Глава седьмая. Дары вандалов из глубин. Вечер в «реале»
— Бли — и-ин! — обиженно надулась стоящая рядом со мной Кирея Защитница, зло на меня покосившись.
Ну да, как всегда я с краю. Все шишки на меня сыплются.
— Да ладно тебе — умиротворяюще произнес я — Не злись.
На наши босые ноги с легким шуршанием набежала ласковая соленая волна, облизала белый песок и с неохотой вернулась в океан.
— Этот вечер и ночь я планировала быть с тобой! И только с тобой! И в реальном мире!
— Ну забыли мы — пожал я плечами — Теперь что поделать? Быстренько все закончим, и сразу домой. Лады?
— Угу — вздохнула Беда — Лады.
— О чем шепчетесь? — с любопытством поинтересовался стоящий в нескольких шагах Док, отводя взгляд от почти утонувшего в воде солнца Вальдиры. Далекий горизонт дрожал, и казалось, плавился.
— О пустяках — ответил я с усталой улыбкой — Скорей бы уж все началось и закончилось.
Сразу за Доком стояли остальные мои боевые товарищи, изрядно поучаствовавшие во всех недавних приключениях. Мы стояли в один ряд, лицом к заходящему солнцу и океану, а за нашими спинами лежали оплавившиеся и занесенные песком руины небольшого прибрежного города Веселая Устрица, некогда населенного рыбаками и охотниками за жемчугом. Именно здесь произошла битва с богом Диграцием, именно здесь он пал и переродился в чудовищную безумную тварь, потеряв разум и сохранив лишь бессмертное тело.
Почему мы здесь стояли?
Ответ прост — именно здесь нам назначили встречу жутко благодарные крабберы, чтобы отдать награду за выполненный в срок ультиматум.
«Завтра, когда начнется закат, встаньте у черты прибоя рядом с местом, где бог покинул нас, вновь ис — спользуй раковину,… и мы придем… мы вручим дары!» — так сказал пребывавший в полном экстазе краббер. Интересно, остался ли он в живых.
Что самое интересное — я забыл об этом. Равно как и Кира. Мы попросту забыли об обещанном щедром вознаграждении. Мы с Кирой наконец-то получили небольшую передышку, закрыли все двери в нашей комфортабельной берлоге. Беда отправилась в ванну, я решил к ее возвращению приготовить спагетти по способу турецких студентов и яичницу с сыром и майонезом. Тут и вспомнил — когда вытащил из холодильника пачку масла, на глаза попалось его название «Щедрый дар». Тут-то меня и пронзила молния воспоминания, после чего я с воплем добежал до ванны и влетел внутрь, застав мирно напевающую Беду в полном неглиже и крайне провокационной позе.
На заинтересованный возглас Киры прозвучавший во время моего вторжения:
— О — о-о… — я не повелся, за что на меня обиделись. Пришлось клятвенно пообещать девушке, что исправлюсь в самом скором времени — чего я и сам хотел, стоило только увидеть ее в таком интересном и крайне привлекательном виде.
В общем, дело кончилось тем, что мы дружным галопом помчались к своим коконам и нырнули в них, ибо время поджимало не на шутку. Дело даже не в том, что я прямо-таки жаждал получить «дары достойные вождей». Просто дары предназначались не только нам, а всей участвующей группе. Причем предназначались по праву. А дудка — раковина то у меня… если я не явлюсь на побережье, то прибывшим туда друзьям дуть будет не во что.
Едва мы очутились в Вальдире, сразу выяснилось, что про обещанные дары не забыл никто кроме нас и лысого эльфа Орбита. Больше всего сообщений было от полуорка Бома, за ним шел Док, потом уже Кэлен с Креем. В несколько минут всех успокоив, я назначил встречу у разрушенной Веселой Устрицы и вот он итог — мы стоим у самой кромки воды.
Позади руины и смешанный полутропический лес, впереди бескрайний океан, по сторонам столь же бескрайний пляж. И лениво ползающие морские черепахи, крабы и прочая живность. В общем, мир и тишина. Раковина, в которую я дунул десять минут назад, не добавила звуков, но как я глубоко надеюсь, оказала хоть какое-то действие. Если неслышимый нами звук достиг ушей крабберов, вскоре они явятся. И будут весьма радостными. Прямо-таки плясать от радости будут. Дело в том, что Черной Баронессе не удалось достигнуть своей цели. Павший бог Диграций ушел в глубины океаны. И впервые клан Неспящих отличающийся продуманностью своих действий и внушительной военной мощью потерпел такое поражение. Полный провал.
