Книга: Погребенные заживо
Назад: Часть I
На главную: Предисловие

Часть II

Кафе "У Бетти Джонс" Вашингтон

 

Скиннер еще и потому любил это кафе, что здесь подавали домашний кофе. Не растворимый и не из шипящей кофеваркиавтомата, а из обычной, никелированной, переносной, с ручкой.
Вот и сегодня, зайдя, он сразу спросил Бетти:
– Кофе горячий?
Кофе был горячий.
Его стол в это время Бетти никому не давала занимать, и Скиннер, бросив снятый МАТЕРИАЛЫ плащ на соседний стул, сел на привычное место, вытащил из кармана "Вашингтон пост", поправил очки а-ля Джон Леннон.
Бетти, одетая в красную пару с белым передничком, подошла с кофейником и чашкой, налила кофе.
Скиннер благодарно улыбнулся ей: – А как бифштексы?
– Отлично!
– Тогда средней прожаренности.
Бетти кивнула и унесла кофеварку на место.
Скиннер, развернул газету и сделал глоток. Кофе, действительно, был горячий.
Мимо прошел какой-то тип, но не к выходу, а к стойке. Принялся топтаться возле кассы. Бетти прибежала за стойку, вопросительно посмотрела на клиента.
– У вас таксофон не работает, – сказал тот. У него был легкий мексиканский акцент.
– Никто не жалуется, – сказала Бетти.
– Я жалуюсь!
– Сэр, простите, пожалуйста. Наверняка уже позвонили, и его починят.
Клиента такой ответ не устроил.
– Вы уверены? Возможно… Но я пока пропущу важный телефонный звонок. Это будет стоить мне времени и денег.
Скиннер обнаружил, что прислушивается к разгорающемуся скандалу.
Конечно, его это нимало не касалось, но настойчивость амиго граничила с беспардонностью.
– Кто и когда придет его чинить?
Бетти изо всех сил стремилась следовать закону "Клиент всегда Прав!" Простите, но я не знаю, что я еще могу сказать.
– А вы скажите, что вернете мне доллар, который съел таксофон.
Такой клиент хоть прав, хоть лев, суть одна – дерьмо на палочке. Следовать вышеназванному закону Бетти становилось все трудней.
– Нет. Вам придется разбираться с телефонной компанией.
– Это вы с ними разбирайтесь. А я хочу получить назад свои деньги.
Похоже, пора было вмешаться и закрыть Бетти широкой грудью. И Скиннер вмешался. Он встал, подошел к стойке и коснулся рукой плеча амиго: Проблемы?
Тот обернулся.
Скиннер замер: это лицо он где-то уже видел.
– Да! – сказал амиго. – Очень серьезные проблемы! У тебя!
В его правой руке был пистолет.
Раздался грохот. Скиннера сильно ударило в живот – там сразу стало горячо и больно, – и тут же отказали ноги.
Бетти оглушительно завизжала.
Скиннер упал.
"Очки разобьются", – подумал он, и эта мысль показалась ему очень важной.
Последнее, что он услышал перед тем, как на него обрушилась тьма, был голос Бетти:
– Боже! Кто-нибудь! Наберите девять-один-один!
Вашингтон
Скалли прилетела из Калифорнии к вечеру. Молдер больше не звонил, и она, не заезжая в Контору, отправилась прямо домой. Хотелось принять горячий душ, лечь на мягкий диван, вытянуть усталые ноги и забыть навсегда старого Йохансона и на время молодого Молдера…
Но не успела она даже туфли снять, как ожил мобильник. Наверное, партнер вспомнил-таки о партнерше в своем Гонконге… Забудешь его, как же!
Однако голос был женский.
– Спецагент Скалли?
– Да.
– Это Ким Коллинз.
Кимберли Коллинз была секретаршей Железного Винни. Сейчас что-нибудь выкатит на бедную голову. Раз Скиннер сам не решился позвонить, значит, опять что-нибудь гнусное по делу об убийстве Мелиссы.
– Слушаю, Кимберли.
Ким как-то странно хрюкнула в трубку и после некоторой паузы сказала:
– Только что поступила скверная новость. Помощник директора Скиннер получил пулевое ранение.
– Когда? – Скал ли опешила.
– С час назад. Его отвезли в северо-восточный Джорджтаун.
Горячий душ, мягкий диван и вытянутые ноги были мгновенно забыты.
– Я выезжаю туда, Кимберли. Немедленно.
И Скалли ринулась на улицу.
Международный аэропорт Гонконга
Молдер нашел Крайчека легко – достаточно было понаблюдать за стойкой, возле которой начиналась регистрация пассажиров на рейс 1121, следующий по маршруту "Гонконг – Вашингтон". Зарегистрировавшись, Крайчек отошел к таксофонам, кому-то позвонить собрался.
Тут, в укромном уголке, Молдер его и ущучил. Сунул правый кулак под ребра, а левый в челюсть, поймал за отворот куртки, чтобы затылком стену не пробил. Пока не опомнился, разоружил.
– Это тебе за партнершу Джерри, – и еще раз, в переносицу. – Это за меня! – в четвертый раз, теперь уже стволом под ребро, чтобы почувствовал: миг, и нет тебя. – А это за моего отца.
Придержал, чтобы не рыпался.
Когда Крайчеку удалось восстановить дыхание, он прохрипел:
– Я не убивал твоего отца!
– Неужто? – Молдер снова замахнулся. Но бить на этот раз не стал: информации от бесчувственного тела не получишь. Да и полиция могла вмешаться…
– Это был не я! – прохрипел Крайчек.- Из правой ноздри его потянулась тоненькая алая струйка.
– М-да? А кто же?
– Не знаю!
– Ты лгун!
Крайчек вытер тыльной стороной ладони под носом, пощупал шатающийся зуб.
– Коли я лгун, Молдер, то кончай эту разборку! Пристрели, и делу конец.
– Мне нужна кассета. ТА САМАЯ кассета…..
– У меня ее нет.
– Черта с два у тебя ее нет! На ней же секреты, которыми ты торгуешь. На ней информация о контактах с внеземными цивилизациями, которую скрывает правительство.
– У меня нет ее, – повторил Крайчек.
Похоже, он не врал. Да и было бы глупо таскать с собой по всему земному шару столь важную вещь…
– Полагаю, если даже у тебя ее нет, – сказал Молдер, – то ты прекрасно знаешь, как до нее добраться… Где она?!
– Я ее достану, если ты отпустишь меня.
– Так где же она?!
– В Вашингтоне. В одной камере хранения, – Крайчек осторожно поволок руку в нагрудный карман.
Молдер на всякий случай приготовился к неожиданностям, но неожиданностей не последовало. Крайчек вытащил из кармана небольшой ключ, показал Молдеру.
На ключе виднелась маркировка "CI".
– Дай! – Молдер протянул руку.
– Хрен! – ключ нырнул назад.
Молдер оглянулся: на них уже обращали внимание. Надо было переходить на более спокойную стадию общения…
Крайчек мгновенно почувствовал перемену в его настроении.
– Если ты меня отпустишь, я тебе все расскажу.
Деваться Молдеру было некуда. .
– Когда кассета будет в моих рyках, – сказал он, – тогда и обсудим жот вопрос. А теперь ступай в сортир, приведи себя в порядок, кровавые сопли утри. И если ты не выйдешь оттуда через три минуты, я войду следом и пущу тебе пулю в лоб.
Крайчек скрылся в мужском туалете.
А Молдер остался в коридоре, вглядываясь в окружающих мужчин. Шустрые плечистые французы вполне могли выследить посетителей местного филиала фирмы "Спасательные операции Дж. Каленчук".
Он и не знал, что процесс проверки спас ему жизнь.
Когда мимо прошла стройная женщина, он не обратил на нее никакого внимания. Не заметил он и того, что она нырнула в дверь с табличкой, на которой был изображен мужской силуэт.
Крайчек в этот момент справлял малую нужду. Когда возле соседнего писсуара, отделенного небольшой перегородкой, ктото остановился, Крайчек скосил глаза. И обнаружил под перегородкой обнаженную лодыжку в женской туфле. Повернул голову, глянул поверх загородки. На него пялилась вполне симпатичная дамочка вполне симпатичного возраста.
Крайчек осклабился и хотел спросить, не меняла ли дама недавно пол, коли по привычке оказалась в мужском туалете.
Но сострить ему не дали. Дама стремительно протянула поверх перегородки изящную ручку, схватила Крайчека за шкирку и впечатала физиономией в стену…
– Ну как, полегчало? – спросил Молдер, когда Крайчек вышел из туалета.
Неизвестно, что у него было с ребрами, но крови под носом, по крайней мере, не наблюдалось. И вообще физиономия была такая, будто ее и не чистили пять минут назад.
– Как заново родился, – сказал он.
– Ну так шагай вперед, на посадку.
Крайчек пошагал. А Молдер отстал на шаг, держа руку с пистолетом в кармане.
Поэтому он и не увидел, как на пару секунд изменились карие глаза Крайчека.
У них вдруг не стало зрачков, а глазные яблоки сделались абсолютно черными.
Как обсидиан. Или гагат…
Военно-морской госпиталь
Пирл-Харбор, Гавайи 19 августа 1953 года
Акустик подводной лодки "Зевс Фабер" Сэмюэл Беккер умирал. Даже он сам знал это, а уж гостям его судьба была известна досконально. У медиков теперь хватало опыта, чтобы определить ее безошибочно.
– Флотское начальство очень хотело услышать мой рассказ, – говорил Беккер. – Я в долгу перед мертвыми. Ради них я должен рассказать всю правду, одну только правду, и ничего, кроме правды, и даже бог мне не поможет.На его язвы было жутко смотреть.
– Мы вас внимательно слушаем, – сказал один из гостей, прикуривая от окурка новую сигарету.
– Я последний, – продолжал Беккер, – кто знает, что убило людей на борту подводной лодки. Последний, кто знает, что наша миссия была миссией камикадзе. Но я скорее сгорю в аду, чем расскажу это убийцам, отправившим нас на смерть.
– Мы приехали к вам из самого Вашингтона, – сказал Билл Моддер. – Мы выслушаем ваш рассказ и сделаем все, чтобы справедливость восторжествовала. Вы сказали, после вашего срыва первый помощник Йохансон запер вас вместе с капитаном…
– Йохансон сделал то, что обязан был сделать, – Беккер откашлялся. – На войне как на войне. Некоторых приходится приносить в жертву, чтобы – выжили остальные… Когда та дверь закрылась, я осознал, что моя жизнь и жизни тех, кто остался по эту сторону, попросту принесены в жертву.
Тихий океан 42 градуса с. ш.171 градус в. д. август 1953 года
Когда Йохансон задраил дверь между отсеками, Беккер сразу понял, что это конец.
В общем-то, он не осуждал первого помощника, хотя и кричал поначалу: "Открой, сволочь!" Всем отрезанным от центрального поста быстро стало ясно, что самое страшное осталось с ними. И звали это страшное – капитан Стэнфордт. Вернее, обличье оно имело – капитана Стэнфордта. Ибо люди очень быстро поняли, что таких глаз не может быть даже у сумасшедших… В них, глазах этих, не было ничего человеческого. Но рука у "капитана Стэнфордта" была человеческой, а в ней пистолет… И. если Йохансон надумает отключить вентиляцию, то "капитан Стэнфордт" быстро сведет количество потребителей кислорода до одного. Себя, родимого… Впрочем, все эти мысли приходили в голову акустику Беккеру уже позже, после того, как все случилось. А в тот момент он просто понял, что "капитан Стэнфордт" – не капитан Стэнфордт, а неведомая тварь, являющаяся врагом всего живого на лодке. И когда глаза "капитана Стэнфордта" даже в первом приближении перестали быть глазами – а что еще можно сказать об абсолютно черных образованиях, не имеющих ни зрачков, ни белков? – Беккер решил, что с него хватит.
Удар гаечным ключом по затылку превратил "капитана Стэнфордта" в свеженький труп. Мертвое тело грянулось об пол. Свидетели – так бы определил статус этих людей суд – ошалело смотрели то на труп командира, то на сошедшего с ума акустика Беккера. Некоторые, похоже, пока еще и не понимали, что "капитан Стэнфордт" вовсе не капитан Стэнфордт.
– Ты рехнулся, Беккер! – сказал моторист Джон Бэйли. – Во что ты всех нас втравил? Это ж трибунал!
Однако сука-судьба недолго держала их в неведении.
Тело капитана вдруг дернулось. Из глазниц его, ноздрей и открытого рта пятью струйками потекла… нет, не кровь, человеческая кровь не бывает такого угольно-черного цвета.
Все отшатнулись, а Беккер выронил гаечный ключ, и звон пошел гулять по всей лодке.
Струйки черной жидкости стеклись на полу в небольшую лужицу, а та вытянулась и зазмеилась в сторону ближайшей вентиляционной решетки. Просочилась сквозь отверстия и была такова…
И только теперь все поняли, что же именно убивало их в течение всех этих последних дней. И что капитан Стэнфордт стал всего лишь первой жертвой этой твари.
Хотя "поняли" – это было бы сказано слишком громко…

