Глава 19
Стульев в холле не было — только массивная деревянная скамья у фонтана. Малдер ждал, пока Спэрроу дозвонится Ланае, и ду-мал, — «Хоть бы Скалли поскорее вернулась!» Уезжать без нее он не хотел. Но надо спешить, пока еще кого-нибудь не убили.
После вчерашней ночи у него сложилось весьма неприятное ощущение, что он знает, кто должен быть следующим.
Спэрроу присел рядом, снял очки, шляпу и потер глаза.
— Я оставил для него сообщение. В резервации всего несколько телефонов. Вроде вашей радиотрубки. Только коночины редко носят их с собой. — Он откинулся на широкий бортик фонтана. — Так что вам придется объяснить мне, что все-таки происходит. Или это не моего ума дело? Малдер покачал головой:
— Нет, шериф. Нам понадобится ваша помощь. — И, взглянув на часы, добавил: — Интересно, когда вернется Скалли?
— Уже едет, — усмехнулся Спэрроу.
— А вы откуда знаете?
— Читаю мысли, Малдер. — Кивок в сторону конторки портье. — Ну а для проверки еще и позвонил.
«Точно, — подумал Малдер, — не совсем, но почти точно».
— Так что через полчаса, ну, в крайнем случае минут через сорок она будет здесь. — Шериф толкнул Малдера плечом. — Я читаю мысли, но не так хорошо, как хотелось бы.
Малдер пребывал в нерешительности. Зная Скалли, он мог с уверенностью сказать, что, выслушав его, она сразу же начнет с ним спорить и выдвигать контрдоводы. Поэтому лучше ее дождаться и обсудить все сразу вместе, а не убеждать себя самого.
К тому же у него есть время лишний раз все обдумать.
Заметив его настроение, шериф достал из нагрудного кармана блокнот и ручку с обгрызенным кончиком.
— Ладно. Может, все-таки расскажете, что случилось вчера ночью? Вы стреляли, а это серьезно. Хоть вы и агент ФБР, вам все равно придется давать показания.
Малдер не возражал. Он рассказал все, шаг за шагом, начиная с момента, когда он вышел в сад, и вплоть до того, когда его ударили. Спэр-роу не стал мучить его лишними вопросами, только уточнял детали по ходу рассказа. Когда Малдер закончил, шериф убрал блокнот, засунул в карман ручку и почесал лоб.
— Из вашего рассказа следует, что вы стреляли в призрак.
— Нет, шериф. Я стрелял не в призрак.
— А во что же?
Малдер улыбнулся и встал.
— Терпение — высшая добродетель, шериф Спэрроу.
— Терпение, мой друг, это адская пытка. Согласитесь, по отношению к вам я чертовски терпим.
Малдер согласился и решил показать слуге закона, что он обнаружил во дворе. Спэрроу напомнил, что уже был там, причем не один, а вместе со своими ребятами, но Малдер мягко настоял на своем. Он хотел показать шерифу то, на что его ребята, какими бы славными они ни были, просто внимания не обратили.
— Я и сам сначала не придал этому значения, шериф.
Они уже спустились к реке, когда его окликнула Скалли.
Малдер молча попросил ее не удивляться, ничего не усложнять и повернулся к шерифу.
Спэрроу расхохотался.
— В чем дело? — сухо осведомился Малдер. Спэрроу указал на Скалли, потом ткнул Малдера пальцем в грудь и спросил:
— Что, Малдер, сломались?
Только сейчас Малдер заметил, что утром машинально надел синий деловой костюм с галстуком. У него так болела голова, что думать было выше сил, а руки сами взяли то, что для них привычнее.
Скалли тоже сегодня была в деловом костюме.
Почему-то даже здесь она выглядела в нем совершенно естественно.
— Что скажешь? — спросил ее Малдер. Не слишком любезно поздоровавшись с шерифом, Скалли отбросила со лба разметавшиеся на ветру волосы и заявила:
— Малдер, я не хочу больше этим заниматься. Никогда.
— А я-то думал, вы уже привыкли резать и смотреть что к чему, — усмехнулся Спэрроу.
— Привыкнуть к этому нельзя. Можно только научиться на время забывать об этом. — Вынув из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги, Скалли посмотрела на него и вздохнула. — Можешь радоваться, Малдер: никаких сюрпризов. Доктор Риос была права: их не освежевали, а именно отшелушили. Во всяком случае, лучшего определения у нас пока нет.
— От чего она умерла?
— Конкретно? Языком непрофессионала? От болевого шока. Если вас интересуют детали, начнем с того, что у нее почти полностью уничтожен кожный покров. Плюс колоссальная потеря жидкости в результате…
— Не надо, — прервал ее шериф (у него был такой вид, будто его вот-вот стошнит). — Я могу себе представить.
— Нет, — возразила Скалли. — Сомневаюсь, что можете. Представляешь, Малдер, песчаная пыль обнаружена у нее не только в пазухах и глазницах, но даже в мозгу!
— Да разве такое возможно?! — усомнился Спэрроу.
— Сила. Огромная сила. — Малдер подошел к реке. — Поэтому я и хотел, чтобы вы взглянули вот на это.
— На что? — не поняла Скалли.
— Пока просто посмотри, Скалли. А все остальное я объясню по дороге в Месу.
Скалли молча пошла следом за шерифом к кустарнику на краю газона, и Малдер показал рукой на голый круг. Они нашли место, где можно было пролезть, не разорвав одежду, и подошли вплотную. Малдер оторвал надломленную веточку и поднял ее вверх.
— Кора ободрана.
На земле, прямо у них под ногами, валялись листья и обломки веток.
— Если бы я не знал, в чем дело, то решил бы, что какой-то псих, надравшись в стельку, решил сразиться с сорняками, — почесал в затылке шериф.
