В дверь квартиры молодого, но весьма перспективного специалиста по истории средних веков деликатно постучали. На пороге переминался представитель старшего преподавательского состава с другого факультета, знакомство с которым у хозяина было более чем шапочным. Увидев вопросительно поднятые брови, пришедший немедленно представился:

— Стюарт Мэдисон — если помните, я преподаю химию. Извините за неожиданный визит, но у меня к вам большое дело. То есть, это для меня оно большое, а для вас, может быть, вовсе и нет. Разрешите войти? — и обаятельно улыбнулся; лукавые морщинки прорезали бледное лицо редко бывающего на солнце мужчины.

— Да, конечно, — слегка оторопевший молодой человек посторонился, пропуская гостя.

— Понимаете ли, — начал свои объяснения химик, — я слышал, что вы недавно съездили принять наследство, в котором среди прочего обнаружились несколько старинных книг. И вроде бы вы подумываете их продать. Это действительно так?

— Про наследство вполне верно, — подтвердил собеседник, — но насчет продажи я еще не решил. Просто-напросто я еще сам недостаточно ознакомился с книгами.

Наверное, они могут принести неплохие деньги, но очень пригодятся по моей специальности. Вы же знаете, я медиевист… — и, словно заранее извиняясь, пожал плечами.

— А я интересуюсь как раз по своей специальности, — подался к нему Мэдисон, — говорят, как минимум одна из книг посвящена химии, точнее, даже алхимии. Нельзя ли на нее взглянуть? Даже если вы не будете продавать, я был бы очень благодарен за возможность почитать ее.

— Вы верите в алхимию? — с интересом и некоторым недоверием осведомился молодой ученый.

— Несколько странная постановка вопроса, коллега, — растерялся гость, — это ведь объективно существовавшая в средневековье наука, предшественница химии, которой мы сегодня многим обязаны. Как можно в нее верить или не верить? В книгах по алхимии попадаются очень старые рецепты получения тех или иных веществ, часто весьма любопытные своими способами, и нередко высказываются интересные мысли относительно как привычных, так и почти забытых в современной химии понятий. Ну, так не позволите ли хотя бы взглянуть?

— Минуточку, — медиевист вышел в другую комнату и вскоре принес оттуда толстый том, поверх собственной обложки обернутый еще и папиросной бумагой, и бережно передал Мэдисону. Тот, разглядев обложку, взволнованно сказал:

— О, да это Василий Валентин! Как раз в точку — подробно его работ я, разумеется, не знаю, но он был первым из западных алхимиков, кто получил соляную кислоту и описал это. Жил он не то в XV, не то в XVI веке, у вас, скорее всего, более позднее переиздание… Да, действительно, 1700 год, — прокомментировал он, заглянув в титульный лист, — ценность книги как таковой это умаляет по сравнению с оригиналом, но лично для меня это все равно, мне любопытен текст… Не дадите ли вы мне этот том хотя бы на несколько дней, очень хотелось бы попробовать кое-какие из приводимых здесь опытов? — поднял химик умоляющие глаза.

Обладатель фолианта колебался.

— Вы же сами понимаете, что книга очень ценная, не хотелось бы ею рисковать…

Словом, я вынужден вам отказать.

— Да, да, это, конечно, ваше право… — понурился старший ученый.

— Но я предлагаю такой вариант. В общем, мне и самому любопытно, что именно вы там найдете, поэтому мы могли бы несколько раз встретиться у вас в лаборатории.

Вы бы производили интересующие вас опыты и заодно поясняли бы мне что-то конкретно по вашей специальности, чтобы и я лучше понимал, о чем там собственно речь. Ведь там смешано все, и абстракции и конкретика, так что самостоятельно я даже не стал бы пытаться отделить одно от другого…

— Прекрасно! — с чувством воскликнул химик. — Вы очень правы, коллега: алхимия — это такой причудливый сплав философии с ремеслом, самой отвлеченной теории с грубой практикой, что по-хорошему именно вдвоем тут и стоило бы разбираться. Мне это подходит — и поверьте, я как-нибудь найду, чем вас отблагодарить!

— После сочтемся, — скромно ответил медиевист, — тогда давайте уговоримся, когда мне лучше к вам подойти…

Несколько дней спустя профессор химии разогнулся от лабораторного стола и с сияющим видом продемонстрировал медиевисту пробирку:

— Вот: соляная кислота, полученная нагреванием обычной поваренной соли с кристаллическим медным купоросом! Воистину классический рецепт! — взгляд его горел счастьем фанатичного исследователя.

— Хм… Значит, все, описанное здесь, работает? — уточнил молодой человек.

— А? Ну конечно, работает, иначе алхимикам незачем было бы и переводить на свои труды дорогую бумагу и еще более ценное время, перед коллегами позориться… Тогда ведь, знаете, по-настоящему удачливых ученых было немного, и все их имена были на слуху.

— Признаюсь, я изначально воспринимал все это не более чем часть своеобразной средневековой философии, — отозвался удачливый наследник, — ну, знаете стишки того времени:

— Стишки стишками, а результат результатом, — не смутился довольный химик, — Мне бы еще хотелось получить хлористую сурьму: Василий Валентин называет ее сурьмяным маслом и пишет, что она обладает целительной силой… Вы не надумали продавать ваши книги?

— Нет, — встрепенулся задумавшийся специалист по средневековью, — ваша демонстрация все меняет, и теперь я вижу, что книги мне определенно пригодятся.

Но не беспокойтесь, еще несколько раз мы определенно с вами встретимся. А скажите, пожалуйста, что, по-вашему, автор может разуметь под выражением «когда змея проглотит свой хвост»?

И торопливо перебросил страницы с места, где красовалось написанное крупным шрифтом: «Способы получения золота».