 

Военно-морской госпиталь Пирл-Харбор,

 

Гавайи 19 августа 1953 года

 

Беккер вновь закашлялся. Гримаса боли исказила его лицо, которое, в общем-то, тоже трудно было назвать человеческим – так изуродовали его язвы.
– Вы назвали тварь врагом, – сказал Билл Моддер. – Так что, это был какой-то организм?
– На базе нам заявили, что мы ходили поднимать со дна ядерную бомбу. Оттуда, мол, и ожоги. Да пошли они! Будто мы кретины последние… Я не знаю, что там было в самолете, но нас послали охранять именно ЭТО. И именно поэтому экипаж облучился прежде, чем оно ускользнуло туда; откуда пришло… обратно в море… обратно бог знает куда…
Беккер начал запинаться, и Билл Молдер протянул руку к магнитофону, собираясь остановить запись, но умирающий жестом остановил его.
– Эта тварь где-то еще живет, – пробормотал он. – Флот по-прежнему будет все отрицать. Но вы должны расследовать случившееся до конца, чтобы люди узнали правду. Мистер Молдер, ведь вам можно доверять?!
Билл Молдер перевел взгляд на своего напарника, который Беккеру не представился..
Тот выщелкнул из пачки очередную сигарету, прикурил и сказал, не сводя глаз с умирающего: – Вы можете всем нам доверять.
Акустик Беккер так и не узнал его имени.
Медицинский центр Северо-восточный Джорджтаун, Вашингтон
Припарковав машину возле Медицинского центра, Скал ли тряхнула головой, отгоняя мысль, которая преследовала ее всю дорогу. Ей вдруг пришло в голову, что покушение на Скиннера впрямую связано с делом Мелиссы. Она и сама не могла объяснить своей уверенности в этом. Просто так говорила интуиция…
Но главное было в другом. Если Железный Винни пострадал из-за того, что настаивал на продолжении расследования убийства Мелиссы Скалли, то сестре убитой сам бог велел, чтобы неведомые убийцы не довели начатое в отношении Скиннера до конца. И уж она, Скалли, за этим проследит.
Войдя в здание центра, она обратилась в справочное.
– Простите, я ищу мистера Скиннера. Он поступил к вам недавно с огнестрельным ранением, – Дэйна показала девушке удостоверение агента ФБР.
Ей тут же объяснили дорогу, она поднялась на второй этаж и пошла по коридору, рассматривая таблички на дверях.
– Агент Скалли? – донесся знакомый голос.
Скалли повернула голову: – О, мистер Фадлер.
Оказывается, из фэбээровцев она была здесь не первой.
Рядом с Фадлером стояла симпатичная метиска лет двадцати пяти.
– Это агент Колериско, – представил ее Фадлер. – Нам поступил звонок из полиции Вашингтона.
– Как состояние Скиннера?
– Он сейчас в операционной, – сказал Фадлер. – Пока ничего не известно.
– Какой-то псих-латинос выстрелил в него в кафе, – добавила Колериско.
– Есть что-нибудь по стрелявшему?
– Есть, – сказал Фадлер. – Фоторобот со слов официантки. И пистолет, брошенный на ближайшей автостоянке, – правда, незарегистрированный и без отпечатков пальцев.
– Зато наши парни нашли две улики на кассовом аппарате в кафе, – с энтузиазмом добавила Колериско. – Волосок и маленький кусочек ткани.
Скалли поморщилась. Похоже, эти двое и в самом деле относились к случившемуся как к делу рук психопатаодиночки. Надо немедленно вправить им мозги. Ияи что там у них, в черепной коробке?..
– Застрелен помощник директора ФБР! – сказала Дэйна строго. – Мы должны бросить все ресурсы на это дело. И надо выставить охрану у палаты, в которой он будет лежать.
– Извините, но у нас… – начал Фадлер.
В это время открылась дверь операционной, и на каталке вывезли укрытого простыней Скиннера. Лицо Железного Винни было бледным, глаза закрыты.
Следом вышел врач.
Скалли кинулась к нему: – Что с раненым?
– Ему сейчас несладко, – сказал врач, – но мы сделали все возможное. Операция прошла успешно.
Каталку отвезли в палату. Скиннера переложили на кровать. Скалли, несмотря на сопротивление медицинских работников, прорвалась к нему.
Если потребуется, она тут все и вся разнесет, но окажется рядом с раненым, когда он придет в себя!
Дэйна заставила медработников принести в палату табуретку, села рядом с Железным Винни и взяла его за руку.
Когда что-либо делаешь от чистого сердца, бог, как правило, приходит тебе на помощь. Так учила своих дочек Мэгги Скалли… На этот раз именно так и случилось. Не прошло и десяти минут, как рука Скиннера слабо сжала ладонь Скалли.
Дэйна вскочила с табуретки, склонилась над раненым.
Глаза помощника директора были открыты.
– Я видел его где-то раньше, – сказал он чуть слышно. – Я имею в виду того, кто стрелял в меня. Ни о каком психе после этого не могло быть и речи!
Вашингтон, район Международного аэропорта им. Даллеса
Прилетев в столицу, Моддер повел Крайчека в ближайшую фирму по прокату автомашин.
Крайчек всю дорогу вел себя тише воды ниже травы. Он ни разу не сделал попытки сбежать или привлечь внимание посторонних к себе и своему сопровождающему. Это сразу показалось Молдеру подозрительным, и после некоторых размышлений он пришел к выводу, что задержанный ведет себя так по одной-единственной причине: события развиваются именно так, как ему выгодно.
Ему надо было прилететь в Вашингтон, вот он и не сопротивлялся перелету.
Ему надо заиметь машину, вот и топает вперед как шелковый. Но как только машина появится, надо будет держать ухо востро.
Поэтому, взяв машину в прокатной фирме, он посадил за руль Крайчека.
Сам сел на сиденье справа, пистолет снял с предохранителя и держал наготове. Только спусковой крючок нажми, и гром грянет… Так ведь было у Брэдбери…
Однако теперь стоило побеспокоиться и о ключе. С ключом в кармане ситуация будет надежней.
– Дай мне ключ.
– Не сейчас, – не согласился Крайчек. – Когда приедем на место.
– Давай! Я хочу быть уверен, что мы приедем туда вместе. – Молдер ткнул Крайчека стволом в бок. – Давай ключ, говорю!
Крайчек пожал плечами, сунул руку в нагрудный карман, вытащил ключ. Молдер взял его и теперь осмотрел внимательней.
С одной стороны головки уже виденные буквы "CI", а на противоположной три цифры: пять, один, семь… Или пятьсот семнадцать.
Явно номер ячейки в камере хранения, только вот где находится эта камера?..
– Что значат эти буквы си-ай?
Крайчек бросил на Молдера короткий, равнодушный взгляд:
– Скажу, когда приедем на место.
И выжал педаль сцепления.
Медицинский центр Северо-восточный Джорджтаун Вашингтон Больше Скиннер ничего сказать не успел, снова потерял сознание. Открылась дверь, в палату вошли Фадлер и Колериско.
– Как у него дела? – спросил Фадлер.
Скалли повернула голову: – На минутку пришел в себя, но снова потерял сознание… Я просила вас организовать охрану.
– Мы уже обратились в полицию, и она занялась этим…
"Как же, поможет вам полиция, – подумала Скалли.- Люди, которые решили убить Скиннера, с полицейскими справятся в два счета. Собери хоть все подразделения округа…"
– Я требую не полицию, а охрану из наших!
– Тогда придется снять людей еще откуда-нибудь, – сказал Фадлер.
Скалли встала с табуретки и посмотрела на него в упор:
– Мне наплевать. Даже если вы с агентом Колериско сами встанете возле дверей в эту палату. Этого человека нужно защищать всеми ИМЕЮЩИМИСЯ силами. Вы поняли?
Окружная дорога 512 Мериленд
То, что у них "образовался хвост", Молдер заметил не сразу. Понаблюдал некоторое время, убедился, что ошибки нет.
– За нами хвост. Темный седан с выключенными габаритными огнями. Ярдах в ста за спиной.
Крайчек отнесся к новости индифферентно. Ни волнения не проявил, ни скорости не прибавил, ни глаз в зеркало заднего вида не скосил. Будто наличие хвоста вполне соответствовало его тайным планам.
– Прибавь газу, – Молдер вновь ткнул Крайчека пистолетом в бок. Прибавь газу, говорю.
Крайчек неторопливо, словна нехотя, прибавил газу.
Тут же сзади вспыхнули фары, причем включен был дальний свет. Молдера ослепило, и он выругался. Крайчек не издал ни звука.
А потом машину что-то толкнуло, и она замоталась по дороге туда-сюда.
Свет фар больше не слепил, и Молдер быстро разобрался в диспозиции.
Неизвестная машина раз за разом толкала их в левый бок, и намерения ее водителя были яснее некуда: сбросить с шоссе. И то ли ему это удалось, то ли Крайчек сам свернул на обочину, но Молдер вдруг увидел, что на них несется штабель каких-то бочек, а потом сила инерции попыталась выкинуть его через лобовое стекло, но столкнулась с непреодолимым сопротивлением ремня безопасности…
Эта схватка привела к тому, что до конца Молдер сознания не потерял. Однако руки и .ноги у него куда-то пропали, и отыскать их с ходу не удалось.
Однако голову он приподнять сумел.
Таранившая их машина проскочила по инерции ярдов на двадцать вперед, тут же дала задний ход и остановилась рядом.
Из нее выскочили двое. Один, одетый в черный плащ, вытащил из-под мышки пистолет, подошел к левой дверце и сказал Крайчеку:
– Вылезай, приехали!
Никакого французского акцента у него не наблюдалось.
Крайчек, похоже, вообще не пострадал, потому что выбрался из машины с легкостью и без стонов.
Фары неизвестной машины освещали впереди какую-то стену, и Молдер не сразу понял, что это железобетонная опора проходящего над шоссе 512 путепровода. Чуть дальше виднелась вторая.
