Глава 14
Вернувшись на площадку, Малдер не увидел Скалли. Не сдержавшись, он шлепнул себя по бедру лупой. Он был расстроен и зол не столько на шерифа, сколько на самого себя. Так распускаться и злоупотреблять своим служебным положением было совсем не в его правилах. Малдер не первый год работал в ФБР и отлично понимал, что содействие местных властей не менее важно для успешного расследования, чем работа собственных агентов. Он только что нарушил этикет, а заодно и свой принцип.
— Скалли? Молчание.
— Скалли, ты где?
Да куда же она подевалась?!
— Я здесь, Малдер. Ну слава Богу!
Скалли стояла рядом с тем, что осталось от роскошного «ягуара». Почти все окна выбиты, переднее стекло в паутине трещин, зеленая краска где содрана начисто, где в царапинах, а крыша вмята так, словно на нее уронили товарный вагон.
— Наш пьяный водитель?
— Не знаю. Наверное, он. Посмотри-ка сюда.
Малдер обошел машину и увидел на боковой панели такие же повреждения, как и на фургоне. Только площадь повреждений была намного больше.
— Автомобиль-невидимка. Скалли подняла вверх руки:
— Я сдаюсь, Малдер. Что происходит? — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Ну да ладно… Разберемся. Давай заглянем внутрь.
Малдер не успел ей ответить: хлопнула дверь трейлера. К ним спешил Спэрроу. Судя по тому, как он размахивал руками, Малдер догадался: в нем идет мучительная борьба.
Подойдя к ним, шериф положил одну руку на пистолет, другой сложил пополам жвачку и, отправив ее в рот, снял темные очки.
— Я отвезу улику сам. — Это был не приказ, а просьба. Предложение перемирия.
— Ничего не имею против, сэр. — Малдер предложение принял.
— Чак. — Шериф быстро заработал челюстями.
— Ну это, пожалуй, чересчур, — усмехнулся Малдер.
— Ну что ж, дело ваше. — Спэрроу вновь водрузил очки на место. — Итак, ФБР, что нужно срочно доставить в город?
Пока Скалли рассказывала ему про обрывок цепочки, Малдер вернулся к фургону и, вооружившись лупой, соскоблил перочинным ножом образцы грунта, застрявшие в царапинах, запечатал их в пакетики и вручил шерифу.
Обстановка несколько разрядилась, и они — уже в значительно лучшем настроении — отправились в трейлер хоть чуть-чуть передохнуть от нестерпимого зноя. Скалли приклеила к пакетикам бирки и пронумеровала их, а Малдер позвонил Гарсону в кабинет и объяснил секретарше, что именно его интересует.
— Это не займет много времени, — пообещала та.
— А вы уже разыскали агента Гарсона?
— Пока нет, сэр.
Малдер оставил ей свой номер телефона и попросил передать Гарсону, чтобы тот позвонил сразу же, как только появится. На вопрос, задержана ли Донна Фолкнер, ему ответили, что ее задержал другой агент. Бурной радости при этом она, как и следовало ожидать, не проявила, особенно когда ее доставили в управление на Силвер-авеню, где она в настоящий момент находится и дает показания.
— Показания? На какой предмет?
— Откуда мне знать, сэр. Я ведь всего лишь секретарша и знаю не более того, что мне нужно знать.
«Разумеется, — подумал Малдер, — все остальное покрыто мраком».
Примостившись на краю стола, он промокнул рукавом лоб.
Спэрроу уселся в свое кресло.
— Считаете, здесь каким-то боком замешаны коночины? — спросил он. — Я тоже так подумал, когда вы решили поговорить с Донной Фолкнер.
— Теперь я в этом уверен: слишком многое с ними связано.
— Во всяком случае, у нас теперь есть хотя бы одна версия, — заметила Скалли.
— Да? — Шериф потянулся за фляжкой, но передумал и закинул ноги на стол. — Беда в том, что их тут сотни две. Едва ли они все… — Он вдруг резко выпрямился и, сняв со стола ноги, стукнул сапогами по полу. — Сукин сын!
