Наутро
Зайдя разбудить Ангела, Викарий увидел, что тот уже одет и стоит, глядя в окно. Было дивное утро, роса еще не сошла, из-за угла дома косые лучи восходящего солнца били, желтые и горячие, в склон холма. Птицы уже всполошились в живой изгороди и в зарослях кустов. Вверх по склону — как-никак был уже август месяц — медленно полз плуг. Ангел подпер подбородок обеими руками и не обернулся, когда Викарий подошел к нему.
— Как крыло? — спросил Викарий.
— Я о нем забыл, — ответил Ангел. — Этот там — человек?
Викарий посмотрел.
— Это пахарь.
— Почему он ходит так взад и вперед? Ему это нравится?
— Он пашет. В этом его работа.
— Работа! А зачем он ее делает? Она так однообразна — разве это не скучно?
— Скучно, — согласился Викарий. — Но ему надо ее делать, чтобы… понимаете… заработать на жизнь. Получить еду и всякое такое.
— Как странно! — удивился Ангел. — Люди все должны это делать? И вы?
— О нет. Он работает за меня. Исполняет мою долю работы.
— А почему? — спросил Ангел.
— О! В уплату за все то, что я, знаете ли, делаю для него. Мы в нашем мире полагаем справедливым разделение труда. Обмен не грабеж.
— Понимаю, — молвил Ангел, все еще следуя взглядом за тяжелыми движениями пахаря.
— А вы что делаете для него?
— Вам кажется, это легкий вопрос, — сказал Викарий, — а на деле он… куда как труден! Наше общественное устройство очень сложно. Невозможно так вот на ходу, перед завтраком, объяснить все эти вещи. Вы разве не голодны?
— Да, как будто, — медленно проговорил Ангел, не отходя от окна, и резко вдруг добавил: — Все же не могу я не думать о том, что пахать, наверно, совсем не весело.
— Возможно, — сказал Викарий, — очень возможно. Но завтрак подан. Вы не сойдете вниз?
Ангел нехотя отошел от окна.
— Наше общество, — объяснил Викарий на лестнице, — сложный организм.
— Да?
— И в нем так установлено, что одни делают одно, другие — другое.
— И пока мы с вами будем есть, тот худой, сутулый, старый человек так и будет плестись за тем тяжелым железным резаком, который волочит пара лошадей?
— Да. Вы скоро убедитесь, что это совершенно правильно. А, грибочки и яйцо-пашот! Такова социальная система! Садитесь, прошу! Может быть, вам она представляется несправедливой?
— Мне все это непонятно, — молвил Ангел.
— Напиток, который я вам предлагаю, называется кофе, — сказал Викарий. — Это естественно. Когда я был молодым человеком, мне тоже многое казалось непонятным. Но позднее приходит Более Широкий Взгляд на Вещи. (Эти черные штучки называются грибами; с виду они превосходны!) Побочные Соображения. Все люди — братья, конечно, но иные из них, так сказать, младшие братья. Есть работа, требующая культуры и утонченности, есть и другая, при которой утонченность и культура явились бы помехой. И не следует забывать о праве собственности. Должно воздавать кесарю… Знаете, чем разъяснять сейчас эти материи (отведайте этого), я, пожалуй, дам вам лучше почитать одну книжечку (ням, ням, ням — грибочки на вкус не хуже, чем на вид), в которой это все изложено очень ясно и просто.