– Вперед! – сказал неизвестный и ткнул Крайчека стволом в бок.
"Бедный Крайчек, – почему-то подумал Молдер. – У него весь правый бок, наверное, – сплошной синяк".
Крайчек и тип в плаще скрылись между опорами, и Молдер понял, что Крайчеку пришел конец, и ему, Молдеру, не видать кассеты, как своих ушей.
Второй неизвестный подошел к машине с правой стороны, открыл дверцу. В руке у него тоже присутствовал пистолет, кажется, "вальтер".
– Где кассета?
Никакого акцента у него также не было. Модцер медленно повернул голову в его сторону. Нападавший был афроамериканцем, по всем движениям от него за милю несло агентом секретной службы.
Лицо его было Молдеру не знакомо.
– Кассеты у меня нет.
Вряд ли этот молодчик поверил Молдеру, но к допросу с пристрастием он приступить не успел.
За опорой вдруг вспыхнул ослепительный свет, раздался душераздирающий вопль. По дальней опоре, как по экрану театра теней, заметались эти самые тени, но что там происходит, было совершенно непонятно.
Афроамериканец тут же потерял всякий интерес к Молдеру и кассете и бросился на подмогу приятелю.
Видимо, удача от него отвернулась, потому что к первому вошло тут же добавился второй.
А потом на мир разом обрушилась тишина, Ослепительный свет погас. И Молдер, наконец, потерял сознание.
Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия
Когда на следующее утро Скалли явилась в Контору, выяснилось, что нечастный гуляка по гонконгам тоже угодил на больничную койку. Правда, в отличие от Железного Винни, ничего страшного с ним не случилось: автомобильная авария и легкое сотрясение мозга. Руки-ноги целы, череп тоже, внутренних кровотечений нет. Поэтому, прежде чем ехать к нему, Скалли решила забежать к экспертам – тем более, что кто-то из них уже звонил.
Выяснив, к кому попали материалы по делу о покушении на Скиннера, Дэйна немедленно отправилась в лабораторию.
– Вы мне звонили? Чем порадуете?
– Нашли кое-что, – сказала эксперт. – Проверка отпечатков с кассового аппарата ничего не дала. Но мы нашли образец слюны на пиджаке помощника директора Скиннера. Провели анализ, разложили на химические компоненты, и… вот результат. – Она подала Скалли распечатку с данными.
– Значит, – сказала Скалли, – мы ищем мужчину, которому под сорок, группа крови вторая, резус-фактор положительный.
– Да, – эксперт кивнула. – Впрочем, о мужчине под сорок мы знаем и так – из показаний официантки. Но есть еще вот что, – эксперт взяла в руки еще одну распечатку, на этот раз на прозрачной пленке прямоугольной формы. Мы провели хромосомный анализ волоска, найденного на кассе. Вот карта.
– Надо срочно искать, чей это волосок.
– Мы проведем сравнение с данными всех преступников, арестованных в Вашингтоне. Но это довольно длительный процесс.
Скалли вдруг пришла в голову весьма любопытная мысль, которую непременно стоило проверить.
– Можно, я возьму у вас ненадолго карту хромосомного анализа?
– Да, конечно, – сказала эксперт.
И Скалли вновь отложила поездку к попавшему в аварию напарнику. Впрочем, ненадолго – проверка заняла у нее всего пару минут.
Неустановленный госпиталь Вашингтон – - Их нашли ночью, – сказал врач. – На дороге пятьсот двенадцать. Судя по всему, сильные радиационные ожоги. Точь-в-точь как у тех французских моряков в Сан-Диего.
– И каков прогноз? – спросил Курильщик.
– Все решит время. Обычно подобное поражение ведет к перерождению клеток. У него будет не тело, а сплошная раковая опухоль.
Курильщик медленно затянулся, раздумывая.
– Кто-нибудь навещал-их?
– Нет, – сказал врач. – Вы же приказали держать их в полной изоляции. Впрочем, никто и не пытался. И в справочное не звонили. Наверное, родственники еще не знают, – он снова посмотрел на больного. – Мне кажется, не мешало бы привлечь к лечению специалистов. Честно говоря, в моей практике подобных случаев никогда не было…
– В моей были.
– Да? – удивился врач. – Где? Вам известна причина поражения?
Курильщик пропустил его вопросы мимо ушей.
– Уничтожить трупы! – приказал он.. – Немедленно!
– Но, сэр! – врач опешил. – Ведь люди еще не умерли!
– Они УЖЕ умерли. – Курильщик закурил новую сигарету. – По вашему же прогнозу.
Медицинский центр Северо-восточный Джорджтаун Вашингтон
Когда Молдер очнулся, оказалось, что он лежит на кровати – не дома, – а рядом в глубокой задумчивости сидит Скалли. Он пошевелил руками и ногами, крутанул головой. Та слегка кружилась, но самую малость. Скалли встрепенулась, тут же схватила его за руку, и он обнаружил, как она рада.
– Вроде бы я не мертв.
– Что произошло? – спросила Скал ли.
– Что произошло, – повторил Молдер. – Может, ты мне это сообщишь?
– Полиция штата нашла тебя без сознания на дороге пятьсот двенадцать. Ты был пристегнут ремнем безопасности в машине, взятой напрокат. Машина снесла с обочины какие-то бочки и торчала в кювете.
Молдер закрыл глаза, вспоминая. И вспомнил: – Нас столкнули с шоссе двое типов в седане. Белый и черный…
– Кого – вас?
– Меня и Крайчека.
– Крайчека? – удивилась Скалли. – Где ты его откопал?
– Он был в Гонконге. Кассета у него. Он явно торгует секретной информацией государственного значения.
– И что, эти двое хотели получить от него кассету?
– Да. Они приказали ему выйти из машины. Я думал, они его убьют. И меня следом – как свидетеля. Потом – яркая вспыщка. Очень яркая, как в грозу. Вот и все, что помню.
Скалли вновь стиснула руку напарника:
– Может, сейчас не самый подходящий момент тебе рассказывать это, но на больничной койке лежишь не ты один… Вчера стреляли в Скиннера.
– Да-а?! – Молдер попытался сесть, но вновь откинулся на подушку. – И в каком он состоянии?
– Пуля пробила кишечник. Врачи говорят, оклемается.
– А кто в него стрелял?
– Пока неизвестно. Но у меня есть новости по этому поводу, – Скалли вытащила из папки взятую у эксперта пленку.
– Что это?
– Результаты хромосомного анализа. Эта карта содержит данные того, кто стрелял в Скиннера, – Скалли достала из папки вторую пленку. – А вот еще одна. Сравни!
Молдер наложил одну карту на- другую.
Все кружочки, крючки и прямые линии совпали. Абсолютно. Как фотографии с одного негатива…
– Ого! – сказал Молдер и все-таки сел. – И кому принадлежит вторая карта?
– Тому, кто застрелил Мелиссу! – выпалила Скалли.
Глаза Молдера стали круглыми от удивления. .
48-я стрит, Нью-Йорк
Шестеро мужчин, собравшихся в одном из обычных нью-йоркских зданий, в офисе, на дверях которого не было никаких табличек, принадлежали к тем немногим американцам, которые никогда не участвуют в выборах в качестве кандидатов, зато бывают порой осведомлены в некоторых вопросах больше очередного хозяина Белого Дома. Такие люди есть в любом демократическом государстве, и именно они обеспечивают сохранность установившегося порядка, а вовсе не министры или председатели всякого рода комитетов…
– Я снова собрал вас, друзья, по весьма срочной причине, – сказал круглолицый мужчина весьма внушительных габаритов, прохаживаясь между сидящими в креслах коллегами. – Наши источники сообщают, что французский исследовательский корабль пытался достать со дна самолет. Весь экипаж уже умер от радиации. Координаты места, где побывали французы, – тютелька в тютельку с теми, где мы когда-то подняли НЛО.
– А откуда у них информация об этой точке? – спросил старик собтянутыми кожей скулами, к которому в любой развеселой компании тут же приклеилось бы прозвище Скелет.
– Этого мы пока определить не смогли, – сказал круглолицый. Французское правительство отказывается предоставить какую-либо информацию. Они попросту открещиваются от своего участия.
Все переглянулись.
– Но ведь как-то координаты попали к ним в руки? – сказал Скелет.
– Да, джентльмены, – сказал круглолицый. – Кажется, у нас утечка, – и добавил: – Информации.
Судя по тому, что все усмехнулись, это была острота.
– Послушайте, – сказал Скелет, – а наш вашингтонский коллега знает о ситуации?
Толстый кивнул:
– И, очевидно, контролирует ее. Но так, как мы и предположить не могли.
– То есть? – не понял Скелет.
– Подробностей не имею. Но я попросил его самого явиться к нам и ввести нас в курс дела…
Северо-восточный Джорджтаун Медицинский центр Вашингтон
Молдера врачи обещали выпустить из заточения уже сегодня к вечеру. Поэтому после преподнесенного сюрприза с картами хромосомного анализа Скалли спокойно могла покинуть напарника и отправиться к раненому шефу.
Подойдя к палате, в которой содержали Уолтера Скиннера, она удовлетворенно улыбнулась: возле дверей сидел вооруженный охранник – при кобуре на поясе и стопроцентной решительностью на суровой физиономии. Еще один стоял чуть в стороне. Скалли показала им удостоверение и вошла в палату.
– Привет! Как самочувствие?
Железный Винни, как и вчера, лежал под капельницей, в сопровождении многочисленной попискивающей и подмигивающей аппаратуры. Но сегодня он выглядел чуть повеселее.
