Мягкая вспышка магического телепорта принесла меня прямо на центральную улицу ночной Альгоры. Вокруг меня тек ровный поток никуда не спешащих горожан и игроков. Среди них были заметны бегущие фигурки некоторых торопыг, но крайне редко — на многое закрывающая глаза городская стража, в ночное время бег по центральным улицам и паркам жестко пресекала. Дабы не смущать взоры вышедших на вечерний променад жителей и гостей Альгоры.

Неспешно отойдя в сторону и примостившись у оклеенной красочными афишами тумбы, я ненадолго замер, медленно оглядываясь вокруг и привыкая к столь резкой смене обстановки. Из сырого подземелья, да прямиком на оживленную ночную «стрит» — тут любой ненадолго впадет в ступор. Поэтому я и оглядывался, благо взглянуть было на что. И на кого.

Радужные переливы уличных фонарей с казалось бы, крохотными и трепещущими, но столь яркими огоньками внутри разноцветных стеклянных ламп, освещали всю улицу, придавая ей необыкновенный уют. К некоторым фонарям приставлены узкие лестницы — многочисленная рать фонарщиков с добродушным ворчанием осматривает свое хозяйство и добавляет особое, зачарованное масло. Именно такие казалось бы мелкие детали и придают Вальдире особую реалистичность — фонарщики заправляющие лампы, дворники машущие метлами, ворчащие домохозяйки развешивающие только что постиранное белье по веревкам — откуда это самое белье можно украсть. Все на самом деле. Не имитация жизни, а самая настоящая жизнь — пусть и всего лишь цифровая.

Раскрылись бутоны цветов на многочисленных «ночных» растениях, днем выглядящими обычными зелеными насаждениями и лишь с наступлением ночи показывающих свое настоящее великолепие — огромные белоснежные и нежно-голубые цветы с отчетливым свечением, над которыми роятся мириады крошечных светлячков и прочих светящихся всеми цветами радуги насекомых. Видны и чуть более крупные «комочки» света — такие же суетящиеся и порхающие от цветка к цветку. Если приблизиться и взглянуть попристальней, то можно различить крохотную ночную колибри или же цветочную фею, проснувшихся с заходом солнца и ринувшихся собирать сладкий нектар и ловить мелких насекомых, даже не подозревая, что сами являются красочным элементом ночного оформления Альгоры.

Под всем этим разноцветьем там и сям разбросаны уютные скамейки — из самых различных материалов, самых различных цветов, размеров и форм, но все как одна выглядящие крайне удобно. Некоторые — массивные и низенькие, преимущественно из камня — словно созданы для гномов. Другие, представляющие собой дикое переплетение пружинящих растительных побегов — идеальны для эльфов. Даже у ахилотов не возникнет трудности с поиском подходящей им скамейки — кое-где на газонах, вблизи скамеек, имеются небольшие округлые водоемы с кристально чистой водой и даже несколько стеклянных и хрустальных резервуаров, позволяющих ахилотам и на людей посмотреть и себя показать. И неспешно пообщаться, изредка высовывая голову из воды. Из аквариумов имеется выход заполненный водой — ведущий прямиком к освещенному подземному руслу, которое в свою очередь соединено с каким-либо наружным водоемом вне города. Все предусмотрено. Все учтено.

На скамейках многочисленные парочки, любующиеся окружающим их великолепием и не менее великолепным звездным небом. На небольших столиках стоят вазы с фруктами, откупоренные бутылки вина и шампанского, хрустальные фужеры. Где-то вдали едва слышно бренчит гитара или мандолина, слышен тихий женский голос, выпевающий нагло переиначенную бессмертную песню:

— Как упоительны в Вальдире вечера. Пускай всё сон, пускай любовь игра, ну что тебе мои порывы и объятия…

Игроки фланируют по улицам, принарядившись в свои лучшие костюмы и платья.

В разнообразии и красоте костюмов, несомненно, лидируют девушки. Пышные юбки с многочисленными оборками и складками, тугие корсеты, изящные прически, полумаски на лицах, трепещущие в пальцах веера, приоткрытые в томных улыбках губы. Самые разнообразные цвета, стили и временные эпохи. И слышен звонкий перестук каблучков по каменным плиткам мостовой. Женщины всегда женщины, даже если это всего лишь эфемерный цифровой мир.

Сильный пол старается не отставать. Расшитые золотом и серебром камзолы, кафтаны, персидские халаты, безрукавки, широкие штаны, бриджи, чулки, ботфорты и сапоги… всего не перечесть при всем желании. И на многих лицах все те же маскарадные маски а ля Зорро. И как следствие — над головами никаких упоминаний об уровнях, игровых никах и принадлежностях к кланам. Только скупая надпись: Мистер Инкогнито. Или же: Леди Загадка. И прочие надписи в таком же духе. Такова особенность этих масок — на определенной центральной территории города и только в ночное время, маски дают возможность скрыть свою идентификационную информацию и превратиться в таинственного незнакомца.

Удобно. Особенно если ты знаменитый боец и победитель турниров, глава известного клана, отличился в чем-то еще, принесшем тебе всеобщую известность и популярность в мире Вальдиры. Или же ненависть — если ты глава агр клана к примеру. Как тут пройтись по улице Альгоры в обнимку с дамой, если на тебя со всех сторон льются оскорбления от обиженных тобой игроков? Даже привыкшему ко всему разбойнику это не понравится. Маскарадные маски решают этот вопрос великолепно. Конечно, если перед тем как нацепить маску не забудешь снять приметные мифриловые доспехи, имеющиеся только у тебя… иначе маскировка курам на смех… Опять же — на городскую стражу магия скрытия не действует. В маске ты или нет — они великолепно видят всю необходимую им информацию. Но стража никому не скажет.

В общем и целом — маскарадная маска в вечернее время на улицах Альгоры самое надежное средство, чтобы хоть ненадолго избавиться от докучливых зевак, попрошаек, мстителей и прочих. Той же Баронессе — маска самая жизненная необходимость. Иначе задолбают. И… и мне… оппаньки… со всеми этими приключениями я и позабыл совсем, насколько сильно прославился на всю Вальдиру и насколько популярным стал мой игровой ник. У всех на устах. У всех на слуху. Как только один крикнет: «Росгард!», так сразу же те кто слышал, обязательно отреагируют — хотя бы просто обернутся через плечо и смерят ленивым взглядом. А некоторые поспешат познакомиться поближе. А мне этого вовсе не надобно.

