8

Хоум, Пенсильвания

С наступлением ночи дом Пиклоков оживает. Трое братьев — один за другим — спускаются по лестнице и в лунном свете подходят к стоящему за кустами орешника белому «кадиллаку».

Шермун Пиклок открывает багажник и укладывает в его просторное нутро сумку с бейсбольными битами. Джордж Пиклок дедовским способом заправляет бензобак: ставит на землю канистру, вывинчивает пробку бака, бросает шланг, подсасывает ртом бензин, сплевывает. Горючее с тихим плеском льется в бак.

Закончив, Пиклоки забираются в машину. За руль садится младший — Эдмунд Пиклок. Перед тем как завести двигатель, он включает автомагнитолу. Над фермой разносятся первые аккорды простой ласковой мелодии. Это — известная композиция Элвиса Пресли «Only уои» («Только ты»). Элвис поет:

Только ты Можешь заставить этот мир казаться правильным, Только ты Может сделать темноту яркой, Только ты и ты одна Понимаешь меня, И наполняешь мое сердце любовью только ты…

В это время шериф Тейлор сидит на крыльце своего дома. На нем только футболка и шорты. Он глядит на полную луну и думает о чем-то своем. По крыльцу спускается жена шерифа.

— Энди, что ты тут делаешь? — спрашивает она с ноткой тревоги в голосе.

— Смотрю вокруг напоследок, — отвечает шериф. — Перед тем, как все изменится. ..

Жена понимающе кивает.

— Ну до утра точно ничего не изменится, — резонно замечает она. — Пойдем спать.

Тейлор послушно поднимается и идет за женой в дом. Однако ему не спится, и он пытается смотреть телевизор. Телевизор в доме шерифа показывает ничем не лучше, чем его брат-близнец в отеле — картинка дергается, изображение расплывается, порой на экране ничего не видно, кроме «снега» помех.

Жена давно спит, а шериф ворочается в постели, слушая, как ведущий программы «Живая природа» рассказывает о гиенах: «Самый сильный самец в стае выслеживает и убивает добычу. Другие в это время следят, чтобы никто ему не помешал. ..»

Незаметно для себя шериф Тейлор задремывает. Просыпается он от того, что слышит громкую музыку, доносящу юся с улицы. «Только ты и ты одна!» — поет король рок-н-ролла. Шериф быстро вскакивает и, отодвинув занавеску, выглядывает в окно. У дома стоит белый «кадиллак», и шериф мгновенно все понимает.

— Энди, — окликает его жена, — что там такое?

— Спрячься под кроватью, — приказывает он ей.

— Что?!

— Спрячься под кроватью!!!

Жена Тейлора забирается под кровать. Выскочив в прихожую, шериф распахивает шкафчик и извлекает бейсбольную биту. Это не единственное оружие, которое есть в его доме, но револьвер спрятан в письменном столе под замком — достать и зарядить его у шерифа не осталось времени. Вместо этого он встает за входной дверью в позе бэттера, отведя биту для удара.

Едва он успевает занять эту позицию, как за дверью слышатся шаги. «Все и всегда знают, что я никогда не запираю дверь», — сказал шериф спецагентам из ФБР несколько часов тому назад. Да, он никогда не запирал входную дверь, но теперь впервые в жизни пожалел об этом.

Ручка поворачивается, и через порог шагает Эдмунд Пиклок, легко узнаваемый по голому бугристому черепу. Шериф с размаху бьет его битой на уровне живота. Удар столь силен, что Эдмунда отбрасывает назад и в сторону. Нормального человека этот удар надолго вывел бы из строя, но Пиклоки не относятся к племени нормальных людей. С рычанием Эдмунд Пиклок вскакивает на ноги и набрасывается на шерифа. Они оба валятся на пол, и тут дверь распахивается снова — в дом врываются отставшие братья. Они вооружены бейсбольными битами и, не раздумывая, пускают их в ход. Шериф Тейлор пытается отползти и уберечь голову, но братья Пиклоки не оставляют ему шанса.

Биты взлетают и опускаются, взлетают и опускаются, взлетают и опускаются… Каждый цикл сопровождается сочными шлепками, и по полу разливается темная, почти черная, кровь.

Жена шерифа лежит под кроватью, зажав себе рот рукой. Она не хочет видеть того, как умирает ее муж, но и не в силах отвести широко открытых глаз от жуткого зрелища.

Наконец Пиклоки останавливаются. Переводят дух и оглядываются в поисках жены шерифа. Жена шерифа боится пошевелиться или вздохнуть. Пиклоки прохаживаются по комнате, открывают шкафы. Наверное, раньше или позже они все равно догадались бы заглянуть под кровать, но испуганная женщина сама выдает себя: ручеек крови, вытекающий из-под тела шерифа, добирается до ее пальцев, и женщина сдавленно охает. Джордж Пиклок рывком поднимает кровать, а его братья хватаются за биты. Жена шерифа кричит.

А где-то далеко-далеко Элвис поет:

Только ты и ты одна

Понимаешь меня,

И наполняешь мое сердце любовью только ты…