, конечно, не удержалась. Рассекретилась полностью, от «а» до «я». Пока я повествовала про колдуна, Сашхен позевывала, стреляла глазками в симпатичного официанта и ухмылялась:
– Исключительные способности, говоришь, в тебе признал? А ты дай мне сто баксов, я и не такого тебе напою!
Вот язва!
Я пожала плечами и поведала ей про свой перевод – с хинди-суахили. Сашхен только фыркнула:
– А помнишь, мы с тобой в «Вермеле» с каким-то вождем танцевали? На каком он языке говорил, на дивехи, кажется? Шукрия, мароба, вара рангалю, — передразнила она. – Но понимали мы его прекрасно!
Еще бы не понять, когда туземец шлет на твой столик шампанское, прижимает к сердцу обе руки и встает на одно колено…
– А что ты скажешь на это?
И я рассказала Сашке-скептику про болезнь Ряхина, случай с кондукторшей и про то, как вылечила бабушкин гипертонический криз. Разливалась я без умолку – пицца остыла напрочь. Одна радость: Сашка тоже не ела. Слушала меня, выпятив нижнюю губу и даже рот слегка разинув, чтобы никто ее неправильного прикуса не заметил.
Наконец я выдохлась. Устало откинулась на спинку стула, отломила кусочек уже ледяной пиццы и спросила:
– Ну, какие будут вопросы? Комментарии, идеи, мысли?
Сашхен молчала. Неужели не верит? Я уже подумывала о том, чтобы выложить свой главный козырь – рассказать, как приворожила Красавчика Ника, – когда подруга вдруг выдохнула:
– Слушай, а он мне Мадуру вернет?
– Что-что? – опешила я.
А Сашхен терпеливо повторила:
– Вернет ли он мне Мадуру?
– Кто «он»? И кто такая Мадура?
Сашкины глаза, горевшие радостным нетерпением, тут же потухли.
– Я думала, ты знаешь… – разочарованно протянула она. И выделила голосом: – ВСЕ – знаешь.
А потом разочарованно объяснила: «он» – это ее новый воздыхатель из рекламного агентства «BBDO», а Мадура – так зовут ее любимую игрушечную обезьянку, которую поклонник взял якобы для съемки какого-то ролика и никак не возвращает…
– Ну, знаешь ли, Сашхен, – возмутилась я. – Ты все совсем уж буквально поняла. На уровне детской сказки про волшебную палочку.
– Ладно, не расстраивайся, – утешила меня Сашка. – Все равно прикольно. Слушай, а когда ты на эту кондукторшу налетела… Ты прямо видела, как ее сожитель с другой теткой пиво пьет? Как в кино, да?
Я задумалась. Как бы лучше объяснить? Нет, это было не кино. Скорее серия фотографий. Обрывочные картинки. А текст… текст вообще не я произносила, а кто-то внутри меня. В общем, не объяснишь.
– Понимаешь, Сашка, – сказала я. – Совсем неважно, как это все происходит. Как в кино, как в театре… Какая разница?! Я почему тебе все это рассказала? Потому что меня этот дар, не дар – не знаю, как его назвать, – очень беспокоит.
– Ну и дурочка! – припечатала подруга и передразнила: – «Беспоко-о-ит!» Да чего беспокоиться-то?! Тебе радоваться надо! Плясать от счастья! Это ж каких дел можно наворотить!
Будто я без нее не понимаю, что наворотить могу такого, что потом будет и стыдно, и страшно, и гадко! Я попыталась объяснить:
– Но, понимаешь… мне и Ряхина жалко. И эту кондукторшу – тоже… Когда я с ней говорила – ведь понимала, что уже перебарщиваю, и хотела уйти… Но остановиться не могла. Никак.
– И правильно, что не остановилась, – авторитетно сказала Сашка. – Поделом ей, хамке. Хотя твое пальто максмаровское и правда… Не то чтобы, конечно, совсем нищенское… но очень скромное. Неудивительно, что кондукторша тебя в бомжатничестве заподозрила.
Я пропустила мимо ушей Сашкин выпад и продолжила:
– И еще я очень волнуюсь, потому что никогда не знаю, когда это начинается. С бабушкой, например, я вообще ничего не чувствовала. Просто держала ее за руку и болтала всякую чушь. Была, кстати, уверена, что ничего у меня не получится. Что умрет бабушка. А потом врачи сказали, что никакого повышенного давления у нее не было. Но я же видела, что ей очень плохо!.. И давление я измерять умею.
– Верю, – кивнула Сашка. И усилила свою мысль: – Да ясное дело, что у бабули твоей тяжелый криз был, ты же с бабулькой своей уже по гипертонии эксперт, что я, не знаю?! Вот ее и вылечила. Влегкую, почти не напрягаясь! Не напрягалась ведь, нет? Голова потом не болела? У самой сердце не кололо?