Резко прекратив любование красотами, и коротко оглянувшись, я удостоверился, что моя скромная персона пока не привлекла ничьего особого внимания, и метнулся чуть левее, где у кованных вычурных перилл примостился небольшой аккуратный прилавок старика «местного». Обычный дощатый ящичек на высоких ножках, с установленным сверху зеркалом в серебряной оправе, обращенным к покупателю. И набор товара — простенькие маскарадные маски за смешную цену. А еще приделанная к ящику сбоку гнутая ручка и едва слышно раздающаяся мелодия. Похоже ящик еще и шарманка. Смерив меня ничего не выражающим взглядом, старик пожевал губами и не произнеся ни слова, жестом указал на товар — выбирай, мол, что душе угодно.

Выбрать то я могу,… а вот с деньгами туго. Вообще нету. Только предметы. Бордовые рваные плащи к примеру. Мокрые и подпаленные в придачу.

— Добрый вечер! — радостно начал я, с трудом продавливая эту самую радость сквозь навалившуюся усталость.

— Добрый — коротко кивнув, скрипуче отозвался старик продавец — Выбирай, добрый человек. Товар недолговечный, но веселый! Есть маски тканевые простые, есть перламутром украшенные, есть бусинами обшитые, есть с перьями разноцветными… и повязки головные найдутся. Разные. Цены хорошие. И тебе не в убыток, и мне хоть какой да прибыток!

— Мне бы простую тканевую маску — быстро ответил я — Черную. Но вот ведь беда — с собой не гроша.

— Нет ни гроша — уходи не спеша — предложил мне старик, весело сверкнув глазами. Видать позабавил я его.

— Да я бы и рад, да без маски никак — признался я, широко разводя руками и опасливо косясь по сторонам.

— Никак ты ворюга? — предположил старик, явственно веселеющий после каждого моего плохого стихотворного перла.

— Скорей отчаюга — хмыкнул я — Будь добр — дай маску за так. А я через час, ну может чуть позже, верну до копейки свой тяжкий должок.

— Слова лепишь складно — вздохнул продавец — Видать, ты мошенник. Сладко глаголешь, людей вокруг пальца обводишь.

— Такого греха за мной не сыскать — не согласился я с тяжким обвинением — Простой горожанин.

— Тогда полюбовник? Замужних девиц сердечки смущаешь, а потом от мужей их вовсю убегаешь, рогов их витых опасаясь?

— Рогов я не ставил, девиц не видал, сердец не смущал, и я очень устал! — выдал я — Дедуль, дай маску, а? Клянусь — все до гроша принесу!

— Держи — ехидно рассмеявшись, старик протянул мне маску — Поэт… в маске… и сапогах…

— Да какой я поэт? О! Про сапоги спасибо что напомнил, дедуля! Сколько я должен за маску?

— Бесплатно — отмахнулся старик — Позабавил, повеселил меня. Только в зеркальце глянуть не забудь.

— Угу — кивнул я, прилаживая лоскут черной материи к глазам.

Взглянул в зеркальце сквозь прорези узкой маски и увидел, как витающая над моим отражением надпись медленно исчезает. Секунда и все мои игровые данные исчезли, а перед взглядом появилось сообщение, предлагающее выбрать временное имя и произнести его вслух.

— Бездарный поэт — произнес я, руководствуясь итогами недавней стихотворно-торговой битвой с продавцом.

Ну вот. У меня пять часов чистого времени. Вполне достаточно.

Старик вновь захихикал и молча протянул мне черную же шляпу с широкими полями.

— Опять развеселил ты меня — пояснил он — Нечасто такое бывает.

Напялив на макушку шляпу, я неуклюже поклонился продавцу и под его напутственный смешок зашагал прочь, чувствуя себя недавно упомянутым Зорро — только далеко не столь обаятельным и крутым. И шпаги не наблюдалось, равно как и верного коня. Зато искали меня в Вальдире почище чем Зорро — все подряд, от одиночек до целых кланов. Осталось придумать свой личный знак и оставлять его, где не попадя. Что-нибудь вроде: «Здесь был Рос!».

А черт… на секунду приостановившись, я снял с себя бросающиеся в глаза сапоги и убрал их в мешок. Старательно охлопал себя ладонями, сбивая слой высохшей грязи, стряхнул с одежды обрывки водорослей. Ну вот. Уровень внешнего вида повысился до приемлемого значения. И вполне соответствует временному имени — Бездарному поэту. Полунищий и полуголодный субъект шлепает по красочным улицам ночной Альгоры. Можно еще начать декламировать слепленные на ходу стишки, но на это у меня смелости не хватит. И к тому же быстро схлопочу целый ушат словесных помоев на свою бедную голову — критиков здесь хватает.

К тому же далеко не факт что моему аляповатому имиджу поверят — многие знаменитые игроки любят прикинуться лоховатым бедняком и пошататься по улицам. Лохмотья не доказательство бедности. Раньше так поступали короли — теперь все кому не лень. Да и ни к чему мне лишние телодвижения — таких как я на улицах тысячи. Все нормально.

Впереди затрещало пулеметной дробью, засверкало, заискрило… я невольно дернулся от неожиданности, запоздало сообразив, что один из игроков взрывает петарды. Взрывает и тут же делает ноги — стража за это гоняет, но так, лениво, добродушно. Погрозит вслед весельчаку кулаком и успокаивается. Относится с понятием. Вреда окромя шума никакого, а веселья хоть отбавляй. Особенно когда метко брошенная петарда взрывается прямо у тебя под ногами… Хмыкнув, я продолжил свой неспешный шаг, стараясь идти размеренно.

О… навстречу шла интересная парочка. Настолько интересная, что многие оборачивались им вслед. Над головами светились не менее занимательные маскарадные ники: Чумной Доктор и Робот Вертер. Один в сверкающем серебром комбинезоне с высоким горлом, застывшим выражением лица, длинными прямыми волосами и странной шаркающей походкой. Другой игрок в запахнутом длинном черном плаще, лицо скрывает маска с птичьим клювом, причем глаза маски светятся мрачным зеленым светом. Несмотря на более мрачный антураж, тяжелый шаг и зловещую маску, второй игрок пользовался куда меньшей популярностью, чем напарник. Об этом можно было ясно судить по количество «лайков» усеивающих грудь серебристого комбинезона Робота Вертера. Десятка три, а то и больше светящихся ярко белым алмазных точек. А на черном плаще Чумного Доктора не больше пяти штучек. Каждый игрок во время маскарадных вечером может один раз «кинуть лайк» тому персонажу, чей костюм и антураж понравился ему больше всего. Достаточно коснуться игрока рукой и произнести «лайк!». Персонажи набравшие наибольшее количество «лайков» получают приз от администрации игры — часто весьма и весьма ценный. По непонятной лично для меня причине, Робот Вертер пользовался нешуточной популярностью, несмотря на свой какой-то беззащитный и чем-то старомодный внешний облик. Надо будет потом порыться в сети и выяснить кого изображает игрок. Может какой новый фильм вышел…

В общем — веселится народ. Некоторые игроки продолжают приключения, а другие радостно фланируют по Альгоре. Тут уже все зависит от характера самого игрока. От того что ему больше по душе — падающие к ногам поверженные монстры, или вечерний роскошный променад по красочно украшенным улицам.