Переглянувшись со Скалли, Малдер спокойно уточнил:
— Леон Сиола?
У шерифа отвисла челюсть.
— Черт возьми, Малдер, ну вы молоток! — Он побарабанил пальцами по щеке и снял телефонную трубку. — Вам надо поговорить с одним человеком. Он может рассказать вам то, что вас интересует, о том, кто вас интересует. Ник Ланая. Помните, я говорил вам о нем? Хотите верьте, хотите нет, но он так и живет в резервации.
— А что Сиола? — спросил Малдер.
Но тут шерифа соединили, и он, подняв палец и поморщившись, попросил Ланаю прийти вечером после ужина в гостиницу. Повесив трубку, Спэрроу почесал ухо, снова поморщился и объяснил:
— Надвигается гроза. Такие помехи на линии, что того и гляди оглохнешь.
«Слава Богу! — обрадовался Малдер. — Станет хоть немного прохладнее…»
— Так что Сиола? — напомнил он Спэрроу.
— Негодяй. Отъявленный негодяй. Схлопотал срок за убийство, нанял адвоката, который сумел найти зацепку и вытащить этого сукина сына из-за решетки. А мне только и остается за ним приглядывать да надеяться, что он не разойдется опять сверх меры.
Нетрудно было заметить, что шериф не только ненавидит Сиолу, но и боится его.
— Думаете, он причастен к убийствам? — спросил Малдер. — Согласитесь, он весьма подходящий кандидат…
— Нет, я так не думаю, — покачал головой Спэрроу.
Малдер удивился и не счел нужным это скрывать.
— Не похоже на его почерк, — объяснил шериф. — Он любит шокировать своей дурной славой, это так. И в свое время убил человека легко, играючи. Но этих несчастных… тут нужно терпение.
— Но времени-то много не понадобилось, шериф, — вмешалась Скалли. — Вспомните Пола Дэвена.
Спэрроу неохотно согласился, но продолжал настаивать на своем:
— Понимаете, агент Скалли, этих людей убили по какой-то причине. Пока мы не знаем, по какой именно. А Леон может убить просто так, без всякой причины.
— Сгоряча, — подсказал Малдер.
— Вот-вот, в самую точку!
Скалли явно сомневалась, но спорить не стала.
Шериф замолчал, и, достав из нижнего ящика «дипломат», аккуратно уложил в него пакетики с уликами.
— Ну, мне пора. Хочу успеть вернуться до начала грозы. — Он запер «дипломат» и, связавшись по радиотелефону с одним из своих людей, сообщил ему, куда и на какое время отправляется. Потом позвонил на центральный пункт и попросил диспетчера подробно записывать все поступающие для него донесения. Выплюнув жвачку в мусорную корзину, он достал из шкафа чистую шляпу и надел ее. Заметив удивленный взгляд Малдера, Спэрроу кивнул на шЛяпу на столе и пояснил:
— Это моя любимая шляпа, я с ней сжился. А эта, — он поправил поля, — для поездок в город. Глупо, да?
Скалли рассмеялась, Малдер кивнул, и они все вместе вышли на улицу.
— Посмотрите-ка вон туда! — Спэрроу махнул рукой на запад. — Имейте в виду: во время грозы на улицу лучше не высовываться.
Малдер взглянул на небо и глазам не поверил: и откуда только взялись облака, да еще так высоко? Ведь еще пару минут назад было ясно! Огромные, похожие на наковальню, вспененные по краям, они надвигались с запада, заслоняя почти все небо.
— Боже ты мой! Скалли, скоро начнется потоп!
По дороге в гостиницу Малдер разогнал машину так, что у него захватывало дух. Но остальные ехали еще быстрее: его обгоняли и справа, и слева, и казалось, будь их машина чуть пониже, через нее бы просто перепрыгивали.
— Расслабься! — сказала Скалли, когда они наконец подъехали к гостинице. — До прихода Ланаи нам надо еще кое-что сделать.