– Будто в животе у меня устроили ремонт. Капитальный. – Скиннер, похоже, хотел улыбнуться, но не сумел. Лишь поморщился. – Что-нибудь выяснилось по тому, кто в меня стрелял?
Скалли повторила перед ним фокус с картами хромосомного анализа: – Тот, кто стрелял в вас, стрелял и в мою сестру.
– Да, – согласился Скиннер, убедившись в правоте своей подчиненной. Вам, наверное, пришлось здорово поработать!
– Это точно, – сказала Скалли. – Но, по-моему, вы не слишком удивлены.
Скиннер снова поморщился:
– Несколько дней назад ко мне явились трое парней. Они потребовали от меня, чтобы я немедленно прекратил расследование убийства вашей сестры.
Скалли опешила: – Сэр, вы сами-то понимаете, что говорите?
Вошла медсестра, заменила опустевшую капельницу на полную, недовольно посмотрела на Скалли. Но на выход не попросила.
– Вы говорите, – продолжила Скалли, когда сестра оставила посетительницу и больного с глазу на глаз, – что дело моей сестры пытаются закрыть вовсе не за недостатком улик, а просто потому, что кое-кто не желает раскрытия этого преступления.
– Вы бы поосторожнее с обвинениями: – Скалли вздохнула: Скиннер есть Скиннер, осторожность – вторая натура Железного Винни.
– А что там с человеком, стрелявшим в вас? – спросила она, меняя тему. – Вы не вспомнили, где видели его раньше?
– Вспомнил… Несколько месяцев назад он был среди тех, кто напал на меня в коридоре госпиталя. Вместе с Крайчеком.
– Он работал с Крайчеком? – удивилась Скалли.
– Да. И это они украли у меня кассету.
– Черт побери! – Скалли стиснула кулаки. – Крайчек! Он же был в руках у Молдера!
"Черт, черт, черт, – подумала она. – Уже сегодня мы могли бы его взять, если бы не эта чертова авария!" Скиннер сразу понял, что с нею происходит.
– Послушайте меня, – сказал он. – Гнев – это роскошь, которая сейчас вам не по карману. Если станете злиться, неизбежно начнете совершать ошибки. И те, кто играет сейчас против нас, немедленно этим воспользуются. И тогда вы увидите, как они умеют обделывать свои дела.
– Ничего-ничего, – отмахнулась Скалли.
Скиннер сделал попытку покачать головой, но тут же скривился от боли.
– Скалли! – проговорил он, покусывая верхнюю губу. – Если не удается погордиться победой, то ведь можно гордо отказаться от сражения.
– Да-да! – злорадно сказала Скалли. – Именно этого они от нас и ждут!
Ответа Скиннер, на радость ей, не нашел.
Два дня спустя Скиннер продолжал залечивать рану.
Скалли после разговора с ним написала рапорт с просьбой вновь открыть расследование по делу Мелиссы. К Скиниеру она больше не ездила, поскольку это означало бы вернуться к последнему разговору и только раздражать больного.
Молдер из госпиталя выписался и тихой сапой принялся искать Крайчека, но по всему было видно, что в его мозгах зреет очередная безумная идея, которая должна была объяснить случившееся с французами и в которую посвящать напарницу он пока не пытался.
Вечером, вернувшись домой, Скалли села за компьютер и набросала текст нового рапорта на имя начальства:
"Ввиду отсутствия официального отказа на мой рапорт о возобновлении по вновь вскрывшимся обстоятельствам деда об убийстве моей сестры Мелиссы Скалли я прошу направить все силы Бюро на поиски агента Алекса Крайчека. С тех пор, как мой напарник Фокс Молдер выписался из госпиталя, мы никак не можем найти ни Крайчека, ни его похитителей. Считаю, что Крайчек – связующее звено, за которым стоят более крупные силы, задействованные в деле, которое мы расследуем. На мой взгляд, он может как назвать человека, убившего мою сестру, так и объяснить странные смерти французских моряков со спасательного судна "Пайпер мару"".
Перечитав текст, она вдруг подумала, что начальство может заподозрить, будто, как и у Призрака, у его напарницы тоже появилась навязчивая идея, связанная с ближайшей родственницей…
И сама удивилась, насколько ей наплевать на подобные подозрения.
Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия
Придя утром в Контору, Скалли подала по инстанциям новый рапорт и отправилась к Молдеру. Надо было решать, как отыскать Крайчека.
Молдер разглядывал ярко-желтый скафандр, закреплённый в приспособлении, стоящем у стены кабинета.
– Что ты делаешь? – спросила Скалли.
Молдер хитро улыбнулся:
– Я его примерил в магазине, и он слишком хорошо на мне сидел. Как влитой!
Похоже, у напарника было хорошее настроение, и Скалли насторожилась: А он что здесь делает?
– Я затребовал его сюда из Сан-Диего. В качестве улики.
– В качестве улики?
Молдер опять хитро улыбнулся.
– Скафандр покрыт тонкий пленкой масла. Такое же масло было на глубоководнике Готье, когда я нашел его валявшимся без сознания в его же собственном доме. Та же самая субстанция, – Молдер вытащил из стола стеклянную капсулу с какой-то темной жидкостью, – была обнаружена на полу туалета в гонконгском аэропорту, где обнаружена жена Готье. Это масло не использовалось во времена Второй мировой ни на подводных лодках, ни на самолетах "мустанг пи-51".
– Я не понимаю! – сказала Скалли.
Молдер встряхнул капсулу: – Этому маслу не только пятьдесят лет, но и состав его изменился от радиации.
– Все равно ничего не понимаю. Как вот это масло вдруг попало на водолаза, а потом и на его жену?
– Не знаю, – Молдер легкомысленно пожал плечами. – На вид это обычное дизельное масло, но оно оказалось подходящей средой для обитания некоего чужеродного нам существа, пришельца. Оно помогает этому существу перепрыгивать из одного человеческого тела в другое.
"Ну, началось, – подумала Скал ли. – Вот и маленькие зеленые человечки к нам опять прилетели…"
– То есть, – сказала она, – ты утверждаешь, что это масло еще и соображает? А ты хоть чуть-чуть соображаешь?
Молдер ее уже не слушал:
– Мне кажется, это масло вылилось из того аппарата, что подняли со дна Тихого океана. Оно ждало там много лет, чтобы переселиться в кого-то и последовать за аппаратом на поверхность. И как только возможность появилась, оно перепрыгнуло в глубоководника, потом в его жену, потом в Крайчека.
– В Крайчека?! – Скаллй фыркнула.
– Да, сдается мне, что мадам Готье под контролем этой твари специально полетела в Гонконг, чтобы найти там Крайчека.
– Иными словами, Крайчека уже и инопланетяне ищут?
– Нет, вопрос ценой в шестьдесят четыре тысячи надо ставить иначе! голос Молдера дрогнул от возбуждения. – Вопрос звучит так: что ищут инопланетяне? Чего хочет тварь, которая сидит сейчас в Крайчеке?
– Ну, так давай сначала его найдем.
– Давай. Я вчера попросил помощи у "Одиноких Стрелков". И сегодня они мне помогут.
Каток "Капитал Айс" Вашингтон
"Одинокие Стрелки" были, пожалуй, единственными – помимо Дэйны Скалли, разумеется, – друзьями Молдера.
Злые языки говорили, что Джон Байере спит в пижаме, Ринго Лэнгли – в майке, а Мелвин Фрохики либо спит в пуленепробиваемом жилете, либо надевает его перед тем, как открыть дверь. Таковы были взаимоотношения этих парней с жизнью. Они выпускали журнал "Одинокий Стрелок", интересовались всем, что хоть чуть-чуть было связано с проблемой НЛО, и часто оказывали Молдеру помощь – как информационного характера, так и непосредственную.
Не удивительно, что, едва выйдя из госпиталя, Молдер, уверенный в том, что нападение на них с Крайчеком осуществили не французы, а свои, и что к агентам ФБР в этом деле обращаться за помощью было бы легкомысленно, отправился к "стрелкам".
И Мелвин Фрохики после недолгих размышлений объявил, что буквы си-ай на ключе, который остался у Моддера, обозначают не что иное, как каток "Капитал Айс".
Изъятие кассеты из ячейки № 517 "стрелки" решили взять на себя, оставир Молдера в машине, стоять, так сказать, на стреме. Байере и Лэнгли надели коньки и провели рекогносцировку местности, а Фрохики произвел непосредственное изъятие материала.
Материал представлял собой самый обыкновенный конверт из плотной бумаги.
Внутри явно находился футляр с кассетой.
Троица вернулась в машину, и Фрохики отдал конверт Молдеру.
– Спасибо! – сказал Призрак.
– На здоровье! – отозвался Фрохики. – Нужно почаще пользоваться нашими услугами. Мы вполне способны и не на такие подвиги. Может, кому-то требуется дать по башке свинцовой трубой? Мы с удовольствием сделаем!
Молдер, посмеиваясь, вскрыл конверт и вытащил пластмассовую коробочку.
– Твою мать! – сказал он. – Кассеты-то нет.. Только футляр.
"Аи да Крайчек! – восхитился он мысленно. – Уже успел! Неужели у него был второй ключ? Или кассета вообще в другом месте хранилась?" Ответить на этот вопрос мог только Крайчек.
– Надо бы хоть конверт изучить, – предложил Фрохики. – Поехали-ка к нам!
– Поехали, – согласился Моддер.
Неустановленная квартира Вашингтон Курильщик сидел перед телевизором, посасывая брэнди со льдом, но мысли его бы ли далеко как от брэнди, так и от происходящего на экране.
Да, он оказался в ситуации, когда сейчас от него ничего не зависело. Да, пришлось пожертвовать двумя агентами. Но зато он убедился, что тварь вырвалась на свободу. Зато он знал, что засела она теперь в Алексе Крайчеке. И он был уверен, что Крайчек к нему придет.