Представляю, что сейчас творится на Плосефонте — там и днем не скучно, а уж сейчас… жизнь бьет нефтяным фонтаном… Поговаривают, что именно в вечернее время Вальдиры, Плосефонт посещают знаменитые модельеры, режиссеры и многие другие. Не знаю, насколько эти слухи близки к правде, но «коренные» жители известной в узких кругах площади в вечернее время стараются превзойти сами себя.

Мне такой буйство красок только на руку. Так и я шествовал к заветным воротам Гильдии Магов — в сопровождении красочно одетых игроков и «местных», тоже не чурающихся «выйти в свет». На их фоне я казался серой амбарной мышкой, на которую никто не обращает внимания.

Сейчас заводятся знакомства, налаживаются любовные отношения. Клоуны, факиры, шуты — их было не счесть. В одном месте высоко над улицей подвесили несколько проволок и сейчас по ним бегали, прыгали, крутили сальто и совершали прочие немыслимые трюки несколько игроков. Особенно выделялась тонкая фигурка девушки в причудливой серебряной маске и такого же цвета бикини. Глаз было не оторвать. Воплощение грациозности и красоты. Ясно, что над созданием внешнего облика старались довольно долго. Собралось прилично зрителей завороженно наблюдающих за выступлением и нет-нет да бросающих монеты в стоящий на земле гигантский цилиндр — такой большой, что легко подошел бы великану. Но выступление стоило таких денег. Боюсь и подумать, сколько баллов ловкости пришлось поднять, чтобы вот так легко и непринужденно порхать по тонюсеньким проволокам, открыто насмехаясь над законами физики.

— Возьмите! — подлетевший мальчонка сунул мне в руку красочный лист бумаги и тут же затерялся в толпе, не потребовав ни гроша.

Взглянув на листок, я усмехнулся — реклама.

«Не пропустите! Не проглядите! Главное событие вечера!

Великая Опера Вальдиры представляет!

Театрализованное оперное представление «Прибытие на Зар’граад!» с великолепными декорациями, спецэффектами и вокальными партиями! В роли Навигатора — знаменитый тенор Луиджи Гальвари! Задействовано больше трехсот актеров и певцов!».

М-да… сразу настроение подпортилось.

Так и представил себя на мостике флагмана, вытянувшего руки вперед и тянущего лирическим тенором «Фи-и-игаро… фиии-и-гаро… За-а-а-аргра-а-а-ад…».

А матросы подпевают: «Аххо-о-ой! Аххо-о-ой! На гориз-о-онте!».

А сзади, на шлюпке, сидя на веслах, Черная Баронесса надрывно, но бодро поет: «Don't leave me this way I can't survive, I can't stay alive…»

Кхм… эк меня понесло. Фантазия разыгралась, однако.

Приглушенно смеясь, я выкинул рекламный проспект в ближайшую ярко окрашенную урну, внутри которой обрадованно заурчало — угнездившийся там мусорный слим с аппетитом принялся ужинать. Надеюсь бумага ему по вкусу. Хотя эти создания, кажется, едят все что угодно и только радостно причмокивают.

Вскоре я уже стоял у до боли знакомых врат Гильдии Магов. Ворота были гостеприимно распахнуты, что вполне объяснимо — гильдия работает круглосуточно. Игроки ведь в Вальдире не только днем бывают. И повышать умения они предпочитают в самое неожиданное время. Но на обслуживании игроков сидят рядовые маги, а вот волшебники рангом повыше давно уже должны быть в кроватках. Да-да, «местные» тоже спят. Иначе как бы ворам пробираться к ним в дом под покровом ночи и на цыпочках красться по скрипучим половицам, боясь разбудить хозяев?

Я очень сильно надеюсь, что убийство знаменитого оборотня должно взбодрить одного старого мага достаточно сильно для того, чтобы побудить его вылезти из теплой кровати и снизойти до меня. А желательно чтобы его сие событие «возбудило» до такой степени, чтобы он даже и думать забыл о сне.

Очень уж хочется быстрее сбыть «горячий» товар в виде отрубленной волчьей головы. И получить законную награду.

Ожидания и надежды меня не обманули. Встречали меня прямо у ворот — едва я шагнул внутрь, как стоявший у ограды подросток в длинном балахоне и смешном высоком колпаке, взвизгнул что-то невнятное и стремглав помчался к дверям Гильдии Магов. Бежал так себе — посекундно спотыкаясь и придерживая смешной колпак обеими руками, но меня сейчас занимал не он.

Этот взвизг неспроста…

Я на минуту замер, пытаясь оценить обстановку и решить что делать дальше — шагать таки дальше внутрь, либо завернуть оглобли своего рыдвана судьбы и уйти прочь.

Сей вопрос решили за меня.

— Росгард! — властный голос гулким эхом разнесшийся по парку перед зданием буквально пригвоздил меня к месту — Добро пожаловать, герой!

О… начало неплохое! Можно даже сказать многообещающее!

Бодро выпятив грудь, я широко улыбнулся стоящему на ступенях великому архимагу Тарниусу. Вид суровый и величественный. Вылитый Гэндальф…

Бодрым аллюром я добрался до архимага и поздоровался:

— Хорошего вам вечера, великий архимаг Тарниус. Я с радостной вестью…

— А ты смельчак! — перебил меня старый маг, с некоторым неверием в глазах осматривая мою скромную персону — Отчаянный смельчак!

— Это вы про свирепого оборотня? — уточнил я.

— Это я про богов — ворчливо произнес архимаг — И не убоялся же ты гневить богов. Не каждый на это способен, не каждый дерзнет, не у каждого столь скуден разум, дабы отважиться…

— Так… — произнес я, ставя жирную точку в ставших несколько оскорбительными речах архимага — А про разгневанных богов можно поподробней? И кстати — Грима я таки забил. Голову принес.

— Ага — кивнул Тарниус и поманил меня дланью — Пошли… герой… ждет тебя награда великая… посме… кхм… по заслугам!

Мне показалось, или архимаг хотел сказать «посмертно»?!

Пройдя запутанными коридорами, мы оказались в уже знакомом мне кабинете, и я плюхнулся в удобное кресло, устало вытянув ноги. В голове мелькнула ленивая мысль — могли бы и другие комнаты показать, благо их тут немеряно. А то все одна и та же комната, пусть и с богатым убранством. Это я зажрался однако. Многие игроки и мечтать не могли попасть в подобные комнаты Гильдии Магов, а мне уже разнообразие подавай…

— Кхм-кхм… — с намеком издал Тарниус и поспешно подскочив, я порылся в мешке и достал из него гигантскую волчью голову застывшую в посмертном яростном оскале.