Вот уже как четыре часа назад основная битва в полуразрушенном городе Акальроуме закончилась. Кое — где остались быстро подавляемые очаги сопротивления — в городских каналах, в водоемах, теперь отрезанных от океана сушей. Там все еще бились до конца крабберы и ахилоты, еще ворочались кое — где в быстро пересыхающих лужах динозавры и беззвучно разевали рты акулы и рыбы — мечи. Но им осталось недолго трепыхаться. Почти все кланы получили заслуженные плюсы к репутации и покинули город. Но ушли они не победителями. Ибо ахилоты и крабберы не были разгромлены — они достигли желаемого и спокойно отступили прочь.
В общем, война закончилась. На город больше не обрушивались гигантские цунами, не падали метеориты, не крушили все вокруг себя живые исполины. Сейчас многие воины отложили в сторону окровавленное оружие и взялись за счеты, дабы хоть немного подсчитать размер причиненного ущерба. В уцелевших трактирах сейчас проходят оглушительно громкие вечеринки уставших от беспрестанных боев игроков. Рекой льется вино, пиво, шампанское и прочие напитки. Играет музыка, все танцуют, и неважно, что над городом все еще вздымаются дымки от недавно затушенных пожаров.
Уверен, сейчас точно так же где-нибудь в подсвеченных подводных гротах весело проводят время игроки ахилоты. В общем, все устаканилось. Как всегда кто выиграл, а кто-то проиграл.
И я вновь вспомнил Черную Баронессу — глава клана Неспящих проиграла этот раунд.
Живому оружию наделенному разрушительной силой и ненавидящему клан Неспящих удалось уйти в открытый океан и залечь глубоко на дно. Можно было почти не сомневаться, что в скором времени Диграций громко о себе заявит. Думаю, Баронесса сделает все возможное, чтобы добраться до краба — переростка, но получится ли. Интересно, сколько бойцов клана Неспящих потеряли уровни во время почти суточных боев — ведь все они, несомненно, не один и не два раза слетали на локацию возрождения. Наверстать потерянное будет нелегко. Особенно на таких уровнях.
— Кажись начинается — пробасил Бом, приставив широченную ладонь козырьком ко лбу и вглядываясь в океан — Там!
В месте, которое указал нам толстый зеленый палец, среди ленивых волн показалось нечто темное. Поднялось еще выше, и я понял, что это поставленный вертикально трезубец с насаженной на него толстой рыбиной с багровой чешуей и черными плавниками. Поведя глазами, я осознал, что вижу уже четыре трезубца расположенных по углам квадрата, и на каждом из них было по точно такой же багровой рыбе. Не ломая квадрата, трезубцы медленно двигались к нам, одновременно поднимаясь все выше.
— Если «щедрыми дарами» окажется дохлая рыба… — тихонько пробормотала Кира — И окажется что ради четырех рыбешек мы «нырнули» в Вальдиру. я просто не знаю что сделаю!
— Не кипятись — хмыкнул я — Это что-то вроде ритуала, наверное. Хм. нет, я понимаю, конечно, что крабберы злобные варвары глубин и не ожидал разноцветных гавайских венков колышущихся на волнах, равно как и приветственных возгласов «Алоха!»… но проткнутая большой вилкой рыба в качестве украшения это уже перебор.
— А ты как раз что-то вкусное готовить собирался! — прохныкала Беда — Бли — и-и — ин.
Покачав головой, я взглянул в океан и различил среди подсвеченной багровым закатом воды блеснувшую позолоту на массивных плечах и клешнях. А вот и крабберы с дарами. и их много — не даров, а крабберов. Прямо-таки целая толпа к нам топает по ровному песчаному дну.
— И очутятся на бреге, в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря. — забормотал себе под нос Док
— Пушкин. Великий Поэт. Он сочинил, а нам расхлебывать.
— Док, ты перепил, кажись? — осведомился я.
— Не — качнул он головой — Но все как-то в тумане радужном, и в ребрах покалывает.
— И давно? — уже с тревогой спросил я.
— Да часа четыре как началось — ответил лекарь — До этого нормально было.
— Ты сегодня весь день в Вальдире был?
— Ага. И вчера до предела. Часика четыре поспал и снова нырнул, да пока еще не вынырнул. А что?
— У тебя Затухание началось, вот что — ответил я — Как щедрые дары в котомку свою лекарскую спрячешь, сразу дави на выход. Иначе доиграешься.
— Так вот каковы симптомы легендарного Затухания! — оживился Док — Надо записать! Чем лечится?
— Только выходом! — отрезал я — Док, я серьезно.
— Понял, понял, босс. Чичас примем подаяние, и я сразу улетаю. А вот и тридцать три богатыря. С вилками.
— Скудеют наши ряды морально — вздохнул Бом — И редеют физически.