— На участке у Донны Фолкнер та же картина, — продолжал Малдер, когда они шли назад. — Я сразу заметил, но у нее такой запущенный сад, что до меня дошло только сегодня утром.
Спэрроу сказал им, чтобы они шли на стоянку, а он тем временем зайдет спросить у портье, нашли ли Ланаю. Скалли шла опустив глаза и задумчиво покачивала головой. Когда они подошли к стоянке, она тронула Малде-ра за плечо и спросила:
— Может, убийца на самом деле использовал какое-нибудь приспособление и шериф попал в точку насчет борьбы с сорняками? — Она огляделась. — Но откуда тогда взялась пыль? Ведь не от одного же падения.
— Конечно нет.
Малдер пошел к машине, но Скалли встала у него на пути:
— Малдер, скажи честно, что ты задумал?
— Сангре-Вьенто. Вот что все объясняет.
— Неужели? — Она обернулась и поглядела на спешащего к ним шерифа. — Считаешь, это все объясняет?
— Мне — да.
— Разумеется. Где уж нам…
— Ник ждет нас в резервации, — сообщил Спэрроу и жестом пригласил их проследовать к патрульной машине. — Поедем вместе, ладно? Хочу послушать вашу версию. Скажите сразу, мне понравится?
Малдер промолчал, шериф закатил глаза и вслух удивился, как только Скалли все это выносит.
— Терпение, — напомнил Малдер, усаживаясь на заднее сиденье.
— Пытка, — продолжил шериф.
— Может быть. Но я к этому привыкла, — совершенно серьезно ответила Скалли.
Ник сидел на корточках рядом со старцем, сложив на коленях руки.
— Ты здесь испечешься, Дуган. Старик молча пожал плечами.
— К нам едут люди из ФБР.
— Совершено убийство.
— Знаю.
— Убили женщину. Мне кажется, я ее знаю. Ник поежился.
— Это Донна Фолкнер, Дуган. Она… она была моим партнером.
— Ну да. Теперь я ее вспомнил. Она отлично бегала.
Ник невольно улыбнулся:
— Точно. Она очень нам помогала. Надеюсь, ты и это помнишь.
Старик смахнул с циновки невидимые песчинки.
— Это убийство не должно было произойти, Ник.
— Да, я знаю.
— И остальные тоже. — Дуган повернул голову. — Иногда убивали скот. Как-то раз койота. Но только не людей, Ник. Раньше никогда не убивали людей.
Послушно кивнув, Ник наклонился к старцу.
— А я тебе о чем толкую, Дуган? Если мы что-нибудь не придумаем, ФБР все раскопает. Тогда мы и оглянуться не успеем, как по Месе начнут шастать газетчики, полиция и все кому не лень. — Он понизил голос: — А если мы остановим его прямо сейчас, никто ничего не узнает. И не найдет.
Легкий ветерок всколыхнул траву.
— Дуган, отец! Донна Фолкнер не последняя жертва. Ты и сам понимаешь.
Старик опустил голову и скрестил пальцы.
— Я надеюсь на…
Ник не сдержался и схватил старца за плечо:
— Черт побери! Да не вернется она, Дуган. Энни не вернется и не поможет. — Почувствовав, как напряглось плечо старика, он убрал руку. — Если мы хотим выпутаться, нам нужно позаботиться о том, чтобы Леон…
Он не закончил фразы.
В этом не было нужды.
Оставалось лишь подождать, пока Веладор примет решение. Ник поднялся, старик принялся бормотать свои заклинания. Ник решил уйти.
Но не прошел и десяти шагов, как старик окликнул его.
Ник повернулся: старец сидел к нему спиной, подняв к небу правую руку с вытянутым указательным пальцем.
— ФБР.
— Что ты хочешь сказать?
— Их нужно остановить.
Подул ветерок… Зашевелились песчинки…
* * *
— Представьте себе, — говорил Малдер, — группу людей, причем фанатично преданных своей вере, сидящих несколько дней подряд в одном помещении. В киве. Представьте себе, какую энергию они создают и излучают, совершая ритуальные обряды. Предположим, наступает момент, когда эта энергия не может больше оставаться взаперти, и ее излишки выходят наружу через отверстие в потолке. При этом они диссипируют, то есть рассеиваются. В результате кто-то особо чувствительный может испытать легкий дискомфорт и решить, что виноват в этом ветер. Но не более того.
А теперь предположим — чисто гипотетически, — что энергия, вырвавшаяся наружу, не рассеялась. Предположим, что она собралась воедино. Сконцентрировалась.
Предположим, древним коночинам это было известно. А еще они знали, что такой сгусток энергии таит в себе опасность. Много веков назад они сорвались с насиженных мест, пришли в долину за Стеной, и она стала их домом. Долина защищена со всех сторон холмами и горами, и никто — ни соседние племена, ни испанцы, ни белые — долгое время их не трогал.
Но вернемся к энергии.
Куда она подевалась?
Сангре-Вьенто.
Кровавый Ветер.
Нандо изобразил тогда спираль.
Он назвал ее смерчем.
Это не торнадо, упавший из облака, а необычный пылевой смерч, самум, поднявшийся с земли.
Он кружит и кружит по пустыне, а когда энергия иссякает, — распадается, как обыкновенный самум, если нарушается его плоскость. Логично предположить, что иногда его жертвой становится какое-нибудь животное. А ведь вращается он с огромной скоростью, значительно быстрее, чем обыкновенный самум, и при этом поднимает с земли острые песчинки, листья, веточки и Бог знает что еще…
— Вы только представьте себе, — воскликнул Малдер, — представьте себе, какая это страшная сила!..