Архимаг ткнул пальцем в сторону невысокого стола, и я послушно опустил голову оборотня на середину пустого серебряного блюда, будто специально поставленного на столешницу. Хотя почему «будто»? Специально и приготовили блюдо — вон на нем, сколько всяких странных рук и других закорючек. Явно не для пирожков тарелочка. Небось, боятся, что оборотень может отрастить себе новое тело. Не дай Боже! Мне одного раза по самое не хочу хватило… еще одной встречи с чудовищным волком мой рассудок не переживет, не говоря уже о бренном теле.

Тарниус с некоторым благоговением всмотрелся в мертвые глаза оборотня, провел рукой по ухоженной бороде и глубоко вздохнул:

— Великое дело ты совершил, Росгард! Великое!

Доброжелательность — это хорошо. Особенно в такой мощной фракции как Гильдия Магов Альгоры!

Пятьсот золотых монет — вообще отлично.

А где «любой предмет из сапфирового хранилища»?!

Давно уже впавший в кому мой личный хомяк мгновенно очнулся, сорвал со своей тушки датчики, неуклюже сполз с больничной кровати и яростно оскалился, готовясь с визгом броситься на врага-жадину. Моя личная жаба выглядывала из другой палаты и всячески поддерживала хомяка в его начинании.

А если серьезно? Где предмет?

— Помнишь? — с легкой усмешкой произнес архимаг, несомненно, заметивший появившееся у меня на лице задумчивое выражение — Медяшка в руках порой куда ценнее обещанного сапфира бывает. Медяшку ты получил. Так забудь уже о сапфире, Росгард. Ты сделал свой выбор. И более того — получил половину награды еще до того как убил оборотня. Все справедливо. Верно?

— Хм… почти — с зубовным скрежетом ответил я — Почти…

Нет, все правильно — гадалка подсказала мне, где лежит одна из частей Серебряной Легенды. И я получил эту самую часть на халяву, то бишь даром. Но жаба душила… душила жутко. Обидно, блин,… но не вцепляться же магу в бороду? Во-первых меня не поймут, а во-вторых меня испепелит еще до того как я дотянусь до ухоженной бороды.

— Почти? — с легким недоумением приподнял бровь Тарниус — Неужто ты думаешь…

— Все честно — примирительно выставил я ладони — Просто я надеялся, что вы ответите на несколько вопросов. Буду крайне благодарен.

— Если смогу — после короткого раздумья кивнул старый маг, делая мягкий жест.

Мягкая вспышка и мне на колени плюхнулся увесистый и пузатый кошель, сам по себе являвшийся недешевой штукой, если вглядеться в тонкую вышивку.

— Золото — без нужды пояснил архимаг — Что за вопросы у тебя, Росгард? Если смогу — отвечу. Я не против беседы с тем, кто совершил столь благой поступок.

— Про гнев богов, пожалуйста — выпалил я.

В принципе и сам не дурак, уже успел связать болотное задание, спасенную девушку, огненную кобру и прорыв божественной ярости. Но очень хотелось подробностей. Пусть даже неприятных и ужасных. Лучше знать, чем гадать.

Архимаг Тарниус меня не разочаровал.

— Мудрый выбор. Что ж… Ты прогневал богиню, Росгард. А боги крайне злопамятны. Будь ее воля — ты бы уже обратился в пепел.

— Та-а-ак…

— Помни — в мире ничего не бывает без последствий. Спасая одного, ты губишь другого — ударился в философию архимаг Тарниус — Вытаскивая из огня одну, бросаешь в геенну огненную другую. Такова жизнь. Таков закон.

— Я спас из огня девушку — кивнул я — Из огня мною же и разожженного. Я не детоубийца.

— И сие крайне похвально — не стал спорить старый маг, устало проведя ладонью по глазам — Жизнь ценна. Жизнь ребенка — бесценна. Но эта истина никак не влияет на чувства мира сильных сего. Ты получил особое поручение, Росгард. Я ведаю о нем. Поручение особое и донельзя простое. Проще некуда. Единственная сложность — содрать с себя присосавшихся пиявок, да сохранить трут с огнивом сухим, чтобы суметь высечь огонь и сжечь трухлявую избушку, волей судьбы избранную быть Колыбелью.

Я отметил в мозгу новое словечко и продолжил слушать размышления архимага Тарниуса, который на мгновение прервался и создал из воздуха два наполненных алым вином хрустальных кубка. Один отправил ко мне в руки, из другого отпил сам и продолжил:

— Более того — для столь простого поручения, тебе была оказана немыслимая помощь — дана великая подсказка, разгадать которую смог бы даже ребенок. Ты ведь уже понимаешь, Росгард, что сие поручение тебе поручила не обычная деревенская гадалка, не видящая дальше своего прыщавого носа? Ты ведь понимаешь, кто сидел в том потрепанном шатре и чью волю ты согласился исполнить?

— Кажется, догадываюсь. А с виду такая простая женщина,… но про «волю» там ничего не было. Просто условие — не согласился я — А даже если и была там «воля» — я исполнил поручение! Сжег избушку. Что еще?

— Еще? А зачем ты совал свой любопытный нос внутрь?! — громыхнул басом старый маг и я невольно съежился — Разожги огонь — и уходи прочь! Это и есть исполнение! Эх,… а такой многообещающий юный маг рос на моих глазах… удачливый, умелый…

— Вы уж так сразу на мне крест не ставьте, пожалуйста — попросил я, вновь поежившись — А то будто заживо хороните, уважаемый Архимаг.

— Ты сам себя так успешно хоронишь, что никакая помощь не нужна — фыркнул Тарниус, со вкусом отхлебывая вино — Но ты послужил на благо Гильдии Магов и простого люда, когда уничтожил Грима оборотня. И посему я явлю тебе свою благосклонность и поведаю, как избавиться от ярости обманутой тобой богини.

— Простите! — встрепенулся я — Никакую богиню я не кидал! То есть не обманывал! Вот ведь… эм… прошу вас, продолжайте, уважаемый Тарниус.

— Хм… ершистый — вздохнул архимаг — В молодости я и сам таким был.

«Да как же!» — едва не буркнул я — «Тогда и Вальдиры-то не было!».

Хорошо, что удержал язык за зубами — не думаю, что великий маг обрадовался бы известию, что он никогда не был молод. На этом бы моменте наш разговор и закончился…

— Хотел ты того или нет, но богиню прогневал. И посему слушай молча и почтительно! — попенял мне Тарниус и я покорно кивнул — Самый простой, самый бескровный и самый хороший путь — просто отдать спасенного тобой ребенка на послушание в храм великой богини Снессы. И на этом все закончится. Девочку должным образом воспитают, со временем она станет великой жрицей Снессы.

— Прямо таки великой? — не поверил я.