Поэтому, когда вдруг сзади послышался шорох, а из-за его плеча вылетела и шлепнулась на стол кассета, Курильщик не удивился. Он медленно повернул голову и увидел Крайчека.
– Где она? – сказал тот.
Курильщик сдержал удовлетворенную улыбку.
– Я ждал вас! – сказал он как ни в чем не бывало.
Проспавший Крайчека Луис, по-видимому, проснулся от их голосов. Во всяком случае, он выскочил из-за боковой двери и приставил пистолет к голове Крайчека.
Конечно, желание крикнуть Луису: "Стреляй!" было немалым. Но Курильщик знал, что прежде чем Луис успеет спустить курок, они оба будут обречены умереть от радиационных ожогов. А раскрытие тайны ему, Курильщику, ничем не угрожало. Все ведь предусмотрено. И пусть эта тварь думает, что она тут круче самых крутых яиц…
Курильщик медленно встал, положил кассету в карман пиджака, кивнул Луису:
– Убери пистолет!
Потом он посмотрел в глаза псевдо-Крайчеку:
– У меня есть то, что вам нужно.
И наконец самолично увидел, что происходит с глазами носителей, когда тварь теряет над собой контроль от радости. У Крайчека вдруг не стало зрачков, а глазные, яблоки сделались абсолютно черными. Как обсидиан. Или гагат…
48-я стрит Нью-Йорк
– Добрый вечер, – сказал Курильщик, заходя в помещение и снимая плащ.
Присутствующие молча кивнули. Немногословие всегда было их отличительной чертой. Словам они предпочитали дела. Иногда после таких вот встреч, как сегодняшняя, изменялась внешняя или внутренняя политика дяди Сэма. А иногда в какой-нибудь Даллас отправлялся какой-нибудь ли харви освальд. Тогда Америке приходилось хоронить со всеми почестями какого-нибудь джона Кеннеди…
И Курильщик был одним из этих людей.
– Вы заставили нас ждать, – сказал старик, скулы которого были так сильно обтянуты кожей, что напоминали череп скелета.
– Самолет из Вашингтона задержался из-за погоды, – Курильщик отдал плащ охраннику и тут же взялся за сигареты.
– У вас там были дела?
– Да. Вы, наверное, уже слышали…
– Мы слышали, – сказал круглолицый мужчина, – что вы ссамовольничали, решили проявить инициативу. И перевезли вытащенную летающую тарелку в другое место.
– Эти глупые пйпытки найти ее на дне только усилили наши меры предосторожности.
– Кто еще решил ее поднять? – спросил лысый, курирующий министерство энергетики.
– В данном случае я переместил ее, чтобы перестраховаться, – сказал Курильщик. – Каким-то образом французы пронюхали об НЛО. Уверяю, теперь она абсолютно недоступна.
– Вы что, перевезли ее в Неваду вместе с остальными? – спросил скелет.
– Нет. Многочисленные утечки сделали базу в Неваде небезопасной. Вы в самом деле хотите узнать…
– Нет, – сказал круглолицый. – Мы хотим услышать ваши объяснения по поводу дела, связанного с помощником директора ФБР Уолтером Скиннером.
Курильщик глубоко затянулся сигаретой и пожал плечами: – Насколько мне известно, это был выстрел сумасшедшего.
Круглолицый вытащил из папки "Вашингтон пост":
– Официантка хорошо запомнила стрелявшего, А фоторобот, составленный с ее слов, попал в прессу.
Он передал газету Курильщику. Тот внимательно изучил рисунок.
"М-да-а, – подумал он. – Похож…"
– Один из ваших, да?
– Не думаю, – сказал Курильщик. – Впрочем, даже если это один из наших, то он действовал исключительно по собственной инициативе.
– Это очень серьезная засветка, – сказал круглолицый.
– Я разберусь, – спокойно пообещал Курильщик.
"И вам не удастся отстранить меня от дел, – подумал он. – Как бы вам этого ни хо-телось!.."
Однако, похоже, его спокойствие не всем показалось убедительным. Во всяком случае, скелет тут же забубнил:
– Поймите, что именно наиболее важно. И как можно скорее отправьте этого стрелка за пределы страны. Если помощник директора его опознает, наши оперативники немедленно будут арестованы. И конспирация нашей работы будет непоправимо нарушена. И безопасность, о которой вы так печетесь, превратится в опасность. И будущее наше будет в тумане.
– Я справлюсь со всем, – опять пообещал Курильщик. – Не волнуйтесь.
"Черта с два Скиннер его опознает, – подумал он. – И черта с два ты сможешь меня обвинить в нарушении конспирации!"
Офис журнала "Одинокий Стрелок" Вашингтон
Фрохики долго рассматривал в микроскоп изъятый из ячейки конверт и наконец сказал:
– Здесь явно есть какой-то отпечаток. Кто-то что-то писал, а конверт лежал под бумагой.
Молдер сразу сунулся к микроскопу: – Дайте-ка посмотреть.
– Ваши ребята из ФБР по отпечатку от шариковой ручки нашли как-то серийного убийцу, – сказал Лэнгли. – У вас ееть лазеры, которые могут обнаружить изменения на поверхности бумаги глубиной в десятую долю микрона. Вы хорошо живете!
– Мы хорошо живем, – подтвердил Молдер и взял со стола Фрохики остро отточенный карандаш.
– Они могут получить точный отпечаток еще и с помощью магнитного тонера, – добавил Байере.
– Да, мы можем. – Молдер, глядя в окуляры, принялся штриховать карандашом то место на конверте, где ив самом деле на бумаге присутствовал какой-то отпечаток.
"Одинокие Стрелки" замолкли и принялись внимательно наблюдать за его действиями.
– Вообще-то это номер телефона,. – сказал наконец Молдер. – Код города Нью-Йорк и номер: пять-пять-пять-одинноль-один-два… – он оторвался от микроскопа и отдал карандаш Фрохики. – Не урони, пожалуйста, это остро отточенное и хорошо откалиброванное спецсредство для ведения следствия. А мне нужно сходить позвонить.
– Будь я проклят со всеми моими потрохами! – сказал Фрохики, заглядывая в окуляры. – Вот вам магнитный тонер!
Байере и Лэнгли сунулись к микроскопу. Кто-то из них присвистнул.
Молдер только ухмыльнулся.
48-я стрит Нью-Йорк
Скелет со встречи уходил последним. Он уже надевал плащ, когда вдруг раздался телефонный звонок.
Трубку взял охранник. Через секунду он сказал: – Нет, это квартира. Вы, вероятно, ошиблись номером.
Скелет оглянулся и внимательно посмотрел на него.
– Нет, – сказал охранник. – Кроме меня, здесь некому подойти к телефону. Простите, ничем не могу помочь.
Хорошо развитая интуиция была одним из талантов, который помогал скелету не утонуть в бурных политических волнах уже не один десяток лет. И сейчас интуиция утверждала, что не ошиблись там, на другом конце линии, номером, никак не ошиблись…
– Погодите-ка, – он подошел к охраннику и протянул руку. – Дайте, взял трубку, приложил к уху. – Кто это?
– А это кто? – раздалось в ответ.
– Кто дал вам этот телефон?
В трубке хмыкнули:
– Вы его наверняка знаете. Человек по имени Крайчек. Алекс Крайчек. Очень милый такой парень. Убил моего отца… Кстати, не знаете ли случайно, где он? Я бы его с удовольствием повидал.
Скелет сдержал удивление: – Вы мистер Молдер, да?
В трубке опять хмыкнули: – Надо же! Вы помните. Как мило!
"А почему бы и нет, – подумал скелет. – Всякой силе надо непременно противопоставлять другую силу, и тогда в делах будет необходимое и достаточное равновесие".
– Мистер Молдер, мы можем где-нибудь встретиться?
– С радостью бы! – отозвался Молдер.
– Сообщите номер вашего телефона моему помощнику, он перезвонит вам через пять минут – Скелет прикрыл микрофон, ладонью и опустил трубку вниз. Запиши его номер. Через пять, минут позвони. Скажи ему, чтобы он находился через три часа на главной аллее Центрального парка около Семьдесят девятой ули: цы. Там, где резервуар… Потом повесишь трубку, и пусть этот номер вообще отключат.
Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия
Молдер опять пропал, и Скалли представления не имела, куда он делся. На ее последний рапорт никакой реакции не было. У Скиннера все было в порядке. В конце концов, Скалли решила сходить в лабораторию и узнать, как идут поиски стрелка.
– У нас есть имя, – обрадовал ее Фадлер, едва она шагнула через порог. – Зовут его Луис Кардинал.
– Прекрасно! – Скалли не смогла сдержать радости. – Уж коли удалось установить имя, то все остальное выеденного яйца не стоит. У нас в Штатах имена принято заносить во всевозможные базы данных…
Эксперт вытянул из футляра настенный экран, зашторил окна и включил эпидиаскоп.
На экране появился этакий мачо, симпатичный, черноглазый, уверенный в себе.
Сволочь!..
– Родился в Никарагуа, закончил школу американских стрелков, наемник. Произвел большое впечатление в период "Иран-контрас" своей меткой стрельбой.
– А теперь плохие новости, – сказала агент Колериско.
– То есть? – не поняла Скал ли.
– Он появился в стране без визы, без документов. Мы не можем ничего на него найти. Ни адреса, ни телефона, ни номера кредитной карты.
Эксперт выключил эпидиаскоп и впустил в лабораторию дневной свет.
– Хоть клички-то у него есть?
– Конечно! И не одна! Да и явки, наверное, тоже есть. Только координат их у нас не числится.
Скалли ударила кулаком правой руки в ладонь левой: – Черт, неужели и на сей раз ему все сойдет с рук?
Фадлер пожал плечами: – Хотел бы вас разуверить, но не могу.
– Ладно, продолжайте поиски.
– Мы, в общем, даже не знаем приблизительного их направления, – сказала Колериско. – Мы истощили все свои ресурсы.
– Что потребуется для возобновления?