Над грудой костей пронесся ветер, и она словно ожила. Облачка бурой пыли выплыли из глазниц межреберных отверстий и зияющей дыры в черепе. По витому рогу барана юркнул скорпион. На тазовой кости жеребца сидел человек и кончиком ножа ворошил мягкую землю. Он то рисовал какие-то символы, то стирал их. Писал слова и снова стирал. Только раз он поднял голову — посмотреть, скоро ли начнется гроза, — и, увидев молнию, но не услышав грома, продолжил свое дело.
Поскорее бы началась гроза!
У него мало времени…
* * *
Донна Фолкнер захлопнула дверь, вбежала в гостиную и, бросив чемодан, закричала в бессильном гневе. Она пнула ногой стену, схватила стул и со всего размаха швырнула в холл. Добравшись до диванных подушек, Донна попыталась разорвать их ногтями, но потом упала на пол и зарыдала.
Это несправедливо!
Несправедливо, черт их всех подери!
Ей всего-то оставалось сесть в самолет — и только ее видели! Еще чуть-чуть, и она бы уехала отсюда. Навсегда! Затерялась бы в другом городе, где никто не видел индейцев — разве что по телевизору. Где не сыщешь их проклятых украшений — разве что в антикварной лавке с бешеными ценами на все — от кошелька до брошки. Она бы уехала и начала все сначала: новое имя, новая прическа, все новое…
Навсегда!
А теперь к ней все привязались: и ФБР, и он, а ей остается только сидеть и ждать.
Донна изо всех сил стукнула кулаком по полу.
И снова закричала: щеки горели, зубы оскалились.
Солнце клонилось к закату, шипы розовых кустов чуть слышно царапали оконные стекла.
Донна вдруг почувствовала, что задыхается. Стиснув до боли кулаки, она прижала их к груди и принялась раскачиваться на ягодицах, судорожно ловя ртом воздух. Она чуть не потеряла сознание. По щекам текли слезы. Она уже ощущала на губах их соленый вкус.
Когда приступ прошел, Донна медленно откинулась на спину и долго смотрела на трещинки в потолке, пока они не слились в картинки, от которых она снова расплакалась.
Зазвонил телефон.
Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и села. Отвечать она не собирается. Пусть себе звонит. Если это те агенты, что к ней приходили, то черт с ними. И так сами придут. Черт с ними со всеми!
Когда она встала на ноги, у нее закружилась голова. Донна пошатнулась и чуть не упала. Войдя в ванную, посмотрела в зеркало, шмыгнула носом и… рассмеялась. Дотронувшись пальцем до кончика носа в зеркале, Донна сказала себе: «Нечего беспокоиться — ты со всем справишься».
Не дают улететь? Ну и не надо. Хрен с ними. Поедет на машине! А когда все они смекнут, что к чему, она уже будет далеко отсюда…
Еще один смешок.
Да, она уедет, и не с пустыми руками.
Она, черт побери, станет богатой!
«Умойся, — приказала она себе, — умойся, переоденься, возьми деньги и… сваливай. Какого черта ты так разнервничалась?»
Донна и сама не понимала, в чем дело.
Она быстро пошла в комнату для гостей и, прищурившись, выглянула в окно: похоже, до начала грозы еще целый час. Если гроза вообще начнется. Бывают и такие шутки: гроза собирается, собирается, да так и не соберется. Хотя какая разница! Только полоумный рискнет выехать из дому, когда в небе такие тучи.
Еще один смешок.
Чтоб вы все подохли!
Ну что ж, раз она не летит, так нагрузит «чероки» под завязку, а заодно захватит кое-что из индейских побрякушек — пригодятся на новом месте. Гениальным этот план не назовешь, но все-таки лучше, чем ничего. Не сидеть же сложа руки, ожидая у моря погоды.
Схватив одну из коробок, Донна пошла к двери.
Песчинки шевельнулись и лениво оторвались от земли — словно их притянуло слабым магнитом.
А рядом дрогнул пожухлый лист.
Сдвинулась веточка, покатилась и остановилась.
Через несколько секунд песчинки вновь легли на землю.
Все замерло…