Великий жрец или жрица — высшее лицо в храме. Первый после бога. Что-то вроде Папы Римского.

— Для такого ребенка — в самый раз. Сиятельная судьба прямая как стрела и неукротимо вздымающаяся как солнце — припечатал архимаг — Поступи так, отдай малышку в храм Снессы и поверь — богиня сменит гнев на милость и не оставит тебя без награды. И награда будет столь велика, что не каждый сможет и представить.

— А если не отдам в храм Снессы?

— Кто знает — пожал плечами маг — Мы лишь люди. Всего лишь пешки в играх Богов.

— Да кто она такая, эта девчушка? — не выдержал я и спросил прямым текстом.

— Я уже ответил тебе, Росгард. Самое малое — высшая жрица в одном из храмов мира сего. Низшая ступенька для сего дитя.

— И это самое малое? Так ведь выше уже некуда… ох… — запнулся я.

— Боги бессмертны — тихо произнес Тарниус — Это правда. Но бессмертие это не право на божественный престол, Росгард. Это всего лишь вечная жизнь,… которая может протекать либо в теплом свете веры и поклонения, либо в холоде и забвении Тантариалла. И если Снесса падет,… то будет низвергнута на самое дно. В темные глубины никогда не ведающие солнечного света. Так пал Гравитал. Так пали многие боги. Скажи, Росгард, хотел бы ты живьем отправиться в ад навечно?

— Пожалуй, что нет, уважаемый Тарниус. Ни живым, ни мертвым.

— Вот и великая богиня Снесса не хочет — подытожил архимаг — Мне ведомо многое. Очень многое. Главе Гильдии — еще больше. Слушай, Росгард. То, что я тебе скажу, давно уже не является великой тайной и сие знание открыто многим. Скоро грядет великая война. Не сегодня, не завтра. Но война начнется. И когда она грянет — мир перевернется. Многие из старых богов падут. Новые боги займут их место. Так было предначертано. Так было предсказано Великим Оракулом, никогда не покидающим своих Хрустальных Чертогов. Самим Великим Оракулом, что видит судьбы даже бессмертных богов! Именно он принес весть, что в мир были посланы несколько детей — три мальчика и две девочки. Сейчас их судьба туманна, никто не знает кем они станут… Оракул увидел лишь обрывки… Но не это важно! Пусть Оракул не узрел судьбы посланных небесами детей, зато отчетливо различил судьбы правящих ныне богов! И он увидел, как пять громадных огненных метеоров падают с божественного олимпа и, оставляя за собой черный дымный след, камнем несутся к земле! И услышал Оракул вой падших богов… и увидел кровавые слезы стекающие по их щекам… и услышал скрип раскрывающихся врат, ведущих в бездну Тантариалла!

— Мать твою! — бухнул я и тут же спохватившись, переиначил — То есть, я хотел сказать — О Великие Боги! Что за горестная весть! Сердце мое трепещет от ужаса! Кхм…

— Истинно так! В одном из тех падающих огненных метеоритов Оракул различил объятую пламенем богиню Снессу. Теперь ты понимаешь, Росгард?

— Вот теперь понимаю. Богине Снессе была предсказана смерть и она решила избавиться от потенциальной конкурентки, спалив невинного ребенка заживо. Вернее от двух конкуренток… ведь девочек двое? Правильно, архимаг Тарниус?

— Слова твои низменны, пакостны и никак не отражают величие и размах событий, больше подходя для разговора о сменившейся хозяйке торгового лотка — поморщился маг — Но да, верно. Только не смерть предрек Оракул. Боги бессмертны. Оракул предрек падение и забвение. Количество богов неизменно. Падшую богиню может сменить только богиня, но никак не бог. И богиня не может убить ни одну из этих девочек. Они избранные. Они бессмертны. И что самое главное — их невозможно отправить в адскую бездну Тантариалла. Ибо нет на них греха. Ибо новорожденные всегда безвинны и чисты. Ибо у них нет ипостасей и безумства, присущих павшим богам.

— Тогда зачем? — не понял я — Зачем пытаться сжечь избу? Как ее там… Колыбель?

— Дабы отсрочить ее приход — пояснил архимаг — Уничтожить Колыбель до того как избранная установит связь с первым увиденным ею смертным, чтобы получить столь желанную отсрочку неизбежного.

— Понял — протянул я — Уничтожить ракетную установку до того как вылетит ракета «Земля — Небо». Но ведь все равно это лишь отсрочка. На время.

— На время… да… на время, за которое боги могут усилить свою мощь, увеличить количество верующих, отстроить новые храмы,… сделать все возможное, чтобы подготовиться к войне! Войне беспощадной! Войне на выживание! Это не просто сражение между богами высоко в небесах и незримое простым смертным! В первую очередь это война между верующими. Между храмами — старыми и новыми. Это многотысячные армии сходящиеся в яростной битве! Вот что ждет наш мир, Росгард! Грядет великая ВОЙНА! Но не сейчас, не сейчас, хвала всем Богам — еще есть время. Избранные растут быстро, но не мгновенно. Повторюсь — если хочешь для себя мира и покоя, отдай ребенка на воспитание в храм Снессы.

— Да какая разница? Если у нее судьба стать богиней…

— Богинь много, Росгард. Если Снесса сама воспитает избранную — сама и направит ее удар. Не против себя. Против любой другой богини. Ведь не ударишь же ты собственную мать?

— Вот теперь я все понял — кивнул я — Не можешь убить — сделай ее частью своей семьи и тем самым отведи удар от себя самого. Мудро. Другая богиня падет на землю, а занявшая ее место будет названной дочерью Снессы. Очень мудро.

— Ты умен — похвалил меня архимаг — Ум твой быстр и цепок. Решай сам, Росгард. Я лишь дал тебе совет, могущий отвратить от тебя гнев богини. Сейчас она выжидает — ждет твоего следующего поступка. Поистине судьбоносного для тебя поступка. Отдашь ребенка на воспитание в храм Снессы — будешь прощен и награжден. Если же поступишь иначе,… кто знает что случится с нитью твоей судьбы.

— Проклянет меня? — поинтересовался я, со страхом вспоминая тех несчастных игроков, на которых «повисло» дико мощное божественное проклятье. Такого и врагу не пожелаешь.

— Не может — качнул седой головой архимаг — Ты еще не понял? Если бы Снесса могла убить тебя сама или хотя бы проклясть — она бы это сделала мгновенно. Прямо сейчас, на моих глазах, ты бы покрылся жуткими струпьями и язвами, твои волосы вылезли бы клочьями, твое тело скрючилось бы, а глаза…

— Стоп, стоп, стоп, пожалуйста! Почему не может?

— Потому что ты соединен кровной связью с избранной — мягко улыбнувшись, ответил архимаг — Ты под ее защитой. Ни один из правящих ныне богов не сможет проклясть тебя или испепелить, утопить, расщепить, сварить заживо, обратить в….

