11 авеню, город Рейдсвил, штат Северная Каролина,
22 июля 1998 г. 13:00.

Молдер припарковал «Джи ти» шагах в тридцати перед полицейской патрульной машиной, стоящей возле перекрестка, напротив обнесенного невысокой чугунной оградой сквера. В очередной раз удивился тому, что, не смотря на жару, трава ухитряется благополучно зеленеть, а детишки носятся по самому пеклу с визгами и восторгом, временами заскакивая под струи похожего на бутон астры фонтана. Потом вошел в высокий дом, выстроенный в готическом стиле – с декоративными гранитными балюстрадами на фасаде и неширокими стрельчатыми окнами.

В выстеленном мрамором холле царила блаженная легкая прохлада. Серые полированные колонны, похожие на гранит, сводчатые белые потолки, стеклянные витрины двух газетных киосков усиливали ощущение монументального сумрачного храма, проникнуть в который летнему теплу просто невозможно.

– Я ищу Доминика Кирцотьяна, – предъявил свой значок консьержу Молдер. – Он дома?

– Да, сэр, – кивнул тот, сверив лицо гостя с фотографией на удостоверении. – Восьмой этаж. Я предупрежу, что вы к нему поднимаетесь.

К тому времени, когда лифт довез специального агента наверх, его уже ждала распахнутая дверь, возле которой дежурил дворецкий.

– Агент Молдер? Мистер Доминик ждет вас в гостиной. Следуйте, пожалуйста, за мной. И попрошу вас, сэр, если мистер Кирцотьян начнет плакать или сильно нервничать, сразу зовите медсестру. Она станет ждать в соседней комнате. К сожалению, хозяин болен.

– Не беспокойтесь, – кивнул Молдер. – Мои вопросы будут касаться далекого прошлого. Надеюсь, они не очень сильно взволнуют вашего работодателя.

Дворецкий остановился перед прочной дубовой дверью и распахнул ее, пропуская гостя вперед.

Молдер далеко не сразу разглядел среди большого помещения с пятью высокими окнами, зеркалами напротив них, большим овальным столом посередине и монументальными креслами вдоль стен сморщенного сухонького старичка, сидящего в уголке одного из диванов, поставив между колен палку с округлым набалдашником.

– Мистер Кирцотьян? – направился к нему специальный агент.

– Он самый, – закашлялся старик. – Чем обязан вниманию столь значительной организации? Уж не решили ли вы арестовать меня на старости лет? Наверное, это единственное, что я еще не успел испытать за время своей жизни.

– Ну что вы, мистер Кирцотьян, – покачал головой гость, подходя ближе. – Я всего лишь хотел задать вам пару вопросов. Вы помните «Мустанг», которым владели около пяти лет назад?

– А чего же не помнить? – старик приподнял палочку и звонко цокнул ею об пол. – Это у меня тело вдруг работать перестало. А голова еще ясная. Мне его змееныш Бартуолок подарил. Было у отца два сына, умница и змееныш. Лишил отец змееныша наследства, почти все умнице отдал. И завод химический, и фабрику по производству фильтров, и дом свой. Но змееныш в норку свою не уполз, рядом крутился. И добился своего. Господь прибрал умницу к себе, и все добро змеенышу досталось.

– А что с «Мустангом»? – попытался направить воспоминания старика в нужное русло Молдер.

– А его мне змееныш подарил, когда все добро захапал. Откупиться, видать захотел. Дескать, вот тебе слова хорошие, вот тебе подарок дорогой, а вот тебе и пинка, чтобы не мешался больше. И все, вроде, как положено, с уважением. А суть одна: избавился, чтобы разорять не мешали. Одно слово, змееныш.

– Так вы ездили на этой машине? – опять повернул на важную для него тему гость.

– Нет, куда мне, старику, на таких рычалках гоняться. Я тихонько, на «Крайслере» поездить могу. Сыну отдал. Да только… Да только змеиные подарки никому впрок не идут. Джордж погиб, и Дима тоже. Говорил я ему, избавляться от «Мустанга» нужно, да только больно понравилась сыну машинка.

Старик поднял свою палочку, уронил. Снова поднял, и снова уронил. Приоткрылась дверь:

– Вы меня звали, мистер Доминик?

– Да, Леман. Проводи нашего гостя, и позови сестру. Что-то нехорошо мне стало. К жене я хочу, Леман. Покоя хочу. Надоело все… – старик хлюпнул носом. Молдер, не дожидаясь продолжения, кивнул и торопливо вышел из гостиной.