– В настоящий момент? – Колериско вознесла к потолку прекрасные глаза. – Ну разве что намек со стороны Господа Бога.
Скалли усмехнулась:
– Поверьте мне, я видела в своей жизни и более странные вещи.
Выходя из лаборатории, она услышала, как эксперт сказал агентам: – Я ей очень даже верю.
Тон его был шутлив, но у Скалли не было ни малейшего желания смеяться.
Центральный парк Нью-Йорк
Из нью-йоркского аэропорта Молдер позвонил Скалли, и она рассказала ему последние новости. Они Молдеру абсолютно не понравились.
То, что стрелявший в Скиннера оказался связан с Крайчеком, означало лишь одно: Железный Винни – а может, и группа "Секретные материалы" наступил на чью-то очень большую и очень больную мозоль. И обладатель этой самой мозоли готов на весьма решительные меры. Впрочем, тем более стоило побывать в Центральном парке. Может, этот самый "обладатель" и назначил Призраку встречу.
В то, что с ним могут поступить, как с Железным Винни, Молдер не верил: он еще не стал свидетелем ничего такого, за что следовало бы убивать. Скалли в Вашингтоне отправилась к Скиннеру, а Молдер взял такси и поехал в Центральный парк.
Ждать долго не пришлось.
Уже через две минуты из-за кустов вышел тот, кому он звонил. В свете уличного фонаря он был похож на выпущенный из могилы и одетый в модном бутике скелет.
– Я так понимаю, мы одни, – сказал он.
Молдер промолчал, осторожно изучая окрестности.
– Вы ищете Алекса Крайчека, чтобы убить его в отместку за смерть вашего отца, – продолжал скелет. – Почему вы думаете, что он еще жив?..
– А за что его могли убить другие? – спросил Моддер.
Собеседник будто и не заметил его реплики: – Ответьте, и я подумаю, выдать его местонахождение вам или нет.
"Сейчас, – подумал Фокс. – Тогда тебе и думать не потребуется. Какой смысл!.. Прощайте, мистер Молдер, и все разговоры!"
– Нет, – сказал он. – Сначала вы ответите мне на несколько вопросов. Что было поднято со дна Тихого океана?
Скелет помолчал, раздумывая. И, наконец, принял решение.
– НЛО, – сказал он. – Так называемый "легкий истребитель". Его сбили американские летчики во время Второй мировой.
– И что, он так и валялся там все время?
– Его пытались поднять более сорока лет назад. Подводная лодка ходила'туда на разведку, но возникли некоторые осложнения.
– Весь экипаж погиб, да?
– Да. Причина их гибели – все еще загадка.
– Для кого загадка?
Скелет опять задумался на некоторое время.
– Версия информационного прикрытия утверждала, что там утонула третья атомная бомба, транспортируемая в Японию. Но, по правде говоря, никто не знает, что убило этот экипаж.
– Я знаю, – сказал Молдер.
Скелет усмехнулся: – Да что вы!
– Вы мне отдаете Крайчека, а я вам рассказываю.
– Мистер Молдер! – Старик погрозил пальцем. – Я и так вам дал слишком много информации. А вы в ответ не предложили почти ничего.
– Вы рассказали мне только то, что я и так знаю.
Скелет опять помолчал.
– Мне вот интересно: почему, встретившись с Крайчеком, вы не убили его сразу же?
– Оказывается, вы неплохо информированы. А не убил я его потому, что у него кассета.
– Ах да, эта кассета – Скелет произнес это слово так, будто это была конфета.
– Кассета, которую он использовал для продажи государственных секретов. А вы… – Молдер вдруг все понял. – Вы ведь сами не знаете, где он прячется. Вы сами его ищете, не так ли?
"Черт возьми, – подумал он. Меня купили, как мальчишку! Этот хитрозадый скелетик решил разжиться информацией за мой счет. Не похож он на обладателя большой больной мозоли. Он действует на свой страх и риск…"
Между тем старик посмотрел на него проникновенным взглядом водянистых глаз. И сказал многозначительно:
– Мистер Молдер, добраться можно до каждого. Уж кому-кому, а вам-то это известно лучше многих других.
Со стороны его многозначительность показалась бы смешной. Со стороны…
Но Молдер не был человеком со стороны. И ему эта многозначительность смешной не показалась. Он вдруг подумал о том, что тот, кто стоит за Крайчеком ("обладатель большой больной мозоли"), вполне может начать процесс обрезания концов. И тут же понял, с кого именно начнется этот процесс.
Фокс развернулся и пошел прочь. На ходу достал мобильник и принялся нажимать засветившиеся кнопки.
– Мистер Молдер? – крикнул ему вслед скелет.
Но Молдер уже потерял к нему всякий интерес.
Северо-восточный Джорджтаун Вашингтон
Скалли вошла в здание Медицинского центра, когда замурлыкал мобильник.
– Скалли! – это опять оказался Мoлдер. – Ты говорила, у палаты Скиннера стоят два охранника, так?
– Да.
– А сейчас они стоят? Срочно надо проверить. Отправляйся к нему. Прямо сейчас, немедленно! И не спрашивай ни о чем. Боюсь, на него будет сделано повторное покушение.
В голосе напарника звучала такая уверенность, что Скалли похолодела.
– Я в Медцентре. Сейчас проверю.
Она выключила мобильник и, кажется, сунула его в карман пиджака. Бросилась к лифту, натыкаясь на встречных и извиняясь. А выскочив из лифта, похолодела еще больше: охранников возле палаты не было.
– Сестра! Куда делась охрана?
– Они только что ушли, – сказала сестра.
– Куда? – Скалли открыла дверь в палату.
Кровать, возле которой уже несколько раз приходилось сидеть, была пуста.
– Что случилось с пациентом, который здесь лежал?
– Мистер Скиннер больше не пациент нашего госпиталя, – сказала раздраженно сестра.
– Где он?
– Санитары увезли его несколько минут назад.
Скалли прошиб холодный пот.
– Куда?
– В другой госпиталь. "Скорая помощь", наверное, только-только отъехала.
Скалли вновь бросилась к лифту.
Когда она выскочила из здания, "скорая" выезжала из ворот. Конечно, это могла быть совсем другая машина1, ни интуиция подсказывала Скалли, что она не ошибается, и это – та самая.
Сесть в свой "таурус" было делом одной минуты. И делом еще двух догнать "скорую": белый фургон с красным крестом как раз остановился перед светофором.
Скалли тормознула рядом, выскочила, кинулась к водительской дверце, на ходу вытаскивая из кармана удостоверение:
– ФБР! Вы кого везете? Уолтера Скиннера?
Водитель глянул в сопроводительные документы,
– Да, – и спросил с удивлением: – А что? Что-нибудь не так?
– Нет, все хорошо. Я буду сопровождать больного, ладно?
Шофер пожал плечами: – О'кэй!
– Подождите, я только машину припаркую и переберусь к вам.
Она миновала перекресток, подкатила к тротуару. Парковка здесь, судя по знаку, запрещалась, но Скалли сейчас было глубоко наплевать и на знаки, и на транспортных полицейских. Пусть хоть все лобовое стек до квитанциями заклеят.
"Скорая" остановилась рядом. Водитель подождал, пока Скалли заберется в заднюю дверцу фургончика.
Железный Винни лежал под капельницей. Повернул голову, спросил удивленно: – Агент Скалли, что вы здесь делаете?
– А ничего особенного, – ответила Скалли. – Всего лишь хочу удостовериться, что вы доедете до пункта назначения в целости и сохранности.
"Скорая" тронулась.
Скалли села на боковое сиденье. Потом вдруг спохватилась, встала, заперла изнутри замок на задней двери и опять села. И только теперь облегченно перевела дух.
Некоторое время машина двигалась без торможений и поворотов.
Скиннер лежал с закрытыми глазами.
Над ним, как и в палате, висела капельница. Ска л ли то посматривала на больного, то в переднее окошко, прислушиваясь к звукам снаружи.
Потом машина вновь остановилась перед перекрестком: в лобовом стекле отсвечивал кровавыми потеками светофор.
Пауза была долгой. Скалли зачем-то успокоила качающуюся капельницу. И тут ей показалось, что стоящую машину чуть тряхнуло. Подняла глаза: висящая на кронштейне капельница опять раскачивалась. Как будто кто-то ходил по крыше.
Правда, тогда были бы рлышны шаги: крыша машины -. это вам не тротуар, а тонкий металл – не асфальт…
– Скалли встала, вытащила из кобуры "смит amp; вессон".
– Что случилось? – встрепенулся Железный Винни.
– Ничего, – успокоила его Скалли. – Лежите, не двигайтесь!
Она шагнула к задней двери, щелкнула замком и распахнула створку.
Человек, пытавшийся открыть дверь снаружи, в первый момент опешил, но тут же выстрелил в Скалли и бросился бежать.
К счастью, пуля пролетела рядом с левым ухом и пробила крышу фургона.
Скалли соскочила на асфальт.
И началась погоня.
Конечно, коротконогая женщина ни в жизнь бы не догнала длинноногого мужика, но тут Господь, похоже, решил, что зло в данном случае должно быть наказано. В роли карающей руки Господа выступил серебристый "крайслер", под который едва не угодил преступник, выбежав из-за стоявшего возле тротуара микроавтобуса. Громко завизжали тормоза, но "крайслер" все-таки задел убегающего, и тот перелетел через капот.
Он успел сгруппироваться. Он еще поднялся с моcтовoй и даже сделал несколько шагов, приволакивая левую ногу, в сторону небольшого сквера, раскинувшегося на противоположной стороне улицы… Но тут "батарейки сдохли", и он упал на тротуар, судорожно принялся цепляться рукой за ветки, пытаясь уползти в ближайшие кусты, будто находился в джунглях…
Здесь Скалли его и настигла.
