Снупи стоял на коленях у костра и очищал рукой пространство на земле.

– Смотрите, – сказал он, – я нарисую карту.

Дункан стоял рядом, смотрел на гладкий участок земли и вспоминал, как гоблин рисовал им карту в приделе церкви.

Снупи взял прутик и изобразил на земле кружок.

– Мы здесь.

Он нарисовал ломаную линию по северному краю карты.

– Это холмы.

На юге он изобразил извилистую линию.

– Это река.

Он провел размашистую полосу, идущую к югу, а затем поворачивающую на запад с петлей к северу.

– Топь, – узнал Конрад.

Снупи кивнул, пробежал рукой с прутом по линии холмов, изогнул ее к востоку, сделал петлю и продолжал к югу волнистую линию реки.

– Орда, – сказал он, – вытянулась вдоль этой линии. Они окружили нас с севера, с востока и юга. В основном, там безволосые, но есть и другие члены орды. Прижимают нас к топи.

– Есть ли какой-нибудь шанс прорваться? – Спросил Конрад.

Снупи пожал плечами.

– Мы не пытались. Если захотим – сможем. Мы просочимся понемногу в разных местах, и они даже не подумают задерживать нас. Мы им не нужны. Они хотят взять вас. Они потеряли вас здесь, но знают, что вы не можете перебраться через болота. Они думают, что вы прячетесь в кургане, но рано или поздно оттуда выйдете, и тогда они вас поймают. А просочиться, как мы, вы не можете.

– Ты имеешь в виду, – сказал Дункан, – что они сидят там, а мы будем сидеть здесь?

– Не совсем так, – ответил Снупи. – Я не считьаю что мы будем сидеть тут. У нас есть для них немного магии, глупые ловушки, которые, конечно, не остановят но помешают, смутят, замедлят их скорость. Некоторые ловушки вроде греха. Они знают, что ловушки есть, и стараются избежать их, пока можно. Если вдоль их линии начнется движение, мы будем об этом знать.

– Но вы рискуете своими головами ради нас, – сказал Дункан, – а мы не хотим этого. Конечно, мы рады вашей помощи, но не рассчитываем на нее.

– Я вам сказал, что мы можем уйти в любое время. Для нас здесь нет непреодолимой опасности, а для вас есть.

– Много ли здесь ваших?

– Несколько сотен. Может быть, тысяча.

– Я даже представить себе не мог, что вас соберется так много. Ты говорил, что маленький народ не питает любви к человечеству.

– Я говорил также, если вы помните, что орду мы любим еще меньше. Стоило только сказать, что маленькая группа людей выступает против орды, как новость разнеслась повсюду со скоростью лесного пожара. День за днем наш народ собирался и по одному и группами. Я не буду обманывать вас: мой народ не станет сражаться за вас до смерти. У них для битвы кишка тонка. Они никогда не были воинственными. Но они сделают все, что могут.

– И мы им за это очень признательны, – поблагодарил Дункан.

– Если бы вы обратили внимание на то, что мы вам говорили, вы были бы в лучшем положении. Я специально предупреждал вас насчет замка. Из того, что вы мне рассказали, явствует, что вы освободились только благодаря невероятному человеческому везению.

Он покачал головой.

– Не понимаю, почему человеку так везет. Наш народ никогда не имел удачи такого масштаба.

– У нас был слишком малый выбор, – уточнил Конрад. – Если бы мы не укрылись в замке, мы были бы убиты.

– А если бы вы перебрались через реку…

– У нас не было возможности, – возразил Дункан. – Орда догнала бы нас. Они уже переформировывались, когда мы бежали.

– Из того, что мы обнаружили на поле битвы, – заметил Снупи, – явствует, что вы нанесли им немалый урон.

– Так-то так, – согласился Конрад, – но мы не продержались бы. Да и то нас спасли Диана и охотник. Неожиданная сила их атаки…

Снупи кивнул.

– Да, я знаю.

– Теперь мы будем больше прислушиваться к твоим советам, – пообещал Дункан. – Что ты посоветуешь нам?

– Ничего, – ответил гоблин.

– Совсем ничего? Вообще никакого плана?

– Я много думал, – сказал Снупи, – и все наши тоже. Мы держали совет, говорили долго, думали очень упорно, но ничего предложить не можем. Мы здорово боимся, что вы погибнете.

Дункан повернул голову и взглянул на Конрада.

– Мы найдем способ, милорд, – ответил тот.

– Да, конечно, – согласился Дункан.