Сидевший рядом с ним на песке Орбит смешливо хрюкнул, прищурился и вознамерился кинуть зажатым в руке камнем по одной из насаженной на трезубец рыбине.
— Орбит! Не вздумай! — чуть ли не взвыл я — Может это их герб! Или знамя! Или еще какой важный символ! А ты камнем зафигачишь! Знаешь, что будет?!
— Интер — е-е — е-есно?
— Нет! Больно будет! Не вздумай! О! Так, ребят, все дружно улыбаемся! На нас смотрят.
Тут я не соврал. Над водой появились похожие на круглые шлемы головы крабберов, с каждым шагом все больше показывающиеся из воды. Уверен, что с этими бронированными хитиновыми лицами крабоподобным варварам глубин очень тяжело показывать какие-либо эмоции. Это будет примерно то же самое, что попросить утюг улыбнуться. Но сейчас… глядя на все приближающихся и приближающих к нам крабберов, я буквально чувствовал исходящую от них мощную волну счастья. Глаза горят, позолота на плечах и клешнях нестерпимо сияет, на вычищенных панцирях ни единой песчинки, над головами чуть ли не аура полыхает. Вот уж точно умеют варвары радоваться и гневаться — чистые эмоции, без единой примеси.
Выстроенные в квадрат жители глубин остановились, когда вода дошла им до колен. Стоящий в первом ряду и судя по внешним признакам довольно старый уж краббер вскинул обе руки вверх и торжественно проскрипел:
— А вот и вы, мягкотелые друзья! Вот и вы, те, кто сдержал свое обещание и подарил нам великое счастье! Я, Уру Разрушитель, приветствую вас! Деяния ваши громки, деяния ваши злобны! Пусть на клинках и клыках ваших никогда не высохнет кровь врагов, пусть их головы украсят ваши жилища, пусть вдыхаемая вами вода всегда будет красной от пролитой вами крови! И да не устанут ваши руки, да не затупится оружие! Пусть никогда не кончатся ненавидящие вас лютые враги, бесконечными рядами идущие, чтобы сразиться и пасть от ваших рук! Мы желаем вам вечного боя и вечной войны! Желаем, чтобы до скончания дней своих не видели вы родного дома! Пусть всегда ваши уши будут наполнены стонами умирающих врагов! Желаем, чтобы вы никогда не познали презренный мир, желаем, чтобы не было у вас ни единого дня покоя! Желаем.
Принявший величественную позу старый краббер продолжал говорить, а мы почтительно внимали его словам. После где-то двадцатого «желаем», мне пришло сообщение от Дока:
«Я не понял, он нас поздравляет, или проклинает?!»
«Стой и молча пялься на костяного дедулю как можно мрачнее! И еще — улыбаться прекращаем! Угрюмей, угрюмей смотрим!» — ответил я, после чего разослал это же сообщение остальным боевым товарищам. Насчет предыдущего распоряжения «улыбаться ширше» я погорячился. Крабберы все же суровые воины, дебильных улыбок могут не понять.
Все логично. Краббер нас чествует нас от всей души. Было бы глупо ожидать от кровожадных варваров пожелания светлого и мирного будущего. Вся их жизнь война. Ею живут, ей молятся. Ее и желают всем остальным, искренне считая, что для воинов не может быть лучшей участи, чем провести всю жизнь в непрестанных сражениях.
Но звучало, конечно, жутковато. Это как если на вашем юбилее или дне рождения кто-нибудь встанет с бокалом шампанского, и зарядит такой вот тост: «чтоб у тебя никогда не было отпуска, чтоб тебе не назначили пенсию, урезали зарплату, да повиснут на тебе кошмарные долги и чтобы до конца дней своих был ты вынужден работать и работать, не зная покоя и не получая бюллетеня!». Примерно такие вот пожелания мы сейчас и слушали с каменным выражением слегка охреневших лиц.
Торжественная речь закончилась только минут через десять, к нашему невидимому, но крайне искреннему облегчению. Потому как довольно трудно стоять и слушать настолько мрачные пожелания, что не в каждом фильме ужасов воплощаются. Под конец я уже с трудом воспринимал слова крабберы как единое целое. До моего затухающего сознания доходили лишь отдельные жуткие обрывки типа: «да покроются тела ваши сотней боевых шрамов», «да будут ваши лица настолько страшны, чтобы собственные дети визжали от ужаса», «пусть кровати собраны будут из хребтов кровавых, но чтобы не было времени полежать на них и отдохнуть». Как бы то ни было, краббер закончил чествования, после чего деловито перешел к сути, не дав нам и словечка вставить:
— По сравнению с делами вашими, дары наши скромны, но примите их в знак нашей кровожадной радости! Все дары захвачены нами в боях, омыты кровью врагов, очищены от оной снятой с врагов кожей и освящены воинским танцем!