— Стоп, стоп, стоп! Хватит меня пугать, уважаемый Тарниус! Я и без того напуган дальше некуда! Фига себе спас ребенка! Такое ощущение, будто ненароком Гитлера из-под колес грузовика вытащил! Война, армии, падающие с небес боги…

— Это неизбежно… Грузовика? Гитлера? Кто такие?

— Да, неважно — пожал я плечами — Значит, можно не бояться? Как бы я не поступил, богиня не сможет меня покарать?

— Сама — нет. Но ведь у нее много истинно верующих… могущественных волшебников, воинов, жрецов… и ей надо лишь указать божественным пальцем на вызвавшего ее гнев…

— М-мать! — одним словом выразил я все свои ощущения.

Верно. Те же игроки выбравшие себе бога для поклонения, с радостью нашинкуют меня или сожгут по его указке, дабы получить благоволение своего божества.

— Думай и решай — коротко резюмировал поднявшийся архимаг — Это твоя судьба. На этом закончим нашу беседу, Росгард.

— Ага… О! Уважаемый архимаг Тарниус! Нет ли у вас для меня еще каких-нибудь поручений? Выполню с радостью!

— Поручений для тебя? — переспросил архимаг и коротко рассмеялся — Нет. И не будет. По крайней мере, пока.

— Почему? Что я такого плохого сделал?

— Потому что не нам, обычным смертным, идти против воли богов — глухо отозвался Тарниус — И не нам заключать сделки с тем, кто пусть и ненароком, но прогневал богиню. Я не из тех смельчаков, кто жаждет выглянуть в окно и увидеть падающую на наши головы громадную раскаленную скалу, посланную оскорбленной богиней Снессой… и посему я не стану тебе поручать ничего. Не попрошу даже прикрыть за собой дверь, когда ты будешь уходить. Сам встану и сам закрою.

— Все равно ведь она падет — ну, не скала, а богиня — брякнул я.

— Может падет, а может и нет! — ответил архимаг — А пока она великая Богиня! Та, кто одним небрежным движением пальца может обратить меня и любого в этом здании в жалкого слизняка или же в камень у порога, о который каждый чистит сапоги от налипшей грязи и нечистот. До тех пор пока ты не разберешься со своей судьбой, Росгард, тебе не будет поручений,… но изучать новые заклинания и умения ты можешь беспрепятственно. В этом все равны — от верующих и до тех, кому нет дела до богов. Прощай, Росгард.

Архимаг повел рукой, меня окутало туманное облачко и когда оно рассеялось, я вновь оказался у ворот Гильдии Магов. На мостовую упал тяжелый кошель с золотом, до этого лежавший у меня на коленях.

Несмотря на свое состояние оторопелости, золото я все же поднял и быстро спрятал в мешок.

Может моя судьба и кончена, как намекал архимаг, но становиться из-за этого аскетом презирающим мирское, я не собирался. Умирать так пошлым богачом, а не нищим оборванцем.

В целом и главном я разобрался, как разобрался бы любой другой игрок ветеран, всякое повидавший на своем веку в Вальдире.

Ничего странного. Просто Бессмертные решили устроить очередную Встряску. Или же, как ее еще называли — Катаклизм. Только на этот раз все гораздо масштабней и грандиозней. Совсем другой размах.

Что такое Встряска?

Если вкратце — большое негативное событие. Обязательно большое и обязательно негативное.

Чаще всего это связано с внезапно взбесившейся природой — поэтому и называют подобное событие Катаклизмом.

Лично я становился свидетелем по крайней мере десятка подобных Встрясок, того или иного масштаба.

Пылающие джунгли на юге континента, гигантское цунами обрушившееся на побережье запада, внезапно проснувшийся вулкан извергнувший огромное количество раскаленной лавы, сонмище непонятно откуда взявшейся саранчи, землетрясение на островах Алые Кораллы, нежданное восстание против короля…

Все эти события несут убыток. Как игрокам, так и «местным». Как правило, игроки страдают куда меньше «местных».

Все эти, по меньшей мере, неприятные события имеют крупные последствия. Разрушенные дома и целые города, исчезнувшие деревни, перекроенный ландшафт, изменившиеся торговые пути, резкое поднятие или падение цен на те или иные товары.

Как поговаривают «гуру» Вальдиры — Бесы таким образом регулируют глобальную экономику. Слишком сильно поднялись в цене крайне редкие розовые жемчужины? И только ахилоты могущие их добыть с невероятных глубин на глазах становятся богаче остальных рас? Не проблема! Бац! Землетрясение! И огромный участок океанского дна оказывается поднят на поверхность, вместе со всеми своими богатствами и тысячами драгоценных раковин с розовыми жемчужинами. Рынок переполнен жемчугом, мгновенно падающим в цене. А откуда такое скопление раковин с жемчугом в этом месте? Кто его знает,… нравилось им там… Ахилоты воют, пучат жабры и стараются сбыть уже никому ненужные запасы некогда столь редкого розового жемчуга, мгновенно ставшего дешевле обычных бусин.

Слишком дешевая лазурная древесина из Дождливых Джунглей? Не проблема! Бац! Огромный пожар уничтожил не только громадный кусок джунглей, но и все заготовки лазурной древесины и самих лесорубов в придачу. И цены на древесину мгновенно подпрыгивают до небес. Раньше из лазурного дерева делали корабли и целые дома, теперь едва наскребают пару дощечек для крохотной шкатулки.

Слишком много зерна? Не проблема! Бац! Налетела саранча и на полях ни одной травинки… владельцы ферм и полей воют и рвут волосы на всех публичных и скрытых местах тела,… в том числе и игроки — владельцы крупных ферм и зерновых хозяйств.

У игроков слишком много алхимических зелий, свитков и экипировки? Девать некуда? Рынок замер? Не проблема! Бац! И началась война. Не особенно крупная. Но затратная. Игроки могут занять любую сторону. Каждая сторона обещает много плюшек, если победителем станет именно она. Из-за беспрестанных боев свитки и зелья исчезают на глазах, золото утекает в пропасть, экипировка превращается в бесполезный хлам. Зато сколько фана! Сколько азарта! Какие великолепные схватки! Какие сшибки кланов! Какие битвы армий! Ты меняешь историю! Алхимики работают не покладая рук, равно как и оружейники и доспешники. Все ради войны! Все ради победы! И плевать на пустеющие склады и торговые прилавки!

И таких примеров много. Особенно для любителей мировых заговоров, которые в любом событии найдут скрытый коварный замысел. Впрочем, в отличие от «реального» мира, в Вальдире «коварные замыслы» существуют на самом деле или, по крайней мере, происходят куда как чаще.