Он подумал, что, может быть, это была одна из страшных шуток маленького народа. Шутка или жестокая правда?

– Тем не менее, – продолжал Снупи, – мы сделаем для вас все, что можем. Мы уже нашли одеяло для леди Дианы, потому что ее легкое платье не защита от холода.

Вокруг костра сидело много членов маленького народа – гоблины, гномы, эльфы, духи и феи, но Дункан знал только одну, Нэн, баньши. Она сидела у самого огня, обернув себя крыльями. Ее глаза, такие черные, казались полированными драгоценными камнями, и блестели при свете костра под копной растрепанных угольно-черных волос.

Дункан пытался понять выражение их лиц, но не мог. Дружелюбия он не видел, но и ненависти тоже. Все просто сидели и ждали. Может, наблюдали за тем, что делают люди.

– Эти линии, что окружают нас, – сказал Конрад, – конечно, не вся орда.

– Нет, – подтвердил Снупи, – основная орда за топью, к западу от нее, движется по берегу на север.

– Что-бы запереть нас с запада?

– Вероятно, нет. Дух следил за ними.

– Разве дух с вами? Где он сейчас?

Снупи махнул рукой.

– Где-нибудь следит. Он и Нэн – наши глаза. Они стараются хорошо информировать нас. Я надеялся, что придут и другие баньши. Они были бы очень полезны. Но пришла только Нэн.

– Ты говоришь, что основная орда не станет блокировать нас с запада. Почему ты так считаешь?

– Дух думает, что они завтра или послезавтра пойдут дальше на север, оставив западный берег, прямо через нас. А почему ты заинтересовался? Ведь через топь вам не пройти. Там ил, глубокие омуты, зыбучие пески. Никто в здравом уме не полезет туда. Там есть бездонные места, и вы узнаете об этом, только когда попадете в них и вас засосет. Нет ни одного шанса выбраться из топи живым.

– Посмотрим, – сказал Конрад. – Если это будет единственная возможность – рискнем.

– Если бы Хуберт был здесь, – вздохнул Дункан. – Диана могла бы патрулировать вместе с духом и Нэн. Лишняя пара глаз.

– Кто это – Хуберт?

– Грифон Дианы. Он куда-то исчез, когда замок рухнул.

– Боюсь, его уже не найти, – покачала головой Диана.

– Мы все-таки посмотрим, – обещал Снупи. – Мы постараемся восстановить все, что вы потеряли.

– Мы потеряли абсолютно все, – уточнил Конрад. – Одеяла, посуду, пищу.

– Это не проблема, – сказал гоблин. – Кое-кто из наших уже работает над кожаной одеждой для миледи. То платье, которое на ней, не годится для такого образа жизни.

– Это очень великодушно с вашей стороны, – поблагодарила Диана. – Я просила бы вас еще об одной вещи: об оружии. Мой боевой топор пропал.

– Насчет боевого топора не знаю, – ответил Снупи, – но что-нибудь другое можно. Меч, например. Я знаю, где его взять.

– Это было бы просто замечательно.

– Не знаю, какая вам польза от всего этого. Вы в западне. Я считаю, выбраться из нее невозможно. Когда орда решит двинуться, она раздавит вас, как кисть винограда.

Дункан оглядел сидевших у костра. Они кивали головами в знак согласия со Снупи.

– За всю свою жизнь не видел такой кучи трусов, – презрительно фыркнул Конрад. – Черт побери, вы готовы сдаться, даже не пытаясь что-нибудь сделать. Почему же вы не уходите? Мы обойдемся и без вас!

Он повернулся и ушел в темноту.

– Извините моего друга, – сказал Дункан сидящим у костра. – Он не из тех, кто спокойно принимает поражение.

За костром из-за дерева выглянула чья-то фигура, постояла и снова нырнула обратно. Дункан поспешил туда.

– Эндрю, что с тобой? Что случилось?

– Что вам нужно? – Жалобно спросил Эндрю.

– Я хочу поговорить с тобой. Ты ведешь себя, как капризный ребенок. Пора кончать с этим.

Эндрю вышел из-за дерева. Дункан подошел к нему.

– Ну? Что тебя гложет?

– Вы знаете.

– Да, пожалуй. Давай поговорим об этом.

Свет костра не доходил до них, и Дункан не мог видеть выражения лица отшельника.

