Позднейшее примечание Т.Л.: «А я ведь и вправду ничего не знала о планируемом похищении. С Ольгой мы, хоть и сестры, но никогда не были особо близки. А к тому времени, что описывает майор, мы и вовсе разошлись. Сестра моя была ветреной кокеткой и считала своим долгом соблазнить всякого мужчину, попадающегося ей на пути. Во мне же она видела постоянную конкуренцию, подозревая (возможно, не без оснований), что всякий мужчина, даже увлеченный ею, способен, познакомившись со мной, переметнуться в лагерь моих сторонников. Потому Ольга избегала не только знакомить меня со своими поклонниками, но и рассказывать мне о них. И даже – постфактум комментировать свои победы и неудачи. Что же касается маменьки, то она в тот раз тоже удержала свой рот на замке. Прасковья Александровна не сказала мне ни слова об истории с несостоявшимся похищением Ольги, хотя, полагаю, ей и было трудно сдержаться, однако она боялась, видимо, огласки – не напрасно полагая, что дурной пример сестры может стать для меня заразительным».