«Все, мне ща дурно станет! Я не хочу подарок намоченный в крови!» — опять Доку неймется.
На этот раз я ничего отвечать не стал, но думаю, по моим насупленным бровям и взгляду исподлобья лекарь понял, что лучше взять, что дают, и не возмущаться.
— Дары! — громогласно рявкнул старик краббер, величаво взмахивая позолоченной клешней.
И внесли дары в студию. То бишь на берег морской — правда, не донесли до него метра три. И вообще все крабберы не выходили на сушу, стоя по колено и по грудь в соленой воде. Тоже, наверное, часть традиции. И поэтому вперед шагнул я, за мной потянулись остальные, все еще оглушенные жуткими пожеланиями. Навстречу нам шагнуло несколько широкоплечих огромных воинов, каждый держал в руках — вернее в руке и клешне — по большущей и странно вытянутой кроваво — красной ракушке. С легким щелчком крышки всех ракушек раскрылись одновременно. И каждый из нас уставился на содержимое столь экзотического футляра, что располагался прямо перед ним — ибо ракушек было столько же, сколько и нас, участвовавших во всей этой эпопее с поиском павшего бога.
Глядя на содержимое «своей» раковины, я понял сразу несколько вещей.
Первое — я богат. Потому что вся нижняя створка раковины была заполнена дикой мешаниной из разноцветного и невероятно крупного жемчуга, там же поблескивали рубины, сапфиры и золотые монеты всех форм и расцветок. Оценить даже на взгляд примерную сумму было невозможно — я видел лишь верхний слой. Но в любом случае, тут не требовался талант оценщика, чтобы понять насколько большие деньги лежат предо мной. И богат не только я — достаточно было услышать тихо матерящегося Бома, оханья Дока и восторженный невнятный шепот волшебницы Кэлен. Теперь мы все были богаты.
Второе — крабберы подарили не только деньги и драгоценные камни. Поверх драгоценностей и золота в моей «подарочной» раковине лежало еще два предмета.
— Как и было обещано, каждый из вас получил дары достойные старших вождей — проскрежетал старик краббер, дважды щелкая позолоченной клешней. Видимо это был знак, потому что раковину впихнули мне в руки и нависающий надо мной варвар отступил назад, четко развернулся через плечо и зашагал в море, погружаясь с каждым шагом. Так же поступили и остальные, сплоченной группой уходя на глубину. Неподвижным остался лишь их предводитель, еще не закончивший речь:
— Каждый старший вождь участвовавший в военном набеге получает десятую часть от всего завоеванного — добавил старый краббер — Все дары вождям вручаются при четырех трезубцах, четырех пронзенных кровавых рыбах и четырех храмовых жрецах несущих трезубцы. Мы выполнили свое обещание, мягкотелые друзья. Выполнили сполна, так же как и вы. А теперь прощайте! Надеюсь, вскоре мы встретимся на поле боя плечо к плечу, либо же лицом к лицу, скрестив наши мечи и копья в жажде убийства! Прощайте!
Опомнившись, я коротко кивнул и столь же коротко ответил:
— Дары приняты нами с благодарностью! Все обещания выполнены! Прощай, великий воин глубин!
Я не знал титула краббера, поэтому озвучил беспроигрышный вариант — они все воины, тут уж не ошибешься. А если добавить «великий», вообще кошерно получается. Поклониться или другим каким жестом выразить свою благодарность я не могу — большущая кроваво — красная раковина сковывала движения.
Через пару минут крабберы бесследно исчезли, словно растворившись в морской воде. Последними из виду исчезли медленно погрузившиеся трезубцы. И под тихий плеск ласково — теплой воды мы надолго застыли в неподвижности. Со стороны зрелище наверняка могло удивить каждого. Стоят себе несколько игроков по колено в воде и держат в руках здоровенные красные ракушки, завороженно смотря на их содержимое. Первым опомнился опять я — видимо опыт сказывается. Либо я просто привык к подобным событиям. Поэтому относительно четко, хотя немного хрипло, смог выговорить:
— Обалдеть!
— Да охренеть просто! — поддержал меня Бом — Это же деньжища! И подарки еще как в тему! Очень в тему! Блин! Блин! Босс, ты просто… был бы ты девушкой, я бы тебя расцеловал в засос!
— Расцеловал в засос? Хм.
— Сокровища! Сокровища! — радостно пищала Кэлен.
Крей. Крей улыбался! Молча стоял и сиял широчайшей улыбкой во все свои гномьи зубы!