– Вы помните, как ночью мы разговаривали в моей келье? Я рассказывал вам, как пытался стать отшельником, как читал отцов церкви, смотрел на пламя свечи, и все это оказалось напрасным. Я говорил вам, что провалился как отшельник и явно не стану хоть сколько-нибудь святым. Я много чего говорил вам, потому что был очень опечален. Нелегко человеку потратить большую часть жизни на какую-нибудь профессию, и в конце концов убедиться, что все было зря, что все надежды и мечты унесены ветром.

– Да, я помню. Думаю, что сейчас ты чуточку приукрашиваешь. Провалившийся как отшельник, ты ухватился за идею стать солдатом господа. И если уж ты стал им, ты действовал хорошо и у тебя нет причин дуться.

– Вы не понимаете.

– Обясни.

– Разве вы не видите, что все это бдение в конце концов окупилось? И это, и, возможно, все остальное, что я делал. И тот факт, что я добровольно пустился в путь как солдат господа. Я не уверен, что я святой – я не настолько нахален, чтобы утверждать это. Даже думать так – святотатство. Но у меня оказалась сила, какой не было раньше, о которой я не подозревал. Мой посох…

– Ну да, твой посох разбил цепь демона, хотя я бил по ней мечом и ничего не было, только искры сыпались.

– Но согласитесь, что посох сам по себе не мог бы разбить цепь. То ли в посохе внезапно появилась магия, то ли в человеке, который его держал…

– Согласен. Значит в тебе есть какая-то святая сила. Так и радуйся этому!

– Но неужели вы не видите, в какую неприятность я попал?

– Боюсь, что ничего такого я не вижу.

– Первым проявлением моей силы было освобождение демона. Как вы не можете понять, что это меня мучает? Я, святой – если я святой – воспользовался этой силой впервые, понимаете ли, и для чего? Для освобождения злейшего врага святой матери церкви!

– Насчет этого не знаю, но Скрач явно не плохой парень. Он демон, конечно, но он неудачник, он не мог выполнять самые простые задачи, когда учился у черта. Потому он и удрал из ада. И доказательством тому, как мало в нем нуждались, служит то, что сатана и его приближенные даже пальцем не шевельнули, чтобы вернуть его обратно.

– Вы стараетесь найти в этом хорошую сторону, милорд, – сказал Эндрю, – и я благодарен вам за внимание. Вы необыкновенный человек. Но факт остается фактом: теперь на мне черная отметка.

– Какая еще черная отметка? – Спросил Дункан с некоторым раздражением.

– Клеймо на моей душе. Никто его не видит, а я знаю. И стереть его нельзя. Я буду носить его до смерти, а может и после смерти.

– Скажи-ка ты мне вот что: почему ты ударил посохом, когда увидел, что мой меч не может разбить цепь?

У тебя что, предчувствие было, какое-нибудь внутре озарение?

– Нет, – ответил Эндрю. – Просто мне почему-то захотелось участвовать в действии. Вы с Конрадом делали, что могли, вот и я, наверное, почувствовал, что тоже должен делать, что могу.

– Как ты думаешь, когда ты нанес столь мощный удар посохом, ты хотел помочь демону?

– Не знаю. Я не думал об этом. Но полагаю, что хотел помочь ему. Когда я осознал это, душа моя сжалась. Зачем я помогал демону? Как я мог?

Дункан схватил отшельника за плечо и крепко сжал.

– Ты хороший человек, Эндрю, лучше, чем я думал.

– Как это? Каким образом помощь демону делает меня хорошим человеком? Я думаю, что стал хуже. Это ужасно: я помог приспешнику ада, от которого все еще воняет серой.

– Тому, кто отказался от ада, – поправил Дункан. – Он отвернулся от ада, отказался от него, может, не из благих намерений, но отказался, как отказываемся ты и я. Он на нашей стороне, разве ты не понимаешь? Теперь он с нами. Пусть на нем все еще клеймо зла, но он с нами.

– Не знаю, – проговорил с сомнением Эндрю. – Я подумаю. С этим надо поработать.

– Пойдем со мной к костру, сядем у огня и с удобством поработаем над этим. Немного тепла для твоих продрогших костей и немного пищи для твоего брюха, наверное, будут нелишними.

– Да, пожалуй, я голоден. Мэг готовила кислую капусту со свиными ножками. Я мог бы их попробовать, если бы вовремя подумал об этом. Сколько лет я не ел этого кушанья!

– Маленький народ не может предложить тебе капусты и свиных ножек, но зато есть тушеная оленина, страшно вкусная. Ее много осталось, больше, я думаю, чем вместит твое брюхо.

