Итак, подлинность манускрипта не будет подтверждена. Со смертью Бишопа Вайса не осталось никого, кто мог бы поставить на нем печать истины. Документ вернется в аббатство Стендиш и будет лежать там в богато украшенном сундучке, и мир не узнает о нем, потому что некому сказать, настоящий он или фальшивый.

Однако Дункан уже знал, что это подлинный документ, потому что только подлинные слова Христа могли уничтожить орду. «Ничто другое, – подумал Дункан, – не могло на нее воздействовать.» Он коснулся пальцами мешочка и снова услышал хруст. Сколько раз он делал этот жест и слушал шелест пергамента, но никогда не чувствовал такой благодати и безопасности.

Рядом зашевелилась Диана. Он обнял ее за плечи, и она придвинулась к нему.

Костер ярко пылал. С одной стороны его Скрач сгребал угли, чтобы испечь рыбу, пойманную им и Конрадом в ручье с помощью рубашки Дункана вместо сети.

– Где дух? – Спросил Дункан. – Он был тут, а теперь исчез.

– Вы его больше не увидите, – ответила Диана. – Он будет являться в замке.

– В каком замке? Где он его нашел?

– На развалинах замка, – пояснила Диана.– Он пришел ко мне и просил разрешения.

– И вы дали?

– Я ему сказала, что замок не мой и я не могу дать позволения, но пусть идет, потому что помешать ему я тоже не могу.

– Я ему сказал то же самое, когда он хотел идти с нами в Оксенфорд. Я удивлен, что он хочет поселиться в развалинах. Он же так хотел попасть в Оксенфорд.

– Он сказал, что жаждет иметь дом, место, где являться. Он сказал, что его повесили на хилом деревце, и он не хочет являться на дереве, тем более на осине.

– Я тоже слышал эту жалобу. А что бы подумал об этом Кутберт?

– Думаю, если бы Кутберт знал его, он был бы рад. И дух, бедняга, так хотел иметь дом.

– Если бы вы побольше послушали его, он бы вам в печенки въелся. Я рад, что избавился от него. Он вообще-то ничего парень, но надоедлив.

– А как насчет Скрача? – Спросила Диана.

– Он спас жизнь Конраду на поляне, и Конрад никогда не забудет этого.

– И Конрад был мил с ним в замке, – заметила Диана,

– Как вы. А все остальные в то время считали отвратительным.

Мэг принесла им рыбы на куске коры и села напротив.

– Не торопитесь есть, – предупредила она, – пусть немного остынет.

– А ты куда пойдешь после всех этих приключений? – Спросила Диана. – Скрач пойдет с нами.

– Стендиш Хауз, – сказал Дункан, – вполне может служить резиденцией ведьме. У нас их давным-давно не было.

Мэг покачала головой.

– Я уже придумала и хотела поговорить с вами насчет этого. У меня нет хижины, нет никаких вещей. Но у Эндрю была келья. Как вы думаете, он не обидится? По-моему, я знаю, где она. Если я не найду, Снупи обещал показать.

– Если ты этого хочешь, – сказал Дункан, – то, я думаю, Эндрю был бы рад, что ты будешь там жить.

– Я думаю, – сказала Мэг, – что он все-таки любил меня. Когда мы встретились, он дал мне кусок сыру, и на сыре были следы его зубов, а он мне его отдал, и он…

Ее голос прервался. Она закрыла лицо руками, быстро встала и ушла в темноту.

– У них с Эндрю была любовь, – сказала Диана. – Удивительно: ведьма и отшельник…

– Мы все любили его, – сказал Дункан, – каким бы упрямцем он ни был.

«Упрямец и солдат господа. Самый неподходящий, но настаивающий на этом звании, хотя он по-прежнему оставался отшельником. Но бросился на смерть, как солдат господа. Эндрю и Бьюти – солдат и маленький терпеливый ослик. Я потерял их обоих», – подумал Дункан.

«Теперь, – думал Дункан, – пройдут годы, и плача за мир будет меньше. Какие-то несчастия в мире будут, но их будет все меньше и меньше, поскольку орды нет на земле. Меньше пищи для стервятниц на острове, меньше грязи на них.»

Диана дернула Дункана за руку.

– Пойдемте со мной. Я не могу сделать это одна. Я хочу, чтобы вы стояли рядом.

Они обогнули костер и подошли к Снупи, который ел рыбу. Диана остановилась против Снупи, обеими руками прижимая к себе меч.

– Этот меч слишком драгоценен, чтобы принадлежать человеку, – сказала она. – Не возьмешь ли ты его обратно под охрану маленького народа? Храните его, пока он не понадобится вновь.

Снупи протянул руки и осторожно принял меч. В его глазах стояли слезы.

– Значит, вы знаете, миледи, кому он принадлежал когда-то?

Она молча кивнула.

– Тогда мы охотно возьмем его обратно. Мы будем хорошо хранить его и почитать. Когда-нибудь он может оказаться в других руках, и тот человек должен быть героем. Но никто не будет более достойным его, чем вы, миледи.

– Скажи маленькому народу, что он оказал мне великую честь.

– Это потому, что мы доверяем вам, – пояснил Снупи. – Мы знаем вас. Вы будете жить в Стендиш Хаузе?

– Да, – сказала Диана. – Мы уйдем утром.

– Когда-нибудь мы придем к вам с визитом, – обещал Снупи.

– Мы будем ждать вас, – сказала Диана. – Будут кексы, и эль, и танцы на лужайке.

Она повернулась и подошла к Дункану.

– Ну, вот, теперь я готова к завтрашнему дню…