Не надо слез прогорклых,
давно ослепших слез.
Сидела полуголая
в жару своих волос.
Теней ночная графика
явилась на стенах.
Молчали фотографии.
Водопровод стенал.
Белела простынь голая.
И ночь была душна.
Вот где-то радиола, и
мелодия слышна.
Шуршала зелень в скверике,
как прежде по ночам.
И – никакой истерики.
И – телефон молчал.
По улице ходили
гуляки – ну-ка тронь!
И в кухне холодильник
подрагивал, как конь.