– Ты Луис Кардинал?!
Это был он, тот самый красавчик, портрет которого ей показывали в лаборатории, только теперь он на мачо явно не тянул. Теперь он был мачо после трехдневного запоя.
– Ты Луис Кардинал?! – продолжала вопить Скалли, тыча в него пистолетом. – Ты Луис Кардинал?!
– Прошу вас, не надо! – он, полулежа на земле, пытался закрыться руками, будто они могли остановить свинец.
– Ты застрелил мою сестру?! – Скалли перестала трясти пистолетом и прицелилась ему в лоб.
– Не убивайте!
– Ты застрелил мою сестру?! – Скалли едва не задохнулась от ненависти.
– Нет!
– Говори! – Скалли прикусила губу, едва сдерживая слезы. С каким наслаждением она вогнала бы ему пулю в лоб, но он не оказывал сопротивления.
– Скажу! – бормотал он. – Все что угодно скажу! Вам нужен Крайчек. Я скажу, где он. Только не стреляйте в меня.
Завыли неподалеку сирены, засверкали красным и синим мигалки. Скалли, не сводя оружия с лежавшего, вытащила левой рукой удостоверение.
Подкатили сразу две машины, из них выскочили со стволами четверо копов.
Завопили: – Полиция. Брось пистолет! Пистолет на землю! Живо!
Скалли вытянула в их сторону руку с удостоверением: – ФБР!
Копы оказались опытными, сориентировались быстро. И бросились с пушками к лежащему Кардиналу:
– Не двигаться!
Часом позже После того, как задержанный дал первые показания, Скалли решила, что такую информацию скрывать от напарника нельзя.
Как бы Призрак ни скрытничал…
Она набрала номер его мобильника: – Молдер, ты где и что делаешь?
– В аэропорту Нью-Йорка.
– А в Нью-Йорке-то ты что делаешь?
– Увидимся – расскажу.
"Продолжает скрытничать, – подумала Скалли. – Ну и бог с ним! Спокойно, Старбак, главное – всё живы…"
– Молдер, твой совет насчет Скиннера был правильными. Мы только что арестовали человека за попытку его убийства.
– И кто же он?
– Тот самый, Молдер. Тот самый, что стрелял в мою сестру. Послушай, он говорит, что знает, где Крайчек. Он на законсервированном пусковом ракетном комплексе в Северной Дакоте. Говорит ли тебе это о чем-либо?
Ей показалось, что Молдер не то хрюкнул, не то поперхнулся. Похоже, Северная Дакота говорила ему о многом.
– Встречаемся в аэропорту Вашингтона, Скалли, – весело сказал он. Бери первые попавшиеся два билета в Северную Дакоту.
– А что там, в Северной Дакоте?
– Поднятая со дна Тихого океана летающая тарелка.
У Призрака был такой голос, что Скалли сразу поняла: это не версия, это конкретное, солидное, уверенное в себе знание.
Черный Ворон Северная Дакота
Молдер и Скалли стояли перед серым железобетонным бункером. Таких серых квадратных бункеров на заснеженной равнине было полным-полно. Они торчали повсюду, как зубы неведомого дракона.
Вот только верхнюю челюсть дракону кто-то оторвал и унес с собой…
– Здесь, наверное, установок двести! – Скалли покачала головой, не то сокрушаясь, не то восхищаясь. – Если не ошибаюсь, все их залили бетоном согласно договору о разоружении. Когда базу ликвидировали.
Молдер посмотрел на вывернутый из двери замок, глянул на нее с усмешкой и вытащил из кобуры "зиг зауэр":
– Я не подписывал никакого договора о разоружении.
Оглядывающая заснеженную равнину Скалли на замок не обратила внимания, но пистолет тоже достала.
Молдер открыл дверь. В бункере был мрак – хоть глаз выколи.
Напарники включили фонарики, осмотрели внутренности бункера. Обнаружили ведущую в недра земли лестницу и принялись спускаться.
Марш следовал за маршем, поворот за поворотом, ступенька за ступенькой.
Наконец они достигли пола.
– У меня уши заложило, – пожаловалась Скалли.
– Конечно, – ответил Молдер. – Мы этажей на пятнадцать спустились.
Вокруг тянулись темные коридоры, вдоль которых были проложены многочисленные кабели. В одном месте свет фонарика наткнулся на закрытую дверь со знаком "Радиационная опасность". Молдер открыть ее даже не попытался, и Скалли прекрасно его понимала.
– Интересно, – сказала Скалли, – куда девался тот бетон?
Молдер усмехнулся:
– Видимо, остальные тоже договор подписали. Вот бетона и не хватило.
Они вышли в какое-то огромное помещение. Молдер поднял фонарик, но луч потолка не достал – будто над ними раскрылась бездонная пропасть. Похоже, это была сама стартовая шахта, только без ракеты.
– Ну вот, – сказала Скалли. – Одну установку осмотрели. Осталось еще сто девяносто девять.
Они опять пошли по каким-то коридорам, и Скалли начала опасаться, как бы им не заблудиться.
– Эти туннели тянутся, вероятно, не на одну милю.
Молдер повел фонариком вокруг, и луч зацепил чью-то ногу.
Через мгновение они осветили лежащего двумя фонариками. Человек был мертв. Скалли вздрогнула: лицо лежащего человека было все испещрено знакомыми язвами. Как у французских моряков в госпитале в Сан-Диего.
Молдер только хмыкнул: – Он здесь, Скалли. И где-то неподалеку.
Он повел фонарем по стенам.
И тут в помещении вспыхнул тусклый свет, с непривычки показавшийся напарникам ослепительным. Послышались громкие уверенные голоса.
Ослепленные партнеры не сразу разглядели, что к ним приближаются люди в военной форме с автоматами в руках.
– А ну, ни с места! Стойте!
"Ceйчас, – подумал Молдер. – Только штаны подтяну!.." И бросился в один из туннелей. Скалли поспешила следом.
Однако далеко они уйти не успели: впереди тоже появились солдаты. МолДер бросился вбок, но там была красная бронированная дверь, на которую был нанесен номер 1013 и знак "Радиационная опасность". Пришлось остановиться.
– Руки за голову!
Их тут же разоружили, взяли под локоточки и повели наверх. Впрочем, солдаты держались с задержанными вполне прилично. Никаких тычков под ребра и оплеух. Видимо, знали, кого застукали в неположенном месте…
Когда процессия выбралась на поверхность, возле бункера стояло несколько джипов и серый "форд".
Навстречу задержанным шел Курильщик с сигаретой в зубах.
Процессия остановилась перед ним.
– Он здесь! – сказал Молдер. – Вы сами его вывели на это место, не так ли?
– Здесь ничего нет, – сказал Курильщик. – Кроме дырок в земле.
– Тогда что вы тут делаете? И что здесь делают все эти люди?
– Я не обязан отвечать вам, – равнодушно сказал Курильщик.
– Здесь НЛО. Вот за чем охотится Крайчек.
– Крайчек? – Курильщик усмехнулся. – Алекс Крайчек бесследно исчез пять месяцев назад. Вычеркнут из списка личного состава "Полярных волков".
Он кивнул солдатам, и те повели задержанных к ближайшему джипу.
– Мы видели внизу несколько трупов! – крикнула Скалли. – У них тоже ожоги от радиации!
– Ничего вы там не видели, – сказал Курильщик, не оборачиваясь.
Задержанных заставили сесть в машину.
– Вам это с рук не сойдет! – крикнул Молдер. – Правду не похоронишь!
Дверцу джипа закрыли, а Курильщик скрылся в бункере.
Пятью минутами позже
То и дело затягиваясь сигаретой, он шел по полутемным коридорам, освещенным лампами аварийного света.
На трупы он наткнулся там, где и ожидал.
Агент Скалли, разумеется, была права.
У лежащих на полу караульных были точно такие, же радиационные ожоги. Курильщик видел пораженных ими людей уже дважды. Во второй раз – когда осматривал своих людей, отправленных с заданием взять Крайчека, а фактически посланных на смерть. А впервые – тогда, в августе далекого тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, на Гавайских островах, в госпитале, куда он летал с Биллом Молдером. Не повезло бедняге Биллу, но ничего не поделаешь. На войне как на войне. Зато сыну его везет. А может, сыну потому и везет, что не повезло отцу…
Привычное ожесточение тронуло его душу, ожесточение, на которое он уже давно не обращал внимания.
– Уберите эту падаль, – приказал он сопровождавшим его солдатам.
И пока те собирали трупы, он закурил новую сигаету и шагнул в коридорчик, который вел к красной металлической двери с номером 1013 и знаком "Радиационная опасность". Приближаться к ней он не стал. Просто курил и смотрел. Будто ждал, пока терзающее душу ожесточение исчезнет за этой дверью и останется похороненным в этой шахте.
Тридцатью футами ниже
На самом верху неопознанного летающего объекта, скрючившись в три погибели, стоял тот, кого Молдер встретил в Гонконге и кто еще недавно был Алексом Крайчеком. Сейчас его ломало и крутило, но в глазах его не было ни страха, ни отчаяния. Да и самих глаз не было…
Потом он и вовсе опустился по-обезьяньи на четвереньки, склонился над спиралеобразным орнаментом, украшавшим верхушку НЛО. Его продолжало ломать и крутить, но он об этом не догадывался.
В конце концов его и вовсе вырвало, но он опять же не догадывался об этом, поскольку крутило, ломало и рвало вовсе не его, а носителя. И перла сейчас из носителя не знакомая всем людям блевотина, а черная, похожая на масло жидкость, которая в здешних условиях, по большому счету, и была ИМ.
Брызги ее быстро собирались в единую лужицу, а потом начали просачиваться сквозь неизвестный этой планете монолитный материал, из которого была сделана обшивка "летающей тарелки". Как хорошо известная обитателям этой планеты вода – через не менее хорошо известную рыболовную сеть…