– Ничего не болело, – призналась я. – Только долго уснуть не могла.
– Ну, это не самое страшное, – пожала плечами Сашка.
– И что теперь мне делать? – задала я риторический вопрос.
«Если опять скажет, что «плясать от счастья», я в нее солонкой запущу».
Но Сашка торопиться с ответом не стала, задумалась… а потом выдала целую программу:
– Во-первых, нужно разобраться, отчего у тебя это начинается…
– Кто его знает! – перебила я ее. – Говорю же тебе, сама не понимаю! Вдруг накатывает – и все.
– А, по-моему, все просто, – не согласилась Сашка. – Нужен толчок. Стресс. Чтобы ты разозлилась или испугалась. Ряха с кондукторшей тебя довели, за бабушку ты разволновалась…
Да, в логике подруге не откажешь.
– Во-вторых, – продолжала разливаться Сашка, – нужно выяснить пределы твоих возможностей. Что ты можешь – а что не можешь.
– Я пыталась кассиршу в валютном обменнике обмануть, – неохотно призналась я. – Внушить ей, что меняю не десять долларов, а сто. Ничего не вышло.
– Потому что мелко, – пожала плечами Сашка. – А главное – не нужно. Что, разве лишних девяносто долларов погоду сделают? А вот если б тебе миллион понадобился… на какое-то благое дело… ты б его получила. Гарантирую.
– А не на благое дело дадут? – усмехнулась я. – Просто так?
– Просто так, на меха и машины – нет, – серьезно ответила подруга. – У высших сил тоже своя логика есть. И своя справедливость.
– Складно излагаешь, – оценила я. – Может, выдашь прогноз? Как все будет развиваться дальше?
– Легко, – хмыкнула Сашхен. – Ты пока попрактикуйся, свои возможности поизучай… с недельку. А потом мы с тобой что-нибудь придумаем.
Ого, уже «мы с тобой»! Вроде я ей никакого совместного предприятия не предлагала…
– И что же мы придумаем?
– Ну, пока не знаю. Может, кооператив откроем. Будем, скажем, пропавших людей искать.
– Детский сад, Сашхен, – пожала я плечами.
Пожалуй, я все-таки дурочка. Зря ей рассказала… Но раз уж начался разговор…
– Слушай, Сашхен… а если Ряхин умрет?
– Не умрет, – авторитетно ответила подруга. И снисходительно пояснила: – Неужели ты не въезжаешь?! Даже я – и то уже поняла. Твой дар – адекватный ! Если б ты ненавидела своего Ряхина смертельно, всей душой, – он бы давно коньки отбросил! В адских муках. Но у тебя, слава богу, все получается справедливо, «око за око»: он тебя расстроил – ты его «заболела». Эх, если б я так могла! У меня начальница новая такая мымра… Может, попробуем ее, а?..
Лицо у меня, наверное, сделалось нехорошее, потому что Сашхен тут же пошла на попятный:
– Ладно, шучу, шучу…
А я подумала: «Сашхен, конечно, все упрощает. Хотя в целом излагает разумно. Логично и, главное, не страшно . Затевать с ней совместный бизнес – основанный на моих паранормальных способностях – наверное, не стоит, а вот советоваться – вполне можно». И я спросила ее еще об одном – о том, что беспокоило меня больше всего.
– А если… кто-то наделил меня этим даром, а теперь, как бы для равновесия, что-то другое отберет?..
Сашхен, кажется, была готова к этому вопросу. Она тут же отчеканила:
– Хотел бы отобрать – отобрал бы бабушку. – И добавила: – Да хватит тебе, Лизхен, дрейфить! Ее, можно сказать, одну из миллиардов выбрали, все дороги перед ней открыли, а она – нет бы радоваться – рефлексиями занимается!
Сашка взглянула на часы и добавила:
– И подруг под монастырь подводит. Мы с тобой, между прочим, третий час уже обедаем. Хочешь, чтобы меня с работы выгнали?
Я тоже посмотрела на часы: ого, как затянулась моя поездочка в Центр изучения общественного мнения, уже начало пятого! Дроздова этого точно не переживет. Я замахала официанту:
– Будьте добры, счет! Только, пожалуйста, побыстрей!
– Ты-то что суетишься! – фыркнула Сашка. – Тебя-то небось не уволят…
Ну, все, я в ее глазах теперь – сверхчеловек.
– Саша, только я тебя очень прошу: никому ничего не рассказывай!
– Да что ж я, дура?! – округлила глаза подруга. И закончила вполне в духе специалиста-маркетолога: – Это ведь даже не коммерческая тайна, а куда круче!