– Если вы думаете, что все в порядке и если они дадут мне место…

– Они будут рады, – уверил его Дункан. – Они спрашивали о тебе.

«Может это не совсем точно, но небольшая ложь не повредит», – подумал он.

– Ну, пошли.

Он обнял отшельника за плечи и повел к костру.

– Вот голодный, – сказал он Нэн. – Не осталось ли мисочки тушеного мяса?

– Больше миски, – ответила Нэн. – Больше, чем он может сесть, как бы он ни был голоден.

Затем она обратилась к Эндрю:

– Садись к огню. Сейчас я тебе подам.

– Спасибо, мэм, – сказал Эндрю.

Дункан огляделся, ища Конрада, но не увидел его. Не было также и Снупи. «Похоже, что время близко к полуночи, – подумал он. – Надо бы всем немного поспать.» Он не представлял себе, что они будут делать утром, но надо было как можно быстрее продумать план действий. Конрад, по всей вероятности, получил какую-то информацию, и было очень важно увидеться с ним поскорее. Наверное, Конрад отошел к другому костру. Дункан пошел туда, но из темноты кустов кто-то свистнул. Дункан быстро обернулся, хватаясь за меч.

– Кто там? Покажись!

От кустов отделилась тень. Лунный свет упал на кривой рог.

– Скрач? Что ты там делаешь?

– Жду вас, – ответил демон. – Я хочу кое-что сказать. Потихоньку. Давайте присядем и поговорим.

Дункан присел на корточки против Скрача. Демон тяжело наклонился.

– Я слушал, – сказал он. – Мы в опасности.

– Это не ново. Мы все время в опасности.

– Но на этот раз мощные силы окружили нас со всех сторон.

– Это правда.

– И нет возможности вырваться?

– Маленький народ говорит, что нет. Но мы не вполне согласны с этим.

– Есть путь через топь.

«Но как? – Подумал Дункан. – Чем может помочь демон? Что он знает о топи, пробыв целые столетия в замке.»

– Вы мне не верите, – понял демон.

– Трудно верить. Откуда тебе знать?

– Я говорил вам, что когда-нибудь расскажу о своих приключениях, и сделать это так и не пришлось.

– Говорил. Я буду рад выслушать твой рассказ, но не сейчас. Я иду искать Конрада.

– Сейчас я расскажу только часть. Когда я удрал из ада, в человеческих кругах прошел слух, что здесь есть беглый демон, на которого защита старого Скрача не распространяется, так что его может поймать любой желающий. За мной начали охотиться. Вот тогда я и познакомился с этой топью. Я прятался тут несколько лет, пока не решил, что я спасен, что все про меня забыли, что след мой остыл. Я вышел из топи и почти немедленно был схвачен.

– Но топь – это смерть, как я слышал.

– Если знать дорогу…

– А ты знаешь?

– Мне показал ее водяной эльф, ворчливый маленький эльф. Он пожалел меня. Пройти можно, но с большой осторожностью. Есть определенные ориентиры.

– Но ведь ты был здесь очень давно. Отметки могли измениться.

– Только не эти. Там есть острова.

– Острова тоже меняются. Они могут всплывать и погружаться.

– В топь спускались холмы и остановились. Но более древняя их часть, разрушившаяся, стала островами. Острова крепкие, целиком скалистые, они не могут осесть. Между ними под водой идет каменный гребень, соединяющий их. По этому гребню вы можете перейти топь. Но его под водой не видно, надо знать.

– Глубоко?

– В самых глубоких местах мне по шею.

– Через всю топь? К западному берегу?

– Именно, милорд. Часть древних холмов, скрытый гребень. Но есть и обманчивые места.

– И ты их узнаешь?

– Убежден. У меня хорошая память.

– Ты поведешь нас?

– Уважаемый сэр, я должен вам и даже не надеялся когда-нибудь расплатиться. Я покажу вам дорогу через болото, и это будет лишь малой частью оплаты. Но если вы примете…

– Конечно, примем. Если события потребуют…

– Какие события?

– Может случиться, что основная орда разрушителей заблокирует наш путь. Они идут по западному берегу топи.

Если они пойдут дальше к северу, как они, похоже намереваются, мы с твоей помощью перейдем топь и избавимся от них.

– Еще одно.

– Да?

– У западного края топи есть большой остров, больше других. Он охраняется драконами.

– Почему?

– Этот остров – место плача, место оплакивания мира.