Анна и Сергей Литвиновы
Меха для Золушки

Моя работа – женские лица. В моей коллекции их сотни: нежные в любви, искаженные в страсти. Печальные, счастливые, задумчивые.

Я ищу свои образы везде. В метро, в парках, в музеях. Люблю остановиться у витрины мехового магазина. Вот уж место, где срываются маски! Даже самые независимые, бесконечно уверенные в себе меняются невообразимо. Ластятся к своим спутникам – как правило, уродливым и старым. Преданно смотрят в глаза, награждают ослепительными улыбками, подставляют под щипки упругие попки. И, если хорошо служат, получают награду – заветный пакет с золотым логотипом.

Она же вошла в магазин одна. Накануне Нового года, за полчаса до закрытия. Обычная московская девчонка, одетая в скромные джинсы.

Продавщицы дружно поджали губы, но покупательница будто не заметила их презрения. С интересом оглядела соболя. Восхищенно дотронулась до шиншиллы. Нежно погладила норку. Сняла шубку с вешалки, укуталась в мех, гордо вскинула перед зеркалом очаровательную головку.

Шубка девушке шла, в глазах зажигались новогодние звезды.

Покупательница взглянула на ценник. Грустно покачала головой.

«В жизни не купит», – подумал я.

И в этот момент она с решительным лицом направилась к кассе.

Кто же ты, милая? Артистка, богатенькая дочка, владелица фирмы? Многие из них носят джинсы. Только не замирают, как ты, испуганно, когда кредитная карточка благополучно проходит и продавщица выдает тебе чек с многими нулями.

Я еле удержался, чтоб не броситься за ней. Проводить ее – счастливую и явно чуть оглушенную. Но взял себя в руки. А дома первым делом бросился к мольберту и выплеснул свои эмоции на холст.

Новый год я провел, как и положено богеме, в бесконечном общении, тостах, смехе, искрящейся мишуре. Из череды тусовок вынырнул к Рождеству. Больше не хотелось никуда ехать, пить, веселиться и веселить других. Однако и засесть дома не вышло: холодильник оказался пуст. И я отправился в ближайшую к дому закусочную, спутницы жизни, которая бы оградила от вредного фастфуда, у меня не было.

Крепкий кофе, сэндвич, салат, шум, смех. Я благодушно поглядывал по сторонам и вдруг снова увидел ее. Ту самую красавицу, что под Новый год прикупила себе голубую норку. Сегодня на девушке были форменный костюмчик, скромный хвостик волос и беджик: «Чем я могу вам помочь?»

С ума сойти. Хозяйка роскошной шубы елозит шваброй по грязному полу закусочной!

Я жадно вглядывался в милые черты. Ошибки быть не могло: она. Снова одна в праздничный день на жалкой работе. Но лицо просто удивительное! Разлет черных бровей, жаркий блеск синих глаз, упорный замочек губ – расколдует лишь поцелуй.

Кажется, я задумался, растерялся. Девушку тем временем потребовали к соседнему столику, где мальчишки разлили молочный коктейль, и она смешалась с толпой.

А дожидаться, пока поломойка закончит рабочую смену, я не стал.

Продавщицы из моего любимого мехового бегали курить на крылечко. Мы с ними здоровались, и тетушки всегда пытались завязать беседу, но я спешил пройти мимо. О чем с ними говорить? Пустые, примитивные лица.

Сегодня тоже лишь коротко кивнул.

И вдруг услышал обрывок их разговора:

– Да сразу я поняла, что она мошенница!

Я поневоле прислушался, замедлил шаг. А продавщицы продолжали свою болтовню:

– Откуда у таких на шубы-то деньги?!

Я обернулся к женщинам:

– Вы о ком?

И мне охотно доложили:

– Да приходила тут одна, перед Новым годом. В джинсиках. Без мужика. Голубую норку купила. За полмиллиона. Карточка вроде прошла, а теперь банк деньги обратно требует!

Я мгновенно понял, о ком идет речь.

Но осуждать девушку не стал. Любой Золушке хочется – хоть на час – стать принцессой.

Десятидневной январской вакханалии москвичам мало. Они обязательно отмечают еще и старый Новый год. Я тоже отправился на очередное светское мероприятие. Опять мешанина ярких красок, блеск мишуры, атмосфера праздника. Счастливые, беззаботные женские лица – в будни их редко встречаешь.

Общаться ни с кем не хотелось. Я устроился в кресле у окна, пил шампанское, наблюдал за беспечным полетом снежинок. И вдруг опять увидел ее. Синие глаза, брови вразлет. Сегодня она снова была другой. Вечернее платье, шпильки.

Новый образ. Да кто же ты, прекрасная леди?!

Я весь вечер украдкой наблюдал за слепящими звездами ее глаз. Слушал беззаботный смех. Почти с ревностью хмурился, если с ней здоровались и чмокали в щеку. И, когда подали десерт, не удержался. Подошел к девушке и потребовал:

– Кто вы?

Она явно узнала меня – маститого художника. Немного испуганно выудила из сумочки визитную карточку. Я едва поверил своим глазам: творческий директор в рекламном агентстве!..

И с усмешкой произнес:

– А я считал, вы моете полы в «фастфуде».

Красавица смущенно потупила очи:

– Вы видели меня там? Смешно. Но я и правда работала в закусочной. Целый день.

– Зачем?

– Они клиенты моего агентства. С большими причудами люди. Требуют, чтобы мы их фастфуды изнутри узнали. А отказаться нельзя – слишком большой бюджет!

– А почему вы сегодня не надели голубую норку? – небрежно поинтересовался я.

И смутил девушку еще больше:

– Я… мне пришлось сдать ее, – пробормотала она. И призналась: – Я кредитный лимит превысила. Совсем чуть-чуть. А банк покупку опротестовал. Но после праздников я обязательно рассчитаюсь. И заберу шубу обратно!

Она задорно улыбнулась.

И я понял, что готов сам купить ей злосчастную норку. Просто так. За одну ее улыбку.

– Мы можем поехать в магазин прямо сейчас. Он еще открыт, – вкрадчиво предложил я.

И обжегся о гневный взгляд и холодную реплику:

– Спасибо, я справлюсь сама.

Что за лицо!

Я пока не имел понятия, как сложатся мои отношения с гордой красавицей. Но в одном не сомневался: ее портрет станет лучшим в моей галерее.