Док. у лекаря не выдержали ноги, и он плюхнулся в воду, не отрывая взгляда от дикой суммы доставшейся ему в мгновение ока. Губы нашего штатного доктора едва — едва зашевелились и он тихонько пробормотал:
— Наконец-то счастье и в меня плюнуло.
Мда.
Орбит.
— Орбит! — злобно завопил я, глядя как лысый эльф собирается запулить здоровенным рубином в воду.
— Бли — и-инчики! — протянул эльф — Игра! Спори — и-им, пять раз отскочи — и-ит от воды? Я бросаю руби — и-ин, а ты изумру — у-уд!
— Нефиг драгоценными камнями в блинчики играть! — взорвался я — Положи камень в ракушку, ракушку отнеси в личную комнату и не трогай! Деньги всегда пригодятся!
— Пригодя — я-ятся? — лысый эльф надолго задумался, видимо, пытался понять, для чего могут пригодиться драгоценные камни, если ими нельзя играть в блинчики.
Кира Беда. тоже улыбалась, явно радуясь столь богатой добыче. Но не столь бурно как остальные. Это понятно — думаю, она не раз бывала на клановом складе или в помещении казны, так что видела и куда более крупные суммы. Покосившись на Беду, я вернулся к изучению своего «щедрого дара достойного старшего вождя».
Двумя предметами лежащими поверх злата были серебряный меч без ножен и массивный перстень испещренный загадочными знаками. Первым делом я вгляделся в оружие и без особого восторга прочел его данные. Ничего интересного для персонажа магического класса. Одноручный меч «Рубака паладина Клота» обладал весьма неплохим физическим уроном, который увеличивался вдвое, если противником являлась нежить. Был способен рубить и уничтожать даже призрачных созданий, что объяснялось зачарованным серебряным клинком. Меч становился доступным с девяностого уровня и требовал сто сорок силы и шестьдесят ловкости для минимального порога к использованию. Из «плюшек» — опять плюсы к силе и соответственно к физическому урону, плюс, в темноте клинок ярко светился разгоняя тьму. В общем — не по моей руке вещица, да и ни к чему мне оружие ближнего боя. И посему я решительно захлопнул створки ракушки, предварительно не забыв взять еще не изученный перстень выполненный из красного золота.
А вот это уже куда как более интересная и полезная штуковина.
Название: Мудрость лоцмана.
Тип: украшения.
Описание: Массивный перстень красного золота, с вычурной резьбой и магическими рунами. Создан мастером ювелиром Кассаоном Старым по заказу королевского лоцмана Фиора Зоркого.
Класс предмета: редкий!
Прочность: 211\230 Доступно к использованию при:
Минимальный уровень: 140.
Мудрость: 70 Интеллект: 200 Эффекты:
+ 60 к мудрости.
+ 300 к мане.
Дополнительный эффект: при приближении к мелям и рифам перстень начинает ярко мигать красным светом, предупреждая о грозящей опасности. (Умение действует только в случае если владеющий кольцом персонаж находится на носу или мостике судна. Время перезарядки умения: 60 минут).
Даже не раздумывая — а что тут раздумывать? — я немедленно упрятал кольцо в мешок. Потом уберу в личную комнату, где оно и останется. Колечко для мага весьма полезное, но больше всего ценное за мудрость, дающую шанс на критический удар магией и за плюс к мане — что мне крайне необходимо для набора минимального лимита, чтобы суметь использовать уникальное заклинание после прибытия к затерянному материку.
Но, особо я впечатлен не был — кольцо на такой уровень должно было бы обладать куда более весомыми «плюхами». И раз в описании упомянуты имена мастера и заказчика, можно было бить об заклад, что за этим кольцом есть какая-то давняя история, а может даже и задание. Вариаций так много, что не стоит и голову ломать. К примеру: данный перстень является семейной реликвией и был утерян во время атаки крабберов много — много лет тому назад. И так далее и тому подобное. Заниматься этим я не горел ни малейшим желанием.
Как не крути, самой весомой наградой были деньги и драгоценные камни, с помощью которых я смогу приобрести несколько очень и очень неплохих колец с плюсами на ману и интеллект в магических лавках той же Альгоры. Там же вполне реально прикупить пару браслетов на ману — у меня есть наручи от легендарного сета, но там совсем другие эффекты более подходящие воину. С попавшими в мои загребущие ручки деньгами я смогу создать неплохой ювелирный набор могущий в случае нужды скомпенсировать нехватку как минимум пары тысяч пунктов маны. И при этом мне теперь не придется занимать деньги у кого-либо. Я сумел заработать их сам — с помощью моих друзей, так же не оставшихся без награды.