Встряска она и есть Встряска. Кто-то от нее становится богаче, кто-то беднее. И редко кто остается в стороне.

Встряска…

На этот раз тоже она. Ее величество Встряска.

Сколько могущественных кланов поклоняется Снессе? Или иному другому богу, которому предсказано «падение»?

И все эти кланы имеют неплохие плюшки — зависящие от бога, но в любом случае «жирные» и многочисленные. И вот завтра тебе сообщают — так мол и так, ваш бог вот-вот падет и вы останетесь у разбитого корыта. А ведь столько неимоверных усилий было положено на то, чтобы добиться благосклонности бога… столько золота затрачено, столько заданий выполнено, столь врагов уничтожено, столько молитв прочитано, храмов построено и прочих немалых жертв принесено…

И что? Все впустую? Помахать своему уходящему счастью ручкой? Погоревать да забыть?

Да ни за что!

Не дадим нашему богу пасть!

Война? Великолепно! Пусть будет война! Еще посмотрим, чей бог падет!

Тут не надо быть предсказателем или пресловутым Великим Оракулом, чтобы предугадать дальнейшее развитие событий — глобальная война. Не слишком долгая, но все в корне меняющая.

Как там говорилось? Кто был никем, тот станет всем! А кто был всем… тому прямая дорога в ад.

Черт… я могу осознать основы зарождающегося события, а вот охватить весь масштаб… тут надо быть супер аналитиком. Я могу сказать только одно — прорва денег будет потрачена. Миллионы и миллионы. Если встречаются два прокачанных персонажа в схватке — они уже тратят как минимум десяток другой свитков и крутых зелий. А еще затраты на дальнейший ремонт экипировки и оружия. Если воюют кланы — умножьте на сто или тысячу. Если воюют боги…

Хорошо хоть война начнется не прямо сейчас… это событие пока еще далекого будущего. И информация о нем столь свободно расползается на просто так — умные услышат, вдумаются, осознают, прикинут все «за» и «против». И начнут готовиться. Казначеи начнут лихорадочно прикидывать затраты, главы кланов начнут проводить собрания, искать союзников в грядущей войне и изучать потенциальных противников. И все это на фоне готовящегося путешествия к затерянному материку Зар’грааду.

А я… а я пойду куплю хорошего вина в ближайшем винном магазинчике, затем прикуплю несколько пакетов зефира… да и пойду, посижу у костерка рядом с Карстовыми пещерами.

Потому как сейчас мозг у меня несколько парализован. Того гляди Затухания на свою голову дождусь.

К тому же я обещал. Меня ждут.

Да и не об очередной грандиозной Встряске мне надо думать. А о том как заполучить еще пару вещей из Серебряной Легенды и о поднятии уровней для набора нужного количества пунктов маны.

Будет Встряска или нет — это еще боги надвое сказали. А вот поход на Зар’граад будет обязательно. Даже сроки утверждены. О нем и надо думать. О нем и надо мне переживать.

А после того как я успешно окажусь на Зар’грааде — да после этого хоть трава не расти!

Но сначала костер, зефир и вино победы…

Хмыкнув, я развернулся по направлению к ближайшей гостинице — надо бы немного разгрузиться.

Сделал шаг и удивленно остановившись, уставился на странную компанию, неспешно бредущую по ночной Альгоре.

Впереди важно вышагивал широкоплечий стражник в начищенной до блеска кирасе и форменной шапке с нашитым серебряным значком с изображением герба города. Вслед за ним неуклюже семенила пара игроков в полосатых костюмах, тащащая обычные рабочие носилки — в таких бетонный раствор обычно таскают. Но в данных деревянных носилках был не бетон, а колыхающая желеобразная разноцветная масса. Приглядевшись, я понял, что это скопище слимов — всех цветов и размеров. От крохотного комка до солидных размеров арбуза. Вслед за носильщиками брел еще один игрок в таком же полосатом костюме, удерживающий на руках еще парочку слимов. Вот он приостановился, наклонился над установленной у пышного зеленого куста урны, заглянул внутрь и, вздохнув, опустил в широкую горловину ярко зеленого слима. После чего выпрямился и поспешил вслед за товарищами. Позади него неспешно шагал еще один страж, преисполненный собственного достоинства и служебного рвения.

Сначала я подумал, что это очередной маскарад. И только через пару секунд мой усталый мозг сообразил, что я вижу самых настоящих заключенных, брошенных на исправительные работы. Причем преступление не из обычных — ибо просто так в полосатую тюремную робу игроков не наряжают.

Чем занимаются наказанные игроки мне понятно — рассаживают по мусорным урнам слимов, обожающих поедать этот самый мусор. Совсем недавно я проходил мимо такого же природного комбината по переработке мусора.

Интересно, что натворили эти преступники-игроки? Чем разгневали правление города?

Впрочем, мне сейчас не до этого.

Чуть отступив в сторону, я позволил «бравой» тройке медленно пройти мимо меня, невольно услышав обрывки их разговоров.

— Этот слим мне все рукава робы сожрал! — горько жаловался на судьбу последний из троицы, тот самый что «рассаживал» слимов по урнам. Над его головой светился ник Кархайм.

— Имущество казенной — меланхолично отозвался впередиидущий стражник — Двадцать медяков уплатите за порчу.

— Но ведь я не виноват!

— Имущество казенное! Уплатите двадцать медяков по окончанию наказания! — не терпящим возражения голосом повторил страж, наклоняясь над очередной урной и заглядывая внутрь — И тут нет! Вот куда они деваются? Не уползают же! Неужто ворует кто? Так ненадобные они никому! Эх… Эй! Заключенный! Сажай сюда слима! И шибче, шибче! Нам еще две улицы обойти надо!

— Да сажаю, сажаю — вздохнул Кархайм, «булькая» внутрь урны очередной колышущийся комок полупрозрачного желе. На этот раз ядовито желтого цвета.

— А потом на свалку — продолжил стражник, покосившись на носилки — Как раз Гигуша наплодил потомство.

— А я говорил! — грустно протянул другой заключенный, с ником Сворд — Не надо было!

— Ты вообще молчи! — прошипел держащийся за задние ручки носилок заключенный Варамо — Из-за тебя и вляпались!

— Это почему из-за меня? — запротестовал Сворд.

— Потому! Я что говорил перед судом? Надо чистосердечно покаяться! Там мол и так — по глупости совершили, простите уж, больше не повторится. А ты что сказал?!

— А я что сказал?

— Не помнишь? Кархайм! Напомни-ка! Ту самую супер речь, Сворда! После которой судья дар речи потерял!

Подхватив с носилок еще парочку слимов, Кархайм вытянулся и затараторил:

— Мы не преступники! Мы способствовали сохранению редких видов существ, практически истребленных злобными игроками! И именно по этой причине принесли малыша в самое защищенное место и выпустили пастись!