 

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

 

Молдер сидел у себя в кабинете, под плакатом с изображением летающей тарелки и словами "Я хочу верить", и писал отчет, когда в дверь постучали.
– Входите!
Вошел помощник директора Уолтер Скиннер: – Можно, агент Молдер?
– Да, конечно, – Молдер вскочил, пожал Железному Винни руку, пододвинул стул. – Мы не думали, что вы так быстро встанете на ноги. Ждали вас через пару недель, не раньше.
Скиннер медленно сел. Лицо его было абсолютно непроницаемо, и Молдер понял, что ему все еще больно. Но заговорил Скиннер без какой-либо дрожи в голосе:
– Я искал Скалли. Хотел кое-что ей сказать.
– Вообще-то, и я хотел вам сказать…
Спасибо за все, что вы сделали для нас.
Скиннер глянул на него поверх очков: – Имеется в виду выстрел мне в брюхо?
– В вас выстрелили только потому, что вы вступились за некоторых людей.
Скиннер чуть поморщился: – Вы исходите из неверных предпосылок. Я просто выполнял свой долг.
Железный Винни не изменился. Но Молдер не мог ему не сказать всего, что собирался. Хотя бы в благодарность за Скалли…
– Насколько я понимаю, вы рискнули и жизнью, и работой ради агента Скалли.
Скиннер снял очки и покачал головой:
– Видите ли, Молдер, я ОШИБОЧНО считал, что люди-убийцы могут и должны быть привлечены к ответу.
– Что значит ошибочно?
– Вот именно об этом я и хотел поговорить с агентом Скалли.
Муниципальное кладбище Вашингтон
Когда Молдер приехал на кладбище, Скалли все еще находилась там. Он взял с правого сиденья букет цветов и выбрался из машины. Подошел к памятнику, на котором было написано "Мелиссе Скалли. Любимой сестре и дочери. 1962-1995", положил букет в пару к тому, что уже лежал. Коснулся плеча партнерши.
– Я вот думаю над словами, – проговорила Скалли, не поднимая головы, которые мне сказал недавно один человек. Мертвые… – она судорожно вздохнула. – Мертвые говорят с нами из могил. Это и называется совесть.
– Интересно, – осторожно сказал Молдер. – Никогда не считал, что совесть может быть определена подобной формулировкой.
– Я вот думала, когда мы его нашли… Того, кто убил Мелиссу… – она опять вздохнула. – Мы в конце концов добьемся правосудия. И я тогда почувствую: вроде бы все, дело закрыто. Но истина в том, что ни один суд, ни одно наказание никогда не бывает достаточным.
Молдер взял ее под руку и повел к машине:
– Я приехал сюда сказать тебе одну вещь, Скалли. Может быть, правосудие и существует. Только не то, которое ты ищешь.
Она остановилась и подняла голову:
– О чем ты?
– Луис Кардинал найден мертвым в камере. Все обставлено как самоубийство. Те, на кого он работал, не могли рисковать. Чтобы он не ткнул в них пальцем.
– А как же Крайчек?
Молдер пожал плечами: – Он был там, в Северной Дакоте. Я в этом уверен, Скалли.
– Думаешь, и до него добрались?
– Если не добрались, то доберутся. И сомневаюсь, что они будут терзаться угрызениями совести.
Они снова двинулись к машине. Но уже садясь в нее, Скалли сказала:
– Мне кажется, мертвые все-таки говорят с нами, Молдер. Требуют справедливости. Тот человек, скорее всего, был прав все-таки. Мы действительно хороним наших мертвых заживо, Молдер не стал с нею спорить.
Черный Ворон Северная Дакота
А в это самое время возле задраенной наглухо бронированной двери с номером 1013 стоял на коленях умирающий от радиационных ожогов Алекс Крайчек. На коленях – потому что по-иному стоять он уже не мог. Разве только лежать. Но лежащему надеяться и вовсе не на что…
– Помогите! – закричал он уже в тысячный раз. – Я умираю!
И в тысячный же раз принялся стучать в дверь. Будто ошибочно похороненный, очнувшийся от летаргического сна больной – в крышку гроба…
За дверью царила могильная тишина.
Крайчек продолжал кричать – с каждым часом все тише и тшпе.
А за его спиной ждало своего часа инопланетное транспортное средство, именуемое в земной прессе аббревиатурой из трех букв. UFO. НЛО…

 

Назад: Часть I
На главную: Предисловие