— У меня рыцарский шлем и кинжал — первой озвучила Кира тип своих подарков.
— Перстень и серебряный меч — поддержал я ее.
— Латные перчатки и топор — вздохнул Док без особой печали. Деньги перешивали любой негатив от неподходящих по классу подарков.
— Костяной жезл некроманта и плетеные сандалии — ответила Кэлен.
— Черный щит и шпага — пробурчал несколько озадаченно Крей.
— Заплечный мешок экстра — класса и лук — прогудел Бом — Мешок просто супер! Лук на продажу. Ребята и девчата… не пора ли валить в безопасность?
— Кни — и-ига молни — и-и и топор мясника — а-а — протянул лысый эльф — Неинте — е-ересно.
— Похоже, раскидали подарки случайным образом — заметил я — Чистый рэндом без оглядки на классы персонажей. Правильно говоришь, Бом — надо сваливать. Если сейчас по дурости потеряем все заработанное, я себе этого просто не прощу. Портуйтесь в города и сразу в личные комнаты или банк топайте.
— Принято! — как-то невнятно пробубнил Док и я вспомнил о его «легендарных симптомах».
— А тебе Док сразу в реал! — напомнил я — Или доиграешься.
— Помню, помню — успокоил меня лекарь — Как в личную комнату войду, сразу вожму заветную кнопку.
— Все, разлетаемся! До завтрашнего утра меня в Вальдире не будет — на всякий случай предупредил я
— Если наметится что-то интересное и прибыльное, я всех оповещу. Всем пока!
Коротко переглянувшись с Кирой, я достал свиток телепорта и активировал его, прошептав «Альгора». Безбрежный океан подернулся дымкой и исчез, сменившись короткой темнотой. Оказавшись на одной из центральных улиц Альгоры, я поспешил к ближайшей гостинице, злобно чертыхаясь про себя — проклятая кроваво — красная ракушка оказалась из класса «не носимых в инвентаре». Прямо-таки злобная шутка. Яркий красный цвет и большие размеры раковины привлекали к себе любопытные взгляды проходящих мимо игроков, что отнюдь не радовало. Не хватало еще нарваться на профессионального вора, что с моим умением находить проблемы на ровном месте вполне реально.
С облегчением вломившись в гостиницу, я оказался в полной безопасности и широко улыбнувшись незнакомой мне девушке за стойкой, прошествовал к ведущей на второй этаж лестнице.
Пора вываливаться в реальный мир.
Как оказалось, в мире «ином» нас уже ждали.
Когда из своей комнаты вышла Кира, она застала меня сидящим на все том же многострадальном ящике с консервированной фасолью. Напротив меня сидела мама Лена, в качестве кресла выбравшая ящик с консервированным ананасом. У ее ног стоял довольно вместительный чемодан светло оранжевого цвета, чуть поодаль, ближе к входу, лежало еще несколько предметов, который я пока рассмотреть не успел. Мама Лена решила поработать курьером доставки, а заодно и проверить, как идут дела.
Что особо приятно, когда я вышел из игры, покинул кокон и вышел из комнаты, квартира была пуста. Зато звонил телефон, подняв трубку которого, я и услышал предложение — приказ открыть дверь и впустить маму Лену внутрь. Она самолично закатила чемодан, остальные вещи занесли уже приступившие к обязанностями охранники — видать с ними домоправительница и коротала время до нашего выхода в «реал». Но, несмотря на то, что у охраны были ключи дубликаты, врываться к нам она не стала, чем заработала лично у меня несколько плюсов. За уважение чужой личной жизни.
— Мама Лена! — обрадованно пропищала Кира, подсаживаясь к своей второй маме и сторожевому церберу в одном лице.
— А говорила — ждать будем, ужином угостим… — с укоризной попеняла воспитаннице домоправительница.
— Возникли срочные дела — вздохнула Беда — Мы сами не хотели в коконы лезть. Получилось так.
— Вот и я про то же! Ты сюда к нему переехала, чтобы в разных комнатах и в разных коконах лежать? То же мне повод для совместной жизни!
— Займусь-ка я ужином — вставая, вздохнул я.
— Мама Лена!
— А что Лена? Что Лена? Когда вы на стук не открыли, я-то грешным делом что подумала? Что вы тут понимаешь, заняты кое — чем этаким интересным, что и к двери подойти некогда. А что оказывается?
— Мама Лена!