— Тьфу! — басовито рыкнул Варамо — Способствовали! Сохранению! Выпустили пастись! Лучше бы ты молчал, Сворд! Тоже мне Гринпис нашелся!

— Верно! — поддакнул Кархайм.

— И ты тоже молчи!

— А я то, что сделал?!

— А кто пытался убежать после вынесения приговора? Кто ломанулся к выходу?!

— Я пытался отвлечь на себя внимание, чтобы вы могли скрыться!

— Да конечно! Всего-то десять шагов ты и пробежал! А нам из-за этого еще по пять часов исправительных работ добавили! За попытку побега!

— А я говорил — не надо было браться за это дело! С самого начала! Я на зайцах больше заработаю!

— Вы работайте, а не разговаривайте! — заворчал стражник — За мной! Шагом-марш! Нам еще работать и работать! А этот где?! Куды делся?!

— Здесь — отозвался последний страж, оборачиваясь через плечо — Эй! А ну поспешай!

— Слушаюсь, великий хозяин! — послышался пронзительный и жалобный голос доносящий откуда-то сзади — Бегу! Поспешаю!

Голос мне показался крайне знакомым. Даже слишком знакомым и навевающим какие-то не слишком приятные воспоминания. Связанные с водой и огнем.

— Я тебе не хозяин! — заорал стражник — А страж славного града Альгора! Живо! Р-работничек! Чего еле лапы перставляешь?!

— Сухо! — пожаловался тот же голос, в темноте мелькнула смутная и странно раскачивающаяся тень — Лапы болят… камень твердый… руки устали… и рыбы нет!

— Мать твою! — завопил я, выпучившись на вынырнувшую из полусумрака корявую и смешную фигуру.

Лохр! Мой старый знакомый — все черты его морды я запомнил великолепно.

На тонкой шее массивный ошейник, на плечах болтается большая полосатая куртка от тюремной робы, доходящая лохру до самых коленей. Выражение морды крайне плаксивое и несчастное — большущие глаза прямо-таки на мокром месте.

— А ты не выражайся! — мрачно посоветовал последний стражник, покосившись в мою сторону. И тут же вновь переключился на едва ковыляющего по каменной мостовой лохра — Живее! У-у-у, ворюга!

— О, добрый друг! — в свою очередь завопил лохр, завидев и услышав мою скромную персону — О! О! Спаси! Помоги!

— Что, здесь тоже рыбы нет? — с горестным вздохом поинтересовался я.

— Рыба есть! — засиял лохр и тут же его уши горестно поникли — Но брать нельзя…

— Уважаемый страж — обратился я к конвоиру — Прощу прощения, можно ли узнать в чем обвиняют этого несчастного?

— А ты кто будешь? Его друг? — подозрительно прищурился страж.

— Можно и так сказать — развел я руками — Знаком с ним.

— Сей преступник повинен в краже и поедании рыбы прямо с рыночного лотка — поведал мне страж грустную историю незадачливого преступника — Схвачен на месте. Приговорен к пяти дням исправительных работ.

— А что так много-то? — поразился я.

— Свободу лохрам! — вякнул прижавшийся к моей ноге лохр.

— Молчи! — шикнул на него дюжий страж и пояснил уже обращаясь ко мне — Потому как он съел десяток рыбин до того как был схвачен — ответили мне — Девять больших и дорогих. За это назначили два дня исправительных работ.

— А еще три за что? — поинтересовался я, искоса глядя на усевшегося у моих ног лохра-преступника, обхватившего мое колено и судя по всему не собирающегося его отпускать.

— Как оказалось, до происшествия на рынке, сей преступник совершил еще одно злодеяние — похитил из выставленного на подоконник аквариума золотую рыбку и сожрал живьем! Старушка владелица от вида сего отвратительного деяния упала в обморок. Был приговорен к еще двум дням исправительных работ на благо города. Преступнику было предложено уплатить штраф, но он смог предложить в качестве платы только свою набедренную повязку, сняв ее прямо в зале суда,… за что был приговорен к еще одному дню исправительных работ.

Лохр утвердительно икнул и погладил себя лапой по впалому животу.

— Ну ты даешь — покрутил я головой — Ну ты молодец… эксгибиционист болотный, блин!

— Пошли — рявкнул страж — Пр-реступник!

— Спаси! — с мольбой уставился на меня Лохр — Помоги!

— Да как ты вообще здесь оказался?!

— Дом сгореть! Дым, огонь, жарко, сухо! Лохр бежать! Ведь рыбы там больше нет! Не знаю, почему дом сгореть… ты знаешь, почему мое любимый болото сгореть?

— Кхм… Могу ли я внести уплату за него? — скрипя зубами от одолевшей меня жадности, спросил я. Жадность пополам с чувством вины. Болотце то не без моего участия превратилось в огненный филиал ада.

— Можно — утвердительно ответил страж — Завтра, в зале суда. Плата — десять золотых монет.

— А если прямо сейчас? Десять монет штрафа и еще три золотых монеты как пожертвование доблестным стражам великого города Альгоры.

— Это возможно — после некоторого размышления ответил стражник, протягивая ко мне ладонь — Плати!

— Пожалуйста — покорился я неизбежному и отсчитывая монеты — Тринадцать монет.

— Плата принята — проворчал страж, пряча деньги в поясной кошель — Он свободен. И то дело — работник с него никакой. Только о еде думать и может. Даже слима слопать пытался!

Ошейник на шее лохр мягко щелкнул, открылся и сам собой подлетел к стражнику, приклеившись к его широкому поясу. Ошейник непростой — с таким устройством на шее не убежишь. Ибо имеется и невидимый обычному глазу магический поводок. Игрока такие конечно не одевают, а вот «местным» — иногда случается. Особенно если преступник лохр воришка.

— Спасибо! Спасибо! — заверещал лохр, подскакивая — Спасибо, добрый друг! Спасибо!

Секунда и тщедушная фигурка водяного создания оказалась у решетки дренажного колодца, приткнувшегося под дождевой трубой у стены дома.

Еще секунду и глухо лязгнувшая решетка приподнялась и тут же вновь опустилась на свое место. А лохр бесследно исчез, канув в подземные катакомбы Альгоры. Из темного зева колодца донесся ликующий пронзительный вопль, стремительно удаляющийся и становящийся все невнятней:

— Култых-бултых! Я свободен! Култых-булты-ы-ых!

— Двадцать медяков — глухо произнес страж, смотрящий в том же направлении что и я — на закрывшуюся дренажную решетку, из которой уже не доносилось ни звука.

— Ась?

— Я говорю — двадцать медяков. Столько стоит тюремная роба, унесенная преступником с собой. Плати!

— Вот черт!

— Двадцать медяков! Плати!

— Да-да, плачу… и рыдаю,… чертов лохр с его рыбой!