7

К пяти утра Малдер уже выучил наизусть содержимое папки: около сотни страниц расшифровок радиоперехватов; прослушал кассету с записью этих самых радиоперехватов; просмотрел каждое зернышко на фотографиях не самого лучшего качества. Когда Скалли вошла, он пытался на основе всего этого представить себе, что же именно произошло в небе Ирака. Самолет-невидимка, нарушивший границу и подвернувшийся под ракетный залп иракского МиГа? Или…

— Сплошное вранье вокруг этого грузовика, — сказала Скалли. — Загрузился в порту Норфолка запчастями для фур «Магирус» — это такие специальные машины для перевозки лошадей. Сто восемь коробок общим весом две с половиной тысячи фунтов — согласно таможенной декларации. А при взвешивании на контрольных постах по дороге — пять с половиной тысяч фунтов! И на это никто упорно внимания не обращал. Далее — сам Ронхейм.

Все, что он о себе сказал, — вранье. Я нашла его по фотографии. Во-первых, его настоящее имя — Фрэнк Друкс. Провел в Ираке более восьми месяцев, с октября девяностого по начало мая девяносто первого. Служил в «черных беретах» — подразделении для специальных операций — в Мосуле, в Северном Ираке. Тогда там было восстание курдов. И конечно, заболел он не вчера. По поводу синдрома Залива обращался к врачам только за последний год трижды.

Малдер вскочил и заходил по кабинету, размашисто жестикулируя. — Черт! Ведь он же был у нас в руках! И мы его упустили! — Повернулся к Скалли: — Четыре дня назад иракский истребитель сбил неопознанный летающий объект. Объект упал на турецкой территории вблизи границы. Его тут же погрузили на «Гэлакси» и отправили в Штаты… Надо полагать, из вполне оправданной осторожности военные не рискнули тащить этот груз по воздуху над населенными районами, а посадили самолет где-то у побережья — скорее всего, на базе Скотленд-Нем. Далее груз повезли на простом, ничем не примечательном грузовике — это час-то делалось, когда нужно было скрытно и безопасно перебросить через страну что-нибудь этакое: токсины, ядерные заряды или отходы… Я начинаю говорить прямо как ребята из «Одинокого бандита», — вдруг ухмыльнулся он.

Скалли улыбку не подхватила.

— Откуда ты берешь информацию? — спросила она.

— Скажем так: у меня есть подземный ход в их крепость. Этакая крысиная дыра.

— Я хочу про это хоть что-нибудь знать, — твердо сказала Скалли.

— Про мой источник?

— Про твой источник.

— Пока скажу лишь, что он увел нас с ложного следа. Это уже не так мало.

— Мы работаем на ФБР. За нами установлена слежка. Что это нам говорит?

— Что многие предметы вовсе не являются тем, чем кажутся иногда в сумерках.

— Малдер, ты не должен забывать, что именно друзья этого твоего источника нашпиговали нас жучками по… — Скалли оборвала себя, так и не досказав, до какого уровня их с Малдером нашпиговали жучками.

— Я ему доверяю, — упрямо сказал Малдер. — Он меня никогда не обманывал.

— А вот я доверяю только тебе…

На это он не ответил. Молчание почему-то затянулось. — Тебе удалось выяснить, где сейчас этот грузовик? — наконец выдавил из себя Малдер.

— Приблизительно. Движется на запад в сторону Колорадо.

— Отлично. Надо его перехватить и посмотреть, что он все-таки везет. Я прихвачу кой-какие вещички и заеду за тобой через… Малдер стремительно облетел вокруг стола и унесся в дверь, а Скалли осталась сидеть неподвижно. Иногда ее все это просто выматывало.

Малдер открыл дверь и сразу почуял чужой запах. Одной рукой он потянулся к выключателю, а другой — к пистолету… — Это я, — сказал Б. Г. со стороны кресла. — Я отключил рубильник внизу. — Зачем вы пришли? — сказал Малдер. — Вы же рискуете засветиться; видясь со мной…

— Дело не терпело отлагательства. В этом конверте фотографии, сделанные одним офицером в Форт-Мэйн, штат Джорджия. Семнадцать летающих тарелок замечены одновременно.

— Это то место, где хранятся обломки иракской тарелки? Думаете, инопланетяне хотят вернуть своего?

— У вас хорошая квартира, — Б. Г. встал и пошел к выходу.

— Постойте, — Малдер, как и тогда, на стадионе, подумал, что он не обернется, и, как тогда, на стадионе, Б. Г. обернулся. И Малдер вдруг растерялся и сказал не то, что хотел.

— Я… я хотел только поблагодарить вас… Вы так много сделали для меня, для моей работы — и никогда ничего не просили взамен… Я знаю, что вы здорово рискуете, приходя ко мне. Спасибо.

Б. Г. как-то странно усмехнулся и вышел.