Нарочито игнорируя можно сказать дружескую перепалку, я сосредоточился на приготовлении ужина. Кушанья будут далеко не изысканные, но сытные и вкусные. Во всяком случае, я на это надеюсь. Думается, Лена останется на ужин, чтобы еще раз проверить, чем тут будут кормить ее любимое бедовое чадо. Потом, отведав предложенных яств, домоправительница с широкими полномочиями наверняка поможет с распаковкой вещей, с осмотром комнаты и прочими хозяйственными мелочами, чему я мешать абсолютно не собирался. В этом случае меня просто не поймут, но самое главное — я не был против, ибо давно уже понял, что Лена выполняет для Киры роль мощного якоря и артиллерийского прикрытия одновременно. Смотрит, чтобы никак не желающее взрослеть дитя не унесло слишком далеко и защищает ее от любых жизненных невзгод. Хорошо это или плохо — судить не мне. Жить с Леной в одном доме. этого я бы, наверное, не выдержал, а в остальном, ничего против нее не имел.
Судить о «слишком сильной опеке» не стану. Потому что если Кира осталась настолько жизнерадостной, упрямой и своевольной — значит, все в порядке. И из дома она не убегала, со всей семьей отношения ровные — судя по ее рассказам. Значит — получилось. Значит — удалось. В отличие от моей семьи, где отец пытался силой вылепить из меня образцового морского офицера ничем не отличающегося от него самого. Но ведь так не бывает, чтобы без отличий. И без проблем связанных со столь жестким воспитанием. А Лена сумела не только Киру с братом воспитать и уберечь, но и троих собственных сыновей вырастила и выпустила на волю. Вот только с мужем у них не сложилось. хм. как раз таки он кажись и не выдержал ее характера.
Сломав пачку спагетти, я высыпал их на глубокую сковородку и залив водой из чайника, прикрыл крышкой. Яичницей с сыром займусь чуть позже, чтобы сразу оба «блюда дня» подать на стол одновременно. И сделаю-ка от греха подальше большую чашку овощного салата, чтобы Лена не попрекнула меня «несбалансированным питанием». Сам не заметил, как потянулся за помидорами не к холодильнику, а к несуществующему мешку за плечами. Едва удержался, чтобы не рассмеяться. Синдром Вальдиры в чистом виде.
Первые признаки у меня появились очень давно — когда после месяца игры на улицах реального мира автоматически смотрел первым делом не на лица людей, а в воздух над их головами, выискивая упоминание об имени, уровне и принадлежности к кланам, заодно подспудно удивляясь, почему они разгуливают без оружия и доспехов. Мда… волшебный мир Вальдиры настолько прочно вошел в мою жизнь, что я порой не отличаю одну вселенную от другой. И не только я. Уже давно в практику психиатров вошли услуги по вправлению свихнувшихся мозгов игроманов на место. Иногда получалось успешно. Иногда не получалось. Ходят и ходят по сети упорные слухи о спятивших вальдирцах, отправленных прямиком в психушку из-за крайне опасного поведения. Однажды я слышал, что один из таких «ушедших в мир грез» заявился в купеческую лавку и попытался обменять меховые шкурки на хлеб и специи. Если переложить на нормальный язык «этого» мира — один индивид, окончательно поехавший, явился в супермаркет и попытался втюхать кассиру несколько окровавленных кошачьих шкурок, требуя взамен хлеб и соль. После чего быстро прибыла полиция и «охотника» забрали с собой, вместе с его «товаром». Больше его никто не видел, но надо думать, что держат горемычного в комнате с частыми решетками на окнах. У меня пока все слава Богу в порядке, но из Вальдиры надо бы выныривать почаще. Не хотелось бы внезапно свихнуться, да начать рвать траву в парке на продажу и охотиться на тараканов ради их «ценных» лапок.
Да и не только из-за опасения свихнуться. Много чего происходит из-за пристрастия к игре. От вальдирцев уходят жены или мужья, их выгоняют с работы, о них забывают друзья. Очень трудно жить или общаться с тем, кого нет в «этом» мире. Благодаря Вальдире в больницах вновь зачастил термин «атрофия» — трудно держать тело в порядке, если весь день напролет лежишь в игровом коконе, практически ничем не отличаясь от погрузившихся в кому больных. А к «атрофии» добавилось ожирение — это когда выполз с кокона, набил желудок на скорую руку и вновь залез в кокон. В общем надо что-то делать как можно скорее, дабы не пришлось узнать о подобных бедах не из сети и теленовостей, а по собственному опыту. Обязательно надо что-то делать. Потом. когда закончится эпопея с затерянным материком. Но это крайний срок. Раньше меня спасала работа, где надо было сидеть, ходить, иногда бегать. Сейчас же целый день напролет мой разум бродит по бескрайнему волшебному миру, а бренное тело заперто в темнице, застыв в опасной неподвижности. Благо лечение простое — временный отпуск от Вальдиры. Несколько недель активного отдыха где угодно, лишь бы там не стоял твой кокон, одним своим присутствием неудержимо маня к себе. Как только все закончится, прихвачу Киру и мотану куда-нибудь к морю. Все те же сетевые слухи утверждают, что нет способа восстановить тело лучше, чем ежедневное плавание. Ну, или аэробика, бег, обучение боевым искусствам — все это помогает держать себя в тонусе. Других вариантов кроме спорта нет. Никаких иных вариантов, разве что кроме совсем уж радикальных.
Радикальных.
Сняв со сковороды крышку, я добавил соли и аккуратно перемешал спагетти. Теперь подождать пока вся вода не выкипит и немного обжарить. За моей спиной Лена с Кирой продолжали о чем-то говорить, изредка похохатывая и явно никуда не торопясь. Ну и отлично.
Радикальных вариантов. хм. сегодня утром, когда мы оседлали мой подвешенный кокон и переезжали, в самом начале выпуска вальдирских новостей были упомянуты те самые «иные» варианты.
В нескольких российских городах уже имеются особые центры Вальдиры, расположенные на самой окраине, обычно посреди зеленых насаждений, с высокой оградой по периметру и очень надежной охраной. Чаще всего здания находятся именно на окраинах или даже за городом, потому как по площади занимают большое пространство и всегда строятся с нуля и по единому проекту. В нашем городе такого центра нет, а вот в столице их целых четыре. И это далеко не просто административные здания со странным и мудреным названием Специализированный Особый Центр Вальдиры «Новая Жизнь» плюс разные номера в конце.
Чего там «специального» и «особого»?
Много и одновременно ничего.
Народ по всему миру быстро переименовал заковыристые названия, придумав простое и жизненное: «Посольство Вальдиры». И этим все сказано. Это и есть радикальный метод, правда, доступен он не для всех. Официально говорят так: «для людей с врожденными или приобретенными увечьями и болезнями, существенно ограничивающими их жизнь в обществе». То бишь — инвалиды. Вторая истина, никем официально не оглашенная, но абсолютно правдивая — надо быть очень богатым и вменяемым. Тогда, при изъявленном тобой ясном желании, тебя погрузят в Вальдиру, где ты и будешь с того момента жить поживать и добра наживать. А за твоим телом станут пристально наблюдать врачи специалисты, не «вытаскивая» твое сознание при этом из игры. Такие вот веселые центры, совсем недавно приступившие к выполнению своих функций.
Но это и правда, радикально до предела. Дальше уже некуда. Отсюда и придуманное название: Посольство Вальдиры. Ведь ты словно подаешь туда просьбу о смене гражданства. Например, с российского, на вальдирское — само собой не по — настоящему, но сути это не меняет. Жил здесь, а стал жить «там». Разве что паспорт не дали.
Я на такое никогда не пойду — как не крути, а я ценю «реальную» жизнь и ее радости куда сильнее, чем компьютерную игру с игрушечными богами. Но и возразить ничего не могу, ибо мне посчастливилось иметь рабочие ноги, руки, и вполне подчиняющийся мне позвоночник. Если бы передо мной стоял выбор жить «здесь» и все время быть прикованным к постели, либо же переселиться «туда» и опереться пусть на виртуальные, но с готовностью подчиняющиеся тебе и поддерживающие тебя ноги… не знаю, чтобы я тогда выбрал.
— Ужин скоро? — голосок Киры отвлек меня от несвойственно глубоких для меня раздумий.
— Ага — кивнул я — Минут через десять прошу за стол, уважаемые дамы. блин. стол-то еще не готов! Ладно, что-нибудь придумаем. Кир, там где-то среди консервов были банки с компотом. Выбирай любые.
— А варенье?
— И варенье — согласился я — Раз уже отмечаем новоселье, закатим пир горой. И вино есть. Хорошее. Кутить так кутить — запнувшись, я покосился на маму Лену и поспешно добавил — Но в меру! Все должно быть в меру! Кхм. О! Надо еще Пал Палыча позвать. Кир, позвони ему, а то я к плите прикован. Пусть с нами поужинает, заодно все и обговорим.
— Ладно. Вот варенье. Абрикосовое. Рос, яичницы побольше сделай! Люблю я твою яичницу.
— Сделаю, сделаю — вздохнул я, открывая дверцу холодильника и цепляя яйца.
Кира сняла трубку телефона и, косясь на прикрепленную к стене «памятку» начала набирать номер. Я продолжал готовить, Лена подступила к чемодану, явно собираясь начать распаковку вещей. В общем, прямо-таки домашний уют и предстоящий семейный ужин. Вот только разговоры за ужином будут далеко не семейного толка.
А как проводим гостей, все оставшееся время сможем, наконец, остаться вдвоем…
